Roses in the snow

Два дня назад       — Встречаться со Спарксом — плохая идея, — выдаёт Эдриан, смотря на Мэттью, который был полон решимости.       — Он ничего мне не сделает, — отвечает Мэт. — Он знает, что девчонка у меня, а значит, её благополучие зависит от меня.       Дела нельзя бросать, поэтому Мэттью отправляется обратно в Нью-Йорк в сопровождении Эдриана. Он собирал внеплановое собрание, на котором собирался рассказать всю правду. Ему было плевать, чем это чревато. Вряд ли кто-то действительно решится пойти против него после такого. Таких людей просто нет.       — Я пробил информацию о парне Элисон, — говорит Эдриан, протягивая ему весьма тонкую папку.       Мэттью берёт папку и открывает её, оглядывая фотографию Уолтера. Простая внешность. Даже заурядная. Смазливое лицо. Таких парней полным-полно в Нью-Йорке.       — Это что? — он указывает пальцем на фотографию. Там парень обнимал какую-то девушку в коротком платье. Брюнетка с волосами до плеч сидела, закинув ногу на ногу, и прижавшись к боку парня.       — Компромат, — улыбается Эдриан. — Он ей изменяет. Причём систематически.       — Уотсон дура? — задаёт риторический вопрос Мэттью, пролистывая папку дальше. — Или слепая?       Он хмыкает, оценив сказанное. Конечно, слепая. Очки же носит…       — Скорее всего, любит его, — пожимает плечами Эдриан.       — За что его любить? У него ни чёрта нет. Он скучный и бедный, — Мэттью закрывает папку и кидает её на соседнее сиденье, посмотрев в иллюминатор.       — Любят не за что-то, а вопреки, — по-доброму произносит Эд. — Вопреки обстоятельствам, здравому смыслу. И любят не за характер или размер кошелька.       Мэттью усмехается, закатывая глаза. Паршиво было даже слышать это. Он вообще избегает подобных разговоров, потому что убеждён, что любви нет. Есть только взаимовыгода и симпатия. Ну, и страсть. И он считает, что именно на этом можно построить отношения, которые будут самыми честными.       — Вы слишком мало знаете о любви, мистер Блейк, — без упрёка произносит мужчина, но Мэттью не спорит.       — Возможно, он хороший любовник, — всё же пытается найти причину Мэттью. — Так хорошо трахается, что она закрывает глаза на его похождения. Или же у них свободные отношения.       — Элисон не похожа на сторонницу свободной любви, — хмыкает Эдриан. — Вы правы, мистер Блейк, она просто дура, которая недооценивает себя.       Мэттью снова смотрит в окно, наблюдая за белоснежными облаками, сквозь которые летит самолёт. С каких пор они вообще стали вот так беседовать с Эдрианом? Он и сам не понял, когда это началось. Кажется, сразу после похищения девчонки. Они обсуждали, чем кормить собаку, а потом — чем кормить Элисон. Когда дело дошло до покупки одежды, предметов гигиены и нижнего белья, Мэттью предпочёл отдать это «важное» задание Эдриану, и тот купил всё, что было необходимо. И даже больше. Но перед этим они вместе гадали над тем, какой же размер носит девушка.       Элисон доставляла много проблем. Из-за неё им пришлось улететь в Канаду и поселиться в доме в чертовом лесу. Из-за неё он был вынужден решать проблемы не на месте, а удалённо, лишь надеясь на оставшихся в Нью-Йорке толковых людей.       Мэттью предполагал, что с девчонкой будет покончено в первую же неделю. Помучить её, снять видео и убить. Делов-то. Но это показалось ему слишком простым. Он не мог вот так вот просто закончить это дело. Не мог убить её без мучений.       Перед отъездом он велит Даниэлю помогать Джеку присматривать за Элисон. Он знает, что это за парень. Беспринципный, наглый, жестокий. На его счету помимо убийств есть и изнасилования. Мэттью не поощряет этого, но не может не воспользоваться ситуацией. Он знает, что Даниэль так или иначе будет домогаться до девчонки. Знает, что тот изнасилует её, если подвернётся случай. Возможно, изнасилование сломит её. Это как раз то, что нужно. Сломать её.       — Я бы не доверял Даниэлю, — вдруг говорит Эдриан, обращая внимание парня на себя. — Он…       — У него с головой не всё в порядке, — заканчивает за него Мэт, беря в руки бокал с виски. — Я знаю, что он облажается. Как раз подвернётся случай убрать его.       — Ещё не поздно связаться с Джеком и приказать ему не допускать Даниэля до Элисон, — с намёком произносит Эд.       — Переживаешь за неё? Как мило, — хмыкает Мэт, делая очередной глоток виски. — Как только вернёмся, я позволю ей поплакаться в твою жилетку, Вуд.       Эдриан замолкает, решив не продолжать. Он понимает, что это было бесполезно. Его не переубедить. Остаётся лишь надеяться, что ублюдку Даниэлю не удастся осуществить задуманное.       На общем собрании они впервые появляются раньше остальных. Мэттью расхаживает по помещению в ожидании, пока Эдриан сидит за креслом и курит, заполняя дымом пространство вокруг себя.       — Где она?! — тишину прерывает крик Спаркса, который врывается в помещение со своим помощником. Он сразу кидается к Мэттью, и Эдриан подрывается с места, чтобы перегородить ему дорогу.       — Всё нормально, Вуд, — кивает ему Мэт, призывая отступить в сторону.       Джонатан не сдерживается. Он подскакивает к сыну и хватает его за воротник, сверля своим злобным взглядом. Он осунулся. Появились скулы на его морщинистом лице, а под глазами образовались тёмные круги. Мэттью никогда не видел его таким несобранным. И это не могло не радовать. Он переживал, несмотря на то, что Элисон ему не родная дочь.       — Где она? — снова повторяет вопрос Спаркс, тряханув парня.       — Очень далеко отсюда, — отвечает Мэттью.       Спаркс издал подобие рыка, еле сдерживая себя, чтобы не наброситься на него с кулаками. Ему хочется сбросить напряжение, которое скопилось за все эти недели. Первые дни были просто ужасными. Элисон резко испарилась, и это встревожило всех её близких. Теперь Джонатан знал, с кем она, но не мог сказать её матери, потому что она ни чёрта не знала про преступный мир. Как и Элисон. Все остальные просто оставались в неведении. Её объявили без вести пропавшей, и на этом всё.       — Зачем ты это делаешь?! — голос Спаркса срывается. — Она даже ничего не знала о том, чем я занимаюсь! Я пытался защитить её от этого.       — Очень мило с твоей стороны, — язвительно произносит Мэттью. — Её, значит, пытался защитить, а родного сына кинул в самое пекло, не беспокоясь за его психику?       — Это, блять, другое! — взревел Спаркс. — Ты… у тебя не было выбора. Твоя мать сама виновата, потому что ввязалась в это дерьмо, не подумав о последствиях. Ты лишь наследник.       — Зачем ты её убил? — спрашивает Мэттью, понизив голос.       — Потому что она не ведала, что творит! — отвечает Джонатан, отстраняясь от сына. — Поверь, ты плохо её знал. Она погубила бы всех, в том числе и тебя.       — Наглое враньё, — хмыкает парень. — Ты убрал её, потому что хотел занять её место.       — Если бы я хотел занять её место, я бы убрал и тебя тоже, — его глаза сверкают, и он снова подходит ближе, не сводя взгляда с сына.       — Ты как раз собирался, ведь подсунул мне эти документы о назначении преемника, — Мэттью щурится, а Спаркс хмыкает, отводя взгляд в сторону.       — Отпусти Элисон, и мы всё решим…       — О, нет, не всё так просто, папочка, — его губы растягиваются в усмешке. — Она теперь моя. Как плата за все те страдания, что ты причинил моей матери… И мне.       Мэттью поворачивает голову, замечая, что комната уже заполняется людьми. Некоторые из них внимательно слушают разговор отца и сына, пытаясь вникнуть в детали.       — Я вас всех собрал для того, чтобы сделать важное заявление, — говорит Мэт довольно громко. — Джонатан Спаркс — мой родной отец.       