— Ты.
Хëнджин, сидящий на подоконнике больничной палаты и смотрящий в окно, оборачивается на еле слышный голос. Он сразу же спрыгивает на пол, и его распущенные волосы колышутся от этого движения, дёрнувшись вверх, а потом закрывают на мгновение его лицо, упав вперёд.
— Привет, — Хëнджин садится на край койки и зачëсывает рукой чёлку назад, улыбаясь и пытаясь выглядеть дружелюбно, — помнишь меня?
— Помню.
У Хëнджина в принципе запоминающаяся внешность, но яркий акцент его огненно-красных волос будто въедается в память, поэтому у Исыль не было шанса забыть ту их встречу. И кто бы мог подумать, что они увидятся вновь.
— Спасибо за тот раз. Брат сказал, что если бы не ты, всё закончилось не очень хорошо.
— Сайко? Он твой брат?
— Да, меня Хëнджин зовут.
— Странно, — тихо отвечает Исыль, опустив взгляд. Брат. Вот почему он так переживал.
— Что именно?
— Тебя зовут Хëнджин, а брата Сайко, — объясняет она, и Хëнджин смеётся.
— Для семьи я — Хëнджин, для остальных — Санро, — он встаёт и, кланяясь, произносит на японском: — Watashinonamaeha Sanrodesu. Hajimemashite. Я — правая рука наследника клана Инагавы-кай и младший сын его главы — кумитë Сина Бëнгю. Сестру нашу ты тоже должна была видеть. Она сейчас с матушкой приедет, кстати.
Подтянув одеяло, которым укрыта, Исыль шмыгает носом. Она чувствует себя разбитой чашкой, что долгое время стояла в самом углу шкафчика с посудой и никому не нужна была. А сейчас её выдернули, неаккуратно покрутили в руках и уронили, и теперь она осколками валяется на грязном полу. Как в таком виде она может появиться перед матерью своего будущего мужа? А что, если из-за произошедшего свадьбу отменят и ей придётся вернуться в свой клан?
Мелкая дрожь начинает бить сначала руки, но спустя минуту переходит уже на всё тело Исыль, и Хëнджин, заметив, как она дрожит, садится ближе.
— Ты в порядке? — Хëнджин протягивает руку, и Исыль дёргается, заметив движение, поэтому он не касается её и опускает ладонь себе на бедро.
— Мне нужно умыться, — Исыль сбрасывает с себя одеяло и садится, опуская босые ступни на пол.
Хëнджин провожает её удивлённым взглядом, немного подумав, наклоняется, подхватывая тапочки, и относит их к двери туалета, совмещённого с душевой, где мгновение назад заперлась Исыль. И он понимает, что девушка нихрена не в порядке, да и как вообще можно остаться в себе после того, что этот мудак Джин сделал?
Дверь палаты открывается, и Хëнджин оглядывается, встречаясь с обеспокоенным взглядом Сегëн. За её спиной стоит хмурая Сохи, которая, посмотрев на брата, опускает голову, и он вздыхает. Когда-нибудь Хëнджин перестанет создавать себе проблемы. Когда-нибудь никогда.
— Что случилось? — Сегëн быстрым шагом подходит к младшему сыну и осматривает палату. — Где Исыль?
— Тише, — Хëнджин кивает на дверь туалета. — Она немного… Расстроена.
— Расстроена? — Сохи закатывает глаза. — Я бы посмотрела на тебя после изнасилования.
— Сохи.
Строгий голос матери заставляет её замолчать и вновь опустить взгляд. Хëнджин смотрит на сестру, кажется, слишком долго, смаргивает и рассказывает Сегëн всё по порядку. Потому что, когда они с Минхо нашли Исыль, Хëнджин позвонил домой и сказал, что её, судя по всему, изнасиловали и они едут в больницу. Исыль была без сознания, на её лице виднелся чëткий след, видимо, от удара, и корочка запёкшейся крови в уголке губ подтверждала это. Сказать что-то конкретное на тот момент он не мог, но после обследования Исыль их с Минхо догадка подтвердилась. Джин успел надругаться над ней.
— Где Минхо? — Сегëн отходит к койке и садится на неё, потирая виски.
— Джин умудрился сбежать, поэтому брат занят его поисками. Я сейчас поеду к нему.
— Хорошо, — Сегëн кивает. — Нам надо ещё что-нибудь делать?
— Нет, счета оплачены, вопросы с персоналом улажены, — Хëнджин снова смотрит на дверь туалета, — она там долго уже.
— Мы привезём её домой, иди.
Хëнджин, глянув на Сохи, выходит из палаты, и Сегëн обращается к дочери:
— Позвони домой, пусть приготовят гостевую комнату на первом этаже. А я попробую уговорить её выйти.
