«Живите для себя»
Проснулся Сынмин в крайне странном месте. Как ему объяснил мальчик с лисьими глазами, он был в Аду и все, что было при его жизни, осталось теперь в прошлом. Киму не досталось проводника. Ни один демон в здравом уме не согласился бы на подобное исчадье ада, поэтому молодой душе пришлось путешествовать по этажам в одиночку. С обладателем царства похоти Сынмин быстро подружился. Он хотел даже подольше остаться на этом этаже, но владыка отправил его дальше. Навсегда в памяти Кима отложилось то, как раскрылись двери, а ноги ступили на бесконечный стол. Стража моментально скрутила его, лишив возможности двигаться. Кто-то вылил на лицо сладкий медовый напиток, какого Сынмин никогда не пробовал. Глаза его слиплись, как и губы, едва успевшие опробовать этот сладкий нектар. Сынмин упал без сознания и памяти, пропав в полной темноте на короткое время. В следующий раз, когда он очнулся, кругом все еще была холодная темнота. Однако тело было в совершенно иных ощущениях. Его рот был широко раскрыт, наполненный чем-то твердым, но достаточно хрупким и хрустящим. Внизу все было стянуто. Меж ягодиц было неожиданное ощущение легкой наполненности. Ким не мог пошевелиться или же дернуться, ощущая, как его куда-то несут. — Ваше блюдо, господин Со, — слышит глухой голос Сынмин. Железный клош поднялся, и Сынмин увидел пред собой незнакомца с последнего бала. Ким широко раскрыл испуганные глаза, пытаясь дернуться из-за всех сил. Он не мог даже представить, каким образом этот таинственный господин Со оказался одним из властителей Ада. Впервые кто-то заставлял Сынмина настолько растеряться. Чанбин хитро усмехнулся, попросив своих слуг оставить его наедине с его «самым изысканным блюдом за время существования». Сынмин обнаружил, что лежит связанный шелковыми лентами среди экзотических фруктов и жемчужных бус. Его рот был закрыт яблоком и было страшно подумать, что могло заполнять его с другой стороны. Чанбин поднял его за подбородок, позволяя разогнуть спину. Шелковые путы тут же натянулись. Сынмин истошно замычал, чувствуя себя максимально уязвимо. Так просто не могло быть. Он — власть. Всегда именно Ким был тем, кто обладает сокрушительной силой и чьи желания должны исполняться, роняя к ногам сотни счастливых жизней. — Что такое, не ожидал увидеть меня вновь? — усмехнулся Чанбин, сжав его щеки. Голодный темный взгляд облизал каждую выпуклость Сынмина, полностью доступную для него. — Живя на широкую ногу, — тянет его за волосы Чанбин, заставляя смотреть на себя снизу вверх. — Ты совершенно забыл главное правило. За все приходится платить. Чанбин откусил красное яблоко прямо с противоположной стороны. Его рот так широко открылся, что Сынмин почти ощутил его зубы. Яблочный сок пролился на шею падшей души, стекая вниз к его позорно раздвинутым коленям. Чанбин развернул блюдо, на котором сидел Сынмин, обращая его взгляд на огромное зеркало. Именно в этот момент Ким понял, что все же это правило стоило добавить в свое триединство законов. Ведь главнее него не могло быть ничего. И теперь Сынмин знал цену своему греху. Это было лишь начало. Демон его не выпустит и будет растрачивать все, накопленное Кимом, за годы правления. Демон медленным движением вытянул из него сладкую морковь. Надкусив ее, Со пролил острый соус на нежнейшее место меж ягодиц, чтобы с удовольствием накинуться на него, пожирая так же неистово, как всю свою жизнь это делал Сынмин со всеми. С каждым новым болезненным стоном и заполняющим его ощущением адского языка пламени, все больше Сынмин понимал, что его проглотят так же жадно, как он сделал это с собственной жизнью. Ким не помнил себя и все, что творилось с ним в течение нескольких суток. За это время все три правила были полностью перечеркнуты. Они не имели никакого смысла здесь, в Аду. Демонам было все равно. Их не волновало богатство. Им не нужны были балы. Их не манили алмазные украшения. Их наряды были полной безвкусицей. Все это еще сильнее вгоняло Сынмина в разрывающее личное адское пламя. Когда Чанбин, наконец, наелся им досыта, выпив