Zero gravity

      Угрызения совести — это то, чем обычно не терзается Хëнджин. В нём будто просто не заложено этого, поэтому он, не задумываясь, исполняет приказы отца и старшего брата. Но сейчас, стоя в одних домашних штанах перед своей кроватью и сложив руки на обнажённой груди, он смотрит на спящую девушку в его постели и нервно закусывает ноготь на большом пальце правой руки. Потому что девушка эта — его сестра. И вчера ночью они почти переспали.       Что с этим делать, он не знает.       — Бля-я-ять, — тянет снова он, хлопнув себя по лицу руками и проведя ими вниз.       Босыми ногами прошлëпав по прохладному полу к выходу в сад, Хëнджин воровато осматривает территорию за стеклянными дверями и, удостоверившись, что никого поблизости нет, дëргает штору слегка на себя, прикрывая обзор его комнаты со стороны кровати. Тем же путём он проходит обратно, теперь направляясь к двери, и, немного её приоткрыв, осматривает гостиную, прислушиваясь к голосам, доносящимся с кухни.       Время — почти семь утра, и уже скоро будут накрывать завтрак, а значит, вся семья, по традиции, соберётся за одним столом. И Сохи, по-хорошему, нужно убираться из комнаты Хëнджина, пока никто не увидел, где она ночевала.       Хëнджин снова подходит к кровати, поднимает по пути халат и пижаму Сохи с пола и становится напротив неё. Аристократическая бледность кожи Сохи контрастирует с тëмно-бордовым постельным бельём Хëнджина так же, как и с его волосами. Он медленно взглядом ведёт от её тонких запястий по предплечью и задерживается на розовой ареоле соска, выглядывающей из-за уголка одеяла. Хëнджин сглатывает, зажмуривается и пытается сделать вид, что не видел этих манящих округлых бëдер, не прикрытых ничем, этих стройных ног, которые так идеально смотрелись бы на его плечах… Блядство.       — Сохи, — цедит он сквозь плотно сомкнутые губы, — Сохи, вставай.       Шорох постельного говорит о том, что его услышали. Хëнджин медленно открывает глаза и сталкивается с удивлëнным взглядом сестры. Она несколько секунд смотрит на него и спохватывается, прикрываясь одеялом.       — Чëрт, — выдыхает она, затравленно осматриваясь.       Нужна ещё пара мгновений, чтобы Сохи поняла, что она, мать её за ногу, голая, лежит в постели Хëнджина и вчера, даже не напившись до потери пульса, почти потрахалась с ним. Чëрт!       В лицо Сохи прилетают скомканные вещи.       — Иди, пока никто не видит.       — Который час? — она быстро натягивает трусы, штаны от пижамы и майку, когда Хëнджин благоразумно отворачивается. Он просто не уверен, что сможет с каменным лицом и всем остальным телом выдержать обнажённый вид Сохи.       — Начало восьмого.       Накинув халат, Сохи быстро подбегает к двери и, приоткрыв её, тихо чертыхается опять. Она ретируется к выходу в сад, но, прежде чем выйти, бросается к зеркалу в гардеробной Хëнджина, приглаживает волосы, осматривая своё отражение, и только потом выскакивает в свежесть апрельского утра. Босиком. Хëнджин смотрит ей вслед и оседает на кровать, запуская пальцы в алые волосы. Он должен признать, что чувства завели его в тупик, выхода из которого он пока не видит.

