Вместе неплохо

Сон дикаря был настолько глубоким, что даже всемирный апокалипсис не смог бы его разбудить, но проснуться его заставил сам мозг. Когда он открыл глаза, по телу Рагнавальдра сразу же прошлись усталость и ломота конечностей. Давно он не испытывал такого. Вчерашняя охота оказалась для мужчины очень сложной, ведь здешние леса он не знал, поэтому прыгать между корнями, случайно падать в ямы или углубления, стараться не попасть в ловушке других охотников ― всё это было слишком тяжело. Раг прекрасно знал лес в своём племени, поэтому охота чаще всего была чем-то на подобии обычной рутинной работы, а не чем-то настолько опасным. Тяжёлая голова не хотела подниматься. Варвар смотрел тупо в потолок и не мог пошевелиться. «Хильда, я теперь тебя понимаю…» — обращался мужчина к покойной жене. Он и так знал, что следить за хозяйством ― не самая простая задача, но он никогда не представлял, как ей тяжело одной справляться с домом. Ей, конечно, помогал Рагнавальдр, но редко, и то когда не отправлялся в мореплаванье, чаще помощником Хильды был сын Бьерн. Возможно, если бы дикарь немного пораньше понял и узнал, насколько это тяжело, то помогал бы жене в этом хоть каждый день. Раздумывая про прошлое, варвар всё же встал через силу, ведь понимал, что домом, огородом и Безлунницей никто не будет следить, кроме него. На напарника, оказалось, нельзя положиться даже в таких лёгких делах, как мытьё посуды. Мужчина оделся и подметил, что его меховая одежда пропиталась потом и неприятно пахла. «Надо сегодня постирать», — устало сказал себе Раг. Вещи он положил на крышку ящика, а сам вышел из комнаты и направился на кухню. Мужчина удивился, когда увидел, что нигде не лежало грязной посуды. «Энки помыл?» — задался вопросом он. В любом случае это уже было хоть что-то полезное от него. Дикарь вышел из дома, и приятные лучи солнца заставили полностью проснуться. Слегка размяв спину, он пошёл на задний двор. На удивление волчицы нигде не было, но варвар решил, что она просто ненадолго отбежала куда-нибудь. Он взял лейку и подошёл к реке, чтобы набрать воды. У берега он заметил семью уток: самка, самец и их четверо утят. Малыши вальяжно шли сзади мамы, подражая её походке, в это время отец ловил рыбу, и только хвост был виден над водой. Такой милой идиллии умилился варвар. Вместе с лейкой он пошёл к огороду, чтобы полить овощи, но грядки уже полол Анкюле. Рядом с ним стояла волчица с негодующим взглядом. Гуль не заметил дикаря и медленными движениями поворачивался то к одному овощу, то к другому. Рагнавальдр резко впал в ступор из-за увиденного. Сердце стало быстрее стучать, почти выпрыгивая из груди. Вместе со страхом пришла и злость на Энки. Тот не сдержал слов и возродил мертвеца, хотя они договаривались не делать этого. Дикарь ушёл домой и оставил лейку снаружи. Хлопнув дверью, он тяжёлыми шагами подошёл к двери в библиотеку, сразу же крикнул: — Энки, ты опять возродил мёртвого! Мы же договаривались! — он держал свой голос ровным и серьёзным. Внутри послышались шаги, и дверь приоткрыл жрец. — Почему тебя так волнует, жив он или мёртв? — негодовал парень. — Потому что мне не хочется жить бок о бок с ходячим трупом. Скажи, кто посуду помыл? — поинтересовался мужчина. Он надеялся на ответ, что это сделал сам напарник. Энки раздражённо цокнул и немного раскрыл