***
Путь дальше лежал в Скенектеди, город, в котором находится завод «Дженерал Электрик». Но, поскольку посмотреть там было можно не так уж и много чего и Габриэла отметила его больше интересным для Августа, при хорошем раскладе дня они могли добраться и заночевать в Ниагаре. Просмотр всемирно известного водопада входил в «стоимость» (хотя Габи честно признавалась, что только он там и есть единственная стоящая достопримечательность. Если же говорить о реально классном месте, где были и вид, и еда, ей больше по душе была сторона Баффало с его крылышками. Вид всё равно один, но там холодное очарование достигало своего пика). Утром их напоили не самым лучшим кофе, накормили пышными пончиками, посыпанными чересчур сильно сахарной пудрой, принесли пережаренную яичницу с беконом и взяли на два доллара за такое дерьмовое обслуживание больше. Но, вопреки всему этому, Август был… Счастлив. Раньше бы он камня на камне не оставил на этом месте после такого, но при выезде он лишь усмехнулся пренебрежительно, накинул пару долларов сверху этой несчастной убогой женщине, заселявших их, и ушёл в машину. Потому что Мико всё равно понравилась та переслащенная дрянь, и в машине его ждала Габи, с которой у него утром был отличный секс сразу же, как только она вышла из душа. Август хорошо помнил, как она вышла в белом коротеньком полотенце, приводя мокрые волосы в порядок расческой, на неё попали проглядывавшие белые лучи солнца из-за занавесок, и он просто… Застыл, обомленно на неё пялясь. Глядя на него с улыбкой, она сощурилась, тихо смеясь, а потом, закусив губы, взяла… И дала полотенцу пасть к ногам. Август, не мешкая, притянул её к себе секундой позже за талию на колени. Кинематографическая картинка. У Августа она так и стояла перед глазами, когда он затягивался от сигареты и посыпал асфальт вылетавшим из открытого окна пеплом. — Что скажешь про Чайкину? — вдруг спросил неожиданно Габи Август, когда они продолжили свой путь. Несмотря на то, что Габриэла предложила им меняться, чтобы он не просиживал большую часть времени штаны на водительском сидении, Август, похоже, делал это с удовольствием. Поэтому лишать его «баранки» и наслаждения от вождения хорошей машины Нортон не решилась. Если захочет, вечером махнутся. — И почему ты вообще к ней обратилась? — Она была единственной, кто был с тобой связан. И кто мог хоть что-нибудь знать. Поэтому я искала её и обратилась именно к ней. — Габриэла поправила пряди волос, заправив те за уши, после чего чуть сощурилась. Вроде бы в вопросе не было подвоха, но когда речь заходила о Чайкиной, жди беды. — Она не такая инфернальная, как ты её описывал. Мисс Ника помогла мне найти путь к Мико. Она не отказала мне в помощи даже тогда, когда узнала, что я ищу еще и… Тебя. Мне она показалась очень добрым и понимающим человеком. Хоть ты и рассказывал и приводил много доводов, что это не так. Август издал тихий хмыкающий звук и тоже сощурился. Было заметно, что пальцы на руле сжались заметно сильнее. — Ты просто не встревала в такие проблемы с ней, как я. Эта тварь не один раз подставляла меня на большие деньги, не давала реализоваться большим проектам, а ещё всю душу из меня вытрясла. Если вы с ней пересекаетесь дорогами, особенно с разными интересами, Чайкина — это пиздец. — Да, однако она же пришла спасать меня, Август, и это не она мне разворотила лицо, как ты изначально думал, а твоя дура-телохранитель, — встряла Мико в разговор, скрестив руки на груди и вытянув голову меж передних сидений. — Поэтому не будь мудаком и признай, что если бы не работа, ты бы к Нике относился лучше. — Мико права, Август, не смей так говорить про ту, кто в итоге готова была помочь тебе, даже несмотря на ваши паршивые отношения. — Габи тоже впервые на него посмотрела хмурым припечатывающим к сидению взглядом. И вместе с буравящим взглядом Мико это возымело свой эффект. Август закатил глаза, на секунду отпустил руль, как бы сдаваясь, а потом вновь за него взялся, когда девчонки красноречиво завопили, что на дороге так делать нельзя. В тот момент он понял, что они могут во многом и не соглашаться. Да, раньше это тоже проскальзывало, но теперь стало заметно особенно сильно. И Августа это… Не раздражало. Точнее, раздражало, но не больше, чем могло бы, когда ваши точки зрения с близким человеком отличаются. Когда человек близок, ты учишься волей-неволей принимать, что он не