Воспоминания

Новое воспоминание еще не успело четко проясниться, как воздух пронзили острые чувства. Бушующая несправедливость, сожаление, тоска, по-прежнему детская обида, отчаянное, по-грифиндорски сильное желание добиться правды, но в добавок к этому калейдоскопу чувств появились покорность и принятие, слишком взрослое, не свойственное детям принятие. Ясные очертания приняли стены Хогвартса, появилась библиотека. Дети, в большинстве своем младшекурсники, собрались кучками и бурно кого-то обсуждали. Только двенадцатилетний Гарри Поттер сидел в одиночестве, в самом дальнем углу большой комнаты. Он пытался сосредоточиться на книге, что лежала перед ним, но выходило это у него из ряда вон плохо, ведь до слуха то и дело долетали не очень лестные высказывания. — Это Гарри Поттер открыл Тайную Комнату, я уверена в этом, — осторожно шептала девочка с Пуффендуя своим подружкам. —Поттер наследник Слизерина, — раздалось где-то с боку. —Как этот грифиндурок мог оказаться наследником, немыслимо, —презрительный голос одного из слизеринцев. — Это из-за него столько людей пострадало, а вдруг Поттер убьет кого-то? Я вот маглорожденная, я очень боюсь его, — девочка чуть не плакала. — Поттер во всем виноват… — Если бы его только не было… — Лучше бы он сдох со своими родителями, от него столько неприятностей! — особенно жестокое высказывание долетело до Поттера. Гарри сидел, напряженно склонившись к столу, и уже собирался убраться отсюда, как услышал шаги и тихий смех рядом с собой, а потом на голову что-то упало. Упало и стало шевелиться, а его «поклонники», хихикая убежали прочь. Поттер хладнокровно снял непонятное нечто со своей головы, и это оказались три маленькие склизкие гадюки. Ядовитые гадюки. Со стороны послышался голос полной насмешки: — О, Потти, ну развлекайся со своими единственными друзьями! Гарри встал, аккуратно взял змеек и подошел к кучке детей, наигранно ухмыляясь. — Малфой, — протянул Поттер, — моя дружба со змеями как по мне приносит одни плюсы, а вот вас они не жалуют, — и Гарри подкинул этих змеек на стол, вокруг которого собралась куча людей, и гордо удалился под визг девчонок. Но только Поттер покинул помещение, как маска безразличия спала. В зеленых глазах появилось столько тоски и печали, а в сознании мальчика громко стали повторяться слова «во всем виноват», «если бы его не было», «лучше бы умер, как и родители» … Северус и Гарри чувствовали все эмоции маленького Поттера, и слышали упорно повторяющиеся фразы. Взрослый Поттер смотрел на себя, так спокойно отреагировавшего и осознавал, как на самом деле задели его тогда эти слова. Нет, он знал, что не был виновен, знал, что дети пострадали не от него, но слова про родителей, про то, что лучше бы его тоже не было, навсегда засели в его голове. Он приносил одни проблемы, так когда-то ему говорили и опекуны, и дети в школе, а сейчас Гарри сам слишком часто думал сколько людей подвергались опасностям из-за него. Он помнил, как в двенадцать прокручивал фразы. Какая-то часть покорно соглашалась с тем, что он сплошная проблема. И от этого было больно. Больно было и сейчас. Гарри вяло усмехнулся, да заклятие работало превосходно, ведь он уходил в себя и в свои чувства, и в старые, и в новые. Поттер решил, что раз это только начало, для того чтобы сойти с ума еще слишком рано. Нужно было себя отвлечь, вспомнить хорошее, да в конечном итоге просто что-то сказать вслух. И Гарри заговорил. — У меня были Рон и Гермиона, этого было достаточно, — Гарри вздохнул. Это те люди, благодаря которым всё получилось, один он бы не справился, ради них он не смел сдаваться. Рон, Гермиона, они нашли счастье в друг друге и преодолели прошлое. Ох, как же давно он их не видел, у них столько дел… Северус вздрогнул, когда услышал голос Поттера. Снейп так