Мужчины переглядываются между собой и перешёптываются, не скрывая своего удивления.       — Неожиданно, правда? — хмыкает парень. — Но это ещё не всё. Он убил мою мать пять лет назад. Дороти Блейк, которую вы все прекрасно знали, которой вы подчинялись и уважали. Именно он убил её.       Волна негодования проходит по толпе, и все смотрят на Джонатана, не веря своим ушам. Никто не знал об этом. Кроме Эдриана.       — Справедливо было бы убить его, — продолжает Мэттью. — Я знаю, что вы поддержали бы это решение, но… Я пошёл иным путём. Я похитил его дочь, и теперь она будет у меня. И вряд ли ей удастся уйти от меня живой.       — Как ты смеешь?! — Спаркс кидается в сторону Мэта, но в этот раз его останавливает Эдриан. — Убери от меня руки! По-хорошему убить бы тебя за то, что ты предал меня.       — Он больше не твоя собственность, — вмешивается Мэттью. — И прежде, чем тронуть его, вспомни о том, где твоя дочь. Её благополучие полностью зависит от меня. Так что не трогай моих людей. Не глупи.       — Забери меня вместо неё. Можешь мучить меня, делать что хочешь, но отпусти её, — умоляет Спаркс, обращаясь к Мэттью. — Прошу тебя, Мэттью.       — Ты не сможешь заменить молодое и красивое женское тело, Спаркс, — хмыкает Мэт.       Недвусмысленный намёк приводит мужчину в ярость. Теперь он думает, что Мэт насилует Элисон. Спаркс догадывался, но надеялся, что ошибается. Это то, чего он боялся больше всего.       — Не смей… — Джонатан на грани. Он растерян и зол. Он в отчаянии. — Скажи, чего ты хочешь?       — Мести, — отвечает Мэттью спустя несколько секунд. — И, если кто-то захочет помешать мне — можете рискнуть, но вряд ли у вас получится. Собрание окончено. Пойдём, Вуд.       Джонатан ещё что-то кричит, пытается подбежать к Мэттью, но его останавливает Эдриан. Они уходят, так и не выслушав его предложения. Что он мог предложить кроме себя? Ни чёрта. У него не было козырей. Ему оставалось только смириться и надеяться на то, что его дочь умрёт без мучений.       Они возвращаются обратно под утро, и Мэттью тут же спускается в подвал, чтобы увидеть Элисон. Чтобы найти подтверждение своим догадкам о том, что Даниэль сделал с ней. Он открывает дверь и проходит в комнату, кидая взгляд на матрас. Она спит. На боку, сложив ладони под щекой. Её лицо спокойное, не выражает никаких эмоций. На нём нет встревоженности и страха. Полное спокойствие и умиротворение.       Мэттью не спешит её будить — останавливается у стены и достаёт сигареты, всё ещё поглядывая на неё. Слишком беззащитная, когда спит. Голову заполняют грязные мысли, но он быстро отбрасывает их и зажимает сигарету между губ. Щелчок зажигалки разрезает тишину. Девушка чуть хмурится и ведёт плечом. Открывает свои полусонные глаза, устремляя взгляд на него. Не сразу соображает. Проходит несколько секунд — он всё так же сверлит её взглядом и медленно затягивается, а она вдруг резко втягивает носом воздух и садится на матрасе, вжимаясь в стену. Грудь тяжело поднимается и опускается. Её дыхание сбито. Она боится. Щурится, снова смотрит на него. Чуть выдыхает, произнося почти радостно «Это ты».       Он сразу примечает разбитую губу. Значит, Даниэль постарался. Заставляет её раздеться, упиваясь её страхом, буквально чувствуя, как она дрожит, хоть их и разделяет расстояние. Она через силу выполняет его просьбу, чувствуя себя униженно. Он скользит взглядом по её матовой коже, примечая большой синяк на животе. Разбитые коленки. Синяк на запястье. Очевидно, он её изнасиловал. Подавляет в себе желание улыбнуться. Его план сработал.       Убивать Даниэля было приятно. Парнишка истошно кричал, умоляя его остановиться. Клялся, что он не насиловал девчонку. А зря. На это ведь и был расчёт.       