Душа в наморднике

— Сэра! Сэра не желала этого разговора. Ни здесь и сейчас, ни когда-нибудь в будущем. И, уж тем более, не прямо посреди коридора, забитого мельтешащими административными работниками. У них сегодня тоже день бил все рекорды по отвратительности. — Эмили, — кивнула Сэра, понимая, что разговора в любом случае не избежать. Просто потому, что в ином случае все ответы благополучно придумаются себе сами. И после Эмили начнет решать несуществующие проблемы. — Как прошла встреча? — Эмили обеспокоенно зависла чуть выше собеседницы, торопливо взмахивая шестью крыльями. Не особенно вежливо, но, честно говоря, сейчас бы кружку кофе, а не раздумывать о настолько мелочных вещах. Разговора было не избежать. Это было заметно по лицу Эмили — абсолютно упрямому, — и по ее стиснутым кулачкам. Что ж… Сэра открыла дверь своего кабинета и, пропустив Эмили внутрь, вошла следом. Что ж, значит, так тому и быть. — Я встретилась с Люцифером, — медленно сказала Сэра, решив упустить факт перерождения одного ангела в грешника, — Он… подтвердил нарушение договора. Эмили опустилась в одно из кресел и обняла себя руками, растерянно глядя на старшего ангела. Она была напугана, что не удивительно. Когда самая мощная, практически бессмертная тварь из вражеского мира начинает откровенно плевать на любые договоренности — это страшно. Страшно хотя бы потому, что неизвестно, какую из договоренностей нарушат следом. — Он объяснил почему? — Он огласил свою точку зрения, — уклончиво сказала Сэра, — Но не могу сказать, что для меня она звучала весомо. К тому же, он пытался убедить меня, что Адам первый начал преследовать рожденных в Аду и сам Люцифер лишь вмешался, чтобы защитить их. — Адам никогда бы не стал так поступать! — воскликнула Эмили, вскакивая на ноги. Сэра была с ней не согласна. Она понятия не имела что в действительности произошло во время этой зачистки, но… она видела Адама во время суда, где рассматривался иск Люциферова демона. И могла с уверенностью сказать - их главный экзорцист по какой-то причине имел свои счеты с Шарлоттой. Какие? Сэре было неведомо. Единственное, она подозревала, что ответ кроется в прошлом самого Адама и «отца» Шарлотты. Эти двое не умели легко отпускать прошлое и Сэра это прекрасно помнила. — Сэра? Старший ангел подняла усталый взгляд на свою собеседницу. — Что Люцифер сказал про реабилитированного грешника? Ничего. Потому что скорее Рай бы рухнул в пропасть, по соседству с Адом, чем Сэра признала Люциферу, что он может быть прав…

***

— Адам? Да, этот клоун все же здесь. Пошел он нахер. Адам пришел в себя еще минут десять назад. Открыл глаза, слепым взглядом упершись в огромную красную пентаграмму, украшающую небо. И не пошевелил с тех пор даже пальцем. Просто лежал на голой земле, где-то в очередной незнакомой части города, который уже ненавидел. Мыслей не было. Дико саднила и болела шея после недавнего удушения. Наверняка он расцарапал себе ее в кровь, пытаясь содрать ошейник. Видимо, Люцифер не стал его убивать до конца, просто придушил, раз раны остались. Ну и плевать. Рядом почудилось движение воздуха и шеи коснулись самым кончиком пальца. Саднить перестало. Видимо, хозяину не нравились поврежденные игрушки. Пошел он нахер. И… плевать. — Адам? — в голосе Люцифера послышалось беспокойство, — Не верю, что говорю это, но… ты в порядке? — Не знаю, — безразлично откликнулся Адам, даже не пытаясь повернуться в сторону собеседника, — Тебе виднее. Душа-то у тебя. Люцифер тяжело вздохнул и, судя по шелесту одежды, опустился на землю в паре шагов от лежащего экзорциста. И замолчал. Вдалеке слышался радостный гул