****
Чайлд разочарованно вздохнул, когда обнаружил, что его до сих пор не разблокировали, и потому ни одно слезливое сообщение не дошло до чёрствого сердца историка. Парня несколько расстраивал факт того, что объект его****
— Погоди-погоди. Давай ещё разок, — На минуту Кэйе показалось, что он начинает сходить с ума. Ну, или же как минимум — недостаточно внимательно слушает очередные душевные терзания друга, — Как мы вообще с «о, чёрт, он меня так бесит! «, дошли до «ну, у него ничего так задница»? Или, может, я чего-то не понял? Спицы в руках звучно упали на стол. Голубого цвета пряжа чуть не скатилась на пол, но её вовремя успели поймать. — Да я и сам не знаю. Меня переклинило ровно в том момент, когда он пришёл со мной ругаться на счёт той дурацкой олимпиады, — Тяжёлый, пропитанный печалью вздох, — Не знаешь, когда он вернётся? — Понятия не имею. Такие подробности известны только нашему директору. Но спешу огорчить: Аль-Хайтам вряд-ли расскажет тебе что-то. Всё-таки, они с нашим историком находятся в крайне близких отношениях, — Уж было немного успокоившийся физрук до побеления костяшек сжал в руке несчастную спицу. Та, кажется, печально заскрипела. Альберих как можно скорее попытался разъяснить смысл своих слов, — Не в том плане, что между ними есть что-то большее, чем просто дружба. Когда-нибудь неоправданная ревность чересчур вспыльчивого Тартальи доведёт его. Нет, не самого рыжего парня, а, скорее всего, Кэйю. Именно ему за долгие годы их дружбы приходилось разруливать назревающие конфликты с кем попало. Не сложно было догадаться, что человек, который половину жизни так или иначе связан со спортом, с лёгкостью может сломать нос неугодному. И это в лучшем случае, без дальнейшего сопротивления жертвы. В их дуэте Альберих определённо был мозгом, а Тарталья — кулаками. Парень, понятное дело, не был глуп и никогда не применял насилие, чтобы получить что-то определённое. Но всё же какие-то абсурдные ситуации, когда Рыжий терял все тормоза, к сожалению, случались. За все их годы общения Кэйа прекрасно знал, какой же Чайлд ревнивец. И при чём ревновал он не только объекты своей симпатии, но и друзей к посторонним, незнакомым ему людям. Учитель трудов до сих пор помнил, как ещё в университете, на первом курсе его сердце украл красноволосый старшекурсник. У них до сих пор было неоднозначное отношение друг к другу. Назваться возлюбленными они не могли, как и не могли сказать, что являются незнакомцами. Столько лет прошло, а изменилось только отношение Чайлда к любовнику друга. Изначально оба парня не взлюбили друг друга. Постоянно пытались чем-то да задеть ненавистного себе человека, сделать какую-то гадость, а то и вовсе сочинить поэмы из нелестных слов. На фоне произошедшей в будущем драке, когда возлюбленный расстроил Альбериха, а Тарталье это жуть как не понравилось, все словесные перепалки казались детским лепетом. Никому не удалось выйти сухим из воды: оба вспыльчивых парня удачно так поразбивали лица и набили синяки на теле противника. Конечно же, Чайлд после очень раскаялся о своём глупом поступке. Благо, его поняли и простили, а после этого он не пытался лезть в чужие отношения, при этом всё ещё косо поглядывая на красноволосого. Возвращая мысли в нынешнюю реальность Альберих слегка усмехнулся, наблюдая за совсем неумелыми движениями спиц в чужих руках. — На десятом ряду некрасивая затяжка. Распусти и свяжи по новой. — Аргх! У меня уже нервы сдают. Как этими дурацкими палками вообще можно что-то сделать?! Кэйа предлагал Чайлду свою помощь. Ему было бы не сложно связать для парня голубого китёнка, но тот активно отказывался, обосновав всё тем, что хочет сделать подарок целиком и полностью сам. — Рано или поздно получится, просто нужно набраться терпения, — Физрук вздохнул, расплетая кровью, слезами и потом связанные рядки, — Кстати говоря, могу тебя обрадовать. Для начала: ты знаешь, что Сяо — не единственный родственник Чжун Ли, который обучается в нашей гимназии? — Нет? А кто