В полночь до парома доносится звон колоколов.*

— У Сянь! Я захожу! — пригрозил Цзян Чэн и раскрыл дверь. Он увидел всё тот же жалкий сгорбленный холмик одеял на кровати, — У Сянь!!! — Взревел Цзян Чэн и с силой опрокинул одеяла на пол. Вэй У Сянь, оставленный в одной покосившейся пижаме, пронзительно завизжал и неуклюже замахал руками в поисках защиты. — Ты почему ещё лежишь?! Я сказал тебе вставать полчаса назад! Нам уже пора выходить! Опоздаем! Идиот!Рюкзак не сложен, форма измята, ты в пижаме лежишь на кровати…я убью тебя, У Сянь!!! — А-Чэ-э-эн~, — протянул он плаксиво. — А-Чэн, пощади! Я умираю! Мне так больно… — Что там тебе больно?! — крикнул Цзян Чэн в ярости, но внутри загорались сомнения. Вдруг что-то случилось, пока он спал? — Ты всю ночь играл в свои дрочильни, и теперь не можешь встать! Когда-нибудь я разобью твой телефон! — Спина болит! Очень сильно болит! Не могу пошевелиться!       Цзян Чэн замолчал, вспомнив события вчерашнего дня. Сам не зная почему, он чувствовал вину перед Вэй У Сянем. — Покажи. — Он кротко подсел на кровать и поднял вверх пижамы. Вэй У Сянь болезненно застонал.       «Да уж…» — Цзян Чэн съёжился от вида лиловых синяков. — «Может, доктору показать? Но тогда всё всплывёт…» — он разрывался между смертельным беспокойством за здоровье Вэй У Сяня и репутацией матушки. — «Ладно, в конце концов, что-нибудь выдумаем… с этим додиком может случится всё, что угодно». — Сейчас принесу мазь и обезбол, — вздохнул Цзян Чэн, поднялся и бережно укутал Вэй У Сяня. — Ты позволишь мне остаться дома, благородный господин? — лицо Вэй У Сяня довольно округлилось.       «Нахлебник», — нахмурился Цзян Чэн, — «как только синяки сойдут, я сам изобью его до полусмерти!» — Ну конечно, куда ты таким пойдёшь? Завтрак принести? — Угум. И чай налей.       Цзян Чэн стиснул зубы. Чай налей! Может, ещё с ложечки накормить?!       Он наложил порцию побольше, чтобы брат скорее поправился, и налил крепкий ароматный чай. На подносе принёс Вэй У Сяню в постель, помог тому сесть и отправился за лекарствами. — Выпей это, — приказал Цзян Чэн и, когда Вэй У Сянь доел, осторожно размазывая мазь. — Но оно такое горькое, А-Чэн… с прошлого раза мне только этот мерзкий вкус и запомнился. — Выпей! — Жестокий А-Чэн! Будь нежнее. Ты сильно давишь.       Цзян Чэн вспыхнул. — Да ты… ты просто… — Он стал еле касаться кожи, что утратила человеческий цвет. — Как ты вообще мог додуматься домогаться господина Лань?! Ладно шутки, от такого дурака, как ты, можно и писюн в тетради ждать, — Вэй У Сянь глупо захихикал. — Оно и понятно, с лишней хромосомой жить тяжело, у любого пятиклассника мозгов будет побольше. Но приставать к нему?.. Ты серьёзно? Это статья, всё же… да и вообще, где ты этой гадости нахватался? Перестань читать западные высеры, зачем ты заходишь в глобальный интернет? — Если честно, я должен был давно признаться, — неловко произнёс Вэй У Сянь после того, как всё же проглотил злосчастную капсулу, — нельзя ведь вечно скрывать, да? Но это как-то… случайно вышло. Я хотел потрогать его в шутку, как обычно, а он положил мою руку на свой член… — Что?! Да не может такого быть! Заканчивай эти бредни, балабол! — нахмурился Цзян Чэн. — А ты прыщи на своей жопе так дави, как мою несчастную спину! Ты мне лекарство наносишь или массаж банками делаешь? — А ты не целуйся с мальчиками, и не придётся это терпеть! — Да как же не целоваться? Если вы такие красивые… — Фу! Теперь понятно, почему ты всё время ко мне лез! Гнусный извращенец! Да я убью тебя, когда… когда тебе полегчает. — Да, да, да, накажи меня, А-Чэн! ~ — подобострастно растянул он и получил смачную оплеуху. — Ай! Мне ещё не полегчало! — А я уже хочу тебя прибить! Псих! Мужчина и женщина созданы природой чтобы любить друг друга! Ты просто не хочешь брать ответственность за девушку, вот и придуриваешься! Попробуй подумать хоть разок и понять, что ты хочешь просто удовлетворить низменные потребности. А истинная любовь — она между мужчиной и женщиной…       Вэй У Сянь с несчастным видом переполз на живот. — И всё-таки ты горячий, Цзян Чэн… — Да что ты за чудовище?! Ладно, не хочешь образумиться — не надо! Живи в своих фантазиях, спи с мужиками! Но я же всё-таки твой брат! Да, не кровный, но это же не главное! Мы всегда были братьями, а братья не должны… — А-Чэн такой старпер~. Это ужасно заводит… Ай!       Цзян Чэн швырнул кружку ему в плечо. — Разобьётся же! — Да лучше бы у тебя лицо разбилось! Нужно что-нибудь сделать в школе? — он собрал посуду. — Узнай что там с Лань Чжанем. А после уроков зайди к Не Хуай Сану, что-нибудь весёленькое попроси…а то грустно здесь как-то. Он может конфеткой поделиться или ещё какой вкусняшкой. И за Вэнь Нином приглядывай! Чтобы его никто не обижал!