дверь. — Анкюле, ну тот гуль. «Он ему ещё и имя дал?!» — резко впал в растерянность дикарь. Его глаза расширились от шока. То ли оттого, что посуду мыл мертвец, то ли оттого, что Анкариан дал ему имя. — Ты понимаешь, что это опасно? — на вопрос он увидел только непонимающее лицо. — Давно, когда я ещё был молодым, Ольдегард проживал ужасный холод. Люди от голода умирали прямо на улице, все дороги были заполнены минимум пятью трупами от стариков до детей. Я не буду вдаваться в подробности, но тогда было проблематично закапывать всех мёртвых в землю, покрытую огромным слоем снега и льда. Поэтому мы просто их закапывали под снег, рядом у реки, либо кто побогаче убирал родственников к себе в погреб, но таких мало было. И вот, когда прошёл холод, снег растаял, а вместе с этим и стал таять лёд, — он на секунду остановился, чтобы задать вопрос. — Вот ты же чувствуешь, что от трупов пахнет гнилью, так? — Да. — Ну и некоторые мертвецы, которые почти полностью разложились, из-за тающего снега скатились в реку, после чего вода пропахла этой гнилью, и те, кто осмеливался её выпить, потом чувствовали себя плохо, иногда и вовсе доходило до смерти. Раг рассказал историю и стал внимательно смотреть на реакцию Энки. Ждать долго не пришлось, на его лице уже было написано омерзение. — Ладно, я понял, но как это может относиться к помытой посуде? — всё ещё не понимал жрец. — То, что вода из ведра, в которой он мыл её, может оказаться отравленной, а значит, и сама посуда непригодна для использования. Я понятно объяснил? — Да, я понял, — раздражённо ответил Анкариан. — Сейчас я верну его обратно в могилу. — Он вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Вместе с ним пошёл и Рагнавальдр. Они зашли в сарай за лопатой, а потом пошли на задний двор и ужаснулись. Безлунница рычит и лает на гуля, а тот пытается её ударить. Волчица быстро отпрыгивает от мертвеца, когда он замахивался. Напарники подбежали к ним. — Анкюле, приказываю тебе остановится! — кричал Энки. Мертвец услышал хозяина и подчинился. Он встал и стал медленно поворачиваться к жрецу, но тут же к нему подлетает с лопатой Раг и отрубает ей голову. Голова бывшего хозяина отлетает к одной из грядок и медленно прокатывается по ней; Безлунница, испугавшись, отскочила назад. Анкюле ещё пару секунд пытался руками нащупать голову на своей шее, но рухнул на землю. Анкариан стоял в стороне с широко раскрытыми глазами, смотрел то на мертвеца, то на дикаря. Сам Рагнавальдр был шокирован своим действием. Он медленно отпустил лопату, стараясь прийти в себя. — Ты всегда сначала бьёшь, а потом думаешь? — задал серьёзным голосом вопрос жрец. — Только когда кому-то грозит опасность, — сухо ответил мужчина. На это Энки лишь усмехнулся. Парень взял голову Анкюле и рассмотрел. Из глазницы, в которой когда-то был глаз, медленно вылезла личинка. Лицо Энки сморщилось в отвращении. Дикарь поднял тело мертвеца и они оба понесли остатки в могилу, а за ними хвостиком пошла и Безлунница. Закопав Анкюле снова, Анкариан не согласился провожать его в иной мир и ушёл к себе. Только Раг с волчицей попрощался с мертвецом и ушёл в дом. Дел больше не было, так как прошлый хозяин сделал всё по дому, поэтому мужчина решил заняться сбором для завтрашней охоты. Он хотел ещё изучить лес, да побольше набрать мяса ― так сказать, на будущее.

