шепотом

Музыка била по ушам, но помогала отключиться. На какое-то время даже давала иллюзию спокойствия, когда шумно — становится тихо в голове. И не лезут эти все дурацкие мысли, а они лезли постоянно, особенно когда стало понятно, что по пьяни Лёша совершает всякую дурость и не вспоминает потом об этом. По крайней мере, всем своим видом он показывал именно это. Ничего не произошло, мы не целовались на твоём диване и почти не переспали, тебе это точно приснилось. Дарен обиженно сидел в телефоне, потягивая непонятно какой по счёту коктейль. Общеюжная вечеринка заметно помогала ему слиться с толпой, пропажу было не так заметно, и хотя, конечно, Краснодар был главной звездой юга, пьяные столицы и остальные города уже не особо придавали значения тому, кто пляшет. Вот, Сочи танцует на столе, чем не звезда. И это стало надоедать, Дарен уже собирался на выход, как Лёша его поймал, совсем неожиданно появившись из-за угла. — Ты куда? — В номер, — Краснодар убрал телефон в карман, повернувшись к Лёше. Под стёклами очков не было видно взгляда, это выручало. Зато Дарен все эмоции на ростовском лице видел прекрасно. Замешательство и испуг, как мило. — Так рано? Дарь, ну не позорь юг. — Вот посмотрим где ты с утра проснёшься, и тогда поговорим про «позорить», — он фыркнул, — хотя ты не вспомнишь скорее всего. Это вырывается почти не обдумано, Дарен позже догоняет двойной смысл своих слов, а Лёша, кажется, на глазах бледнеет. — Что? — Да нет, я… — он сглатывает, косится в сторону южан, качает головой, — всё норм. Тебя, может, проводить? Или… — Ой господи, отстань, — Дарен фыркает, убирая руку, перекидывает пиджак через плечо, — дойду. Лёша молчит, но когда Дарен выходит за дверь — он выходит следом. Дарен останавливается. — Я сказал дойду. — Я просто. Убедиться, что всё нормально. — Всё прекрасно, — Краснодар снова делает шаг и раздраженно рычит, когда Лёша идёт следом, оборачивается резко, почти впечатываясь в него, — ну что?! Под стёклами очков глаза бегают по чужому лицу, Дарен рад, что Лёша этого не видит. Поджимает губы только, отходя на шаг назад. — Дарь, ты… Ты помнишь что-нибудь? — Чего? — Краснодар даже не сразу понимает к чему это, только потом цокает, закатывая глаза, — что я должен помнить по твоему? — Ничего. Нет, ничего… Если… Если ты не помнишь… — Я помню, у меня память не отшибает, — Дарен чувствует, что ещё немного, и правда взбесится. Лёша выглядит виновато. Ещё сильнее, чем обычно. — Прости. Я не знаю, что на меня нашло. Прости. Я хотел сделать вид, что ничего не было, но я вижу, что ты злишься, мне надо извиниться, я понимаю… — За то, что сбежал. Лёша подвисает и кивает неуверенно. — Да, что сбежал… И… И не извинился сразу, не поговорил. Я испугался, что ты будешь ненавидеть меня ещё сильнее, и просто… Глупо, знаю! Но я правда не понимаю, что на меня нашло. Дарь, я бы никогда… До того, как Лёша договоривает, Дарен притягивает его к себе и целует, грубо и коротко, почти обреченно. — Дурак. И отпускает застывшего Лёшу. Даже ждёт его реакции. — Так ты… Стой. Ты был не против? Дарен пожимает плечами, убирая руки в карманы. — Разумеется, и я не против до сих пор. — Господи спасибо, — выдыхает Лёша, в секунду сокращая расстояние и притягивает Дарена к себе для поцелуя.