будет во всём с тобой согласен (в отличие от людей, с которыми работаешь). Да, бесит. Да, это в каком-то смысле вселенская несправедливость. Но если бы Габриэла с ним безропотно во всём соглашалась, она бы ему и не понравилась. Он не любит подлиз, ещё на рабочем месте они его бесили, хоть и были полезны. В личной же жизни ему подлиза была бы и вовсе не нужна, уже бывали, плавали. Все эти пустоголовые куклы, которые говорят, что ты извечно прав, быстро надоедают. А Габи… Август скосил на неё невольно взгляд, пока она не видела. Она смотрела в окно, ветер из открытого окна чуть трепал волнистые каштановые волосы… На впадинке ключиц болталась тонкая цепочка со стилизованным тонким крестом, — больше украшение, чем ярый знак католичества, — она ярко переливалась и блестела серебром, оттеняемая смуглой кожей, и Хольт понял, что безбожно в очередной раз залип, уходя взглядом в вырез майки, находящийся ниже. Следом он вернул взгляд к её лицу, и тут Габи его взгляд перехватила. Габи, это была Габи. Как говорил Дезидериус, его зацепила не только её внешность, но и личность. Ведь во многом их понимание жизни, так или иначе, всё же было созвучно. — Я думаю, здесь дело состоит в разнице менталитетов. Тебе свой «капитал» и своё благо ближе к телу, как это там говорят. — Так и должно быть у нормальных людей. — Август вновь хмыкнул. Взгляды разошлись снова на дорогу. — А у неё не так. Она ведь русская, у них вся культура построена на самопожертвовании. Особенно со стороны женщин. — Габриэла продолжила рассуждать, едва заметно жестикулируя ладонью. — Вы просто с ней… Разные. Но, тем не менее, за некоторые эти же особенности она когда-то тебе нравилась, ведь на первых порах знакомства она проявила к тебе весьма искренний интерес. И их радушие с открытостью лично меня по сей день привлекают. Они не похожи на американцев ни коим разом… В Америке многое очень фальшивое, Август, и я это заметила ещё с детства. Кому-то эта игра в кукол в кукольном домике по душе, но лично… Не мне. — Господи, ты пробыла с ней всего двое суток, и она успела тебе уже понравиться и навязать своё видение мира? Я думал, у тебя лучше с критическим мышлением. — Он подтрунил над ней, на что Габриэла закатила вновь глаза. — Ты уходишь от темы. И пытаешься таким образом скрыть, что я права. — Хорошо, ты хочешь, чтобы я признал, что Чайкина — неплохой человек? — Август взъелся. Габи посмотрела на него требовательно и прямо. — Да, Август, именно. Что между вами, как ты говорил, ничего личного, только бизнес. Если бы не работа, вы бы могли нормально общаться. Август насупился. С каких пор она стала его бить в словесной пикировке? Тяжело подбирать весомые аргументы, когда ты за рулём. Не успеваешь толком их обдумать, как тебе уже прилетает следующим от противника. — Много хочешь. — О, не будь таким засранцем. — Габриэла неожиданно снисходительно рассмеялась, разряжая начавшую накаляться обстановку. Мико смотрела на них с задних сидений, — то на Габи, то на Августа, — а потом громогласно спросила. — Вы что, снова типа вместе? Габриэла покраснела. Август едва не ударил по тормозам, но с реакцией у него было всё хорошо, поэтому они продолжили ехать ровно. Он посмотрел снова на Габи. Она на него. Несмотря на то, что они переспали и признались друг другу в том, что было видно другим раньше и без слов, прямой вопрос вогнал их обоих в ступор. Хольт словно спрашивал её взглядом, вместе ли мы теперь? И Габи, глядя внимательно в его глаза, едва заметно кивнула. Она словно в очередной раз подтвердила, что больше никуда не уйдёт. Что слабость была слабостью, страх никуда не делся, но, вопреки всему этому, она выбрала Августа. Наверное, это можно было считать проявлением внутренней силы и заметным внутренним ростом. «Я выбираю изменить свою жизнь, и в ней новой я выбираю тебя». Август неловко подобрался на сидении и посмотрел на знак, возвещающий, что они наконец доехали до нужного места. — Да, Мико, мы типа снова вместе. Точнее, не снова, а просто вместе. В прошлый же раз не получилось, ведь ты сбежала от меня. — Он посмотрел многозначительно на Габи. Габриэла нахмурила брови. Говорить ей совершенно об этом не хотелось, но она понимала, что уязвила его тогда достаточно сильно, чтобы об этом умалчивать. Она вздохнула… И положила поверх его ладони свою. — Но теперь я здесь. Август свободнее выдохнул. Завуалированные извинения были приняты. Мико же от их слов как-то особенно возбуждённо и радостно просияла. Как будто услышала и увидела, как родители после развода снова сошлись.***