все соки. После небольшого отдыха длинною в день он предложил неожиданную вещь — проводить дальше по остальным кругам ада, обещая свою защиту. После произошедшего Ким не стремился ему доверять. Сынмин не знал, где осталась его личность и на каком этапе собственного искупления греха. Сил на то, чтобы двигаться дальше, не было совсем. Тогда Ким решил выбрать самый легкий и жестокий для себя исход. — Я могу просто остаться здесь? Чанбин закусил губу, смотря на него снова. Его глаза начали было темнеть, но совершенно разрушенный, утративший все свое величие, Сынмин не был тем, кого он ждал. — Я был бы рад, но не думаю, что это твое. Сомневаюсь, что, в целом, быть в подчинении это твое. Мое наказание было единственным и самым жестоким для тебя, но на моем этаже тебе нет места как грешнику. Только лишь как гостю, — вздохнул демон. — Тебе нужно дойти до конца с такой же высоко поднятой головой, с какой ты встретил меня в первый раз. — Я не хочу, — дернул головой Ким, опуская взгляд на свое истерзанное тело. Чанбин закатил глаза, откидываясь на подушки в своем кресле. Он оставил Сынмина еще на один день в своем замке, практически не видясь с ним сутки. Ким уже подумал, что его печальное лицо спугнуло демона, но, к его удивлению, тот вернулся одним утром с дорогущей одеждой, краше той, что Сынмин когда-либо видел. — Вставай, у нас с тобой не очень много времени. — Откуда это у тебя? Это очередное испытание? Ты выбрал отвратительный цвет, — брезгливо отвернулся Ким. Чанбин нахмурился, смотря на то, что принес. — У тебя было такое же, я помню, — фыркнул Со, проходя к Сынмину и садясь перед ним, разворачивая к себе. — У тебя будет важная встреча с сыном дьявола. Либо оденешься сам, либо я помогу тебе. У Кима не осталось выбора. Его буквально заставили предстать в этом одеянии перед невысоким светловолосым юношей. Тот сидел на высоком столе ледяного конференц-зала. Как Чанбин объяснил Сынмину, этого демона звали Феликс. Его функций в Аду понять было достаточно тяжело, поэтому Минни предпочел молчать, пока его рассматривали с диким прищуром. — И что это? — шикнул глубокий, тяжелый голос. — Где этот… правитель Чосона? — Это он и есть, Ликс, — кивнул Чанбин. — Не смотри на то, каким хрупким он выглядит. Ему удалось оставить меня голодным, когда он был человеком. — Не чувствую вообще ничего, — хмурится Феликс, наклоняясь к Сынмину и принюхиваясь. — Ему страшно, и он потерян. Ты хочешь, чтобы «алчностью» стала подобная душа. Там даже суть не родиться. — Не говори так, — шикнул Чанбин, переводя взгляд на Сынмина. — Он очень силен. Я ручаюсь за него. Он был рожден для власти. — Я был рожден для власти, — качает головой Феликс. — А этот… просто испуганный мальчишка. Отведи его на мой третий этаж. Там ему нормально будет. Чанбин раскрыл глаза, смотря на Сынмина. Ему с трудом верилось, что он один ощущал в нем силу. Феликс обычно не ошибался в людях, хоть и мог показаться легкомысленным, но насчет Сынмина он не мог бы согласиться. Представить его слоняющимся по холодным этажам брата — Чанбину было невозможно. — Заебала ваша упрямость, что одного, что второго, — прорычал он, направляясь к Сынмину. Ким так и не поднял взгляд на демонов. В его голове не было ни одной мысли и ни одного желания. Даже изысканный костюм его не радовал. Похоже, он дошел до последней стадии отрицания. При том, что раньше он всегда считал ученых-психологов идиотами, ничего не понимающими в людях. Чанбин потянул его на себя. — Один раз свергли, и решил сопли раздуть? — прорычал он, подхватив Сынмина на руки. Со часто видел отрешенность в людских глазах. Он мог ее понять в широко раскрытых голодных глазах детей, но не в тех случаях, когда человек сам прожил то, что прожил. Чанбин никогда не поймет этой части человеческой души, так же, как и не сможет понять еще много лет, что именно заставило его забеспокоиться о Сынмине в эту минуту. Не задумываясь ни на миг, он прыгнул вместе с младшим в воду ледяной ванны. За всю историю Ада так долго не строился один этаж. Суть не хотела появляться