Мэттью откидывает окровавленный нож, и с отвращением смотрит на ещё живого Даниэля, который кряхтит и захлёбывается в собственной крови. Спускается к Элисон, позволяя ей выйти и принять душ. Зачем? Он хочет посмотреть, как далеко она сможет зайти. Сможет ли раздеться перед ним. Сможет ли принять душ, пока он находится в двух шагах от неё?       Он играет с ней. Проверяет свои теории, версии, предположения. Она недолго колеблется прежде, чем начинает раздеваться. Запертая с ним в ванной. В каком же она отчаянии, раз соглашается на такое? Мэттью не смотрит на неё. Лишь мимолётно окидывает взглядом её полуобнажённое тело. В глаза бросаются синяки. Избитое тело его никогда не привлекало, поэтому он испытывает отвращение. Утыкается в стену, но поднимает голову снова, когда она поворачивается к нему спиной. Оглядывает кудри, что россыпью легли на голую спину и опускает взгляд ниже, к изгибам её тонком талии. Слишком худая. Конечно, заточение никому не идёт на пользу. Она стала ещё худее, несмотря на то, что он обеспечивал её трехразовым питанием.       Временами её присутствие в этом доме надоедает ему, хоть она и не доставляет особых хлопот. Сам факт того, что она находится здесь — раздражает, выводит из себя. Ему хочется бросить эту затею и отпустить её. Быть благосклонным — не по его части, но держать её взаперти уже не хотелось. Наскучило.       Его останавливает только то, что Спаркс разрывает его телефон каждый день. Сначала умоляет о пощаде, потом угрожает расправой. Его кидает из крайности в крайность, и это даже забавно.       Ночью, когда ему не спится, он предпочитает изводить себя тренировками. Но сегодня нет желания и сил. Всё из-за голосового сообщения от Спаркса.       «Я знаю, что я очень виноват перед тобой, Мэттью. Я не должен был так поступать с тобой, но по-другому не получилось бы сделать тебя сильным. Сделать тебя таким, каким ты стал. Я не жалею о содеянном, и ты не должен сожалеть, потому что это твоя судьба. Это твой путь. Я знаю, что ты не такой. Тебе не нужна эта месть… Легче не станет, поверь мне. Прошу тебя, верни мне мою дочь…»       Мэттью еле сдерживает себя от желания разбить телефон об стену. Чёртов ублюдок… Его бесит, что он даже ни слова не сказал о матери. Словно, это не было важно.       Парень спускается на кухню, игнорируя удивлённые взгляды двоих охранников. Они не ожидали увидеть его здесь посреди ночи. Мужчины дежурили вдвоём по очереди, пока два других охранника спали. Чтобы скоротать время они играли в карты в гостиной. Они расслаблены, но теперь же напряжение читалось на их лицах.       — Всё в порядке, сэр? — спрашивает его Майк — старший из его охраны.       Он коротко кивает вместо ответа и плескает себе в бокал скотч. Его не смущают их взгляды — он продолжает пить, поглощая порцию за порцией. Не закусывая. Достаёт сигареты и закуривает, теперь уже ощущая раздражение из-за взглядов мужчин.       — Должно быть увлекательное зрелище? — язвительно спрашивает он, выдыхая сигаретный дым. — Смотреть, как я напиваюсь.       Мужчины отводят взгляды и снова утыкаются в свои карты. Так-то лучше. Он продолжает пить, чувствуя, как напряжённые мышцы постепенно расслабляются.       «По-другому не получилось бы сделать тебя сильным. Сделать тебя таким, каким ты стал».       Сломанным, разбитым роботом без чувств. Вот кем он стал.       Он хмыкает и вжимает в пепельницу недокуренную сигарету. Берет в руки бутылку виски и неспешно бредёт к подвалу. Не задаётся вопросом зачем? Просто идёт. У двери, подпирая спиной стену, дремлет Джек. Мэттью пинает помощника носком ботинка по ноге, и тот распахивает глаза. Вскакивает на ноги, моментально стирая следы сна на своём лице.       — Простите, сэр, — тихо произносит он, потупив взгляд в пол. — Виноват.       — Открывай дверь, — командует парень, крепче сжимая бутылку в руке.       Джек кивает и открывает дверь, не задавая никаких вопросов.       — Ещё раз уснёшь на посту — выпотрошу как Даниэля, — холодно произносит Мэттью и заходит внутрь.       Он встречается с колким взглядом Элисон сразу, как только закрывает дверь. Хмыкает, удивляясь, что девчонка не спит посреди ночи. Он не задается этим вопросом, пока не вспоминает себя на её месте пять лет назад. Спать ночью было страшно, потому что когда ты спишь — ты ещё больше уязвим. А пытки для него могли начаться когда угодно. Даже ночью.       Тусклый свет лампочки, которая болтается над потолком, раздражает. Изредка она рябит, причиняя боль глазам. Ещё одно неудобство, за которое девчонка наверняка ненавидит его.       — Что на этот раз? — устало произносит Элисон, притягивая колени к груди и смотря на парня с нескрываемым недовольством.       Мэттью не отвечает, останавливаясь у противоположной стены. Прижимается к ней спиной и откупоривает крышку бутылки, делая несколько жадных глотков. Элисон морщится, смотря на него теперь уже с опаской. Только сейчас понимает, что он уже изрядно пьян. Об этом говорит не только стеклянный взгляд, но и его ухмылка, которую он тянет, оглядывая её.       «Не к добру», — проносится в голове девушки, и она сильнее обнимает свои колени.       — Почему ты не взяла деньги тогда? — вдруг спрашивает парень. Закрывает бутылку и ставит её на пол. — В банке.       — Потому что мне не нужны были твои подачки, — отвечает девушка, отворачиваясь от него. — Ненавижу богачей вроде тебя, которые разбрасываются деньгами направо и налево.       — Я и не разбрасываюсь ими направо и налево, — хмыкает парень, не сводя с неё глаз. — Далеко не каждый получает от меня благодарность в виде чаевых.       — Я бы поверила, если бы не знала, что ты совал деньги всем девчонкам-кассиршам, — уверенно произносит Элисон, наблюдая за тем, как он достаёт из кармана сигареты. — Они всегда хвастались щедрой «благодарностью» от тебя.       — Они получали не больше сотни долларов.       — Пытаешься убедить меня в том, что я особенная, раз ты пытался дать мне в десять раз больше? — усмехается Элисон.       — Ты получила больше, потому что не заебывала меня вопросами, разговорами и не пыталась соблазнить меня, — отвечает Мэттью и затягивается сигаретным дымом. — Мне нравится, когда люди молча выполняют свою работу.       — Если бы знала об этом раньше, то болтала бы без умолку, — злобно фыркает девушка, кидая взгляд на его самодовольное лицо.       — И что, тоже попыталась бы соблазнить меня? — он щурится, стряхивая пепел с сигареты прямо на пол. Вместо ответа он получает её злобный взгляд.       Он молча курит, погружаясь в собственные мысли. Элисон даже не хочет знать, о чём он там думает. Отворачивается от него, морщась из-за сигаретного запаха.       — Долго ты собираешься держать меня тут? — всё же нарушает тишину девушка, когда парень снова берёт в руки бутылку и делает несколько глотков.       — Тебе наскучил этот холодный подвал? — едко смеётся, изводя её ещё больше. — Могу предложить тебе перебраться в мою спальню.       Элисон поднимает голову и смотрит на него с испугом. В спальню? Кожа вмиг покрывается мурашками. Лучше уж здесь, чем там с ним. Он же несерьёзно… Он же шутит?       — Ни за что, — бросает Элисон. — Я лучше останусь здесь.       — Как хочешь, — пожимает плечами и отрывается от стены, направляясь прямиком к ней.       Девушка вздрагивает и вжимается сильнее в холодную стену позади, надеясь, что не выглядит слишком напуганной.       — Ты бы подумала, — говорит он, садясь перед ней на корточки. — Другой такой возможности может и не представится.       Его взгляд блестит. От него разит крепким алкоголем и сигаретами. Где-то вдалеке ощущается запах его парфюма.       — Не боишься давать мне такую свободу? — спрашивает Элисон, смотря в его глаза.       — Это тебе стоит бояться, Уотсон, — хмыкает парень, сокращая расстояние между ними. Она отодвигается от него, испытывая страх. Он пьян, и она не знает, что от него ожидать. — Чего мне бояться?       — Ну, я же могу убить тебя, пока ты спишь, — неуверенно произносит Элисон, чем вызывает усмешку у парня.       Он тянет её за руку, но она сопротивляется, испугавшись. Бесполезно. Он выпрямляется и тянет её за собой, вынуждая подняться на ноги. Элисон распахивает глаза шире, когда видит в его руках пистолет. С его губ не сходит довольная ухмылка, когда он вкладывает пистолет в её ладонь.       — Давай, — шепчет и берёт за её запястье, направляя пистолет на себя. Дуло пистолета упирается прямо ему в грудь. — Стреляй.       Элисон растеряно смотрит на него, а потом на пистолет в своей руке, которая чуть дрожит и потеет от страха. Он играет с ней? Не похоже. Он всерьёз предлагает ей выстрелить? Отдаёт ей оружие — вот так просто? Мэттью терпеливо ждёт, упиваясь её растерянностью и страхом. Видит, как трясётся пистолет в её руке.       — Смелее, птичка, — произносит парень и протягивает руку, снимая пистолет с предохранителя. — Стреляй.       Пистолет в её руке. Вся власть над ним тоже у неё, но она всё равно не чувствует себя хозяйкой положения. Девушка понимает, что она погибнет здесь, просто потому что не может выстрелить. Качает головой и смотрит на него, едва сдерживая слёзы от обиды. Она — трусливая слабачка, которая побоялась выстрелить. А что дальше? Мысли вихрем кружат в голове. Что будет, если она выстрелит? За дверью охрана, которая вряд ли оставит её живой после такого. Это загоняет её в угол, и она отбрасывает все мысли о побеге. Отсюда невозможно убежать. И все эти барьеры только в её голове. А это хуже всего.       Мэттью хмыкает и забирает пистолет из её руки, прослеживая за слезой, которая быстро скатывается по её щеке. Наивная девчонка. Всерьёз думает, что он стал бы так рисковать… Только вот она никогда не узнает, что там не было патронов.       — И чего же мне бояться? — насмехается он, убирая пистолет обратно в кобуру. Его пальцы обхватывают её подбородок, вынуждая посмотреть на него. — Ты не причинишь мне вреда, птичка. А вот я тебе — запросто.       Элисон напрягается. Страх сковывает тело. Он прав. Она едва успевает пискнуть, когда Мэт толкает её, и она врезается спиной в стену. Он вжимает её в твёрдую поверхность, не позволяя пошевелиться или уйти. Девушка чувствует его большое и крепкое тело, чувствует силу его мышц и понимает, что пытаться выбраться нет смысла. Его пальцы снова касаются её подбородка, чуть приподнимая его.       — Поцелуй меня, — просит он, вызывая у неё удивление. Брови девушки летят вверх, а лицо вытягивается. — Это не просьба.       — Что? — она хмурится и кидает быстрый взгляд на его губы в нескольких сантиметрах от её собственных.       — Поцелуй. Меня, — повторяет он практически по слогам, но тише.       Она слышит нотки злости в его голосе. Растерянная Элисон надеется, что он шутит. Ждёт, пока скажет, что это была злая шутка, но он не произносит ни слова. Просто смотрит на неё в ожидании, пока его рука скользит уже к её шее, не сильно обхватывая горло.       Элисон вспоминает, что от него зависит судьба её пса Бадди. Судьба мамы. Любое непослушание может привести к плачевным последствиям. Ради близких она готова на всё. Девушка поддаётся вперёд и касается губами его губ. Её глаза открыты, как и его, и она видит плескающуюся в них темноту. Говорят же, что глаза — зеркало души. В его глазах абсолютная тьма, холод и одиночество. Вот что представляет из себя Мэттью Блейк.       Его губы оказываются мягче, чем она себе представляла. Она прикрывает глаза, чтобы не видеть эту пугающую темноту. Накрывает его губы чуть смелее, успевая словить его тяжёлый вздох прежде, чем он размыкает губы и отвечает на поцелуй, сжимая руку на её горле чуть сильнее. Элисон осознаёт, что ей даже не страшно. Она не думает о том, что может случиться дальше. Выполняет его «приказ», терзая его губы со злостью и ненавистью к нему. С ненавистью ко всему, что он делает. Ко всему, чем он занимается.       