Яд корней лотоса в мутной воде

Лань Ванцзы пытался отдышаться. Не было смысла бездумно бросаться следом за Вэй Усянем, когда у него внутри бушевала буря. Он целовал Цзян Чэна. За ними наблюдал человек, который должен и не должен был их увидеть. Это была катастрофа. Он помнил многое. Много сцен из снов, где они были втроём, где поцелуи никого не ранили, а приносили радость. Но, как он сам говорил Вэй Усяню, не стоило так сильно зацикливаться на снах, игнорируя реальность, а реальность была такова, что любой бы на месте Вэй Усяня смертельно оскорбился и послал его. И что теперь было делать? Прийти с повинной и честно рассказать обо всем без утайки? И как Вэй Ин это воспримет после того, как стал свидетелем его поцелуя с другим, со своим же братом? Да как бы ни воспринял, кроме правды у Лань Ванцзы больше ничего и не было. Если Вэй Усянь был так одержим своими снами, должен хотя бы выслушать его. По-другому объяснить, почему его вдруг потянуло на Цзян Чэна, было по-просто невозможно. Скрепя сердце, Второй нефрит направился к выходу. Уже взявшись за ручку двери он тоскливо обернулся, словно в поисках остатков мужества, которые мог где-то здесь обронить, и увидел лежавший на матах, поблескивающий гранями флакон. Новая вспышка ужаса пронзила его от одного только воспоминания о взгляде Цзян Чэна на этот проклятый яд. Он так и не смог его переубедить, не договорил, полез целоваться. Тогда это казалось единственно верным решением, теперь же... Лань Ванцзы не знал, что еще можно предпринять, чувствовал, как все сыпется из рук. Но, быть может, Цзян Чэн оставил ему этот флакон потому что на самом деле жаждал быть спасенным? "Я не хочу умирать" - так он сказал. Значит, если как следует исследовать "Дурман тысячи лотосов", удастся получить противоядие, и Цзян Чэна можно будет спасти? Лань Ванцзы крепко сжал в ладони тяжелый, стеклянный пузырек. Он мог бы обратиться за помощью к Сяо Сичэню, у него были знакомые токсикологи. Быть может, они смогут разобрать яд на части и что-то с ним сделать? Немного успокоившись хотя бы на этот счет, Второй нефрит вернулся к более насущной проблеме. Вэй Усянь. Что ж, либо сейчас они помирятся, либо окончательно угробят то, что толком и не успело начаться. Третьего было не дано. С тяжелым сердцем Лань Ванцзы вернулся в комнату. Вэй Усянь был там, торопливо кидал какие попало вещи в раскрытый чемодан. - Вэй Ин!.. - тихо позвал Второй нефрит. Сердце его зашлось от страха и чувства вины. Тот продолжал метаться по комнаты и швырять вещи, игнорируя его. - Вэй Ин! - повторил Лань Ванцзы настойчивее. - Пожалуйста! Давай поговорим! Вэй Усянь метнул на него быстрый гневный взгляд и снова продолжил сборы, так ничего и не ответив. Пришлось сделать глубокий вдох и выдох, чтобы унять поднявшее было голову раздражение. - Выслушай меня хотя бы! - воскликнул Лань Ванцзы. - Дай объясниться! Вэй Ин, наконец, замер, скрестив руки на груди, стоя к нему полубоком. От его фигуры буквально фонило негодованием. - Если ты сейчас скажешь, что мой братец поцеловал тебя насильно, не трать мое время - я все равно этому дерьму не поверю, - отрывисто и сухо произнес он. - Это я поцеловал Цзян Чэна, - честно ответил Лань Ванцзы, склоняя голову. - Он этого не хотел, и был совсем не рад. Вэй Усянь вскинул брови и зашелся неприятным, неестественным смехом. - Ой, не пизди! - отмахнулся, продолжая болезненно ухмыляться. - Ты думаешь, я его не знаю? Если бы он не хотел, ты бы сейчас ехал на полпути к реанимации! Знаешь, - он