***

«То принеси, это сделай…» — бурчал Цзян Чэн про себя. В наушниках у него уже воцарился ад, пробуждая бунтарскую душу. — «Я что, какой-то мальчик на побегушках?!» — Сердце болезненно сжалось. — «Ну вообще… выходит, так и есть…»       Как бы ни старался Цзян Чэн взять под контроль свою и чужие жизни, что и подобает настоящему мужчине, стоило попытке приблизиться к удаче, перед ним загребающей волной вставал Вэй У Сянь, и неизменно тянул на дно. Цзян Чэн не мог сопротивляться: практически во всём проклятый был лучше. Делай что хочешь, бейся во что бы то ни стало, выпрыгивай из штанов, работай до потери сознания, тот, кому больше повезло, всё равно будет впереди.       Это осознание убивало не хуже любого оружия. Цзян Чэн от всей души ненавидел этого человека и не раз задумывался о том, чтобы придушить того во сне или подсыпать что-нибудь в чай. «И то», — усмехался он каждый раз после сладких грёз. — «Наверняка всё повернётся так, что умру я».       И всё же… за этого Вэй У Сяня он переживал кратно больше, чем за кого-то из кровной родни.       «А, да ну это всё», — Цзян Чэн глубоко погрузился в биты и перегруженные гитары. В его плейлистах легендарные хиты металла сочетались с музыкой отечественного производства. Последние, конечно, проигрывали, это признавал даже такой патриот, как Цзян Чэн. Но достойных композиций находилось немало. Классического металла категорически не хватало, любая песня на китайском больше напоминала фолк — народные инструменты звучали наравне с басом, гитарами и барабанами.       «Зато самобытно», — размышлял Цзян Чэн на досуге. — «Такого, как у нас, нет нигде, и это повод для гордости!»       Ещё, втайне не то что ото всех, от самого себя, он, бывало, слушал тяжёлые каверы попсовых американских песен, которые так ненавидел. Как-то это произошло случайно, само собой… Цзян Чэн не мог объяснить себе такое странное поведение и старался не вспоминать лишний раз о своём позоре.       Приятный внутренний мир растворился при виде здания школы. Цзян Чэн вздохнул и вошёл, собравшись с силами.       Как приличный мальчик, он переобулся и расписался за опоздание. В класс зашёл угрюмый и через силу перездоровался со всеми друзьями. — А где Вэй У Сянь? — спросил кто-то. — А правда, что они с Лань Ван Цзи?.. — поинтересовался второй. — Он что, гей? — задал вопрос третий.       Цзян Чэн взорвался, показную любезность как рукой сняло: — Не знаю я, где ваш Вэй У Сянь! Возьмите и спросите у него сами, если так интересно!       Над ним тихонько похихикали, но всё же чуть-чуть отодвинулись. И в начальной, и в средней школе Цзян Чэн при первой провокации рвался в драку и был на редкость крепким для азиата. Он и сейчас с трудом отказывал себе в намерении набить кому-нибудь морду.       Место Лань Ван Цзи пустовало. При виде двух свободных стульев Цзян Чэну стало очень больно. Словно от него оторвали важную часть.       Он постарался притупить странные ощущения и лаконично отчитался Вэй У Сяню, на что получил ответ: •(-.-;)y-~~~• •(TT)• •(; _;)• •Надеюсь, он в порядке (´༎ρ༎`)• •Спроси старика Ланя или кого-то, кто знает, что с ним. Это очень важно, А-Чэн! • ••Идиот.•• ••Сдохни там от своей боли.•• ••Заебался уже по твоим поручениям ходить.