***

Пока Рагнавальдр был занят подготовкой сумки, жрец в своей библиотеке изучал книги из подземелья. Ничего интересного в них не было. Многие заклинания он знал, да и истории каждого из Богов были знакомы. Единственный, кто оставался для него загадкой, — это Рхер или Рер. Бог трикстер, обманщик и безумец. На самом деле Энки был не знаком ни с одним из последователей этого старого Бога, но знал об одном городе, в котором всё ещё есть люди, поклоняющиеся Реру. Только вот одна мысль об этом месте заставляет Анкариана хмуриться. «Нет, я туда ради своей книги не вернусь», — твёрдо решил жрец. Наконец-то дочитав книгу про Бога Глубин, парень сел за написание первой страницы. Первым, о ком он напишет, будет Гро-Горот. Вот о нём он знает больше всего, ведь посвятил половину своей жизни ему. Набрав чернила на кончик гусиного пера, он стал выводить красивым почерком слова. Рука машинально писала без опечаток, на бумаге все буквы были аккуратными. Такого он никогда не позволял себе в своём дневнике, в нём-то он себя не ограничивал в почерке и мог спокойно писать так, как сам хочет. Каллиграфией его обучали в родном храме, если Энки не делал то, что велит учитель, то наказанием было переписывание огромного старого текста об одном из Богов. Хоть это наказание и помогло ему переводить старые тексты без запинок и помарок, но вот красивый почерк ему не пригодился до этого момента. И вот, первая страница была полностью готова. Прочитав весь текст для выявления ошибок, убедившись, что их нет, Анкариан повернул страницу и продолжил писать на другой стороне. Всё шло спокойно, пламя свечи слегка колышилось, а темнота, которая заполняла комнату, только сильнее погружала в свои мысли. Энки не волновали шаги за дверью, он даже и не слышал их, настолько он был погружён в себя и свою работу. Только вот его всё же отвлекли, а именно ― неожиданное обращение дикаря к напарнику: — Энки, — крикнул мужчина, — можешь постирать одежду? Жрец был раздражён тем, что его отвлекли от работы. Не такую защиту он себе искал. — Нет, — крикнул в ответ он и продолжил писать. — Тогда можешь приготовить обед? Парень остановился писать. — Нет! — уже твёрдо сказал он и снова направил руку к листу. За дверью послышался недовольный вздох. — Ты можешь хоть в чём-то помочь? — это скорее был не вопрос, а упрёк. — Я тебе вчера всё объяснил. Повисла напряжённая тишина, а после ― шаги Рагнавальдра к выходу и скрип петель двери. Хлопок, и наконец-то в доме тихо. Энки пытался вернуться к своим мыслям, но слова напарника засели в голову. Парню было обидно, что такое о нём говорит не просто человек, а грязный дикарь. Он положил перо в чернильницу и взглядом блуждал по столу, чтобы к чему-нибудь зацепиться. Его внимание привлекла книга о Гро-Гороте. Она напомнила Анкариану о вчерашней попытке призвать голема. Он взял книгу и мел. «Может, на этот раз получится», — надеялся парень. Дикарь взял с собой одежду из шерсти, доску и мыло, которое сильно пахло травами и золом. Он подошёл к берегу реки и сел на колени. Хорошо ополоснув накидку в воде, он принялся её тереть мылом, а потом ― и по доске. Раг всё ещё не мог понять, почему напарник не принимал никакой инициативы в помощи по дому. Это бесило и злило, но мужчина хотел всё же попытаться хоть на что-то уломать жреца. Под одеждой уже образовалась белая пена, которая только с каждым новым движением по доске становилась больше. Варвар понял, что этого хватит, и убрал доску, крепко сжимая и медленно прокручивая; с шерсти стекала вода обратно в реку. Сделал так ещё пару раз ― вся вода окончательно стекла. Встряхнув, чтобы расправить накидку, несколько капель попали в лицо Рáга. Следующей пошла юбка, с ней он быстро