***
Помимо директора Якова Янски в приюте было всего двое мужчин: садовник и уборщик. Все остальные — нянечки, воспитательницы и поварихи — были женщинами. Повлияло ли именно это, либо же их набожность и суеверие, либо же всё вместе, но между ними стали расползаться слухи о Джеймсе — миловидном мальчике, который доводит родителей и убивает животных особо жестоким образом. Кто бы ни начал распространять эти слухи, но даже самые добрые и спокойные стали относиться настороженно к пятилетке. И всё равно надеялись, что ребенка усыновят. Так бы всем стало легче. Спустя почти два месяца, как его вернули в приют, воспитательницы стали брать его в церковь. Обычно группка детей посещала ее по воскресеньям, но Джеймса стали водить туда дважды в неделю, заставляя молиться и каяться. Он вынужден был выполнять все приказы старших: становиться на колени, сцеплять руки у груди и повторять одно и то же из раза в раз. Он все еще сжимался и жмурился, видя длинные робы и кресты, но старался никого больше не злить. Его пребывание в приюте продолжалось, и он стал одним из пяти детей по имени Джеймс. И этот факт впервые заставил мальчика по-настоящему почувствовать раздражение. Он ненавидел быть одним из них, таким же брошенным и несчастным, как и другие Джеймсы, но ничего не мог с этим поделать. Со временем он стал коверкать свое имя, чтобы хоть как-то выделиться и не вскидывать голову одновременно с кем-то еще, когда воспитательница выкрикивала это имя. Но дети жестоки. И тогда, когда он попросил называть его Джейми, те ополчились на него. — Считаешь себя лучше нас, что ли?! — кричали они, окружив и спихнув его на пол. — Особенный, да?! Нет, ты такой же, как и все, вот и не лезь! Они стали бросать в него остатками своей еды: корками хлеба, шкурками от бананов, липкими кусками старой каши. Джеймс закрыл голову руками и расплакался, в его голове вспыхнул образ вздыбленной кошки, ее острых когтей и крика, а потом ее черного тела. «Ох, как было хорошо, когда она перестала орать», — пронеслось у него в голове. Случился бесшумный взрыв, огнем отбросивший четверых детей от Джеймса. Они упали опаленные и закричали во все горло. На шум сбежался почти весь персонал, и те увидели, как в центре комнаты на большом черном пятне, свернувшись калачиком, трясся мальчик, а остальные четверо, раненые и плачущие, в разных углах помещения. — Дьявольщина… — Паранормальщина… — Ох, спаси и сохрани… — шептали женщины, крестясь и в ужасе прижимая руки к груди. А Джеймсу теперь окончательно стало ясно, что он и правда какой-то не такой. Какой-то по-особенному неправильный. Маленькая точка на бумаге, которую впору было стереть ластиком. И жизнь его прежней теперь никогда не будет.А1. Ч5.
4 марта 2024 г. в 10:46
Весь приют стоял на ушах: «да как же так?!» Их милого мальчика вновь вернули, сказав лишь:
— Он сжег нашу кошку! — и были таковы.
Джеймс стоял перед директором с низко опущенной головой и остекленевшим взглядом
— Что же это такое, Джеймс? — спросил он устало и раздраженно, положив руку мальчику на плечо. Тот вздрогнул и отшатнулся, заставляя директора нахмуриться. — Ладно, думаю, лучше тебе вернуться в свою комнату. Но теперь у тебя появился сосед, ты можешь…
Но мальчик, не дослушав, быстрым шагом ушел прочь на второй этаж приюта. Его комната была почти в конце коридора. Он прошел его и вошел внутрь, обнаружив на второй кровати мальчика на пару лет старше себя. Тот вскинул рыжую голову и бодро улыбнулся.
— О, привет. Будем жить вместе? Меня Джеймс зовут! — представился он, и мальчик метнул на него свой усталый взгляд.
— Меня тоже, — буркнул он и, упав на кровать, отвернулся к стенке. Пока он не был настроен на разговоры.