долгие часы, плавно переходящие в сутки. Чанбин уже начал верить догадкам Феликса, что это бесполезно. Сынмин начинал задыхаться под водой, полностью теряя остатки жизни. Исцарапывающая вода высасывала из него душу медленными и глубокими глотками. Небольшая концентрация святой воды постепенно начала вредить и самому демону. Чанбин сжал плечи Сынмина, решаясь на низкий шаг для такого высокого существа, как всадник апокалипсиса. Он сомкнул их губы в поцелуе, пытаясь подтолкнуть Сынмина к воспоминаниям о его жизни. Перед глазами начали всплывать картины роскошных балов, бесконечных пиров и других любимых развлечений Кима. Он погрузился в воспоминания, выискивая в них правду о себе, о том, кем он является. Сколько бы плохих дел Сынмин не наделал при жизни, он никогда не желал кому-то смерти. Он лишь хотел защитить себя, жить ради себя. Так ли он был неправ? Прокручивая в сознании истории своего народа, он осознавал, что не является единственным эгоистом в огромном мире. Он был лишь эгоистом на широкую ногу, но много других грешников разделяли его принципы и желания. Не будь оно все так, Сынмин никогда бы не зашел так далеко. Всем эти душам нужно было место, где они осознают свой грех или на веки застрянут в нем. И такого места нет в Аду. Резко мощным ударом сердце Сынмина разорвалось, а на его грудь опустилось нечто в золотой форме. Оно проникло глубоко под кожу, выталкивая из воды Чанбина. Нечто буквально оттолкнуло Со от Кима, не позволяя демону приблизиться к только что зародившейся сути. Чанбин сделал громкий вдох, оказавшись на краю бассейна. Он не знал, сколько времени прошло с момента погружения, понятия не имел, что будет с Сынмином дальше. Все, что ему оставалось это жадно всматриваться в воду, ожидая повелителя нового этажа.***
Минхо и Джисон вышли на этаже Сынмина. Ехать им пришлось не так уж и долго, но после последнего испытания Ли знал, что ожидать можно чего угодно. — Тут должно быть немного полегче, но, скорее всего, Чанбин тоже тут, — предупреждает Хан, осматриваясь. Все вокруг было из золота. Высокие потолки, расписаные всеми великими мировыми художниками. Похоже, Сынмин держал их в рабстве, пока они после смерти искупляли здесь свои грехи. Злотые статуи кланялись путникам и приглашали пройти к своему владыке. — О, новая люстра, — заметил Джисон, усмехнувшись и направляясь по коридору вперед мимо золотых скульптур и людей, сидевших у них в ногах. Эти души были истощены работой, но никак не могли оторваться от своих ноутбуков, продолжая печатать отчеты. Среди них Минхо видел и начальников каких-то корпораций, которые тихо ругались, держа в руках телефоны. В следующем зале за круглыми столами собирались политики разных масштабов. У всех них был один и тот же грех: они желали заработать как можно больше путем бюрократических преступлений. Никто из них и головы не поднял, когда Джисон с Минхо проходили мимо. Хан аккуратно приобнял Ли, чтобы тот шел с ним в ногу. Последний коридор был украшен мозаиками из драгоценных камней. Красные тигры из рубинов и черных алмазов провожали их прямо к двери, за которой они нашли Сынмина, сидящего на коленях Чанбина. Вдвоем демоны расположились на огромном троне. У Кима на голове была бриллиантовая корона. Заметив гостей, он расплылся в улыбке. — Добро пожаловать в мой мир, господин Ли. Сегодня у тебя будет незабываемый день. — Ты демон скупости? — уточняет Минхо. — Именно, — кивает Джисон. Чанбин выглянул из-за плеча Сынмина. — Прости за вчерашнее, ты слишком сладко пахнешь, — говорит он довольно просто для того, какой кошмар пришлось пережить бедной душе. — У нас давно не было настолько чистых душ. Минхо сглотнул, присматриваясь к этим демонам. Сейчас они скорее выглядели как милая пара, планирующая совместный отдых. Тяжело было представить, что они порождение тьмы. Сынмин спрыгнул с коленей Со и прошел к Ли, внимательно рассматривая его и глубоко вдыхая аромат молодой души. Ким кивнул сам себе и улыбнулся: — Деньги любишь? — А кто их не любит? — фырчит Минхо. — Я, — поднял руку Джисон, усмехнувшись. — Но