Синяк на скуле уже проступил, треснутая губа, стоит попытаться оттереть запëкшуюся кровь, снова кровоточит. Исыль смотрит на своё отражение в зеркале, проводит руками по влажному после умывания лицу и не знает, что делать. И во всём этом её радует лишь то, что её переодели: больничный халат точно выглядит лучше, чем разодранное платье. Но когда Исыль слышит голоса в своей палате, понимает, что Хëнджин не один и её время вышло. Она снова остервенело трëт лицо и шею в попытке избавиться от синяков, но у неё ничего не выходит. И сознание ещё услужливо подбрасывает воспоминания, как и где её касался Джин. Это ублюдок Джин. Стук в дверь заставляет распахнуть глаза и уставиться на неё.
— Исыль, девочка моя, это я.
Голос Шин Сегëн Исыль узнаёт, даже несмотря на то, что он звучит глухо из-за преграды между ними. Но сдвинуться с места она не может. Ноги будто становятся ватными, и если Исыль сейчас отпустит раковину, в которую упирается руками, то точно рухнет на пол. Страх сковывает голосовые связки, и это ощущение беспомощности накрывает снова.
— Исыль, я захожу.
Когда Сегëн открывает дверь и аккуратно заглядывает внутрь, сразу видит Исыль, которая до побелевших костяшек сжимает края раковины. На её бледном лице ни кровиночки, а глаза распахнуты в немом ужасе. Сегëн быстро подходит к ней и, поддерживая, разгибает заботливо девичьи пальцы.
— Пойдём. Всё хорошо, успокойся.
Стоит выйти из туалета, как новая волна паники накрывает Исыль, и она цепляется за руку Сегëн, тихо повторяя «я не хочу возвращаться». И вошедшая в палату Сохи замирает, опуская руку с телефоном, потому что образ Исыль из её памяти и девушка, которую она видит сейчас — будто два разных человека.
— Ты никуда не вернёшься, — Сегëн усаживает Исыль на койку и снимает свой пиджак, накидывая его ей на плечи, — сейчас мы поедем в твой новый дом. Ты отдохнëшь и скоро мы продолжим приготовления к вашей с Минхо свадьбе.
Минхо. Это имя заставляет Исыль выйти из транса и посмотреть на женщину перед ней. Значит, семья зовёт Сайко — Минхо.
— Свадьба? — тихо шелестит Исыль. — После… После такого? Вы всё ещё хотите принять меня в семью?
— Девочка моя, — Сегëн ласково гладит её по щеке, — мы уже твоя семья. И ты ни в чём не виновата. Мальчики разберутся со всем, не переживай.
Её слова немного успокаивают. Исыль готова выйти замуж хоть за Дьявола, лишь бы не возвращаться в свой старый дом. За последние полгода там произошло слишком много всего.
* * *
— Проходи, будь как дома, — Сегëн заходит в гостиную и дожидается, пока Исыль переобуется в тапочки, которые перед ней ставит Сохи. — Давай я покажу тебе комнату.
— Я не с Сай… Минхо, — поправляет себя Исыль, кутаясь в пиджак хозяйки дома, — буду жить?
— После свадьбы, если будешь готова, — Сегëн открывает дверь и пропускает свою будущую невестку вперёд, — в этом доме тебя никто не будет заставлять что-либо делать.
Сохи, которая следом тихо заходит, не сдерживает смешка, за что получает укоризненный взгляд матери, но ей не жаль. Этот брак уже заведомо строится на принуждении, потому что между Минхо и Исыль нет никаких чувств. Отец решил подмять её клан под себя таким вот интересным способом, и Минхо, как всегда, не перечил, приняв свою участь. Исыль же… Это, конечно, показалось странным, когда Сохи по заданию отца отправилась на переговоры о браке с действующим главой клана Серебряных, но Исыль как-то быстро согласилась, даже не узнав, кто жених. И возможно, Сохи теперь догадывается о причинах, но всё равно с подозрением косится на Исыль.
— Сохи, — голос матери вырывает её из мыслей, и Сохи переводит на неё взгляд, — принеси что-нибудь из своих вещей, чтобы Исыль переоделась. Мы купим тебе всё завтра, хорошо? — Сегëн снова смотрит на Исыль, и та заторможено кивает.
Всё это кажется ей сном. Кошмаром, в котором наступила короткая передышка, чтобы дать возможность вдохнуть, а потом ужасы продолжат с ней происходить. Будто кому-то, кто наблюдает за ней, скучно будет смотреть, если игра закончится раньше времени. Но аромат парфюма, исходящий от пиджака, что всё ещё на её плечах, и тëплые ладони Сегëн поверх её рук заставляют поверить в возможность того, что всё закончилось. Хотя бы на какое-то время.
— Мне нужно уехать по работе, — Сегëн приглаживает волосы Исыль, мягкие и длинные, струящиеся по спине водопадом, — Сохи останется дома и покажет тебе всё. Здесь ты в безопасности, не бойся.
И когда Сегëн отходит от неё, на пороге комнаты уже появляется Сохи со стопкой одежды.
— Держи, что-то должно подойти. Я буду в гостиной, — она кидает взгляд на Исыль и кивает в сторону. — Душ там.
