***
Истошный крик Сонхва выворачивает все внутренности Хонджуна наружу, от чего острое желание выблевать абсолютно всё больно бьёт по нему. Он не может взять себя в руки и собраться с мыслями после того, что увидел. Резкий выдох. Сонхва перевесился через крышу верхней половиной тела и руками пытался что-то достать. Только что на их глазах Уён сорвался с крыши, а Ёсан в следующую секунду прыгнул за ним. Мозг отказывается нормально функционировать и воспринимать эту информацию. Хонджун мотает головой и опирается руками в пол, чтобы попытаться встать. Боль в лодыжке отрезвляет. — Хва, — голос хрипит и не слушается, от чего ему приходится прокашляться, — Хва, что там? Сонхва отвечает не сразу. Хонджун видит, как тело старшего содрогается от рыданий, поэтому пытается поспешить к нему. Но спешка в его случае — плохой вариант. Он измучен, шокирован и очень усталый. Так что до Сонхва ему приходится медленно доползать. — Они, — задушенный всхлип и новая волна истерики, — они упали на машину. Они должны были выжить! Джун-а, нам надо спуститься и… И… — И что? Грузно падая рядом с Сонхва, Хонджун тянет его обратно к себе, чтобы не увидеть ещё одно падение вниз сегодня. Старший возмущённо всхлипывает и уже хочет начать сопротивляться, но смягчается, когда замечает, как сильно передёргивает лицо Хонджуна от боли. — Мы ещё можем их спасти. Ёсан вообще бессмертен в какой-то степени… — А Уён-и? Сонхва вздрагивает, и Хонджун тут же стирает с его щёк новые дорожки солёных слёз. Ему тоже тяжело, страшно и просто до ужаса плохо и больно. Но слезами горю не поможешь. И Сонхва прекрасно это понимает. — А Уёна можно спасти только одним способом. И мы должны сделать это во что бы то ни стало, — голос у Сонхва твёрдый, хотя разбитый вид говорит совершенно о другом. — И про что ты говоришь? Они оба поднимаются. Хонджун сразу же цепляется за Сонхва, громко шикая из-за простреливающей боли в лодыжку. Старший закидывает его руку себе на плечо и помогает опереться на себя. На пару секунд Хонджуну становится легче. — Роботизирование организма. — Сонхва, нет. — Хонджун, скажи честно. Ты адекватный такое говорить прямо сейчас?! Сонхва всё-таки не выдерживает и снова психует. Хонджун вздрагивает от резкого крика, а потом тяжело вздыхает. Он смотрит на парня уставшим взглядом, в котором всё написано. Но Сонхва делает вид, что ничего не понимает, вынуждая Хонджуна раскладывать всё по полкам: — Уён скорее умрёт, чем станет роботом. — Андроидом. Как Ёсан. — Это не аргумент. Ты прекрасно знаешь, как сильно он всего этого боится. А после сегодняшнего, даже если он выживет, я даже не представляю, как он будет с этим справляться. Тут уже не просто страх, Уён просто сойдёт с ума. Представь, что с ним будет, если он узнает? Сонхва раздражён. Хонджун понимает это по недовольному лицу, вздёрнутому носу и осуждающему взгляду. Но как бы больно и тяжело не было — он всё ещё не хотел отступать от своей позиции. В их случае сделать из Уёна андроида скорее будет вредом, чем пользой. — Хонджун, ты понимаешь, что ты пытаешься мне сказать? Ты согласен с тем фактом, что Уён просто умрёт от травм, несовместимых с жизнью. Ему не помогут многочисленные операции. Тут только подключать систему, которая будет помогать ему жить дальше. И мне всё равно, согласен ли ты с этим или нет. Я всё равно помогу ему и… Их спор прерывает резкая воздушная сирена, которая начинает раздаваться так неожиданно, что они оба вновь падают на пол. Тут снова перемешалось всё — страх, неизвестность, ожидание самого худшего и… Мнимая надежда? Возможно. — Что это? Сонхва кричит что-то ещё, но Хонджун не может разобрать слов. Он только закрывает уши и еле сдерживает себя от громкого крика в ответ. Голова раскалывается, и эту боль невозможно сравнить с чем-то ещё. Кажется, здания трясутся, а стёкла начинает выбивать. Хотя это может быть и слуховая галлюцинация от этого противного звука. Чуть позже становится понятно, что это не обычная воздушная тревога, как при ракетном ударе, надвигающемся цунами или землетрясении. Это было, скорее, как звуковой барьер, который в полной мере своей мог действовать напрямую на роботов. Хонджун не помнит, как они с Сонхва переползли в здание, но там явно было чуть тише, чем на крыше. Они испуганно переглядываются и решают начать