ты и не человек, — напоминает ему Чанбин. — Тебе они не нужны. — Твое мнение никого не интересует, — небрежно отмахивается от Хана Сынмин и подхватывает Минхо за руку. Он без слов потащил Ли к одной из алмазных дверей. Глаза Кима загорелись красным демоническим огнем. Джисон угрюмо поторопился за ними, игнорируя ехидный взгляд Чанбина. Минхо попал в бесконечную костюмерную. Здесь было миллион разных дорогих нарядов. Джисон прислонился ко входу, смотря на это великолепие. Здесь были самые именитые мастера разных эпох. Китайский шелк, бусы муранских мастеров, богатые вышивки времен барокко, лучшие находки дизайнеров последних столетий. Все это было в открытом доступе прямо перед Минхо. Сынмин поставил Ли как куклу на круглый крутящийся стенд. Вдалеке заиграла классическая музыка, а Ким подозвал к себе Джисона. — Давай выбирать наряд. Какие цвета пойдут твоему подопечному? — улыбается Минни. — Нечасто ты позволяешь мне участвовать с вами, — усмехнулся Джисон, поднимая на Минхо взгляд и рассматривая его. — Минхо-я, можешь, пожалуйста, снять верх, я бы хотел получше рассмотреть тебя. Хан сказал это, не задумываясь, ненавязчиво. Однако что-то глубоко внутри сжалось. Они видели друг друга обнаженными, но сейчас этого будто бы хотелось сильнее. Ли неуверенно потянул светлую кофту, снимая ее и отбрасывая к стопке ненужных никому вещей. Сынмин внимательно осмотрел Минхо и кивнул своим зеленым феям, которые бесконечно развешивали новую одежду. — Нам нужен XL. Но вот с цветом сложнее, — задумывается Ким. — А мне кажется, что нам нужен М. Верх точно фиолетовый… — говорит Джисон, рассматривая торс Минхо и стараясь дышать спокойнее. — Хорошо, — кивнул Ким, хитро улыбаясь. — Принесите фиолетовый корсет, белое платье и черные брюки. Все от Чарльза Ворта. Он должен был уже закончить. — Белое платье? Зачем тогда брюки? Можно было бы и чулки, — пошутил Джисон, пытаясь не представлять то, что сам только что озвучил. — Да, ты прав, — хмурится Сынмин. — Тогда фиолетовые чулки. Только обязательно бархатные. Не перепутайте. Минхо непонимающе скривился, качая головой. — Ребят… я же парень. — А я пошутил, — переводит на Сынмина неуверенный взгляд Джисон. — Хотя от тебя можно ожидать чего угодно. Сынмин у нас любитель всякого такого. Особенно чулков. Минни хмыкнул, закатывая глаза. Не стоило Джисону этого говорить. Мелкие феи спустили корсет в руки Сынмина. Запястья Минхо поднялись сами по себе, не слушаясь хозяина. Его окутало мягкое белое шифоновое платье. Оно было абсолютно обычным, но длина юбки не доставала даже колен. Ли покраснел от своего вида, но смущало его больше всего внимание Джисона. Однако то, с каким восхищением Хан смотрел на него, делало Ли все же смелее. Хан отвел взгляд, уже жалея, что они сначала спустились ниже, прежде чем зайти на этаж похоти. Там они бы оставили все развратное и могли бы сейчас не прятать глаза друг от друга как подростки. Сынмин подошел к Минхо, набрасывая корсет и начиная зашнуровывать его на спине Ли. Выглядело это все необыкновенно сказочно. Феи сновали вокруг, восхищенно задыхаясь прекрасной душой. Минхо зашипел, ощущая, как спина неприятно выгибается. Сынмин затягивал все сильнее, перекрывая кислород. Платье струилось по идеальной фигуре, показывая всю красоту Ли. — Ты там… Не перестарайся, Сынмин, — усмехнулся Джисон, прислушиваясь к стонам Минхо. — Он и так уже идеален. Ли фыркнул, пытаясь перенести эти ужасные испытания: — Я ребер не чувствую. — Так и должно быть, — смеется Сынмин, завязывая маленький бантик. — Ослабь ему корсет, а то еще сознание потеряет, опять откачивать придется, — просит Джисон, стараясь не пялиться. Минни закатил глаза, но ему пришлось послушаться Хана, а то Минхо уже еле стоял. Ли сам натянул чулки, чувствуя себя максимально позорно в этом образе. Однако когда перед ним опустилось зеркало, он увидел красивого юношу, который совсем не был похож на девочку. — Корсеты носили не только женщины, как и платья. Изначально юбка была одежда для мужчин. Не стоит недооценивать этот элемент одежды и чересчур