толпы. Грешники, избавившиеся, наконец, от угрозы Истребления, во всю праздновали. Слышалась музыка, гремящая басами. Хлопали салюты. В поле зрения иногда расцветали огненные цветы фейерверков, осыпающиеся блеклыми искрами вниз. Адаму почему-то казалось, что эти ублюдки веселятся и смеются над ним самим. Над важным когда-то чуваком, который переродился в самого обычного грешника без остатков ангельских сил. А еще он продал собственную душу за бесценок в первый час существования в Аду. Продал говнюку, которого на дух не переносил. Все эти годы. Смазливый придурок. — Трахаться с тобой я не буду, — буднично сообщил Адам, впервые пошевелившись и сложив руки на груди. Рядом послышался маловразумительный звук — Владыка Ада подавился воздухом и закашлялся. — Что? — наконец выдавил из себя Люцифер. — Ну, первых баб ты всех перещупал, — откликнулся Адам, — Кто тебя знает, вдруг ты решил собрать полное комбо из первых людей. Люцифер засмеялся. Без злости или издевки, просто засмеялся. А Адама передернуло. Он уже слышал этот смех когда-то давно. Змееныш. — Можешь не волноваться, — ответил Люцифер, — Я женат и предпочитаю людей с вагинами. Они снова замолчали. Правда, в этот раз ненадолго. Адам медленно, неловко сел, сгорбился и повернулся в сторону хозяина. Все пошло не по плану. Все отвратительно пошло не по плану. Сэра, условно пославшая его нахер. Предположение об участии в происходящем Всеотца… Требование заработать себе место в Раю. Его как нашкодившего котенка смачно макнули мордой в дерьмо и ему не оставалось ничего кроме как обтекать и пытаться удержать хоть какое-то лицо. Но самому себе лгать не вышло бы при всем желании. Адам был унижен и уничтожен. Раздавлен. Он чувствовал себя самым большим идиотом и ничего не мог поделать с этими ощущениями. Разве что, наконец-то, выяснить на кой черт он нужен Люциферу. — Получается, твой договор выполнен? Ты отвел меня на совещание, — Люцифер кивнул, — Значит моя душа теперь под твоим полным контролем. Что ты собираешься делать со мной? — Именно то, о чем я говорил тебе еще в Небесном посольстве, — и, увидев мрачное недоумение на лице Адама, пояснил, — Искупление, Адам. Я хочу, чтобы ты пережил Искупление. Адам тупо уставился на Владыку Ада. — Зачем это тебе? Люцифер со вздохом вытянул ноги вперед. Вид у него был неожиданно миролюбивый. Адам ожидал злорадства или торжества, но Люцифер вместо этого выглядел скорее усталым, чем действительно заинтересованным в происходящем. И это… сбивало с толку. Владыка Ада не должен выглядеть… так. Впрочем, наверное, вид Владыки Ада, миролюбиво сидящего посреди выжженного пустыря, окруженного высокими домами, в целом не вязался с окружением. Он был снова безупречно-чистым, выглаженным и пижонистым, в то время, как сам Адам больше походил на бомжа в обносках, в которые превратилась его одежда после близкого знакомства с грузовиком. — Очевидно. Я хочу доказать, что Чарли права и Искупление возможно. И что я тоже был прав, когда-то, — Люцифер помолчал немного и насмешливо добавил, — А еще я хочу, чтобы раздражающий бывший моей жены свалил из моего дома. — И для этого ты посадил меня на цепь? — скептически буркнул Адам, дернув головой. На мгновение ему действительно послышался звон золотой цепи с красивыми вензелями. На «раздражающего» Адам не среагировал. Учитывая, какими словами он кроет в мыслях самого Люцифера, это было еще по-божески. Мог бы и «гандоном» обозвать, Адам бы даже не обратил внимания. — На цепь я тебя посадил, чтобы минимизировать урон окружающим, — фыркнул Люцифер, — Ну и чтобы тебя, идиота, грешники по Аду не гоняли. Адам скривился и