Упругие струи воды помогают немного прийти в себя. Они разбивают тонкую глазурь страха и позволяют поверить в иллюзию того, что Исыль может смыть всё, что навалилось за сегодняшний день. Она устала думать, устала переживать, поэтому, видимо, её организм уходит словно в режим энергосбережения и притупляет все чувства и реакции. Из своей новой комнаты Исыль выходит одетой в светлую футболку и спортивные штаны. И чувствует она себя уже более спокойной.
— Это гостиная, столовая, там, — Сохи указывает в одну сторону, — кухня. Здесь спальня Хëнджина, твоя, — она кивает, мол, это понятно, — наверху наши с Минхо спальни. А если пройти по этому коридору, — Сохи уходит вперёд, и Исыль следует за ней, — то можно попасть в библиотеку и на второй этаж, где комната родителей. Там же находится кабинет отца, в котором работает чаще мама и старший брат. Есть ещё жилое крыло с другой стороны, но там гостевые спальни, баня и технические помещения. Пойдём, покажу всё снаружи.
— А где господин Син? — Исыль заглядывает в библиотеку, поражаясь её размерам.
— Отец большую часть времени проводит в Японии, — Сохи придерживает дверь, дожидаясь, пока Исыль выйдет за ней, — наш клан базируется там. Мы с мамой курируем бизнес здесь и занимаемся решением мелких проблем. Братья приезжают периодически, но чаще, чем кумитë, поэтому мы с мамой одни в основном. Там, — Сохи останавливается и указывает в одну сторону, — сад, в него есть выход из комнаты Хëнджина и твоей, корт и дорожки для бега, а там, — указывает в другую, — теплица, зимний сад и додзё. В зимний сад можно пройти из дома, но через другое крыло. Остальное ты можешь и сама посмотреть, если захочешь. Единственное правило — не заходить в додзё, когда там занимается Хëнджин.
Исыль кивает и закусывает губу. Немного подумав, она спрашивает:
— Это получается, когда мы с Минхо поженимся, он оставит меня здесь, а сам уедет обратно в Японию?
Сохи смотрит на неё внимательно, пытаясь понять.
— Не знаю, — отвечает она и переводит взгляд за спину Исыль: Хëнджин направляется в додзё, — это тебе лучше у него спросить. Мне нужно идти.
Даже если так, это не самый плохой вариант. Исыль смотрит себе под ноги и пинает торчащую травинку на стриженном газоне.
— Если ты захочешь, сможешь остаться и здесь, — голос Минхо пробирает дрожью до самых костей. Исыль резко вскидывает голову, смотря вбок и наблюдая, как Минхо подходит к ней ближе. — Но я бы хотел, чтобы ты была со мной. Пойдём в дом, ты легко одета.
* * *
Когда Сохи доходит до додзё, видит, как Хëнджин берëт синай в руки. Он стоит к ней спиной, но она уверена, что её приближение он слышал и снова играет с ней.
— Ты следишь за мной? — как она и предполагала, Хëнджин спрашивает, не поворачиваясь.
Сохи, разувшись, поднимается в додзё.
— Случайно увидела, что ты вернулся, когда показывала всё Исыль.
— Как она?
— Нормально вроде, — Сохи пожимает плечами, — не истерит, не плачет. Спокойно прошлась со мной по дому.
— Это защитная реакция организма. Накроет чуть позже, — отвечает Хëнджин, вернув синай на место и завязывая волосы в хвост. Сохи цокает.
— Будем обсуждать эту странную Исыль?
— Ты хочешь поговорить о чём-то другом? — Хëнджин переводит на Сохи взгляд, и почему-то слова застревают у неё в горле. Она кивает. — О чём? О том, что ты устроила ночью?
В этом случае Хëнджин, конечно, безоговорочно жертва, потому что Сохи им явно воспользовалась. Но глупо говорить, что он сопротивлялся. Когда твоё помешательство сидит на тебе голая верхом и трëтся промежностью о твой стоящий колом член, в принципе трудно сопротивляться. Особенно если в тебе какое-то количество виски. Особенно если тебе кажется это всё сном. От воспоминаний прошлой ночи у Хëнджина снова тянет внизу живота. Безумие.
— Да, именно об этом, — Сохи подходит ближе к брату.
— Извиниться хочешь? — хмыкает он.
— Ты не оттолкнул меня.
— Я был пьян, — Хëнджин закатывает глаза.
— Ты хотел меня, — настаивает на своём Сохи, и Хëнджин не выдерживает.
Он хватает её за предплечье и впечатывает спиной в стену, прижимаясь настолько близко, что Сохи чувствует, как его стояк упирается ей в бедро.
— Хотел и хочу. Чего ты добиваешься? — губы Хëнджина в нескольких сантиметрах от её губ.
И Сохи чувствует его горячее дыхание на своём лице. Чувствует и выдыхает тихо:
— Так возьми.