вдруг ссутулился и устало потер лицо, - я ведь видел, как ты на него смотришь. С самого первого дня, когда вы только познакомились. Ты должен был думать о своей врачебной хуйне, а у тебя глаза стали стеклянные, едва я на нем майку задрал! Да только убеждал себя, идиота, что это я такой испорченный, и мне просто кажется! А ты!.. Скажешь, не залипал на него, когда я?!. Он задохнулся. Лань Ванцзы почувствовал, как жгучая краска медленно заливает лицо. - Это так, - согласился, не в силах и не желая отрицать очевидное. - Но я вовсе не врал тебе и не желал тебя использовать, чтобы добраться до него, или о чем ты там подумал. - Он прямо, без страха посмотрел Вэй Ину в глаза. - Ты мне очень нравишься, и я хочу быть с тобой, просто... Губы Вэй Усяня болезненно искривились. - Просто у тебя стоит на моего братца, - заключил он с горькой насмешкой и покачал головой. - Знаешь, я тебя даже в чем-то понимаю: Цзян Чэн, конечно, очень горячий, если не брать во внимание, что он еще и отбитый на всю голову! Но ты, я вижу, быстро оклемался и обо всем забыл! - Я не забыл, - печально произнес Лань Ванцзы. - И я бы и на ли не подошел ни к кому подобному, если бы не сны. Я бы и к тебе не подошел, - тихо добавил он. Глаза Вэй Усяня резко, широко распахнулись. В них плескалась такая растерянность, словно весь его мир разом разлетелся на осколки. - Что? - выдавил он свистящим шепотом. Лань Ванцзы вздохнул. Все в нем требовало немедленно обнять, оказать поддержку, утешить, но он боялся подойти, сделать хуже, все окончательно испортить, потому лишь честно ответил: - В тот день, когда мы впервые встретились в спортзале, я также повстречал в прачечной и Цзян Чэна. До встречи с вами я был обычным, тихим, скучным человеком, никогда не интересовался отношениями и планировал таким оставаться, но тут во мне что-то вдруг включилось. Я не знаю, как это объяснить, словно кто-то щелкнул пальцами, и я вдруг начал испытывать неконтролируемое влечение к вам обоим. А потом начались сны, в которых мы втроем, всегда втроем, счастливы и любим друг друга. Я думал, что болен, что сошел с ума, и очень перепугался. Я кинулся обследоваться, искать причины происходящего, но ничего не мог понять. Анализы показывали, что я абсолютно здоров, а сны не прекращались, становились только ярче, так, что я к утру просыпался совершенно вымотанным или не спал вообще. И когда в то утро ты сказал, что тебе тоже снятся подобные сны, я решил, что нам стоит поговорить. Хотел разобраться в происходящем, хотел, чтобы все это закончилось, чтобы моя жизнь перестала лететь под откос... - Вот как. - По мере его монолога лицо Вэй Усяня становилось все более замкнутым. - Стало быть, ты слушал, как я распинаюсь о своих чувствах к тебе и думал лишь о том, как от меня избавиться? - Его сухие глаза болезненно полыхнули. - Не от тебя, - терпеливо возразил Лань Ванцзы. - От снов. Я тогда вообще не знал, к чему все это приведет, но эти сны угрожали моей жизни, понимаешь? Естественно желать избавиться от подобной угрозы, и я подумал... - Что если переспишь со мной, то отпустит? - закончил за него Вэй Усянь, продолжая криво, неестественно улыбаться. Лань Ванцзы опустил голову. Положа руку на сердце, именно на это он и надеялся, еще не подозревая даже, во что все это выльется. - Я понимаю, тебе сейчас больно, ты обижен, все складывает не так, как ты мечтал, - пришлось собрать в кулак всю силу воли, чтобы продолжать говорить и мыслить рационально. - Но прошу, пожалуйста, попробуй поставить себя на