сексуализировать его, — кивает Сынмин, замечая шокированные глаза Минхо. — Тяжело, — тихо говорит Джисон, разглядывая ноги Ли. — Хотя обтягивающее и в балете носят. Хотя с балерунами все хотели бы переспать. Но сама одежда не может быть сексуальна, сексуален тот, кто ее носит… Но иногда только одежда и может подчеркнуть сексуальность. В этот момент Джисон сломался. В его ушах шумели речные потоки, он старался не всматриваться в Минхо с особым напряжением. — Короче, тебе идет. У Сынмина хороший вкус. Ли усмехнулся, довольствуясь его реакцией. Это было очень приятно. Необычно испытывать, как парень, который тебе симпатичен, еле отводит от тебя взгляд. Неужели Минхо был настолько красив? Ким усмехнулся, прикусывая губу. — Ты красивый, правда? — смотрит на него Минни в зеркало. — Похоже, что да, — признается Минхо. — Не похоже, а «да». Куда ты решил его так нарядить? — спрашивает Джисон Сынмина. — На бал, конечно, — усмехается Ким и хлопает Хана по спине. — Тоже оденься. — Что? Я и так секси. Мне-то во что одеваться? Однако и его можно было хорошенько нарядить, и Минхо определенно хотел отомстить. Ли с удовольствием уступил Хану место на подиуме. Он наклонился к Сынмину что-то шепнув, а вокруг Джисона заблестели крылья других фей. Они были темнее. Их цвета напоминали бордовые и пурпурные. Джисон с подозрением смотрел на них, смеясь и шутя до момента, как ему сказали закрыть глаза. С него тут же полетела одежда, благодаря феям. Эти создания всегда бесили Хана. Особенно они вывели демона из себя, когда подняли тело в воздух, натягивая на ноги что-то облегающее. Хан ругался и матерился, хотя у него все равно не было выбора. Он сосредоточился на ожидании и тихом смехе Минхо. Когда он открыл глаза, то увидел на себе шорты в цвет фиолетовому наряду Минхо и белую рубашку с мелкими стразами. Грудь была почти полностью открыта. Ноги прикрывали высокие белые гольфы. Ли растекся в улыбке, видя Джисона в таком образе. Его спутник был чертовски горячим и больше теперь походил на демона. — Ну, гольфы лишние, — пытается приспустить свои шорты Хан. — И почему пояс с сердечком?! Сынмин усмехнулся, отгоняя фей от Джисона. — Потому что так сексуальнее. Минхо, тебе нравится? — Очень, — усмехается Ли. — Хотел бы всегда так одеваться? — облизывает губы демон с ядовитой усмешкой. — Нет, конечно, но это приятно. Я особо никогда не мог позволить себе какие-то роскошные наряды. — А здесь ты можешь позволить себе все. Это лишь начало. — Давайте уже ближе к делу и дальше от тела, — оттолкнул одну из фей Джисон. — Веди нас дальше, куда там надо… Сынмин хмыкнул на это, вновь подхватив Минхо под руку. Они прошли сквозь алмазный коридор, в котором собирались бедные рабочие, желавшие заработать побольше на своих крохотных заводах. Даже Джисона немного удручало это место, хотя за много лет он уже привык ко всем странностям. Они шли долго, будто бы сквозь музей уставших лиц, пока на одном из переходов их не встретил Чанбин, перехвативший Сынмина за руку. — Отлично выглядите, — усмехнулся он. Минни искренне улыбнулся, на секунду меняясь в лице. Он явно очень трепетно относился к Со, раз так свободно переплетал с ним пальцы и рассматривал демона. — Ты готов? На балу уже собрались все барышни и кавалеры, — подмигивает Чанбину Минни. — Значит — бал… — тихо говорит сам себе под нос Джисон. — Конечно, готов, — улыбнулся Чанбин, прижимая к себе Сынмина уже за талию. Со также приоделся и выглядел сейчас более парадно. Белая рубашка без рукавов обнажала все его татуировки. Темный галстук подвязывал воротник. Это был роскошный мужчина в данный момент. Феи, порхая своими черными крылышками, распахнули двери. Минхо ослепил яркий божественный свет. В бесконечно огромном парадном зале старого особняка собрались призраки, демоны и даже ангелы всех величин и званий. Все кружились в танце под Иоганна Штраус. Призрак этого великого гения своего времени играл на белом фортепьяно, стоящем на балконе. Все были одеты великолепно. Стиль сочетал в себе восемнадцатый и двадцать первый век. Увидеть такое