отвернулся. Удивительно, но раздражение на этого клоуна каким-то образом ухитрялось побеждать даже аппатию и меланхолию. Достаточно было посмотреть на его улыбающуюся рожу, чтобы злость на него, на Сэру, — на весь мир в конце концов! — начинала сдавливать грудь. Шею давил собачий ошейник, грудь — злость. Если так продолжится и дальше, то в скором времени Адам и вздоха сделать не сможет, чтобы не взорваться. Неожиданно послышалось нарастающее шипение. Как будто клубок разъяренных змей катился в сторону Владыки Ада и его новоприобретенного слуги. Адам еще успел кинуть злой взгляд на хозяина, — «Издевается, гад?», — когда слева с оглушающим грохотом распустил длинные щупальца взрыв. Адам вскочил на ноги, а Люцифер спокойно хмыкнул где-то за спиной. Взрыв навалился на обоих мужчин, обхватывая их огненными щупальцами. Пламя ревело, но… ничего не могло сделать. Оно будто бы натыкалось на невидимый купол. Сквозь преграду проникал жар, но он был недостаточным, чтобы навредить жителям Ада. Владыку, очевидно, было не так уж просто подорвать. — Грешники развлекаются, — пояснил Люцифер в ответ на полубезумный взгляд Адама, — Ракетницу где-то достали, идиоты. — Ракетницу? — опешил Адам. — Ракетницу. — Люцифер сощурился, щелкнул пальцами и между ними неожиданно появилось массивное тяжелое оружие, похожее на небольшую трубу и парочка конических хреновин, которые Адам с небольшой заминкой идентифицировал как боеприпасы, — Можешь сделать одолжение? Терпеть не могу, когда меня пытаются убить. Адам уставился на оружие. Потом на Люцифера. Потом по его лицу расплылась очень широкий и хищный оскал. О, да. О-о-о, да, это одолжение он точно может выполнить! С запихиванием ракеты пришлось повозиться. Люцифер помог, иначе бы Адам, умерший задолго до изобретения пороха, сам не справился. Он же одной рукой закинул трубу на плечо бывшему ангелу и пальцем указал в сторону домов. — Видишь вывеску бара? — Ну? — Два пальца левее. Ага, вот так. А теперь жми на кнопку. Адама толкнуло назад отдачей, но он устоял — сказывалась привычка не доверять новому оружию и всегда принимать устойчивую позицию. Вперед рванул сгусток огня, разрывая застоявшийся воздух. Адам немного промахнулся, но Люцифер, небрежно махнув рукой, подкорректировал траекторию. Вторым выстрелом экзорцист попал. Он дураком не был и умел быстро приспосабливаться к новому вооружению. Две машины грешников, скрытые тенями от зданий, подсветились взрывами и красиво взлетели в воздух, прямо по пути распадаясь на запчасти. Грешники, решившие пальнуть по буквальному Владыке Ада, видимо, разлетались на точно такие же красивые запчасти. В Раю такого не было и быть не могло. Адам, не удержавшись, хмыкнул, сбрасывая бесполезное уже оружие и любуясь на два красивых пожара, перепрыгивающих на соседние здания. Бывший ангел повернулся к Люциферу: — А если сгорят невиновные? Люцифер равнодушно пожал плечами. — Вылезут. Ну, или оживут. Адам задумчиво склонил голову на бок. Ему понравилось. Нет, правда, понравилось. Остатки машин и трупов красиво горели на грани видимости. Из ближайшего бара с воплями выбегали грешники, охваченные огнем. Кто-то сразу бросался на землю. Кто-то бежал в поисках воды… кто-то так никуда и не добегал, падая прямо там, у входа в бар. Спустя минуту или меньше, неподвижные тела недобежавших распадались черным прахом, мгновенно впитываясь в черную бесплодную землю. Сэра пришла бы в ужас. Люцифер же стоял рядом, сложив руки на трости и со смесью грусти и наслаждения наблюдая за беспорядком. Ангел остается ангелом. Даже если ему приходится жить в буквальном Аду. Другое дело, что если живешь в Аду, то