мое место. Я жил 26 лет с полной уверенностью, что ни любовь, ни секс меня не интересуют. И тут в одночасье меня начинает тянуть к двум совершенно мне незнакомым людям, мужчинам! Да так сильно, что это полностью рушит и мою жизнь, и представление о самом себе. У тебя было много лет, чтобы смириться со своими видениями, прожить в них целую жизнь, на меня же это рухнуло, как кирпич с крыши. И это не была даже цельная история, просто сцены секса, заставлявшие мой организм сходить с ума. И ладно бы это оставалось только во снах! Я и наяву все хуже себя контролирую, стоит мне оказаться рядом с вами! - И потому ты поцеловал Цзян Чэна? - произнес Вэй Усянь бесцветным голосом. Лицо его сделалось странным и абсолютно непроницаемым, было совершенно неясно, о чем он думает, и это пугало. - Не совсем. - Лань Ванцзы помолчал, пытаясь собраться с мыслями, чтобы дать хоть какое-то внятное объяснение. - Постепенно я начал узнавать вас обоих, и из просто навязанных видений, физиологического отклика, это начало все больше перерастать в привязанность, влюбленность. Я больше не хочу от этого избавиться, я хочу разобраться, почему из нас троих именно мне снятся такие сны. Но вместе с тем все во мне желает заботиться о вас, оберегать любой ценой. - И от кого же ты оберегал Цзян Чэна, когда поцеловал его? - скептически хмыкнул Вэй Усянь. Видно было, что он не верит, что эти доводы для него непонятны и недостаточны. - От него самого, - тихо ответил Лань Ванцзы, чувствуя, как огромная тяжесть опускается ему на плечи, пригибает к земле. И тут у него в голове пронеслось видение минувшей ночи: Цзян Чэн, привязанный к стулу, истекающей кровью из ран, которые появлялись сами собой. Изнутри. В голове точно что-то щелкнуло. Так вот о чем это было! Цзян Чэн нуждался в его помощи, не в силах справиться с собственными демонами, и Лань Ванцзы пришел. Только означало ли это, что он на самом деле добил его своим опрометчивым поступком? Совершил ли ошибку, когда позволил себе действовать по велению сердца? Вероятно, это могло показать лишь будущее или новые сны. "И с каких это пор ты так им доверяешь? Не сам ли ругал за это Вэй Усяня?.." "Мои сны совершенно другие, - уверенно ответил Лань Ванцзы сам себе. - Если им двоим являются наши прошлые жизни, то мне... Цзян Чэн приснился мне, потому что нуждался в помощи. А прошлое, которое не прошлое..." Всякий раз получалось так, что кто-то из них умирал, а двое других оставались несчастными и враждовали друг с другом. Что, если его сны - ключ к пониманию того, как все должно быть на самом деле? Если бы они соединили свои судьбы во всех мирах, если бы сумели договориться и услышать друг друга, открыть свои мысли и сердца, то могло ли случиться так, что никому не пришлось бы умирать и доживать свой век в одиночестве? Что, если эта его неистовая тяга - предохранитель, который пытается не дать истории снова свернуть туда, где все будет разрушено? Сердце в груди Лань Ванцзы бешено забилось, он даже испытал некий трепет перед своим открытием. Лицо Вэй Усяня, уже было готового сказать что-то, полное презрения и яда, вдруг вдруг начало немного проясняться, словно он надеялся, что сейчас ему скажут, наконец, нечто утешительное, что могло бы вернуть на место его перевернувшийся мир. - Нам нужно быть втроем, понимаешь? - произнес Лань Ванцзы со все возрастающим энтузиазмом. - Мы прожили уже две жизни, и всякий раз все складывалось неправильно. Кто-то обязательно умирал. Но то, что снится мне... А если это выход? Решение