Они посетили Дирборн, — душенька Августа с его любовью к машинам была удовлотворена, родина Форда (в смысле завода и машин) оказалась прелюбопытнейшим местом, — и остановились в Чикаго. Озеро Мичиган поразило и его, и Мико своими размерами (блять, да оно было просто огромное и бескрайнее, как море!), джаз лился из каждого мало-мальски приличного заведения, они даже подсели к каким-то ребятам порубиться в карты в «Мафию» и выиграли деньги. Правда, когда играла Мико, она, напротив, несколько раз их проиграла, но когда сели Габи и Август, Хольт пустил всё своё чутье и знание людской психологии в ход. Там же они успели знатно выпить, а потом заселились после долгой вечерней прогулки по горящему различными огнями городу в River Hotel на берегу реки Чикаго. Август теперь знает точно одно — его от большого количества пива, смешанного с вином, развозит просто мама не горюй. Другую бы это могло, наверное, взбесить, его бы самого бы это взбесило, — Боже, Август, хотелось себя встряхнуть, возьми себя в руки, — но… Он не находит в себе сил этого сделать (ведь в этом смысл отпуска, да? Спускать тормоза, давать себе отдых и свободу по всем фронтам. Хотя бы на краткий период времени). И не видит в этом надобности. За открытую эмоциональную рану Габриэла его не гонит и не ругает. Ей не в тягость его выслушать. Она обнимает его, гладит по голове, словно плотное тёплое человеческое одеяло или безопасный кокон — он обнимает её поперёк бёдер и прижимается щекой к ним же. Потом чуть выше, упираясь щекой в её нижние мышцы живота. Он рассказывал ей про Магистра. Про битву с ним. Про то, как ему было паршиво и страшно, когда Мико его оставила и ушла к Трэнку. Как он был какое-то время вдали от дел, жил, как дикий человек, и пытался привести мысли в порядок. — Он сказал, что я не важен. Знаешь, как это паршиво слышать от сверхъестественного существа, которое видит всё, всю начинку и суть мироздания. И даже не только нашего. А тут… Такое. Что есть важные фигуры на шахматной доске, а есть как я. Уберешь, ничего не изменится. Меня такое обычно не цепляет, но когда всё валится вместе, блять, оно проникает под кожу, берёт курс прямо на твои мысли… И заедает, как испорченная пластинка, в башке. Все прежние старания кажутся ненужными, бесполезными. Будущие… Тоже. Но пока я был в «изгнании», я понял, что мне насрать на слова этого лысоголового и что кое-что важное для меня все-таки осталось, что я могу спасти и чью жизнь важно изменить. Поэтому я поехал спасать Мико. Габи сжала его в руках сильнее. Потом она соскользнула к нему в колени, забрала пустую бутылку и взяла лицо Хольта в свои ладони. — Август. Август, послушай меня. Не важно, что тебе там сказал магический лысый хрен из какой-то чужой вселенной. Ты убил его, и это конечный финал, который его ждал, который он предопределить не смог. Ты выиграл и победил, а он — нет. То, что он из другого мира, знает больше и является более важным… Не спасло его при этом от гибели от твоих рук. Значит, он что-то не так просчитал. Значит, он был не прав. И про твою судьбу он толком ничего не знает. — Габи поджала губы, было видно, что она злится. Тёмные глаза заблестели влажной искрой. — Ты важен. И я очень рада, что ты есть. Твоё появление в моей жизни… Очень её изменило. Август внимательно её слушал. Забавно. Раньше он был дорог только Мико, но даже от неё таких слов хрен дождёшься. Так странно, что теперь был кто-то другой, помимо него и неё… Кто-то, кому было на него не плевать. Раньше Августу казалось это смешным, когда ты важен для кого-то единично и очень этим дорожишь. Теперь же не кажется. — Знаешь… Мне так не хватало тебя с твоими высказываниями из популярной психологии… — Он пьяно потерся лбом о её лоб, усмехаясь и вновь подтрунивая. Проявлять абсолютную открытость и слабость было не в стиле Хольта. Габриэла застонала и закрыла его рот ладонью. — Твой грязный рот всё портит. Август сощурился смешливо. Убрав её ладонь, он проговорил близко к её губам. — Он может быть грязным не только в этом смысле. Габи уставилась на него сначала вопросительно. Потом до неё начало доходить… И когда пятна смущения начали охватывать её щеки, Август взял её лицо в ладони и притянул к себе, крепко Габриэлу целуя.***