и развлечения у тебя становятся соответствующими. — Что ж, — промурлыкал Люцифер похлопав Адама по локтю, — Это напомнит грешникам, почему лучше не связываться со мной… ну и с моими душами, заодно. Адам медленно перевел взгляд на Люцифера. А ведь когда они в крайний раз виделись в Райском Саду, еще до грехопадения некоторых, даже предположить нельзя было. Как сильно ангела меняет Ад… и Лилит. — А теперь вернемся к делам, пока сюда еще какая-нибудь дрянь не прилетела, — Люцифер вскинул указательный палец и в очередном поучающем жесте неожиданно ткнул опешевшего Адама в нос. Убил бы. — Итак, Адам, я хочу предложить тебе… — и над левым плечом Люцифера неожиданно материализовался золотой свиток. Другой золотой свиток, — Новый договор. Он что?! Адам резко выпростал руку вперед и вцепился сведенными судорогой пальцами в тонкую шею придурка. Потом вздернул его вверх так, что ноги в щегольских сапогах заболтались в метре над землей. И сжал пальцы. Сжал изо всех сил, от всей злости, всей ненависти, что проснулась в этот момент в его душе. Да, он действительно мог обхватить шею хозяина одними пальцами. Да, его сил действительно не хватало, чтобы задушить его. Люцифер спокойно висел в его руке, с задумчивым прищуром вглядываясь в глаза Адаму, а тот… а тот задыхался от ярости. — Т-ты… это все сделал т-ты… — заикаясь, теряя дыхание от необходимости сказать этому ублюдку так много, прохрипел Адам, — Эт-то ты забрал мою блятскую д-душу! Это т-ты убил меня! Это из-за т-твоих блятских предположений Сэра от-отказалась мне помогать! Это т-ты разрушил Райские Сады! Это твое блятское вмешательство все испортило! Ты все испортил, до че-чего смог дотянуться! — воздух в легких кончился и сил держать сукина сына на весу уже не оставалось. Адам с омерзением отшвырнул его, — Есл… Если бы ты не… если бы не ты… Адам согнулся вдвое, пытаясь восстановить дыхание. Ошейник был виден. И цепь тоже была видна. Этот сученыш снова душил его! Правда, в этот раз не до конца, совсем немного, чтобы просто отнять силы на злость и сопротивление. Вот только именно это осознание и подхлестнуло и без того кипящую злость. Адам все еще был на поводке. Но это отнють не значило, что он готов был послушно сложить лапки и быть пай-мальчиком. — Т-ты сдлал эт-т… специальн! Ты… специ… специальн отобр-рал все, чтобы заклю… забрт мою дшу! Я не собираюсь з-з… — Адам закашлялся и попытался руками оттянуть от своей шеи источник ледяного холода. Тщетно, — …д-гвор! П-шел ты! — Ну вот, — расстроено сказал Люцифер, в очередной раз поправляя свой безупречный прикид, — А ведь так хорошо общались… Ну, чего ты начал? Это хороший договор, тебе правда понравятся условия, обещаю! Адам взвыл. В данный момент Люцифер говорил с ним, как с капризничающим ребенком и это было унизительно. Еще более унизительно, чем вся остальная ситуация. Он почти стоял на коленях перед ебанным клоуном, задыхаясь и борясь с магической побрякушкой, а этот ублюдок… А этот ублюдок отчитывал его, как склочного подростка! — Нхуй! — Адам. — Нхуй иди!… — Адам, я ослаблю ошейник, если перестанешь вырываться. — …! Все же, Адам сдался. Не сразу, через несколько минут, когда кислорода перестало хватать даже на поддержание сознания. Окончательно сполз на колени. Его руки безвольно повисли вдоль тела, оставив, наконец-то, ошейник в покое. Он сгорбился и опустил голову, а встрепанная челка упала на лицо, скрывая его. Ошейник успокоился, обжег на последок холодом и… снова пропал, чтобы потом вновь появится по малейшему желанию хозяина. Руки Адама дрожали. Он смотрел вниз и не видел ничего, кроме этих жалких дрожащих пальцев, которые