закончил. Всё было готово к сушке. Рагнавальдр вернулся домой и развесил одежду. Руки его побаливали от силы, которую он принимал для выжимания воды, да колени со спиной ныли. Он ещё не успел отдохнуть от вчерашнего дня, а сегодня снова принимается за работу. Дикарь спустился в погреб за овощами. Еда заканчивалась быстро, что беспокоило его. Набрав нужные ингредиенты, он отправился готовить обед. Снова он делал суп. Это блюдо уже надоедало, но пока что ничего другого нельзя было придумать, только если сделать удочку и ловить рыбу. Мысли о рыбке взбудоражили аппетит варвара. Жареная форель с хрустящей кожей, суп из лосося, треска, слегка, может быть, солёная, как любила делать Хильда. Сразу же желудок дикаря заурчал, что заставило снова посмотреть в горшок с морковкой, картошкой, свеклой и нарезанным мясом куропатки. Выглядело это грустно и неаппетитно. С хмурым видом он залил горшок водой и отправил готовиться в печку. Он хотел уже уйти, чтобы поиграть с Безлунницей, но в этот же момент из библиотеки послышался радостный крик: «У меня получилось!». Это заставило остановиться и прислушаться. Дверь была тяжёлой и толстой, поэтому за ней плохо слышны были звуки, но расслышать шаги можно. Рагнавальдр подошёл к ней, чтобы поинтересоваться у Энки, но, не успев даже и открыть рот, дверь распахнулась. В проёме стоял с одухотворённым лицом Анкариан, а рядом с ним ― существо без кожи, только кровавые мышцы виднелись у него. Варвар с раскрытыми глазами глядел на него, не зная, что и спросить или сказать. — Дикарь, — обратился жрец к напарнику, — это Кровавый голем. Он спокойный и ничего не сделает, да ещё помогать будет, — в его голосе читалась гордость. Голем же смотрел своими полыми глазницами на мужчину не особо доверчиво. Раг, не успев ничего сказать, увидел, как кулак из мяса влетел прямо ему в лицо с огромной силой. Он почувствовал, как упал на деревянный пол, а дальше ― просто темнота. Очнулся он с болью во всей голове. Потолок расплывался, а в нос ударил запах специи. Рагнавальдр медленно встал, держась за голову. На лбу он нащупал холодную тряпку. Придя в себя, он поднялся с постели; боль не утихала, а только становилась сильнее с каждым шагом. Хотелось просто лечь обратно и заснуть, но мужчина хотел найти напарника и спросить о случившемся. Войдя на кухню, из печки доставал горшочек жрец. Он снова обжёг мизинец, пока неаккуратно ставил на стол суп. — Его ухваткой надо доставать, а не с перчатками, — дал совет варвар. Анкариан дрогнул от голоса Рáга. Он сделал обычное, хмурое лицо, но глаза говорили о беспокойстве. — Ты чего встал? Иди в кровать, — грубо сказал он. — Я есть хочу, а ещё узнать о том големе. Парень недовольно цокнул. — Садись, я сейчас, — кинув слова, он быстрым шагом ушёл в библиотеку, закрыв за собой дверь. Дикарь послушался и сел за стол. Энки быстро вернулся обратно со ступкой в руках. В ней были измельчены травы и к ним добавлена какая-то холодная жидкость. Выглядело это средство не очень приятно, но варвар ждал дальнейших действий напарника. Парень снял со лба тряпку и намазал мазь. — Должно помочь, — только тихо сказал он. На самом деле Энки не знал, куда голем ударил мужчину, поэтому просто надеялся, что мазь и так поможет. Долго ждать не пришлось: Рагнавальдр вскоре почувствовал себя получше. — Вроде лучше, — вяло ответил он. — Примерно через пятнадцать минут должно полностью подействовать. — Анкариан отнёс ступу обратно к себе в библиотеку. Вернулся он, чтобы наложить поесть дикарю и себе. Специально для этого он выбрал миски, которые не мыл Анкюле. Парень хорошо помнил, какую посуду мыл мертвец. Еда пахла, как и всегда, какими-то специями, а выглядела не лучше. Просто суп из