проблемы? Если мы объединимся, будем втроем, то нам удастся сделать так, чтобы все остались живы и счастливы! Мы могли бы... - Бред, - отрезал Вэй Усянь, резко мотнув головой, словно пытался вытряхнуть саму мысль о чем-то подобном. - Это чушь какая-то. Так не бывает. Он даже сделал шаг назад, совершенно ошеломленный. - Ситуация не типичная, - согласился Лань Ванцзы. - Но что, если для нас это единственный выход? - Нет, - Вэй Ин снова помотал головой. - Нет. Такого просто быть не может. Я не хочу... Я... - его глаза вдруг гневно полыхнули. - Ты вообще слышишь, как это звучит?! Как тебе вообще пришло в голову, что я захочу делить тебя с кем-то еще?! - Но Цзян Чэн же делит меня с тобой, - негромко произнес Лань Ванцзы, начиная раздражаться. - Впрочем, нет, - добавил он, пока Вэй Усянь хватал ртом воздух. - Цзян Чэн просто сдался без боя. - Объяснись! - с шипением потребовал Вэй Ин. Он напрягся, точно готовый напасть, вся его поза излучала угрозу: голова чуть опущена, руки сжаты в кулаки. Запоздало Второй нефрит подумал, что, возможно, ему не следовало выдавать тайну Цзян Чэна. Но, если именно он в этой жизни обязан все починить, значит мог рассказать правду: все недомолвки только вредили их и без того сложным отношениям. - Цзян Чэну с детства снится история, в которой мы с ним были вместе, - ответил он. - Но все закончилось тем, что меня убили, а вы с ним навсегда остались врагами. Он не хотел тебе ничего рассказывать, потому что рассудил, что нам с тобой будет лучше вместе. Чтобы мы оба остались живы, - тихо закончил он. Вэй Усянь некоторое время молчал. Было видно, что сказанное потрясло его, и у Лань Ванцзы закралась надежда, что правда сможет убедить его хотя бы немного успокоиться. Но он ошибался. - Вот как. - Его возлюбленный побледнел, как полотно, только глаза вспыхнули настоящей ненавистью. - Поиграть в благородного вздумал! Уступил он, видите ли! Так вот знай! - Он резко подался вперед и упер руки в бока. - Я не настолько жалок, чтобы довольствоваться чужими подачками! Лань Ванцзы вдруг ощутил огромную усталость. Очевидно, их разговор зашел в тупик, и он не знал, что еще добавить. - Чего ты хочешь? - спросил прямо. - Ничего! - взорвался Вэй Усянь, делая широкий взмах рукой. - Знаешь что? Ты - не вещь, чтобы кто-то за тебя решал, с кем тебе быть. Вот и выбирай сам! А пока не выберешь, забудь мой номер! С этими словами он отвернулся и вновь принялся яростно собирать чемодан. "Он совсем не понял то, что я сказал?" - подумал Лань Ванцзы, беспомощно наблюдая за ним. Как он мог выбрать, если суть заключалась как раз в том, чтобы не выбирать? "Вот только он свой выбор давно уже сделал". Второй нефрит почувствовал себя опустошенным. Здесь и сейчас он сделал все, что мог. Наверное, пауза действительно пойдет им на пользу. Вэй Усянь успокоится и на трезвую голову сможет обдумать ситуацию. Быть может, это заставит его изменить свое решение. Только на это и оставалось уповать. За окном послышался шум: шелест гравия под колесами подъезжающей машины. Она остановилась, раздался громкий хлопок, а затем голоса. Вэй Ин дернулся и замер прямо со свитером, который сжимал в руках, чтобы положить в чемодан, а затем отбросил его и кинулся к окну. - Ты слышал? Выстрел! - произнес он громким шепотом, в тревоге забыв про обиду. Лань Ванцзы стремительно поравнялся с ним и тоже выглянул в окно. На подъездной дорожке стоял светлый автомобиль, вокруг которого столпились люди в черных костюмах. Между тем кто-то заходил на