Её дыхание сбивается, но она не останавливается — вовлекается в процесс с особым рвением. Кусает его нижнюю губу, неосторожно оттягивая её. Желая причинить ему боль. Блейк рычит, и его рука зарывается в её волосы на затылке, сжимая их. Она чувствует металлический вкус его крови и морщится, собираясь отстраниться, но он не позволяет. Затягивает её в поцелуй, жёстко терзая её губы в ответ. Их зубы изредка ударяются друг об друга. Боль. Вкус крови. Это было похоже на соревнование, в котором выиграл бы тот, кто причинил больше боли. Элисон лидирует, потому что, несмотря на то, что Блейк целует её жестко, он не кусает её губы до крови.       — Ты теперь принадлежишь мне, — шепчет прямо в её губы горькую правду, которая режет ей слух. — Прими этот факт.       Она гортанно мычит, когда он скользит языком в её рот, почти нежно и осторожно переплетаясь с её собственным. Теперь ей действительно становится страшно. Элисон пытается отодвинуться, но он сильнее вжимается в неё, продолжая углублять этот поцелуй.       Ей ничего не остаётся, как просто принять это. Принять его горячий и влажный язык. Принять горький вкус выпитого им алкоголя. Принять терпкий запах его крепких сигарет. Она принимает его полностью. Её руки против воли тянутся к нему. Она успевает только коснуться его плеч, как он вдруг резко отстраняется, распахивая свои чёрные глаза. Смотрит на неё хмуро и даже злобно, словно, она чем-то обидела его.       Он тяжело дышит, отстраняется от неё на шаг и смахивает невидимую пыль со своих плеч. Как раз в том месте, где она успела к нему прикоснуться. Она замечает, как его язык слизывает маленькую красную каплю крови на нижней губе. Замечает, как он пытается тушить гнев, что разрастается в нём. Даже хочет спросить, в чём дело, но не успевает — он уходит, успевая захватить с собой бутылку с остатками недопитого алкоголя.       Дверь громыхает, слышится защёлкивание замка. Элисон тихо выдыхает и касается своих губ кончиками пальцев, всё ещё ощущая его вкус. В её голове только один вопрос: Что это, чёрт возьми, было?

***

      Его трясёт от злости и ненависти, которая гоняет кровь по венам с невероятной скоростью. Губа кровоточит, и он снова слизывает каплю языком. Как напоминание о том, что было несколько минут назад. Его предложение о поцелуе было лишь злой шуткой. Говоря это, он и не надеялся, что она действительно поцелует. Он хотел лишь поиграть с ней, услышать отказ или возражение. В ответ кинуть угрозу или очередную колкость. Но девчонка не решилась возразить. Просто молча сделала то, о чём он просил, выбив из колеи. Насколько же она сломлена, раз соглашается целовать своего похитителя? Насколько же слабым стал он, позволив этому случиться? Да, он сорвался. Дал слабину. Позволил себе эту шалость.       И неизвестно чем бы это закончилось, если бы она не дотронулась до него. Её невинное прикосновение ударило током, заставляя вернуться в реальность. Он даже протрезвел. Как же он ненавидел эти грёбаные прикосновения. Настолько, что еле сдержался, чтобы не причинить ей боль в ответ за эту вольность.       — Вуд! Вставай! — кричит Мэттью, поднимаясь на второй этаж. — Вуд, твою мать!       Доходит до комнаты помощника и открывает дверь без стука. Растерянный и сбитый с толку мужчина сидит на кровати, глядя на Мэттью. Его взгляд цепляется за часы на полке. На лице непонимание вперемешку с тревогой. Ночные подъёмы никогда не значат ничего хорошего.       — Мы едем в город, — кидает Мэт, откупоривая крышку на бутылке с особой яростью. — Мне нужна шлюха.       