погрузился в чувства маленького Гарри, что даже не обращал внимания на взрослого Поттера. Северус понимал, что сейчас не время откровений и исповедей, и Гарри не оправдывался, а говорил, только чтобы снять напряжения, но почему-то ему хотелось сказать всю правду. Все знали, что в то время, дети относились к Поттеру очень настороженно, но теперь Снейп увидел во всей красе издевательства и слова, которые оставили свой не маленький отпечаток. Гарри знал, каково, когда другие дети тебя ненавидят, неудивительно, что он так хорошо понял Северуса. — Знаешь, ведь тогда я знал, что ты ни при чем. Не мог ты открыть Тайную Комнату, но внутренне я торжествовал, ведь думал тогда, что тебе бы не помешало почувствовать не только всеобщую любовь, — Северус говорил тихо и голос сквозил сожалением. Гарри на удивление чуть оживился и посмотрел на Снейпа. Слова мужчины были пропитаны такой искренностью, что это невольно немного порадовало. А про тогдашнее отношение Снейпа к нему самому, Поттер прекрасно знал и это никак не задевало, отпустили уже. Гарри повернулся к нему, а Северус пропал. Глаза, его глаза, в них было столько всего, но ни капли отвращения к Снейпу. И Северус вдруг понял одно, он хотел бы чтобы эти глаза светились от счастья, а не блекли от боли, и тогда он сам был бы счастлив. — Надеюсь ты еще не пересытился всеобщей любовью ко мне, исходящей тут ото всюду, — Гарри сказал это без злобы, даже с ноткой веселья в голосе, — А и кстати комнату эту Тайную я все-таки открыл. — О, ну естественно Поттер, как же ты мог проиграть, — Снейп лишь по-доброму усмехнулся, надеявшись, что Гарри немного отвлекся от внутренних терзаний. — А ведь я потом чуть не умер, — Гарри улыбнулся, — Побегал от Василиска, убил его, а клык с ядом воткнулся мне в руку. Я даже десять секунд был уверен, что умру. — Ты идиот, Поттер, — Северус пораженно выдохнул. Это просто чудо, что этот человек остался жив. Он же был маленьким ребенком. — Как Гарри? — Прилетел феникс, его слезы полностью залечили рану. Знаешь, Северус, это самая прекрасная птица. — И ты хочешь сказать, что вот это воспоминание уж точно не плохое? — Снейп скептически изогнул бровь. — Оно не плохое, Северус, — Гарри покачал головой, — далеко нет. Мне было страшно, очень страшно, но я спас Джини, и даже, когда я думал, что могу погибнуть, я смотрел на живую, здоровую Джини, и я был доволен собой. Наши приключения на первых курсах отложились только приятными воспоминаниями. Нам было страшно, но интересно, мы были вместе и всегда побеждали, и побеждали без потерь. Я чувствовал себя потом очень воодушевленным, так что, это то, что я буду беречь в сердце всегда, — Гарри вновь отвернулся. Ему удалось немного расслабиться, но это было очень кратковременно. Северус в который раз поразился силе и храбрости человека, что стоял рядом с ним. А воспоминание тем временем сменилось. Всё вокруг залилось красивым лунным светом, проявилось россыпь звезд на ясном ночном небе. Двое людей, улыбавшихся и выглядевших абсолютно счастливыми, смотрели на светившийся огнями ночной Хогвартс. Взрослый мужчина приобнял подростка за плечи и что-то воодушевленно рассказывал. Воздух был пропитан спокойствием, умиротворенностью и радостью, исходившей от мальчишки. Северус сразу же узнал в этих людях, стоявших к нему спиной, и ненавистного Блэка, и тринадцатилетнего Гарри. На секунду Снейп впал в замешательство. Этот момент выглядел абсолютно счастливым, да и чувства Поттера, передававшиеся ему, это подтверждали. Мальчик был очень и очень рад, чувствовалась мечтательная легкость, надежда и вера в хорошее будущее, исходящие от него, и Северус не совсем понимал, почему видит то, что видит. Послышался мягкий голос Сириуса: — Когда всё закончится, мы сможем жить вместе, мы станем с тобой самой настоящей