однажды было невозможным в реальном мире. Ли почти захлестнуло это великолепие. Перед собой он увидел руку с широкой ладонью. Тихий и теплый голос Джисона мягко произнес: — Не возражаете ли, господин Ли, если я приглашу вас на танец? Минхо удивленно посмотрел на него, выпрямляясь и стараясь не выдавать свою растерянность. — Я буду очень рад этому, господин Хан. Я неплохо танцую вальс. — Просто следи за моими ногами и постарайся на них не наступать, — берет его за руку Джисон, провожая в зал. На мимолетные мгновения все начали отвлекаться друг от друга, чтобы увидеть новую пару. Хозяин реки смертников и его утопленник нарушили покой зала, но Джисон будто бы не замечал никого. — Смотри только на меня, — говорит он, разворачивая Ли к себе и мягко берет его за талию. — Или тебе привычнее будет держать за талию меня? — Как хочешь. Я универсал, — шутит Минхо, опуская руку на плечо Джисона. Не отвлекаться было тяжело. Но, очевидно, это пышное событие тоже было испытанием. Ли не должен был поддаться на других призраков и демонов. Музыка остановилась. Штраус встал, уступая свое место милому усатому старику. Тяжело было предположить, какой танец будет ждать их теперь, когда все, затаив дыхание, наблюдали за происходящим торжеством. Джисон поднял взгляд, сглатывая. Перед ними был Астор Пьяццолла. Демон едва успел закрутить Минхо, прижимая его спиной к своей груди. В самое ухо он прошептал вопрос: — Надеюсь, ты умеешь танцевать танго? — Чего?! — испуганно раскрыл глаза Минхо. — Я только видел, как танцуют другие несколько раз. — Ну, тогда вспомни все, что видел. Но главное… Просто доверься мне, — нервно усмехнулся Джисон. Ли тяжело вздохнул и приготовился, выпрямляя спину и приподнимая подбородок. Все же он, как танцор, не мог бы ударить в грязь лицом. Вместе с первым аккордом на фортепьяно, прозвучала и первая нота скрипки. Рука Джисона легла на грудь Минхо, мягко проводя по ней. — Все равно ты танцуешь лучше меня и лучше любого в этом зале, — выдыхает ему на ухо Джисон, направляя тело Минхо описать круг и оказаться лицом к лицу с его демоном. Ли сразу понял направление, уверенно прокручиваясь. Его осанка тут же повторила колонны в этом искусно собранном из драгоценных камней зале. В нем проснулся профессиональный азарт, а руки уверенно двинулись за партнером. — Молодец, — шепчет ему Джисон, вышагивая восьмерки и ведя Минхо за талию. Этот танец был истинным удовольствием. Набирающееся напряжение сжималась в точку, когда партнер прижимал так близко, что его дыхание ощущалось на собственной шее. И тут же оно рассеивалось, стоило рукам оттолкнуть Минхо. Ли раскручивался, вовремя подлетая, когда этого требовали руки Джисона. Все больше глаз смотрело именно на них. Танго — танец страсти и желания. Сейчас у них была возможность высказать друг другу все мысли, накопленные за их недолгое знакомство. Бедра Минхо то и дело скользили по ногам Джисона удерживаясь за него, во время резкого кручения. Взгляд невозможно было отвести друг от друга. Они общались, и их диалог был все темнее с каждой секундой. Их дыхание сплеталось подобно рукам и ногам. Джисон сжимал стройную талию все сильнее, перехватывал бедра все чаще, прижимая их к себе. Снова и снова Хан отрывал Минхо от земли, вознося к свету и вновь опускал в речные пучины, напоминая, кому Ли принадлежит прямо сейчас, кто именно восхищается им и кто по-настоящему голодает по нему. Возможно, это действительно была судьба. Река Хан всегда будто звала Минхо к себе, а сейчас она поглощала его. Звон бокалов был где-то слишком глубоко. Взгляды снова и снова мелькали по телам необычной пары. Под конец Ли полностью растворился в танце. Удивительно подходящие друг другу партнеры рассеивали толпу своими движения. Вокруг них образовался круг. Вода медленно стекала из фонтанов, которые находились в углах зала, прямо к ногам. Она закручивалась вокруг них вместе с напряжением, сгущавшимся в легких. Хан не мог отпустить Минхо, даже ощущая, как их ноги окутывали прозрачные сети. Брызги летели во все стороны. Что бы не происходило