В Санта-Фе открылся будто совершенно другой мир. Там было очень солнечно, люди были такие более…приятные, что ли, открытые. А ещё там была заметно диковатая архитектура. Недалеко их трио умудрилось заехать в городок Таос, где Мико сфоткала их всех на полароид на фоне деревни индейцев племени пуэбло. Потом были Гранд-Каньон и Аризона с их шикарными видами…тут даже слова были излишни, чтобы описать открывшуюся их троице красоту. Но, даже несмотря на то, что все было хорошо, Мико неожиданно решила встать на дыбы, когда они только запланировали поехать в Сан-Франциско. — Я хочу потусоваться с кем-то своего возраста или хотя бы близко к нему. С вами классно, но мне не хватает другой компании. Мико заявила об этом на следующий день пути. Август с Габриэлой обменялись многозначительными взглядами. — А ещё я устала слушать ваши стоны, блин, в каждом мотеле. Вы можете трахаться потише, нет? — Мико смутилась, сильнее скрещивая руки на груди. — Спать не даёте. Габриэла понимала, что ей хотелось провалиться куда-то сквозь сидение. Говорят, чем старше люди становятся, тем меньше сил для секса в них остаётся. Что ж, это был не её случай и уж тем более не случай Августа. После первой ночи они трахались при первой же возможности в любом месте и так и не могли насытиться друг другом. Мико, видимо, тактично долгое время молчала, что ей это не нравится. Но хорошо, что хоть сказала сейчас. Август, в отличие от неё, начал нехорошо ухмыляться. Мужчины… Им бы только похвастаться чем-то, ей Богу. — Купить тебе беруши? — поинтересовался весело он. — Август, не будь придурком. — Мико заворчала на него и достала газировку из багажника. — С твоими приколами даже беруши не спасут, а мне совершенно не интересно, почему Габи с утра едва на ногах стоит. — А ты почему по ночам не спишь? — уже спросил резко сестру Хольт. — А твоё какое дело? Напомню, мне не 5 лет, а 16. Даже кино по ночам смотреть нельзя? — Хорошо, Мико, прости, — вставила следом Габи. — Нехорошо получилось. Ты, если тебе что-то не нравится или чего-то хочется… Не стесняйся говорить прямо, ладно? Мико вновь просияла. Ей мягкость Габи была по вкусу, Август же считал Габриэлу моментами слишком демократичной. Но, возможно, это уже ему не хватало родительской гибкости. — Хорошо. Хочу где-нибудь остановиться и с кем-то познакомиться. И давайте посмотрим фильм в машине, ты рассказывала, что здесь есть недалеко кинотеатр под открытым небом. Я в таком ни разу не бывала! — Кино ещё ладно, знакомство исключено, — ответил мгновенно Хольт, перестраиваясь из одной полосы в другую. — Август, мы поехали, вообще-то, не только ради твоего веселья, но и моего. — Мико была непреклонна, она не собиралась так просто отступать. — И я хочу себе компашку. Другую, не вашу. — Я сказал «нет», Мико. Мы поехали не ради веселья, а чтобы скрыться. Да и потом, на кой хрен тебе связи с кем-то на один день? Мы почти каждый день едем в новое место. Ты этих людей встретишь, а потом тут же забудешь. — Странно слышать это от тебя, Август. — Габриэла за неё заступилась. — Ты-то должен понимать лучше других про полезность связей в «каждом порту». — Она рассмеялась. — А если серьёзно, Мико заслужила с кем-то подружиться. Зачем её так жёстко ограничивать? Август нахмурился и скосил взгляд на Габи. — Потому что вокруг много придурков. Чуть не уследишь, в подоле тебе уже на следующий день принесут ребёнка. — Август, блин, не обязательно с кем-то трахаться, чтобы общаться. Я ведь не ты! — Мико всплеснула руками. — Да, но ты моя сестра. И этим всё сказано. — Он многозначительно на неё посмотрел через зеркало заднего вида. — И всё же чем больше круг знакомых в разных местах, тем лучше. — Габриэла продолжила гнуть свою линию. — Тут недалеко будет проходить фестиваль, ей его посещение пойдёт на пользу. И мы будем рядом. Соглашайся. Август выдержал паузу. Вот почему когда на тебя смотрят выжидательно вдвоём, это так, блин, давит? Он выдерживал взгляды инвесторов, акул бизнеса, сам умел пугать взглядами! И при этом не мог выдержать напора собственной младшей сестры и своей же женщины. Хольт выглядел так, будто съел что-то противное. Но всё же с натяжкой он выдал. — Только под присмотром. И без секса, Мико, тебе ясно? Мико посмотрела на Габи так, будто это была маленькая победа, но заодно и вопрос: «если вдруг что пойдёт не так, подсобишь?». Габриэла едва заметно улыбнулась ей.