ещё-то? Трудовик хитро улыбнулся, наблюдая за полностью сосредоточившим на нём внимание физруке. — Это девочка. Она учится в седьмом классе. Ху Тао зовут. Как ты уже понял, от Сяо не будет никакого толку. Он ничего дельного не скажет, даже, вероятнее всего, донесёт своему дяде о странных вопросах. А вот она — дело явно другое. Предложи ей выгодную сделку, и ты получишь ответы на интересующие вопросы. На лице Тартальи не было видно радости или чего-то такого. Он слегка нахмурил брови, пытаясь вспомнить о ком идёт речь. — Это… Кто вообще? — Под удивлённый взгляд коллеги, он, наконец, вспомнив, произнёс воодушевлённое «а». — Всё-всё, я понял. Спасибо тебе, друг! Век не забуду! Чайлд бросил зачатки своего кита, по дружески чмокнул друга в щёку и радостно вылетел из кабинета.****
Судьба явно благоволила сегодня. Следующий урок как раз был с седьмым классом. Вот только Тарталья не надеялся, что встретит нужную ему ученицу. Физрук не помнил Ху Тао не из-за плохой памяти, а скорее проблема заключалась в том, что за все свои месяцы работы он видел её раза два от силы. За несколько минут до звонка ему удалось перехватить не любящую ходить на физкультуру девочку. Та, когда её окликнули по имени, заметно напряглась, натягивая невинную улыбку. — Ой, здравствуйте! У меня есть справка от врача, и поэтому, не подумайте, я не… Начавшие рекой литься оправдания прервали. Чайлду сейчас было не до выяснения, кто, где и почему прогуливает. — Здравствуй. Я к тебе не по поводу пропусков. Мы можем поговорить? Ху Тао расслабилась, уже с интересом в хитрых глазах глядя на учителя. — Да, можем. Давайте отойдём в более тихое место. Не сказать, что женская раздевалка во время перемены была достаточно тихим местом, хотя это явно лучше, чем стоять по середине коридора и что-то выяснять со своей ученицей. Ху Тао присела на лавочку, выжидающе наблюдая за уж больно суетливым физруком. — Итак, о чём вы хотели поговорить? Про себя Тарталья сосчитал до пяти. Он, всё же, немного волновался. — Для начала: я могу быть уверен, что наш разговор останется в секрете? — Девочка утвердительно кивнула. — Тогда начнём. Я хочу задать несколько вопросов относительно твоего дяди. Личных вопросов. Разумеется, не за просто так. — Хорошо. Что вы можете мне предложить взамен на бесценную информацию? — Как насчёт того, что я закрою глаза на твои прогулы, выставлю оценки за нормативы и поставлю пятёрку за четверть? Ху Тао удивлённо распахнула глаза: что-что, но подобной щедрости она явно не ожидала. Вряд-ли взрослый человек, тем более учитель, стал бы разыгрывать ребёнка без повода. — Мне нравятся ваши условия. Вот только хочу добавить туда один моментик, — Физрук жестом показал, что слушает, и девочка продолжила, — Я молчу о нашем разговоре, а вы — о моих прогулах ни слова дяде. — Я согласен. — Вот и чудненько. Можете начинать. — Ну, во-первых: у Чжун Ли сейчас есть партнёр? Девочка несколько минут молчала, и Чайлд уже было начал нервничать. На самом же деле Ху Тао просто задумалась. Она не то чтобы ожидала услышать подобный вопрос. Когда к ней подошёл учитель и сказал, что хочет поговорить о её дяде, она ожидала чего-то с уклоном к рабочим моментам. Разумеется, если бы всё зашло в русло конкуренции и того, что могло бы навредить дяде, она бы тут же отказалась. Девочка не хотела навредить родному человеку. Но как же Ху Тао удивилась, когда услышала вопрос о нынешних отношениях Чжун Ли. Она не стала осуждать физрука, скорее наоборот, загорелась ещё большим интересом к происходящему. — Нет. Дядя уже как полгода свободен. Что ж, началось всё крайне положительно. — Понял. Во-вторых: кто его привлекает больше? Мужчины? Женщины? — Ну, вообще у него, насколько я знаю, были как девушки так и парни. Как-то раз он сказал, что пол не важен, важно то, что у человека внутри. Его характер, душа и прочая ерунда. Про типаж ничего особо сказать не смогу, про то, актив он или пассив — тем более. К сожалению, такой информацией со мной он не делится. Тарталья от