Ли не отводил взгляд от глаз Джисона. Это было главное в танго. Их танец должен был закончится по-настоящему феерично. Минхо закрутился на последних нотах в руках Хана, полностью облокачиваясь и полагаясь на него. Джисон поднял Ли на руках, заставляя упереться в свои плечи. Вода подхватила их, поднимая вверх над всеми в этом зале. Она щекотала икры Минхо, обвивала торс Джисона и разделила все на до и после. В момент, когда весь мир оказался на расстоянии их глаз между дуруг другом, у обоих внутри что-то щелкнуло. Этот щелчок еще не обрел форму, но отражался в каждой клеточке их тел, притягивающихся друг к другу. Последним звуком стал вздох Минхо и резкий порыв воздуха. Ли все же не сдержался, целуя Джисона и замирая в этом моменте. Вот он и поддался этой магии танца и изыска. И что могла поделать с собой душа, если в ответ хозяин реки нетерпеливо толкнулся в рот языком, сжимая поясницу, оттягивая волосы. Стена воды окружила их, скрывая от чужих взглядов. Бедра Минхо так естественно и легко обвивали стройный торс Хана, что у них обоих не было возможности сопротивляться этому потоку. Пальцы Джисона жадно впивались в тело, пытаясь пробраться под чулки, под корсет, за шиворот рубашки, лишь бы чувствовать кожу Минхо. Ли задыхался в этом ощущении. Демон пробирался в самое сердце, окутывая его речными устьями. Ли тянул несчастную рубашку Хана, пытаясь разорвать ее прямо на теле. Его накрыло самым грешным ощущением — наслаждением моментом праздности. Кровь наливала их члены, заставляя тереться друг о друга, взывать друг к другу. Джисон потянул ленту корсета, распуская узел, а после дернул Минхо за волосы, заставляя выгнуться и прижаться к нему. Корсет начал расходиться по швам, давая Минхо все больше воздуха. Ли смог, наконец, вдохнуть полной грудью. Пальцы захватили драгоценные пуговицы рубашки. Минхо даже не понимал, что творит. Они же были в огромном зале. Поток воды был едва ли похож на ширму. Горящие ладони обжигали его под корсетом, когда весь свет в зале потух. Джисон тут же оторвался от Минхо, оглядываясь. Он спустил Ли на землю, крепко прижимая его к себе, пока вода обняла, скрывая его тело и упавшую одежду от всех. Голоса замолкли. Неожиданно стало слишком тихо. Даже музыка остановилась под резким ударом вселенной. Двери зала распахнулись, из-за них подул горячий воздух. Высокий парень в черном одеянии с цепями прошел в зал. На нем был лишь сетчатый топ с длинными рукавами и черные длинные штаны из струящейся ткани. На руке блестело черное кольцо. Под бровью — пирсинг. Черные волосы развивались вокруг, будто бы он был в воде. — Так-так-так, дорогой Джисонни. Забыл, что бывает, если нарушать правила? — усмехнулся голос с легким шепелявым говором. Минхо осторожно вынырнул из груди Хана, поднимая взгляд на незнакомца. Ли замер. Он никогда не видел кого-то, настолько красивого. Это точно был демон, а не созданный богами идеал красоты? Минхо не мог сформировать ни одной логичной мысли. Вокруг дьявола ореолом светили огни свечей. Он облизнул свою хитрую улыбку, смотря на Джисона. — Имей совесть, ты же понимаешь, что мы все равно пройдем и через тебя. — шикнул Джисон. — Но правила есть правила, — пожал плечами демон, одним рывком сокращая расстояние между ним и парой. Он оказался прямо перед Минхо. — Попытаешься пропустить один этап, и он будет преследовать тебя снова и снова. И вот, к чему это все привело, — смотрит он вниз, пытаясь отогнуть воду, которая не поддавалась его рукам. — Оу, в этот раз не просто шлюшку укрываешь? — Та девчонка не была шлюхой, ее изнасиловали, — рыкнул Джисон, тут же оттягивая Минхо к себе. — Без разницы. Пойдем, дитя, я успокою твое желание, — протягивает демон руку Минхо. Ли внимательно присмотрелся к нему, разглядывая кольцо. Он не собирался следовать своей похоти, даже если все располагало к этому. Насколько бы красивый этот парень не был, он все еще оставался демоном. — Нам Чонин разрешил перескочить этажи, — нерешительно произносит Минхо. — М, вот как, — дует губы парень, сдвигая брови к переносице и делая нарочито «понимающее» лицо. — Ну тогда, идите с богом. Ты это ожидал услышать? — Да, — пытается виновато улыбнуться Минхо. Ли начал подозревать, что это демон похоти еще с внешнего вида, но, приглядевшись к языку жестов этого демона, догадка только подтвердилась. От него за километр веяло сексом, причем совсем не мягким и нежным. — Какой ты очаровательный, совсем девственный. Но это поправимо, — усмехнулся парень. — Джисонни, ну что ты его прячешь, как будто я зверь какой-то? — обращается он к Хану, но сам же начинает смеяться над тем, что он сказал. — В любом случае — пора идти обратно. — Нет, Хенджин, мы сначала пройдем этот этаж, — хмурится Джисон, закрывая Минхо собой. — Как интересно. Кто-то решил поиграть в альтруиста? Позади Хенджина послышался кашель. Сынмин привлек таким образом внимание к своей немаловажной в этой истории личности. — Они не до конца прошли мои залы. Жди своей очереди. Тебе заняться нечем? Сходи мужу помоги наверху, — шикает Ким. — Посмотрите-ка, какие все праведники, одна я крыса такая, никак не могу вам не ставить палки в колеса, — прижал ладонь к груди Хенджин. — Сколько живем в Аду и вот опять… Мимо меня прошли, а очередь не соблюдаю я. Джисон обвил Минхо руками, напряженно смотря на Хенджина и ожидая нападения в любой момент. И он не прогадал. В следующую секунду демон бросился на Минхо, толкая его куда-то вниз. Паркет пропал из-под ног, и Минхо выскользнул из рук Джисона, проваливаясь в шахту лифта. Ли испуганно вскрикнул, теряя равновесие. Это все напоминало полнейший хаос. Еще секунду назад они танцевали и заплетались в желании, а уже сейчас Минхо летит снова под землю. Свободное падение. Полная неизвестность, заставляющая сжиматься все внутри в инстинктивном животном страхе. Вслед за ним летел Хенджин. — Ну что, теперь ты мой? — улыбнулся он, оказываясь прямо перед Минхо. Все вокруг стремительно продолжало нестись назад со страшной скоростью. Этот демон отличался от остальных. Его глаза горели красным, поглощая все живое и погружая в первородный грех. Хенджин улыбался, и его губы приглашали в Ад. Аристократический холод и цыганская раскрепощенность смешались в его образе. Минхо смотрел на него в шоке и восхищении. Все же этот демон был невероятно красив. Ли абсолютно растерялся, оставшись без Джисона. Хан был его личной защитой, которая сейчас осталась где-то на другом этаже. — И… что со мной будет? — пробубнил Минхо. — Мы сейчас вернемся на мой этаж. И я накажу тебя за пропуск. То, что вы совершили — настоящее оскорбление и катастрофическое нарушение. Ты и сам это чувствуешь. Он коснулся Минхо, бесцеремонно забираясь пальцами под его белую тряпку, скрывающую грудь. Это прикосновение ощущалось до дрожи приятным и пугающе желанным. — Тебе точно надо будет переодеться, — произносит Хенджин, притягивая к себе ближе Минхо за тонкую белую ткань. Ли испуганно мотает головой, неловко отталкивая демона. — Подожди. Я хотел бы попросить все же… без рукоприкладства. У тебя же муж вроде есть, — бурчит Минхо. — Муж — это дом. А вот ты сейчас моя работа, — перехватывает его запястья Хенджин. Ли ощутил, как одежда с него начала слетать без какого-либо физического взаимодействия. Минхо в панике начал осматриваться. Он и представить не мог, как выглядел этаж демона похоти. В его голове это должен был быть типичный бордель. Однако вокруг все еще была шахта лифта. К ним приближалась земля, о которую они вот-вот разобьются. Все тело Минхо сжалось, ожидая удара. В один момент все резко сменилось. Ли почувствовал, что они просто перестали падать. Его тело нежно обняла ткань, скрывая наготу. Когда Минхо открыл глаза, то увидел, что на нем был шелковый черный халат. На Хенджине был почти такой же, но вышитый золотом. Ткань послушно прилегала к каждому изгибу тела, щекоча даже некоторые интимные его части. Вокруг них был квартал невысоких домов. Из окон слышались самые различные звуки. На первых этажах располагались клубы. Красный свет устилал все, на что падал глаз. — Пройдем в мои покои? — неожиданно предложил взяться за его руку Хенджин.