даже не могли выдрать ему свободу обратно. Ему, так просто отдавшему ее. Самостоятельно. По собственному желанию и самой глупой причине… Рядом послышались почти невесомые шаги и кто-то остановился прямо напротив бывшего экзорциста. — Адам, посмотри на меня. — Иди нахуй, — устало ответил Адам, но подчинился. Поднял голову и со всей оставшейся ненавистью уставился в глаза змееныша. Не подчиняешься — тебя душат. Со второго раза он усвоил закономерность. — Я действительно хочу, чтобы ты пережил Искупление. Чтобы стал первым грешником, который покинул Ад. И я, как местный Владыка, действительно в этом заинтересован. Я хочу доказать Раю, что они были не правы. И, кажется, этого хочет Всеотец. — Иди нахуй, — все с той же интонацией сказал Адам. — Второй договор, который я тебе предлагаю, поможет в этом. Я клянусь тебе. За несколько дополнительных условий для тебя я… — Иди нахуй, — даже не дожидаясь окончания фразы. Люцифер замолчал, разглядывая бывшего ангела. Адам смотрел в ответ. Тяжело, зло, исподлобья. Точно напоминая о том, что единственная причина, по которой Адам больше не пытается покалечить хозяина заключалась в ошейнике. И только в нем. — Адам, — попытался было Люцифер снова, но Адам его перебил. — Иск-купление… — слова давались все еще тяжело, но он заставлял себя говорить, чтобы мелкое уебище, наконец, заткнулось, — Подразум-мевает, что я должен буду ж-жить в отеле твоего блядского демоненка. — Моей дочери, — все же исправил Люцифер, но Адам продолжает, не обращая на это дерьмо внимания. — Я убью ее. Трахну, а потом убью. Или с начала убью, а потом трахну, — Адам оскалился, а зрачки Владыки Ада стали похожи на едва-заметные полоски. Адам угадал с целью, — А п-потом выломаю ее ребро, воткну в лоб и пришлю тебе, повязанную р-розовым бантиком. Единорожка на память, малыш Лу. Люцифер молчал и злость в его глазах, смешанная со страхом и отвращением, была самым вкусным дерьмом в жизни Адама. О, да, Адам никогда не отличался эмпатией или желанием понимать окружающих. Он был раздражителен, груб, слишком порывист и недальновиден. Но у него была прекрасная память. И из этой памяти, по необходимости, можно было достать множество крайне-неприятных для Владыки Ада вещей. Например… единорожку. В свое время Лу допустил две ужасных ошибки. Во-первых, выторговал у Адама душу. А во-вторых, запустил слишком глубоко уже в свою собственную двух свежих, наивных, очень любопытных и всегда готовых слушать людей — Лилит и… Адама. — А сейчас, — издевательски продолжил Адам, — Ты можешь окончательно убить меня, чтобы избавить от необходимости разговаривать с рогатым ублюдком и с его блядским шапито. Люцифер молчал, замолчал и Адам. Вокруг них все еще продолжал дымиться полукруг взрытой земли от боеприпаса, а в воздухе витал настырный запах гари и пороха. Машины вдалеке еще горели, постреливая в воздух остатками масла и бензина. Что, впрочем, не мешало трудолюбивым грешникам — не хозяевам машин, естественно, а уже другим, — копошится в обломках в поисках полезностей. Горящие здания погасли сами собой — то ли имели хорошую защиту от огня, то ли внутри сидел кто-то достаточно сильный, чтобы разобраться с этой проблемой. Эти взрывы и этот пожар не были чем-то экстраординарным в жизни адского города. Таких было много до этого и точно таких же будет еще огромное множество. — Да… — прервал затянувшуюся тишину Люцифер, глядя пустыми глазами куда-то поверх плеча Адама, — Ты так и остался отвратительным куском дерьма. Жестокого, подлого и бессердечного. И это, кажется, не в состоянии изменить в тебе ни прошедшие тысячелетия, ни даже смерти и перерождения.