крыльцо. - Это машина Павлина! - воскликнул Вэй Усянь и опрометью кинулся из комнаты. Лань Ванцзы побежал за ним. Она преодолели лестничный проем, перескакивая через ступени и оказались в холле, где как раз встречали высокого, красивого молодого господина с крайне надменным, а сейчас еще и испуганным выражением лица. Цзинь Цзысюань, единственный наследник империи Цзинь. С улицы ворвался Цзян Чэн с автоматом наперевес. - Я точно уверен, что подстрелил паршивца, - заявил он, обращаясь к Цзинь Цзысюаню. - Но тот быстро бегает. Надеюсь, ваши люди его догонят. А пока вам не помешала бы усиленная охрана, - он нахмурился. - Как этот наемник выследил вас? - Этот дом принадлежит мне, - холодновато напомнил молодой господин Цзинь, и стало ясно, почему братья называли его между собой павлином. - Вам принадлежат десятки домов, - отмахнулся Цзян Чэн. - Но как-то же они узнали, что именно сегодня вы приедете сюда. С кем вы делились своими планами? Цзинь Цзысюань нахмурился. Очевидно, подобный тон был ему не по вкусу, но против этих доводов он не находил что возразить. - Только с начальником охраны, - после паузы произнес он безэмоционально. - Я к тому, - покивал Цзян Чэн, - что этот наемник ведь как-то проник на территорию. Цзинь Цзысюань не успел ничего ответить: по лестнице сбежала Цзян Яньли и кинулась к жениху. - Я слышала выстрел! Боги, вы в порядке? - она обвела беглым взглядом собравшихся. - По счастью да, - ответил Цзян Чэн. - Но еще немного, и ты могла бы стать вдовой, не успев выйти замуж. - Он недовольно посмотрел на Цзинь Цзысюаня. - Я, конечно, понимаю, что это ваш дом, и вы оказываете снисхождение нашей ничтожной семье... - по его губам скользнула жесткая усмешка. - Но, обращаюсь к вашему здравому смыслу: хотя бы пока с вами моя сестра, позвольте моим людям охранять вас. Что бы случилось, если бы напали на Яньли? - Брат... - молодая госпожа Цзян явно хотела возразить, чтобы не заставлять жениха испытывать неловкость, но Вэй Усянь неожиданно сухо произнес: - В данном случае он прав. Если в твоих кругах завелся предатель, - обратился он к Цзинь Цзисюаню, - то пока его не вычислят, безопаснее будет пользоваться нашей системой охраны. Я тоже не хочу, чтобы моя шицзе вдруг стала несчастной. - Хорошо, - подумав, нехотя согласился тот, беря под локоть Цзян Яньли, и в этом его жесте ясно читалось намерение защищать ее любой ценой, даже если придется пожертвовать собственной гордыней, что для подобного человека было равно совершить невозможное. Они начали подниматься по лестнице, параллельно обсуждая с Цзян Чэном, каким образом теперь будет осуществляться охрана усадьбы. Вэй Усянь остался внизу на своем месте, провожая их напряженным взглядом. Дождавшись, пока они уйдут, он обратился к замершему внизу дворецкому: - Велите подготовить мою машину, я уезжаю. - Но там опасно! - возразил Лань Ванцзы, ошарашенный его решением. Он-то подумал, что раз Вэй Ин поддержал брата в споре, то найдет в себе силы остаться и помочь ему. - Там всегда опасно, - равнодушно ответил тот. - К тому же охотятся не за мной, а за павлином, так что какая разница? - Но твой брат... - Второй нефрит попытался коснуться его плеча, но Вэй Ин ускользнул, точно ветер. - ...прекрасно справится без меня, - отрезал он, хмурясь и поглядывая на часы. - Как и всегда. - Ты нужен ему, - слабо возразил Лань Ванцзы, вновь ощущая беспомощность и нарастающее отчаяние. Вэй Усянь смерил его ледяным, надменным взглядом. - Счастливо оставаться, совет да любовь. - Вэй Ин!..