Сборник AU и кинков по любимым Гомесу и Мортише

Гомес отвёл рукав её платья от её плеча, пытаясь добраться до кожи. Открыв небольшое пространство, он принялся покрывать её страстными поцелуями.       — Гомес, mon amour, ты отвлекаешь. — предупредила Мортиша, наклоняя голову в противоположную сторону от его ласки, она обескровливала их новую жертву.       — Достаточно эффективно? — Гомес обрадовался открытию большей территории её кожи, и перешёл на её шею, целуя. Кожа Мортиши была бледной, как полотно, тонкой, что виднелись вены под кожей и чертовски сладкой. Гомес мягко прикусил её кожу, клыками продырявливая две точки, когда кровь не потекла, он нежно облизал кожу, зализывая ранки.       — Наигрался? — Мортиша повела плечами, заставляя его отстраниться от нее, она была голодна и требовала утолить свой голод посредством быстрого перекуса. — Время ужина. Мортиша вручила ему золотую чашу, в которой находилась кровь их жертвы. Вышло около четырех литров, судя по наполненности чаши. Гомес разлил кровь по кубкам, незаметно наливая Мортише больше. Он подал ей прозрачный кубок, наполненный кровью, и они привычно чокнулись, как чокались уже четыре столетия. Испивая живительный напиток, они смотрели друг в друга глаза, чувствуя, как по венам бежит кровь, а тело и разум просыпается от недолгого сна. Мортиша окинула Гомеса хищным взглядом, маня его шелестом своих длинных ресниц. Гомес, сделав последний глоток, посмотрел на неё из-под тяжёлых век, стреляя в неё суровым взглядом. Он приблизился к ней, наклонив голову вниз, выглядя угрожающе смертельно. Прямая осанка превратилась в стальную, а руки напряжённо повисли вдоль тела. Мортиша подняла голову, чтобы посмотреть в глаза мужчине. Они светились опасным коричнево-бордовым свечением, заявляя о ядовитости обладателя этих глаз. Она не боялась. Гомес просверлил её взгляд своим, видя, как кроваво-красное свечение плескается под гладью зрачка. Она была старше его, могущественнее, сильнее, она была тем, кто его обратил в вампира. Она нашла его в буковых лесах Испании, потерянного, голодного и почти сгинувшего. Обратила его и вырастила. Он был благодарен за это. Гомес подошёл к ней вплотную, соприкасаясь своим телом, одетое в легкую, черную рубашку, расстегнутая сверху, с её, облаченным в черное прозрачное платье без ничего. Они слились в единое целое, он положил свою голову ей на плечо, а она обняла его за талию, прижимая к себе и тоже утыкаясь в его плечо. Они были единым целым, когда они вместе, они непобедимы. Идеальны. Нерушимы. Когда они сливались воедино, ничего не плескалось наружу, ничего не было лишним. Они сливались и их было достаточно. Гомес отстранился от неё, чтобы посмотреть на неё. Взяв её лицо в свои руки, он медленно огладил её щеки. Ему хотелось заняться с ней любовью нежно и медленно. В их вечностях не было место спешке. Рассвет уже близился, на дворе было лето. Мортиша сжала его запястья, медленно поцеловав его в ладони. Сердце Гомеса глубоко растаяло, хоть и не билось. Мортиша прижалась к его правому запястью, оставляя там след помады и её губ. На руке, которая отняла так много людских и не людских жизней. Рука, которой он убил своего собственного брата. Она целовала его руки, которые огрубели от постоянных убийств, где он пользовался кинжалами, пистолетами, веревками. Не выдержав трепетной волны любви, которая поднялась в его венах, она была там вечно, он повернул её голову рукой к себе, и страстно поцеловал, медленно растягивая поцелуй. Он был готов питаться её помадой, пока не придет его конец. Он был бы счастлив умереть таким образом. Мортиша прижалась к нему телом, ища его фантомное тепло, которое существовало в нем всегда, обнимая за щеку и вжимая себя в него. Гомес тяжко застонал от этого. Она станет его погибелью.       — Тиш. — мягко простонал Гомес, целуя её лицо.       — Гомес. — промурлыкала Мортиша, обнимая его за плечи. Мортиша, словно довольная кошка, прижалась к его губам щекой, открываясь его прикосновениям. Ни одно существо не касалось её тела, кроме её дорогого Гомеса, да и он, с такой лаской и любовью, что иногда Мортиша надломлено хмурила брови, думая, что она такого сделала в своей жизни, чтобы заслужить этого мужчину. Пока они нежились, рассвет начал втекать в свои краски, а на улицы начали выходить люди. Прозвучал короткий стук. Гомес не обратил никакого внимания, занятый покрытием своей слюны на шею Мортиши, отмечая её принадлежащей, для других вампиров. Мортиша не обратила внимания тоже, все звуки для неё были посторонние, да и она была слишком занята тем, что громко стонала, сжимала волосы Гомеса одной рукой, другой держась за него, чтобы не упасть. Прозвучал ещё один стук. Громче. Мортиша отстранила его за голову, оттянув от её шеи. Гомес убийственно посмотрел в сторону далёкой двери.       — Если это чертов почтальон, я сожгу его заживо. — гневно заявил Гомес, вернув её в прямое положение.       — Не забудь позвать меня. — утешительно поцеловав его в щеку, она сказала. Гомес улыбнулся ей, фыркнув предположению, словно он мог убить без её компании. Придумывая сотню и один способ убийства почтальона, он открыл дверь, при этом убедившись, что лучи солнца не попадут внутрь.       — Кристофер, старик! Приятно тебя видеть! — радостно поприветствовал крестьянина, что работал в трактире неподалеку, Гомес.       — Мистер Аддамс? Выйдите на минуту. — попросил мужчина в простой крестьянской одежде, заметно заглядывая внутрь особняка. Гомес пораскинув, что для полного восхода есть несколько минут, переступил через порог. Закрыв дверь, он обернулся к Кристоферу, желая услышать, зачем он его побеспокоил. Мужчина немного отошёл, и Гомес тоже, вытаскивая из кармана брюк сигару. Внезапно, его глаза накрыла пелена. Его грубо толкнули вперёд, заставляя упасть на колени, от неожиданности он упал на колени, не понимая что происходит, когда вдруг сообразил, что это западня, а пелена – черная ткань. Он вырвался из чьих-то рук и зашипев начал снимать с головы ткань, обнажая свой рот и клыки в нем, когда раздался выстрел, и он пал ничком. Он откровенно запаниковал, чувствуя, что не может сдвинуться с места, черти знали, что надо стрелять серебром. Он сильно напрягся, пытаясь встать и напасть на охотников, которых собралось немного-немало, около 20-25 человек, некоторые из них были одетые в защитные костюмы от вампиров и носили на бедре меч, очевидно из серебра, охотники. Вставая, он громко зарычал, зная, что Мортиша услышит, если уже не услышала, подавая сигнал бежать. Он надеялся, что она сбежит. Вставая на ноги, он чувствовал, что по венам течет яд, а в центре груди тяжело залегла, и несколько плавила его кожу, пуля. Солнце поднималось, обжигая его пятки, он, зашипев, бросился на ближайшего охотника, который стоял к нему спиной, все наблюдали за домом, зная, что там находится Мортиша. Он укусил охотника за шею, высосав совсем немного крови, когда он заорал, привлекая к ним внимание. Охотники обернулись и направили на него свои пистолеты. Одетый в шляпу охотник, видимо главный, крикнул на них.       — Он нужен нам живым! — прогласил со шляпой. На него надели серебряные наручники, Гомес почувствовал, словно его руки начали пилить. За ним следили двое мужчин, крестьян, невнимательно следили, иногда бросая взгляд на дом, поэтому, он сумел тихо вытащить свой стилет, подаренный ему Мортишей, и план созрел моментально. Из последних сил кинувшись на главного, он стукнулся о спину, проделывая легкий и быстрый мазок по горлу охотника со шляпой, словно резал подтаявшее масло. Он разразился бульканьем. Его повалили на спину, заковывавая его в серебряные кандалы по ногам, пока он сумасшедше улыбался, надеясь, что времени, что он выиграл, хватит Мортише для побега. Его вырубили.