услышанного чуть не подавился воздухом. — Ты спрашивала про такие вещи?! — Ну да, а что такого? — Нельзя задавать некорректные вопросы. Пусть даже и родным людям. Ху Тао лишь пожала плечами, вряд-ли оставляя себе что-то на заметку. — Эх, ладно. Спасибо за честные ответы. — Неужели это всё? Я ожидала чего-то большего. — Да, это всё. Можешь быть свободна. Девочка, уже стоя возле выхода из раздевалки, внезапно обернулась. — А, ещё. В бонус за вашу щедрость могу пообещать, что Сяо ничего не узнает. Он тот ещё стукач и если учует подвох, обязательно обо всём доложит дяде! Тарталья благодарно улыбнулся, молча произнеся «спасибо», а после отправился прочь из помещения. Он вряд-ли бы смог объяснить своё нахождение в женской раздевалке.****
Несколько часов тянулись чересчур долго. Чжун Ли наконец-то дочитал книгу. Устало захлопнув её, он потёр переносицу. Пожалуй, в следующий раз он подумает, прежде чем слепо доверять вкусам семиклассницы. Всё-таки современная фантастика явно не его тема. Как раз удачно совпало то, что племянники после школы зайдут погостить на часик — другой. Вот тогда мужчина и подарит купленное недоразумение Ху Тао, избавляя свою коллекцию от ненужного хлама. До окончания учебного дня племяшек оставалось достаточно много времени, и поэтому Чжун Ли решил не тратить его зря. Накинув на себя лёгкую куртку, мужчина вышел из квартиры, направляясь прямо к магазину в соседнем квартале. Приготовить для детей их любимые пирожки явно было хорошей идеей. Будет чем себя занять, да и племянники явно обрадуются. Провозившись с тестом чуть дольше, чем мужчина ожидал, он начал раскладывать начинку на аккуратно раскатанные шарики, формируя сдобы. Чжун Ли как раз вовремя закончил с приготовлением, разложил получившиеся угощения на тарелку и встретил детей на пороге. Ху Тао крепко обняла дядю, а Сяо обошёлся скромным приветствием. Брюнет, как и планировал, подарил книгу племяннице и не прогадал, что та придётся ей по вкусу. Трое человек сидели за столом, поедая свежеприготовленные пирожки с зелёным чаем. Ху Тао что-то без умолку болтала, время от времени бросая на брата неоднозначный взгляд. Парень упорно игнорировал любые выпады в свою сторону, набивая обе щеки горячим мягким тестом. — Ты сегодня уж слишком молчаливый, Сяо. Что-то случилось? Ласково — не пытаясь давить на племянника, спросил мужчина. Мальчик стушевался, отрицательно качая головой. Не сказать, что парень когда-либо отличался особой разговорчивостью, как его сестра, к примеру. Он всегда был спокоен и немногословен, но почему-то сейчас Чжун Ли показалось, что его молчанию есть какое-то объяснение, не завязанное на характере и привычках. И, кажется, брюнет не ошибся. Всё-таки годы работы с детьми дают о себе знать. — Ооой, дядь. Я думала, ты уж не спросишь. — Тао, замолчи! Тёмно-карие, с бордовым оттенком глаза хитро блеснули, уже заранее не предвещая ничего хорошего. -Наш малыш Сяо вчера весь вечер упорно делал валентинку по туториалу. И ты не поверишь, для кого! — Ху Тао, задорно хохоча, подскочила с места и отбежала подальше от брата, чтобы не отхватить по своей макушке. — Не для кого иного, как блондинистого старшеклассника! Ты бы видел, как он побледнел, а потом залился краской, как рак, когда тот парень подошёл к нему в коридоре. -Ну всё, теперь тебе точно конец. Даже, казалось бы, бесконечно терпеливый парень рано или поздно может выйти из своего душевного равновесия. А виной тому — родная сестра с языком без костей! Сяо пытался выловить юркую девочку из-за спины дяди. Они носились по кругу, задевали стулья, стол, на котором затрещали чашки с чаем. Ху Тао в заминках между своими перебежками умудрялась корчить различные гримасы и показывать язык, чтобы раззадорить уже покрасневшего от злобы или смущения брата. — Скажи спасибо, что я перепрятала твоё чудо инженерии из галимого картона со стола в укромное место. Если бы мама увидела это нечто — ни за что бы не отстала с расспросами. Опрокинутая чашка с чаем и промокшая