общаться жестами, чтобы не делать своим ушам ещё хуже собственными криками. Таким образом Сонхва показывает ему спускаться вниз, а Хонджун кивает на свою растерзанную ногу и пожимает плечами. Но делать нечего — Сонхва практически тащит Хонджуна на себе, периодически останавливаясь, чтобы отдышаться и взять себя в руки. Когда они оказываются в кабинете — сирена за окном всё ещё орёт. Внезапно Хонджун замечает, что он привык к этому звуку. Сонхва начинает действовать быстро. Хонджун хочет заорать ещё громче, когда чувствует, как возлюбленный льёт перекись прямо на открытую рану. Ногу сводит от боли, поэтому он сжимает стол и, кажется, отдирает от него кусочек дерева. Сонхва молча и быстро продолжает обработку, не поднимая взгляд на Хонджуна и не отвлекаясь. До сих пор не произносят ни слова. После того, как Сонхва закрепляет бинт на лодыжке Хонджуна, они снова переглядываются и кивают друг другу. Хонджун забирает у старшего противовоспалительные и пьёт сразу несколько таблеток. Ещё пару минут они тратят на обезболивающий укол. И только после этого выходят на улицу. Сердце обливается кровью, а дыхание спирает, когда Хонджун видит Ёсана с Уёном на одной из повреждённых машин. Сонхва тут же спешит к младшим, продолжая держать Хонджуна за плечо. Сам он пока оглядывается по сторонам и с удивлением отмечает, что поблизости совсем нет живых роботов. — Уён-и, Ёсан-и, боже… — Хва, посмотри. Что происходит? Сонхва с неохотой и слезами на глазах поворачивается и смотрит в ту сторону, куда указывал Хонджун. Перед ними замертво падали роботы и больше не поднимались — какие-то хватались руками за голову и тут же отключались, искрясь во все стороны. — Они… Больше не будут на нас нападать? Удивлённо шепчет Сонхва и его совсем не слышно в звуке этой громкой сирены. Хонджун опирается на ближайшую машину и качает головой, не веря своим глазам. Роботы постепенно самоуничтожаются и больше не работают. Через пару минут раздаётся звук полицейских и скорых машин, а где-то вдалеке появляется колонна военных машин.***
— Наконец-то! Юнхо нажимает нужные кнопки и с тяжёлым выдохом падает на колени. Раздаётся громкий визг звуковой сирены, и он морщится, но даже не пытается закрыть уши руками. Глаза закрываются сами собой, а язык постоянно облизывает губы от неимоверно сильного обезвоживания. Он прижимается к стене небольшой комнатки и начинает восстанавливать дыхание. Всё, что произошло за этот день — тотальный пиздец, от которого у Юнхо дёргается глаз, неправильная аритмия и развивающийся синдром раздвоения личности. Ему кажется, что он поседел ещё на сотню лет вперёд. Дрожащими руками Юнхо притягивает к своему носу толстовку Минги и шумно вдыхает её аромат. Она ужасно грязная и порванная в некоторых местах, пропитанная кровью и надеждой на спасение всего населения Кореи. Юнхо слабо улыбается и судорожно дышит, стараясь не заплакать. У него получилось. Люди спасены, а роботы больше не будут никого атаковать. В этой импровизированной войне победа вновь осталось за человечеством. Но какой ценой она им досталась? Юнхо не хочет вспоминать то количество трупов, которое он видел по дороге сюда. Ему всё ещё очень плохо и тяжело. Воспринимая это происшествие на свой счёт, он несколько раз хотел убить себя или погибнуть в первой же стычке с агрессивными роботами. Но осознание, что без него никто не сможет помочь людям, останавливало его. Полузадушенный всхлип всё же вырывается из его груди. Юнхо перематывает в своей голове всё, через что он успел пройти, пока добирался сюда. Сначала ему пришлось остаться без Минги. Тогда роботы слишком быстро догнали и обогнали, а в конце и вовсе загнали в угол. Просто с божьей помощью Юнхо удалось от них отбиться и сбежать. Дальше предстоял трудный путь через самые оживлённые места города, где роботы были практически на каждом шагу. Юнхо хнычет и будто заново проживает тот момент, когда одна из роботизированных машин подхватила его и со всего размаху швырнула на асфальт. Он до сих пор не знает ничего о своём состоянии, потому что просто не чувствует собственное тело. Эта аварийная запасная комната в небольшом двухэтажном здании была последней надеждой. Систему звукового глушения придумал ещё пятьдесят лет назад его отец. Юнхо совершенно забыл про неё на фоне стресса и нервов. Не