того, что попалось под руку. Напарники сели обедать. Тишину прервал Раг вопросом: — Почему этот голем меня ударил? — ему было интересно услышать ответ или рассуждения парня, ведь он сам мало что понимал в магии. Энки задумался над вопросом и посмотрел в суп, пытаясь там найти ответ. Он не знал, что сказать, ведь сам плохо разбирался в этом заклинании, а признаваться в этом он не хотел. Тёмный жрец, достигший огромных высот и познаний, прошёл всё подземелье Страха и Голода, обрёл бессмертие и истинное Просветление, но не может объяснить заклинание. — Я… я думаю, он тебя принял за недруга, вот и ударил, — пытался рассуждать он. — Хорошо, а почему он меня им принял? — продолжал спрашивать мужчина, поедая суп. — …Ну он же создание Гро-Горота, поэтому и относится к другим враждебно. Такой ответ устроил дикаря, хоть он и казался ему не особо верным, но сейчас ему некогда думать о мотивах каких-то существ. Они оба съели обед. Энки уже хотел уйти, но его остановил Рагнавальдр. — Постой, я хочу с тобой поговорить. Анкариан лишь недовольно закатил глаза и сел обратно на лавочку. — Слушаю. — Твои идеи заставить кого-то работать вместо себя не очень. Ты не можешь кого-то заставить, — говорил он спокойно, чётко. — Мне одному сложно на себе весь дом держать. Давай я тебя научу стирать, готовить, огород поливать и вскапывать. Мне не трудно. Парень заметно всё мрачнел и хмурился от каждого нового предложения. Он всё ещё был непоколебим и заниматься домом не собирался. Он же лучше, чем этот дикарь, его миссия ― написать книгу и просветлять других, а не горбатиться на грядках. — Нет, — строго ответил он. Варвар лишь слегка приподнял брови. Он не понимал, почему напарник такой упёртый или скорее равнодушный. — Почему? Это базовое, что ты должен делать по дому, просто иногда помогать мне в этом. — Я — маг, путешествовал по всей Европе, обрёл огромные знания да ещё получил образование, а ты всего лишь дикарь с севера, который умеет только убивать да плавать по морям, — надменным тоном насмехался Энки. Мужчина пытался скрыть обиду от слов. Если бы эти слова были верны, то он бы не пошёл за просто так помогать Анкариану, а скорее всего, кинул бы на растерзания Ворона. Рагнавальдр не был глуп и предполагал, почему напарник так ведёт себя. — В тебе столько гнили и обиды, что хочется просто посочувствовать, — с этими словами он просто встал и ушёл на улицу. В этот момент жрец только и смог, что растерянно посмотреть вслед варвару. Когда тот ушёл, парень только прошипел сквозь зубы: «Нашёлся тут сострадающий». Он ушёл к себе в библиотеку, чтобы продолжить писать книгу. День близился к вечеру, и Раг ужинал уже один, так как Анкариан отказывался выходить и вообще разговаривать. Дикарь всё никак не понимал напарника. Как можно не готовить самому, не стирать, а взваливать всё на мертвецов. Но где-то он ему и сочувствовал, ведь такая надменность и некая ненависть к людям могла прийти к нему не просто так. Доев суп, он вымыл посуду и лёг спать. Следующий день был таким же, только Рагнавальдр ушёл на охоту. Энки продолжал сидеть у себя, один раз выйдя для того, чтобы покормить Безлунницу. Дикарь вернулся с тремя зайцами, из них он приготовил что-то наподобие рагу. Вечером они снова сильно поссорились, уставший мужчина не мог спокойно терпеть высокомерное поведение напарника, да и слушать его обидные речи. Анкариан продолжал верить в то, что он не обязан работать руками, а Раг пытался пойти хоть на какие-либо уступки: главное, чтобы ему помогли. Ни к чему не придя, они легли спать, отдав остатки ужина волчице. Варвар продолжал надеяться, что жрец хоть немного, но переосмыслит своё поведение и согласится помочь хотя бы помыть посуду.