•• •А-Чэн, ты просто милашка (*´∇｀*)• •Лю тя~•       Цзян Чэн скривился и нажал «Заблокировать абонента». Подумав пару мгновений, он направился к напуганному мальчику в уголке. — Вэнь Нин. — Мрачно произнёс Цзян Чэн. — Д-да? — сжался тот, робко подняв взгляд. — Идём вместе в столовую? — Тон был не до конца ясен: Цзян Чэн не то спросил, не то утвердил. — Господина Вэя сегодня не будет? — …заболел. — Понятно… сестра может посмотреть, если нужно… — смущённо пробормотал он. — Если вы хотите со мной в столовую, то давайте, конечно… — Хорошо. Проводить тебя до дома? — Эм… ну… если хотите… но это совсем необязательно… — Эти парни до сих пор тебя достают? — Ох, ну… иногда… бывало… я старался летом не выходить из дома… но они всегда были там… но вообще, они не со зла… да и не каждый день забегают в наш район…       Цзян Чэн тяжело вздохнул. Он искренне не понимал, почему Вэнь Нин до сих пор не переехал: они с сестрой жили на солидный пассивный доход с недвижимости в Пекине. Несколько квартир в столице и ещё парочка по стране — неужели нельзя сменить место жительства? Ситуация Вэнь Нина была не такой, когда он мог бы просто дать отпор, и все бы от него отстали, опасности поджидали буквально за выходом из квартиры. Соседские дети никогда не любили его. Во дворах частенько ждали компашки шутников, улюлюкающих и смеющихся вслед. Когда Цзян Чэна или Вэй У Сяня не было рядом, которых не трогали по большей части из-за влиятельной семьи, этим дело не ограничивалось. В школе над ним тоже подтрунивали при каждом удобном случае, не только дети, но и учителя.       Вэнь Нин мало того, что не вышел лицом, был слегка пухлым и до жути стеснительным. Он не выглядел толстым, да и на свете нашлось бы много людей сильно уродливее него, но всё вместе делало его и правда жалким. Может, это прошло бы с возрастом, однако издевательства, кажется, только усугубили ситуацию.       Цзян Чэна всё это несильно волновало. В детстве ему просто хотелось избивать других, если за справедливость — так это вообще замечательно, а сейчас он просто исполнял волю брата.              Нервно досидев до большой перемены, Цзян Чэн позвал Вэнь Нина за собой, и вместе они пошли в столовую.       Очередь пугала, но выбора не было. Задумавшись на минуту Цзян Чэн понял, что стоит один. В панике оглядевшись, он нашёл Вэнь Нина, который сквозь толпу пытался пробраться к нему, но все кричали что-то об очереди и толкали его назад. — Эй, вы! Этот парень стоит со мной! Обойди, Вэнь Нин.       Он неуклюже вывалился из потока людей, едва сохраняя равновесие и, пару раз натолкнувшись на прохожих, протиснулся к Цзян Чэну, на каждом шагу бормоча: «Извините… простите… я не специально…» — Эм… спасибо… — вероятно, на него тишина ожидания давила сильнее. Цзян Чэн кивнул. — У господина Вэя не слишком высокая температура? — Что? А, ты об этом… нет, у него просто лёгкий кашель. А он, знаешь, любой повод находит, чтобы пропустить. Лодырь. — П-понятно… Я к тому, что, если понадобиться помощь… — Да-да-да. Выбирай, что будешь, скоро наша очередь.       Вэнь Нин взял булочку и чашку чая, Цзян Чэн — тарелку лапши с приправами и бутылку воды. С боем он занял освободившийся стол. Группа парней на год-два их младше смерила их презрительным взглядом и удалилась. Вэнь Нин извинительно посмотрел вслед. — Эм… что вы делаете?.. — У Сянь попросил фото. Вот, — Цзян Чэн показал переписку. Вэй У Сянь пожелал кушать медленно и отправил порцию сомнительных смайликов. — Ах… господин Вэй такой милый. — Не сказал бы, — Вэнь Нин опустил глаза. Чтобы развеять тишину, Цзян Чэн поинтересовался: — Какие планы на будущее? — Э… у меня?.. — Ну да, а у кого ещё? — Ну… честно, пока никаких. А у вас? — Поступлю на какого-нибудь экономиста, продолжу семейное дело, — пожал плечами Цзян Чэн. — Но как же ты жить собираешься, если нет совсем никаких планов? — Ну… я… вообще-то, есть… но боюсь, они несбыточные. — Несбыточные? Хочешь лежать на диване и смотреть, как юани сыпятся с неба?       