белая скатерть стали последней каплей. Хватило буквально нескольких слов абсолютно спокойным, но от того не менее серьёзным тоном, чтобы утихомирить разбушевавшихся детей. Сяо и Ху Тао сели на свои места, пристыжено опустив взгляд на пол. Было ли стыдно девчушке на самом деле? Скорее всего, нет. А вот Сяо явно начал раскаиваться, уже мысленно вымаливая прощение у дяди. По настоятельной рекомендации Чжун Ли ребята начали оттирать пострадавший стол. Ху Тао вместе с белой скатертью с огромным мокрым пятном по середине направилась к ванной комнате, чтобы положить грязную ткань в стиральную машину. Оставшись наедине со старательно протирающим столешницу Сяо, Чжун Ли осторожно, чтобы не спугнуть племянника, заговорил: -Во влюблённости нет ничего плохого. Если тебе действительно нравится тот старшеклассник, я думаю, подарить ему на День Святого Валентина самодельную валентинку будет хорошей идеей. Сяо тяжело вздохнул. Кажется, уже не было смысла что-то утаивать и делать вид, будто младшая сестра несла на ходу выдуманную чушь. — Ты не считаешь это глупой затеей? — Нет, не считаю, — Широкая ладонь легла на изумрудные волосы, слегка взъерошивая и без того непослушные пряди. — В любом случае нужно попробовать. Сяо отвёл взгляд, задумавшись над словами старшего. Через несколько минут он утвердительно кивнул и поблагодарил дядю, немного неловко обнимая мужчину. К счастью, они успели завершить беседу до появления шебутной девчушки. Ху Тао с недоверием посмотрела на явно что-то скрывающую от неё парочку, но, так уж и быть, ничего выяснять не стала. Чжун Ли заботливо упаковал оставшиеся пирожки для племянников. Ему одному вряд-ли удастся съесть такое внушительное количество, а для большой семьи его сестры — самое то. Как только дети вышли за порог, мужчина, наконец, смог спокойно выдохнуть. Шумная и весёлая компания, конечно, хорошо, но ещё лучше тишина и спокойствие. Брюнет планировал немного перевести дыхание и, пока не стемнело окончательно, выйти на вечернюю пробежку по парку. Спортивный костюм заранее подготовили и положили на видное место, но для начала нужно было вымыть оставшуюся после гостей посуду и заменить скатерть на новую. Напевая про себя мотив весёлой песни, Чжун Ли принялся за дело, уже предвкушая грядущую пробежку на свежем воздухе.****
Музыка оглушительно била по ушам, создавая не особо уютную атмосферу для пока что трезвых людей. А вот для тех, кто уже выпил, особой разницы не было, ведь всё внимание скорее сосредоточилось на огромном выборе алкоголя и симпатичных официантках, разгуливающих по всему помещению. Люди кричали, веселились как могли, заливая в себя всё новые порции алкогольных напитков разнообразных цветов и вкусов. За одним из столиков в глубине бара сидели двое молодых парней. Один из них, кажется, уже готов был вырубиться прямо на месте, в то время как второй умудрялся запивать один коктейль за другим. Голубые глаза помутнели, пялясь в одну точку. И вот снова Чайлд пошёл на поводу у сиюминутного порыва залить свою несчастную любовь. Совсем неважно, что его никто не бросал и уж тем более не ответил не взаимно на только начавшие зарождаться чувства. Через силу допив содержимое прозрачного стакана, парень устало уронил голову на стол. Было невыносимо душно, до безумия сильно хотелось вдохнуть полной грудью свежего протрезвляющего воздуха. Тарталья принял окончательное решение пойти прогуляться наружу, как только к их с Кэей столику подошла ещё более пьяная девушка. Его друг наверняка сам разберётся. В приобретённые за двадцать три года навыки не входило умение общаться с женщинами. Не трезвыми женщинами, желающими лишь одного — подцепить себе в компанию мальчиков помоложе. И что с ними делать дальше — уже дело случая. Пробормотав что-то невнятное с использованием языка жестов, Чайлд еле-как выполз из бара, наконец, со спокойной душой глотая освежающий тело и разум воздух. Лёгкий февральский ветерок обдувал лицо. Благодаря относительно тёплому климату Ли Юэ фактически в