* * *

      Когда тебя берёт под опеку влиятельная семья, ты будешь делать всё, чтобы она процветала. Когда тебе дают фамилию влиятельной семьи, ты будешь делать ещё больше, — Минхо следует этому кредо. Даже его желание расквитаться с кланом Тени Дракона пойдёт на пользу семье и увеличит влияние Инагавы-кай на корейском полуострове. И если кумитë сказал жениться и подмять под себя клан Серебряных для начала — Минхо подчинится.       Однако внезапное появление Исыль, признаться, его немного обескуражило вчера. И Минхо, заканчивая пробежку, усмехается, пряча наушники в футляр. Он не хотел пачкать чистоту жизни этой девушки своим присутствием, поэтому не искал её, но судьба распорядилась так. Показавшаяся на первый взгляд обычной служанкой, Исыль — дочь главы клана Серебряных, теперь его невеста, а через несколько дней она станет его официальной женой, и каждый из Серебряных присягнëт своему новому хëнниму — Сайко.       Думая о том, что сегодня было бы неплохо наведаться в центр города, Минхо заходит в дом и чуть ли не врезается в Сохи, разувающуюся у порога. У неё в руках только что срезанные розы из теплицы матушки, аромат которых наполняет прихожую. Сохи моргает несколько раз, уставившись на обнажённый торс старшего брата, и отворачивается, поднимаясь на ступеньку выше и бросая дежурное:       — Доброе утро.       — Доброе. Ты сегодня рано проснулась, — Минхо стягивает кроссовки и переобувается в домашние тапочки.       — Не спалось, решила украсить стол цветами, — она сразу уходит быстрым шагом в сторону кухни, и у Минхо нет шанса увидеть щëки сестры, покрывшиеся румянцем, потому что Сохи не умеет врать, пожалуй, только ему.       Он провожает её взглядом и идёт в свою комнату, чтобы принять душ и переодеться к завтраку. И когда спускается, рассматривая в руках выбранный на сегодня галстук, вся семья уже в сборе.       — Мы кого-то ждём? — Минхо замечает дополнительные приборы, повесив галстук на спинку стула и садясь во главе стола.       — Я пригласила Исыль, — отвечает Сегëн, — у девочки никого нет, чтобы помочь подготовиться к скорой свадьбе, поэтому я займусь этим.       — А как же её брат?       — Брат? — переспрашивает Сохи. — У неё нет родственников.       — Новый глава клана был назначен её отцом? — уточняет Минхо.       Он не вникал в историю Серебряных, потому что это лишняя информация. Однако сейчас Минхо становится интересно. И почему-то ему кажется, что всё не так просто там.       — Это спорный вопрос, на самом деле, — продолжает Сохи, качнув плечами, — у местных группировок больше принято передавать управление кланами кровным родственникам, то есть от отца к сыну. Но у Сынхуна, насколько мне известно, сыновей нет. Так что назначил ли он Джина, или тот сам прибрал власть к рукам — достоверно неизвестно.       Минхо смотрит на сестру, слушает внимательно и переводит взгляд на Хëнджина, сидящего справа от него. Между этими двумя снова напряжение, которое можно ножом резать и тонким слоём намазывать на хрустящие тосты. Минхо это замечает, но вопросы не задаёт, списав всё на их очередную ссору.       — Она должна к завтраку приехать? — он спрашивает у Сегëн, и та кивает, беря в руки телефон.       — Исыль не из тех, кто опаздывает, — она проверяет что-то в мобильном и решает позвонить будущей невестке, но в ответ ей звучат лишь гудки. — Это странно.       — Заеду к ним чуть позже. Спасибо, — Минхо благодарит служанку, которая закончила сервировать стол.       — Я могу отправить наших людей, — предлагает до этого молчавший Хëнджин.       — Не стоит, хочу лично ещё раз встретиться с Джином. Давайте есть.       Скребущее чувство где-то под рёбрами не даёт покоя Минхо. И обычно интуиция не подводит его, поэтому после завтрака и обсуждения основных планов на день он, уже сидя в машине, решает немного их изменить.       — Сначала заедем к Серебряным, — он отдаёт приказ водителю, и сидящий рядом Хëнджин вопросительно выгибает бровь. — Нужно проверить кое-что.       — Почему у меня сложилось впечатление, что ты эту Исыль знаешь? — Хëнджин задаёт вопрос, который его интересовал со вчерашнего дня. — Ты уже встречался с ней?       — И ты тоже, — кивнув, отвечает Минхо.       — Я? Когда это?       — Тогда, — Минхо разворачивается к брату и пальцем тыкает его в живот, точно попадая в шрам от прошлогоднего ранения.       — Ауч! — Хëнджин шипит, схватившись за бок. — Это она нам помогла тогда? Какое совпадение.       Именно что совпадение. Хотя Минхо в них не верит и до сих пор с подозрением относится к таким стечениям обстоятельств, ведь организаторов того похищения так и не удалось найти. Они будто в воду канули, а на прямой вопрос к кланам, кто заказчик, естественно, ответа не было. Открытого конфликта с Инагавой-кай всё же никто не хочет.       — Utagawashī, — тихо проговаривает Хëнджин на японском, когда они подъезжают к резиденции главы клана Серебряных.       И Минхо с ним совершенно согласен. Потому что охрана, выставленная у ворот, судорожно переглядывается между собой, явно нервничая из-за внезапных гостей.       — Я хочу поговорить с Джином, — Минхо излучает спокойствие и непоколебимость, когда подходит к двум охранникам с автоматами.       — Хëннима нет дома, — отвечает один из них.       — В таком случае, мне нужна госпожа Исыль.       — Она не принимает, — теперь отвечает второй.       И всё происходящее настолько не нравится Минхо, что он, слегка приподняв уголок губ, улыбается и отходит в сторону на несколько шагов, кивком давая команду своим людям.       Без лишних слов и церемоний шесть человек в чёрном устремляются вперёд. Хëнджин, стоящий ближе всех, хватает первого охранника и бьёт его сначала в солнечное сплетение, а затем в кадык. Дальше его скручивает кто-то из людей Инагавы-кай, пока остальные, обезоружив второго, проникают на территорию и открывают ворота для Минхо и Хëнджина.       Все, кто встречается им по пути, тоже оказываются обезвреженными, хоть и не сдаются без боя. И это уже порядком начинает напрягать Минхо, который, сделав шаг и переступив порог дома, громко говорит:       — Джин-хён, как ты неучтиво встречаешь гостей! Выходи, нам нужно кое-что обсудить!       Он осматривает лестницы, ведущие на второй этаж, переводит взгляд на несколько дверных проëмов внизу и кивает своим подчинëнным, чтобы они проверили всё там. Хозяин дома, как и предполагал Минхо, оказывается здесь. Джин осторожно выглядывает из-за перил, будто оценивая ситуацию, и, заметив, что Минхо стоит в холле один, уже смелее выпрямляется.       — Сайко-хëнним, какая неожиданность. Мы вас не ждали.       — Я заметил, — хмыкает Минхо, пряча ладони в карманы брюк, — где Исыль?       — Её нет, решила пройтись по магазинам. Свадьба же, — быстро тараторит Джин, чем ещё больше вызывает подозрений, и Минхо медленно движется к лестнице, не сводя взгляда с него.       — Моя матушка пригласила её сегодня на завтрак, а она не пришла. Думаешь, это хорошо по отношению к жене кумитë Инагавы-кай?       — Я, — запинается Джин и делает шаг назад, когда Минхо оказывается в паре ступенек от него, — я не знал. Она не говорила.       — Правда? — Минхо тянет носом воздух, прикрыв глаза, и, когда открывает их, во взгляде его — сталь. — Отмечал что-то? Воняешь дешëвым пойлом, — он кривится, кивая на лоскут кружева в руке Джина. — Не один отмечал? Позволишь взглянуть? — заглядывает за спину мужчине, смотря на дверь.       — НЕТ!       Это последнее, что Джин успевает выкрикнуть, когда Минхо молниеносно хватает его за руку и тянет на себя, чтобы перехватить за воротник помятой рубашки и коленом ударить в голову. Он роняет Джина на пол, выкрутив руку так, что тот воет от боли, и теперь прижимает голову хозяина дома коленом к ковровой дорожке, расстеленной здесь.       — Забери её, — Минхо говорит тихо, но Хëнджин, тенью ступавший за старшим братом, слышит и быстрым шагом удаляется в комнату, откуда, судя по всему, пару минут назад и вышел нынешний глава клана Серебряных, — а ты, — он сильнее тянет руку Джина вверх, буквально выдавливая из него всхлипы боли, — пожалеешь, что родился, если хотя бы волосок на её голове тронул.       И когда Хëнджин выходит из комнаты с Исыль на руках, Минхо видит кровь на подоле кремового платья, который выглядывает из-под пледа, в который она закутана. И осколки реальности, разбившейся в одно мгновение, рассыпаются алмазной крошкой, попытавшись впиться в ледяное сердце Сина Минхо.