Мы с ней на «ты»

Пустая поляна шагах в десяти от заброшенной просёлочной дороги. Вокруг — густой, тёмный, поглощающий закат лес. Под рукой бутылка вина, разлитого по пластиковым стаканчикам — избитая романтика. Наверху, над макушками деревьев, яркие звёзды и бесконечные галактики, сверкающие и взрывающиеся. А в голове вопрос: «Поговорим о важном?». Вы пробуете красное полусухое и молчите. В траве засели стрекочущие обитатели этих мест, и только они нарушают блаженное, звенящее в ушах спокойствие. — Поговорим о важном? — спрашиваешь и поднимаешь глаза к небу. Потому что смотреть в её зелёные и с коричневой каймой вокруг зрачка глаза невозможно. Невыносимо. — Поговорим, — не видишь, что она кивает, но сто процентов — именно так она отвечает на твой [странный, глупый, дурацкий] вопрос. А следом подносит к бледным губам стаканчик и делает новый глоток. — Вы меня любите? — усмехаешься. Теперь тебе точно думается, что ты борешься не с пустотой в сердце, а с её невниманием к тебе: задаёшь детские вопросы, ухмыляешься. — Ты из геометрии помнишь про углы треугольника, чья сумма равна ста восьмидесяти? — она подносит к губам палец, собирая капли полусухого, и после поджимает их, словно фальшивит. Ты киваешь. — Если твоя любовь равна девятиста градусам и моя равна девятиста, то сколько будет наша общая? — Сто восемьдесят, вероятнее всего, — заносишь руки над головой, разминая их. Сидеть на холодной земле, застеленной клетчатым пледом, неудобно, но болят и ноют почему-то только предплечья. — Верно. А если будут только твои девяносто, без моих, то что мы получим? — голос её звучит непривычно тихо с примесью новых нот, будто бы женщина слегка простыла. — Я знаю, что мы НЕ получим — треугольник, — уверенно заявляешь ты. — И это правильно: мы не получим целого треугольника. — К чему всё это Вы клоните? — ловишь её взгляд: блестящий в темноте, добрый, проникающий в самую душу. — К тому, что наши отношения — треугольник. Без твоей или моей любви рухнет всё. Рухнут стенки треугольника. А наши отношения пока ещё не рухнули, — она опустошает стаканчик и, сминая его, бросает рядом с собой. Ты понимаешь, что ей на сегодня достаточно. Она перебрасывает босые ноги с травы на плед, садится по-турецки и кивает на твой полный стаканчик. Ты выливаешь его содержимое сразу же. А она почему-то заливается смехом. — Ты ещё ребёнок, — она смахивает ладонью волосы с плеч. Ты внимательно вглядываешься в черты её лица и пытаешься понять, как могла так влипнуть. Может, она всё-таки ведьма? — А Вам нельзя много пить, — укоризненно фыркаешь, замечая слегка затуманенный взгляд женщины. — Когда я выпью, то начинаю многое себе позволять. Как и ты, — она складывает губы трубочкой и медленно, но игриво хлопает длинными ресницами, словно опять пытается флиртовать. Но с тобой этот номер не прокатит: ты уже давно привыкла ко всем её фишкам. — Я? — переспрашиваешь. Тебе кажется, что алкоголь успел ударить ей в голову, но она старательно доказывает обратное. — Ты, когда выпьешь, тоже многое себе позволяешь. Например, тогда, в декабре, у меня в кабинете, — она подаётся вперёд и, почти касаясь своим кончиком носа твоего, проводит линию взгляда от глаз до губ. — А что там было? — ты с трудом сглатываешь, чувствуя тонкий, сладковатый аромат вкусного вина. — Это, — шепчет она и накрывает твои губы поцелуем. Ты мгновенно же соображаешь, отвечая. Поцелуй длится целую вечность. Она обхватывает руками твою шею, и ты, прижимая её к себе, аккуратно опрокидываешь на плед. Глаза прикрываются сами собой, и ты лишь ловишь чувства. Женщина смело обводит языком контур нижней губы и слегка прикусывает, играя. Сладкая, тянущая боль скользит по всему телу и концентрируется на кончиках пальцев. Ты захватываешь рукой край её майки и чуть тянешь вверх. Под холодными ладонями чувствуешь горячую кожу. Чуть рисуешь неясные узоры на животе блондинки, а она в ответ, забывая о своих привычных уловках, стонет. Но — каждый звук, срывающийся с её уст, тонет в жарком сплетении губ. Теперь ты снова ведёшь. Это не первый и не последний бой, но сейчас — власть в твоих руках. Ты углубляешь поцелуй, позволяя себе слегка пошло кусаться. Женщина не против. Она без промедления задирает твою футболку и пересчитывает тонкими пальцами позвонки. Ты спускаешься ей на шею. Находишь пульсирующую жилку и проводишь вдоль неё. Женщина выгибается тебе навстречу, давая понять, что ей это действительно нравится. Она теснее прижимает твою голову, и ты решаешь не церемониться — клеймишь тело блондинки заметными, багровеющими засосами. Внезапный порыв ветра заставляет тебя дёрнуться. Поднимаешь глаза на помешавшие деревья. — Я же говорю: ты ещё ребёнок, — усмехается она и ловко выбирается из-под тебя. Садится на другой край пледа, хватает бутылку с остатками вина, а потом резко пронзает тебя серьёзным взглядом: — Но целуешься ты потрясающе, что пьяная, что трезвая, — и делает большой глоток красного прямо из горла.