любое время года можно было не заморачиваться над покупкой тёплой одежды, что не могло не радовать коренного северянина. Одним словом, блаженство. Рыжий так бы и продолжил стоять, с каждым новом порывом ветра становясь всё трезвее, если бы абсолютно случайно не заметил знакомую мужскую фигуру. Высокий брюнет буквально в нескольких доступных от Чайлда метрах неторопливо бежал по узкой асфальтированной дорожке. Разум только начал приходить в стабильное состояние, как тут же снова его накрыло густым туманом, похлеще любого алкоголя. Не долго думая или не думая вообще, Тарталья окликнул своего коллегу. Тот не отозвался ни на первый, ни на второй раз. В таком случае оставалось только одно — действовать. Парень сорвался с места, стремительно приближаясь к своему объекту. В голове сидела лишь одна мысль: «вижу цель, не вижу препятствий». Сквозь играющую в наушниках музыку Чжун Ли смог уловить еле заметные звуки, которые, как ему показалось, с каждой минутой становились всё громче. Ему не показалось. Повернув голову слегка вправо, Чжун Ли оторопел от увиденного: тот, кого он так сильно презирал, прямо сейчас бежал за ним, что-то попутно крича. Тем не менее, мужчина не остановился, а лишь прибавил скорости к своему прогулочному бегу. Со стороны это явно смотрелось чересчур нелепо, но его подобное сейчас волновало меньше всего. Что на этот раз взбрело в бестолковую рыжую голову, Чжун Ли даже не попытался угадать. Они играли в своеобразные догонялки около десяти минут, пока Чайлду не надоело, и он не ускорился настолько, что наконец-то настиг свою цель, бесцеремонно заваливая брюнета на землю. Оба покатились, слава Архонтам, не на проезжую часть, а в кусты. Тарталья не планировал таким грубым способом остановить коллегу, но толку от его не сбывшихся планов сейчас, когда они оба валяются на траве, а сам рыжеволосый нависает над уже кипящим злобой брюнетом. — Я ведь тебе кричал, кричал, а ты не остановился… Один лишь аромат алкоголя от горя физрука дал Чжун Ли маломальские ответы на хотя бы несколько возникших вопросов. Однако факт алкогольного опьянения парня ни капли не смягчал ситуацию, а лишь сильнее её обострил. Мужчине совершенно не нравилось наблюдать висящего над собой Чайлда, как и не нравилось валяться в кустах. Что подумают прохожие люди? А вдруг его узнает кто-то из случайно проходящих мимо коллег? Это ведь будет самым настоящим позором и крахом всей репутации брюнета. Тарталья пытался нести ещё какой-то бред, совершенно не смущаясь от происходящего. Он так бы и продолжил свою пламенную речь без намёка на осмысленность, если бы не внезапная боль в животе. Чжун Ли удержал себя от прорыва как следует врезать по роже противному человеку и поэтому обошёлся не очень сильным пинком колена в чужой живот. Ну, наверное, не очень сильным. Всё-таки резко сползший с него парень, шипящий от боли, ещё не показатель того, что ему действительно было невыносимо больно. Потерпит. Что говорил Чжун Ли, Чайлд уже не слышал, но мог предположить, что ничего положительного. Скорее всего, на всю его родословную в прошлом, будущем и настоящем наслали не одно проклятье.****
Время близилось к ночи. Большинство людей уже начали буквально выползать из бара, не в силах идти твёрдой походкой на своих двоих. Администрация косо поглядывала на как будто уснувшего на столе парня в окружении не одного стакана и опустевшей бутылки. Увы, но никто из сотрудников не горел желанием выносить чересчур пьяного человека. Бросать его на улице не вариант. Искать и обзванивать знакомых для того, чтобы они забрали своего горе-товарища — тем более. Слишком много никому не нужного геморроя. К счастью Альбериха, в помещение зашёл длинноволосый мужчина, слегка морщась от неприятного запаха алкоголя. Спустя несколько минут бессмысленного блуждания между столиками, он, наконец, нашёл то, за чем или скорее, за кем пришёл. — И вот снова ты пьян. Будничным голосом заключил Дилюк, подхватывая и поднимая с места задремавшего парня. — Ну нет же, я совсем чуть-чуть с Чайлдом выпил. Считай, даже не пил почти и… Я не пьян! Заплетающийся язык и, кажется, галлюцинации от алкогольного опьянения в виде одного надоедливого рыжего человека говорили сами за себя. Очутившись на руках, Кэйа прильнул к тёплому сильному телу, вновь проваливаясь в приятную дрёму. Дилюк тяжело вздохнул, поудобнее устраивая любовника в своих объятиях. Видимо, утро следующего дня встретит его не горячей чашкой кофе, а стонущим от похмелья парнем.****