успел вовремя взять себя в руки — и вот, к чему это привело. Но сейчас всё должно было закончиться. Слёзы смешиваются с грязью и кровью, заставляя Юнхо параллельно смеяться. Истерика накрывает его совершенно ожидаемо. Он сидит и просто пытается прийти в себя после всего того, что произошло. Во время взрыва собственной компании эмоции Юнхо зашкаливали. Он понимал, что это был необходимый шаг для того, чтобы остановить какую-то часть роботов. Но спрятанные в сейфе Минмин и Юю… Юнхо представлял перекошенное от гнева и слёз обиженное лицо Минги. Минги… Слабая улыбка появилась на заплаканном лице Юнхо. Он судорожно вздохнул и снова прижал толстовку ещё сильнее к своему носу, а потом и вовсе зарылся в неё. Искренне переживая за парня, он практически не думал о себе. Но Минги обязательно справился со своей задачей, и Юнхо так сильно им гордится… Проходит около десяти минут, пока воет сирена. Юнхо понимает, что надо вставать и возвращаться. Ему нужна медицинская помощь, неплохо было бы найти Минги и узнать, что с остальными. А после этого Юнхо предстоит очень много работать. И возвращать доверие населения. Кое-как собрав себя по кусочкам, Юнхо выходит из здания и с печалью в глазах наблюдает за падающими замертво роботами. Надо же — наблюдать, как прямо перед тобой рушится и исчезает дело всей твоей жизни оказалось тяжелее, чем он думал. Но нужно двигаться дальше. По-прежнему ничего не ощущая, кроме всепоглощающей усталости и пустоты, Юнхо начинает брести по пустынной дороге. Вдалеке уже слышатся сирены полицейских и скорых машин, и его сердце начинает понемногу успокаиваться. Теперь людям точно помогут. Теперь всё будет хорошо. — Ю! Юнхо! Сзади кто-то ощутимо сильно срывает голос, и Юнхо вынужденно оборачивается. Потому что насколько мощные голосовые связки надо иметь, чтобы перекричать объёмную звуковую сирену? Сначала глаза никого не находят, а Юнхо начинает думать, что ему показалось. — Юнхо, я здесь! Умоляю, Ю, подожди! Ю!.. Но голос отчётливо кажется знакомым, поэтому Юнхо делает пару шагов в другую сторону и замирает на месте, не веря своим глазам. За ним, еле перебирая ногами, шёл Минги. Минги. У Юнхо не хватает слов, чтобы описать, что именно для него стал значить Минги. — Ги… Его почти неслышно, поэтому он срывается на бег, беря последние силы в кулак. Юнхо несётся навстречу, а потом буквально врезается в парня и сбивает его с ног. Они вдвоём летят на землю и перекручиваются несколько раз, крепко держа друг друга. — Юно, наконец-то я нашёл тебя, Юно-Юно-Юно-Ю… — Ги, как же я рад, что ты в порядке. Прости меня, Ги. Прости-прости-прости. Они говорят это практически одновременно губы в губы, а потом коротко целуются. И это действие даже поцелуем назвать сложно — просто сталкиваются губами, бьются о зубы и закрывают глаза, чувствуя невероятную волну спокойствия, которая волной разливается по всему телу. Она затапливает их, дарит ощущение тепла и безопасности. Им сложно что-то говорить. Минги плачет, потираясь носом о щёку Юнхо, пока тот стирает бесконечно льющиеся слёзы. Они лежат в грязи на пыльной дороге, пока вокруг — мёртвый мир, который пару минут назад перетерпел очередную катастрофу. — Ты, — резко выдаёт Минги, смотря на Юнхо своими невероятными глазами, — как ты мог меня бросить?! Ты хоть знаешь, что я… Что мы… А Уён… И вообще… — Тише-тише, всё. Прости меня. Теперь я рядом и никуда больше не исчезну, слышишь? Юнхо зацеловывает всё лицо Минги — висок, щёки, нос и лоб. Губы последняя часть, на которой теперь он акцентирует больше внимания. Они слегка успокаиваются, что и позволяет Юнхо утянуть парня в чувственный и нежный поцелуй, в который он вкладывает абсолютно все свои чувства и эмоции. И Минги отвечает тем же. Цепляется за плечи Юнхо, раскрывает рот и сплетает их языки, судорожно вздыхая. Они ищут успокоение друг в друге после такой тяжёлой, пусть и короткой, разлуки. — Надо идти к больнице, — тихо говорит Минги, когда они поднимаются, — там хёны и Уён-и с Ёсан-и. Я надеюсь, что с Ёсаном всё в порядке. В порядке же? Видеть этот полный надежды взгляд — невыносимо для Юнхо. Он искренне не представляет, что случилось с Ёсаном, жив ли он и если да, то смог ли он пережить эту долгую и такую громкую сирену. — Я не знаю, Ги. Но тоже надеюсь, что всё нормально. Пойдём, нам обоим нужна помощь. Поторопимся, а то потом можем разделиться с твоими друзьями и не найти их. Идти можешь? — Могу. С тобой я теперь могу всё. — Тогда пошли. Они держатся за руки и стараются как можно быстрее идти вперёд, оглядываясь по сторонам.***