семьей, обещаю — слова звучали на удивление немного неуверенно, — Если ты конечно этого захочешь, Гарри. — Конечно, Сириус! Больше всего на свете я мечтал, чтобы у меня появилась любящая семья, — Гарри излучал детский неподдельный восторг. Северус не видел здесь ничего плохого, наоборот всё казалось до одури сладко. Но боковым зрением он заметил, как на этих словах Поттер, что стоял рядом, резко вздрогнул. И постепенно пришло понимание, почему это воспоминание здесь и почему для Гарри оно далеко не счастливое. А Гарри было больно. Больно заново слышать это обещание, в которое тогда он безоговорочно поверил и был безумно счастлив. Больно от того, что все его мечты опять разбились на мелкие осколки. Поттер помнил, как тогда представлял, как они с Сириусом спокойно будут жить в каком-нибудь уютном домике, будут веселиться и путешествовать. Тогда он на немного, но поверил, в то, что у него, как у всех будет семья, семья, которой никогда не было. Гарри поверил, что наконец-то и он заслужил любовь и заботу. И его надежду и веру снова растоптали, как что-то убогое и ненужное. У него отобрали и это мимолетное счастье. Тогда он был счастлив, абсолютно счастлив, и горечь от того, что ему не суждено было увидеть, то, о чем он так мечтал, давила неподъемным камнем и делала гораздо больнее чем любые физические наказания и моральные унижения. Когда потерял что-то в чем так сильно нуждался, когда стольким вещам не удалось свершиться, вопрос «что, если?» постоянно крутился в уставшем сознании, не давая и капли спокойствия, картинки, того что могло быть, рисовались так ярко, и жгучее сожаление о уже невозможном будущем никогда не покидало. А ведь так хотелось быть счастливым и не думать, просто не думать… Место событий поменялось. Всё тот же прекрасный лунный свет, который отражался в зеркальной поверхности зачарованного озера. Только Сириус уже лежал без сознания, весь грязный и в кровоподтеках по всему телу. Гарри стоял на коленях, положив одну руку на сердце своего крестного, а второй до боли сжимал палочку и судорожно шептал заклинание. В глазах ужасная паника вперемешку со страхом, страхом за чужую жизнь. Дементоры, коих было бесконечно много, налетали с новой силой, высасывая всю жизнь из уставших тел, заставляя чувствовать лишь убивающую тоску. Гарри покидали силы, и он тоже провалился в бессознательное состояние. Всё погрузилось в кромешную темноту. Северус пытался прийти в себя. Дементоры повлияли и на них, будто вправду были здесь. Отчаяние затопило всё нутро, леденящий удушающий холод пробрал до костей, тоска и беспросветная тьма заволокли все мысли. Снейп всеми силами попытался сбросить это, вернуть свой рассудок. И это у него получилось достаточно быстро, опасности не было, воспоминаний Поттера тоже, а его улыбка, всплывшая в памяти, помогла окончательно прийти в себя. Гарри дарил ему счастливые воспоминания, и к этому выводу Северус впервые пришел далеко не сегодня. Стало светлей. Снейп резко обернулся на Поттера. Тот перевел на него свой взгляд, и весь его вид пугал. Гарри был чрезвычайно спокоен, только зрачки хаотично метались, выдавав всю тревогу, и губа была закушена с такой силой, что текла кровь, которую он совершенно не замечал. Северус подавил в себе иррациональное желание стереть эту каплю. Гарри неожиданно произнес совсем пустым, безжизненным голосом: — Не говори сейчас ничего, прошу, — и погрузился глубоко в свои мысли. Северус и не хотел ничего комментировать, у него просто не находилось слов. Они всё это время стояли совсем близко, почти касаясь плечами, и сейчас в оглушающей тишине он слышал, как сильно стучит сердце Гарри. Северус никак не мог помочь, у Поттера не было времени отходить от каждого вновь пережитого воспоминания, и Снейп прекрасно понимал, что Гарри не в порядке.