Чжун Ли никогда бы не подумал, что придёт время, когда он пожалеет о своём отпуске всего в одну неделю. Начало отдыха было мучительно долгим, а после же дни стали уж слишком быстро сменять друг друга. И вот брюнет снова стоит на пороге гимназии. После произошедшего инцидента мужчина не поднимал ни один звонок с незнакомого номера, не говоря уже о сообщениях. Он злился, очень злился на своего коллегу. Видеть его не хотелось ещё сильнее. Может, идея уволиться не была такой уж глупой? Проверяя навалившиеся на него, словно снежная лавина, тетради, Чжун Ли услышал звук приоткрывающейся двери. Такой тихий, как будто неловкий. Чайлд зашёл внутрь, пристыжено смотря в пол и не смея поднять взгляд выше, чтобы встретиться с раскалённым золотом. — Привет. Тебя целую неделю не было. С возвращением! — Физрук неловко усмехнулся. Не получив и капли снисхождения в чужих глазах, он продолжил уже более серьёзным тоном, — Прости за тот идиотский случай. Мне безумно стыдно за своё поведение. Тетрадь с ощутимо громким хлопком закрыли. Чжун Ли продолжал смотреть, выжигать своим суровым видом дыру в человеке напротив. — За всё наше знакомство ты только и делал, что гадил мне в душу. Постоянно творил что-то глупое, а теперь вот так вот просто хочешь получить прощение? Я ненавижу тебя, твой характер, твоё поведение. Всё в тебе ненавижу. Убирайся. Одно лишь слово с гневной, совершенно не шуточной интонацией заставило сердце Тартальи остановиться и тут же начать биться с сумасшедшим ритмом снова. И вот опять он всё испортил. Казалось хотя-бы немного образовавшееся нейтральное отношение к нему самому в один миг рухнуло как карточный домик. А виной тому сам Чайлд. Парень всегда был эпицентром хаоса, всегда ломал и портил, но никогда не создавал и не совершенствовал. Возможно, чуть ранее его это не волновало совершенно, но сейчас, продолжая смотреть на такое красивое лицо, искажённое злобой и отвращением, заставляло сердце болезненно сжиматься с каждым новым сокращением. — Нет, нет, нет… Чжун, послушай, это совсем не так! Я не хотел, даже не думал о том, чтобы как-то тебя зацепить. Не отрицаю, ранее я действительно вредничал, но сейчас всё поменялось, и я искренне раскаиваюсь.- Рыжий глубоко вдохнул полной грудью. Сейчас или никогда. Каким-то жалким полушёпотом он смог выдавить из себя: — Ты мне нравишься. В воздухе повисла тишина. Такая тягучая и неприятная. Чжун Ли ведь… Послышалось, правда? — Какой же это всё-таки абсурд! — В висках неприятно закололо. Хотелось просто взять и вернуться домой, укутаться в тёплый плед и забыть обо всём. — Допустим, это действительно так, а не очередная попытка вывести меня из себя. Чайлд, пойми же ты, насколько глупый способ привлечения внимания ты выбрал. Вместо слов и достойных взрослого человека поступков, ты вёл и продолжаешь вести себя, как пятнадцатилетний подросток. Это мерзко. Твои чувства никогда не будут взаимны: мне неинтересны незрелые люди, а ещё я терпеть не могу рыжих. Мужчина даже не думал останавливаться, продолжая свою тираду. Горделивого молодого человека закапывали в грязь всё глубже и глубже. — Если я тебе действительно не безразличен, то будь добр сделать одолжение — не маячь на горизонте и не донимай меня своим присутствием. Чайлд ушёл. Разбитый и подавленный, он вышел из кабинета истории, неспеша направляясь обратно в свою унылую коморку. Он снова облажался, снова всё испортил своими руками. В этот раз ни одна бутылка крепкого коньяка не поможет разрешить ситуацию и унять душевную боль.