Его руки продолжают превращаться в птиц, а руки продолжают улетать от него. В конце концов птицы должны приземлиться.
...
Томми выигрывает золото. Но всё это предвидели — по крайней мере, так сказали комментаторы Паффи и Сэм. — Как он мог этого не сделать? — спрашивает Паффи, — о, он был великолепен. И эта улыбка. Сэм, я должна сказать тебе, если бы ты сказал мне, мы бы увидели Томми, который обычно является контролируемой зимней бурей, весь такой яростный и холодный, улыбающийся , как... как... — Как солнце, — продолжил Сэм. — Да! Точно, как солнце. О боже, я бы сказала тебе, что ты не в своем уме, но всё равно купи мне место, потому что я бы ни за что не хотела пропустить это. — Он выглядел как чистый свет на том катке, Паффи. Танцующие лучи на воде. Золотой призёр Олимпийских игр в семнадцать лет? Я просто не могу дождаться, чтобы увидеть, чем он закончится дальше.____
Томми думает, что начинаёт привыкать к палочке в своих руках. Здесь есть о чём подумать — о балансе, маневрировании и скорости — но парень считает, что сейчас, после многих недель общения с командой на льду и вне его, он в целом стал более устойчивым. Теперь они играют по-настоящему, и Томми, как всегда, в команде Техно. Теперь он знает, что он не помеха, а только дополнение — и Блейд откатывается назад, чтобы следить за спиной Томми, пока тот не сводит глаз с движущейся шайбы. Ему, фигуристу, более проворному, чем любой из них, легко маневрировать, отбирать шайбу и лавировать между ними по направлению к воротам. Он по-прежнему любит фигурное катание — это его вид спорта, и никто не может испортить ему это — но теперь он любит и многое другое. То, в чём ему не обязательно быть совершенным или даже хорошим. Он может быть плохим во всём, за что берётся, и он будет знать, что все так же достоин, как и раньше. Когда он катается на сноуборде с Таббо, или печёт с Ранбу, или поёт с Уилбуром. Всё это весело. Но, тем не менее, блондин перфекционист, а Олимпийцев без эго не бывает, так что, да, ему нравится быть лучшим в чём-либо. Он проскальзывает мимо защиты Сапнапа и пробивает мимо Шлатта, играющего вратаря. Когда мяч попадает в цель, он облетает ворота и поднимается по катку, крича, когда проносится мимо, с широкой улыбкой на лице. Он громкий и быстрый, но всё же Фил, который стоит снаружи катка со своим планшетом, улыбается и протягивает Томми руку, чтобы тот ударил его, когда тот проходит мимо. — Ладно, — раздражается Сапнап, — что ты там говорил о том, что не можешь кататься на хоккейных коньках? Это были не хоккейные приёмы. — Он хорош, — Джордж просто пожимает плечами. — Горжусь тобой, Томми! — Уилбур кричит, прикрывая рот ладонями, — хороший выстрел! Томми кружится на льду, сияя. Уилбур гордится им. Но более того, он гордится собой. И это важно, потому что он не принадлежит своему тренеру, он не принадлежит им, он принадлежит ему самостоятельно. И он стоит всего.