Только проговорив это, Цзян Чэн осознал, что для него это вполне возможно — на недвижимость цены конские, а кроме его и сестры наследников не осталось. — Ну… не совсем, — конечно, Вэнь Нин тоже это понимал. — Ты знаешь, мне кажется, у тебя много возможностей, — задумался Цзян Чэн. — Просто нужно… заняться собой. Я говорю не столько про внешность, сколько про… ну, твой страх общества, понимаешь? — он не хотел задеть Вэнь Нина, но, судя по его выражению лица, сделал это дважды. Однако Цзян Чэн не любил останавливать поучительные тирады, не доведя их до конца. — Тот же гОсПоДиН ВэЙ. Дурак дураком, а учиться лучше тебя, потому что умеет вертеться. А ты довольно умный парень, письменные тесты пишешь неплохо. — М… спасибо за совет… — Ты обращался к врачу?       Вэнь Нин молчал. Кажется, это тоже было для него болезненным. Цзян Чэн осознал, что зашёл далеко, но почему-то судьба этого странного мальчика вдруг стала для него важной. Он не знал, зачем Вэй У Сянь всё время ему помогает, а теперь сам испытал это на себе — такого несчастного ягнёнка хочется защитить от всего на свете. — …да, — наконец ответил он. — Сестра отвела меня, когда я был маленьким. Но он…хм… он мне не подошёл. — Не подошёл? — Это… это долгая история. В общем, теперь такие врачи пугают меня намного сильнее обычных людей. — Да уж, совсем не подошёл, — хмыкнул Цзян Чэн. — Может, попробовать чаще выступать на публике? — Может быть…       Цзян Чэна удивило, что он согласился. — Так чего ты ждёшь? У тебя обеспеченная семья, запишись в театральных кружок или на вокал. — В театральный кружок?.. на вокал?.. — лицо Вэнь Нина выражало крайний ужас. — Ага. Друг У Сяня, вроде как, ходит на что-то подобное. Знаешь, хорошо развивает речь и умение держаться на публике. Я думаю, тебе это поможет. — Вы знаете, я… я… — выглядело так, словно он хотел в чём-то признаться, но в последний момент передумал. — …я подумаю. — Славно! Надеюсь, у тебя получится. Ты и правда классный, Вэнь Нин.       Он покраснел по самые уши и с некоторым сомнением кивнул. — Вы тоже, господин Цзян…       Цзян Чэн отмахнулся. — Пойдём уже, скоро урок. ***       Этот учебный день показался Цзян Чэну невероятно трудным. В голове всё путалось, а навалившиеся дела Вэй У Сяня вызывали злость и раздражение.       Цзян Чэн ждал, пока Вэнь Нин оденется и переобуется, казалось, целую вечность. Иногда невольно на него посматривал. Несчастный под нетерпеливым взглядом начинал спешить и делал всё неправильно, отчего ещё сильнее спешил переделать и делал ещё более неправильно… Цзян Чэн изо всех сил пытался отворачиваться, но рано или поздно глаза всё равно натыкались на него. — П-простите, господин Цзян! — наконец, поднялся Вэнь Нин. — Я, должно быть, надолго вас задержал… — Ничего. У меня нет срочных дел. Пойдём, провожу тебя.       Вэнь Нин жил не так далеко, однако неспешным шагом путь занимал не меньше двадцати минут. Цзян Чэн хотел послушать музыку ещё, но решил, что тогда непременно что-нибудь случится. Так что они шли в мрачной, неловкой тишине. — Что слушаешь, Вэнь Нин? — Я? Ну, j-pop в основном… — Джей-поп? Девочки в коротких юбочках пищат и танцуют? — Э… ну, в том числе. Есть и более обычные исполнители. Ещё мне нравится слушать некоторые опенинги, песни вокалоидов… много чего. — Как ты всё это слушаешь? — искренне изумился Цзян Чэн. — Меня тошнит от такого. — Эм… бывает… — потупился Вэнь Нин. — И вообще, это же для девочек! Послушай лучше «AC/DC» или «Metallica». А лучше всего «Voodoo Kungfu», это наши, такие классные… — Господин Цзян, спасибо большое за рекомендации… — напряжённо пробурчал Вэнь Нин. — Но, может, нам лучше поговорить о чём-нибудь другом? — Почему? — Боюсь, у меня не такой богатый опыт, как у вас… я не смогу подержать разговор. — О, не переживай! Я могу часами говорить о музыке! — Вэнь