— Хо, осторожно. Давай свою руку, вот так. Как ты? — Ужасно. Но мы быстро добрались до Сеула, это радует. Не устал? — Нет. Благо дорога была спокойная. — Согласен. Сан помогает Чонхо выбраться из машины, крепко обхватывая того за талию и сжимая руку, чтобы младший ни в коем случае не упал. После того, как сирена запустилась во всех городах одновременно — всё закончилось. Их сразу же посадили в машину военные и отправили в Сеул, дабы там они продолжали лечение и находились в ещё большей безопасности. Ханыль дала о себе знать спустя пару часов. Сан чуть ли волосы себе на голове не вырвал, когда сестра написала о том, что пару десятков андроидов всё же не выдержали и погибли от такого мощного звука. Но уверяла, что с ней всё хорошо и скоро их начнут развозить по домам. Сами же Сан с Чонхо направились в столицу, чтобы, во-первых, найти друзей Сана, а, во-вторых, наконец помочь младшему с коленом. Оно мучило его в последние дни слишком сильно и часто. Обезболивающие уколы, которые Сан помогал делать — практически не действовали, из-за чего Чонхо не спал и не ел. — Вряд ли они ответят мне, поэтому надо спрашивать по спискам. Сможешь потерпеть? Чонхо просто кивает, когда они останавливаются возле больницы Хансэ. Сан оглядывается по сторонам в поисках кого-то из служащих, а потом замирает и вскрикивает, указывая рукой куда-то вперёд. — Что такое, Сан-и? — Там… Это Уён? Что с ним? О нет… Нет-нет-нет-нет. Сан снова хватает Чонхо под руку и стремительно сокращает расстояние между ними и, как выясняется позже, Хонджуном, который о чём-то говорил с врачами и военными. Чонхо хмурится и, кажется, понимает всё быстрее, чем старший. Уён с Ёсаном лежали на медицинской каталке, накрытые до подбородка и оба совершенно не дышали. Покрывала уже успели пропитаться кровью в каких-то местах, от чего в голове Сана возникали самые ужасные мысли, сменяющие одна быстрее другую. Успокоиться не получалось от слова совсем, поэтому он поспешил окликнуть Хонджуна: — Хонджун-хён! Хён! — Сан-и? Господи, живой! Хонджун отвлекается от разговора и тут же спешит обнять любимого донсэна, выдыхая с облегчением. Но Сану вот сейчас немного не до объятий. Дрожащей рукой он указывает на бессознательных Уёна с Ёсаном и с явным вопросом в глазах смотрит на всех, кто стоял рядом. — Что с ними? Хён, что случилось? — Это очень долгая история, но сейчас идёт разговор о вживлении системы в тело Уёна, иначе он умрёт. Удивлённый вздох со стороны Чонхо оглушает. Сан нервно улыбается и мотает головой, дёргаясь. Не хочет верить в то, что только что услышал. Делает шаг назад, потом вперёд, а затем покрепче перехватывает Чонхо. Но не для его опоры, а чтобы не упасть самому. — Этого не может быть… Хён, прошу, скажи, что ты шутишь. Это нельзя. Уён-и же… Он же с ума сойдёт. Он не сможет жить, будучи таким… Ты же знаешь, умоляю, скажи, что это просто неудачная шутка, хён! — Нет, Сан-и. К сожалению, — Хонджун поджимает губы и качает головой, — я уже договорился с врачами. Операцию проведут в ближайшее время. Медлить нельзя, иначе спасти Уёна будет невозможно. — Хён, он не скажет нам спасибо… — Так, — в разговор встревает, кажется, Сонхва, — Сан, правильно я понял? Прекрати сеять панику среди всех. Я тоже прекрасно осведомлён о реакции Уёна на всё это, но не хочу хоронить его так рано. Если возможность есть, то надо ей воспользоваться. К тому же, если Ёсан узнает, а он узнает, что Уён мёртв из-за него — мы получим ещё одно самоубийство. Я не собираюсь хоронить сразу двоих, понимаешь? Это нужно для их же блага. Так что успокойся. Всё будет нормально. Сан мотает головой. Растерянно смотрит сначала на Уёна с Ёсаном, а потом оборачивается к Чонхо. Младший только хлопает его по плечу, а во взгляде читается сожаление вместе с решимостью. Возможно, этот способ и правда единственный. — Мы поедем с вами. — Да, мне тоже не помешала бы операция. Я Чонхо, очень приятно. Сан наблюдает за тем, как хёны знакомятся с младшим парнем, а потом издаёт тихий всхлип. Чонхо крепко обнимает, прижимая его к себе.