Эдриан не задаёт вопросов, хоть и хочет спросить, с чем связано такое неожиданное пробуждение посреди ночи. Он видит, что Блейк пьян, а в таком состоянии он становился ещё опаснее и злее. Они собираются и спускаются к машине. Вуд проводит ладонью по лицу, чтобы стереть следы сна прежде, чем сесть за руль.       — Куда угодно, — отвечает на немой вопрос помощника, когда они выезжают на дорогу.       Через 40 минут автомобиль останавливается у одного из популярных клубов города, и Эдриан поворачивается к Мэттью.       — Ты перебрал, — констатирует факт. — Может…       — Может тебе заткнуться и молча выполнять свои обязанности? — рявкает Мэт и выходит из машины.       Эдриан поджимает губы и выходит за ним, оглядывая неоновую вывеску. Внутри громыхает ритмичная музыка. Несмотря на будний день, людей довольно много. Много пьяных девушек, которые одаривают их соблазнительными улыбками.       Мэттью не хочет тратить много времени. Выбирает первую попавшуюся блондинку, которая соблазнительно улыбается, следуя за ним к туалетам.       — Давай снимем номер? — предлагает девушка, когда они оказываются в туалете. Эдриан остаётся снаружи, чтобы обеспечить безопасность Блейку.       Она касается его груди, но Мэттью тут же убирает её руки со своего тела, сдерживаясь, чтобы не огрызнуться на неё.       — Не сейчас, — говорит он довольно мягко. Расстёгивает ремень и ширинку.       Девушка улыбается и без лишних слов опускается перед ним на колени, помогая ему освободить член от белья. Он прикрывает глаза, когда она берёт его в рот, начиная посасывать и дразнить языком. Блейк хватается рукой за раковину, а другой наматывает длинные светлые волосы девушки на кулак, вынуждая её брать ещё глубже. Как бы не пытался отвлечься — ему не удаётся вытолкнуть из головы её образ. Перед ним снова всплывают карие глаза девушки и её чуть подрагивающие от волнения губы, которые накрывают его с отчаянием и нескрываемой злостью.       Теперь злится и он. Тянет блондинку за волосы, вынуждая подняться на ноги. Толкает её к раковине, наспех натягивает на себя презерватив и наклоняет девушку, заставляя упереться грудью в каменную поверхность. Входит в податливое тело быстро и неаккуратно, не особо заботясь о комфорте партнёрши.       «Поцелуй меня», — вспоминает он свою нелепую просьбу, которая привела к непоправимым последствиям. Идиот. Он ругает себя, вдалбливаясь в тело блондинки ещё жёстче, игнорируя громкие стоны. Ему нужна разрядка и как можно быстрее. Он ускоряется, крепче сжимая бёдра девушки, и кончает. Запоздало думает о том, что на её бёдрах могут остаться следы от его рук — так крепко он сжимал её кожу. Плевать.       Он поднимает голову и смотрит в зеркало на своё отражение. Растрёпанные волосы, потерянный взгляд и абсолютное опустошение. Одевается быстро и достаёт из кармана несколько купюр, протягивая их девушке.       — Спасибо, конечно, — говорит ему блондинка. — Но я вообще-то не шлюха.       — А трахаешься как шлюха, — хмыкает Мэттью. Вообще ему плевать, кто она. Он получил то, что хотел. Остальное неважно.       Он бросает деньги на раковину и уходит, будучи уверенным в том, что девушка всё равно заберёт деньги. Выходит из туалета и кивает Эдриану в сторону выхода. Не хочет задерживаться здесь ни на секунду.       Легче нихрена не стало. Он чувствует всё то же раздражение и злость. Когда они возвращаются домой, он даже подумывает снова спуститься к Элисон, чтобы… Чтобы что? Он и сам не знает. Просто хочет, чтобы этот случай перестал беспокоить его. Хочет перестать вспоминать этот чёртов поцелуй. Ему ведь даже не понравилось. Не понравилось же? Конечно, нет. Он закатывает глаза, касаясь пальцами нижней губы, которая чуть побаливала после её укуса.       — Сука, — Мэттью глотает таблетку, закрывает глаза и вскоре проваливается в сон. Оказалось, что скрыться от медовых глаз невозможно даже во сне…