Нин нервно улыбнулся. — Я, кстати, играю на барабанах. Хочу стать рок-звездой, ха-ха! — Ого, здорово… а я… я… эм… — он густо покраснел. — …ни на чём не играю. — Ничего, это дело трудоёмкое, долгое, скучное в каких-то местах… не для всех, в общем. — Да, наверное… мне кажется, у вас получиться стать рок-звездой, господин Цзян. У вас привлекательная внешность, интересный характер… — Да ну! В нашей культуре это не слишком популярно, а ориентироваться на запад я не хочу. Да и вообще… времени у меня столько нет. Это так, маленькая мечта… кто в детстве не хотел подобного? — Должно быть, вы правы. А вы… где-то выкладываете, как играете? Интересно было бы посмотреть… — Не-а. Мы с У Сянем играем в свободное время. Синтезатор — вещь довольно попсовая на мой взгляд, хотя иногда на нём можно сделать неплохое мелодическое дополнение к песне. Ну, тут зависит от жанра. Однако то, какое дерьмище иногда играет этот придурок… мне жалко инструмент. Я говорю, раз не нравится металл, играй хотя бы классику, у тебя даже почти получается. Так нет же, надо обязательно взять мелодию из трёх аккордов какой-нибудь европейской певички… полный отстой! Он ещё и нихрена не умеет, всё время не попадает под бит! Я уже и ускоряюсь и замедляюсь для него — никак… говорю, играй под метроном, идиот, а он говорит, не могу, мешает… это я на ударных вообще-то, мне он должен мешать! Но, если случается чудо, и у нас начинает получаться что-то, отчего не кровят уши, У Сянь записывает это своему дружку. Я попрошу его отправить тебе эту безвкусицу. Но лучше сконцентрируйся на ритме. Чтобы не сойти с ума. — Ха-ха, хорошо, спасибо… вы оба такие милые, господин Цзян. — Хм, думаешь? — Ну… вы так любите и заботитесь друг о друге, даже несмотря на некоторые различия… — Чего?! Не знаю насчёт У Сяня, но я точно не педик какой-то! — Я… я имею в виду, по-братски… — Да я первым убью этого урода! — Цзян Чэн остановился и начал злобно размахивать конечностями. — А перед этим изуродую, изобью, подвергну всем возможным пыткам… — Ой! Мне кажется, вам звонят! — У Сянь?! Что-то случилось?! — всё нутро Цзян Чэна сжалось от беспокойства. — А-Чэн, ну где ты там? — страдальчески протянул голос на том конце. — Я голодаю! — А что такое?! Холодильник был полон еды! Кто-то ограбил нашу квартиру? Тебя похитили? Матушка привязала к батарее? Что произошло, чёрт возьми?! — А-Чэн, всё болит! Встать не могу! Ой-ой-ой, как кушать хочется… — Ах ты засранец! Подними свою ленивую жопу с кровати и положи еду! Там всё готово! И помой посуду! Я тебе не служанка! — Аа, А-Чэн, двигаться не могу… скорее загляни к Хуай Сану, возьми чего-нибудь выпить и курнуть! Это поможет! — Скотина! Не смей мне больше звонить! Я блокирую твой номер!       Цзян Чэн отключил звонок и сделал обещанное. — Вот тварина! Голодает он! Всё болит у него! — Цзян Чэн хотел швырнуть телефон на землю и хорошенько потоптать, но Вэнь Нин вовремя спохватился и забрал устройство с уже треснувшим во многих местах экраном. — Приди и покорми его! А потом зайди к этому круассану! Ага! Сейчас! Ублюдок, я тебя убью!.. — Господин Цзян… быть может, вам тоже следует сходить к врачу… — Чего?! Что ты там ляпнул?! — он в ярости подошёл к Вэнь Нину и замахнулся. — Я… простите пожалуйста… — тот испуганно отбежал. Безграничный страх в его глазах привёл Цзян Чэна в чувства. — Ах, извини, Вэнь Нин. Я не хотел. Чёртов Вэй У Сянь кого угодно доведёт до белого каления! — он рывком забрал свой телефон, заставив парнишу вздрогнуть, и нехотя разблокировал негодяя. Тот за время их прогулки успел прислать неиссякаемые жалобы и плачущие смайлики. Цзян Чэн ответил ему парой крепких иероглифов. — Идём, и правда задержались.