В полночь до парома доносится звон колоколов.*

      Цзян Чэн, сжавшись внутри, постучался. Не Хуай Сан жил довольно далеко, если, конечно, придурок У Сянь указал правильный адрес, примерно в часе ходьбы от школы, от дома Вэнь Нина — и того больше, в жуткой старой многоэтажке без толковой системы охраны. Цзян Чэн собирался звонить в домофон, но понял, что ничего подобного здесь нет, и зашёл, просто открыв дверь.       Это, конечно, изумило его до чёртиков. Он сам жил не в модном небоскрёбе, но и не в совсем ужасной кибитке, и видал всякое, когда они вместе с У Сянем ходили на ночёвки или просто в гости. Но такое встретил впервые. Атмосфера старого пыльного подъезда в паутине, где работает хорошо, если две лампочки, странно пахнет и дверь открыта для всех желающих, не слишком прельщала.       «Я быстренько зайду, заберу что надо, и убегу», — на сердце Цзян Чэна было неспокойно. Он знал этого парня: иногда они гуляли втроём с Вэй У Сянем. Но это была их первая личная встреча, что всегда волнительно. К тому же, он всегда вызывал у Цзян Чэна смешанные чувства. С одной стороны, очень приличный, вежливый и обходительный, особенно для лучшего друга Вэй У Сяня, но с другой… странный какой-то. Сладкий что ли слишком. Наверняка тоже "педик". — «Боже, а что, если они не друзья?..» — Цзян Чэн в ярости сжал губы. — «Фу! И думать о таком не хочу!»        Он вздрогнул, когда дверь открылась. Не Хуай Сан выглядел рассеянным и недовольным, однако при взгляде на Цзян Чэна вмиг переменился, кокетливо улыбнулся и прикрылся веером.  — Приветик. Чем могу помочь?  — Я… э… эм… — Цзян Чэн растерялся и замер, не зная, что сказать. Он словно увидел человека из другой эпохи. Длинные волосы были тщательно уложены в настоящий цзи, наряд напоминал домашнее ханьфу, веер дополнял этот образ так идеально, что Цзян Чэн долго пребывал в замешательстве.        Не Хуай Сан непонимающе выгнул бровь.  — Я… это… да! От У Сяня, — выпалил Цзян Чэн, прикрыв лицо руками. «Господи, почему я такой тупой?!»  — А, понятно, — кивнул Не Хуай Сан, засверкав уголками губ из-под веера. — Проходи. Осторожно, тут ступенька. Ах! Говорю же, ступенька…  — Я… на учёбе устал сильно… — Не Хуай Сан поддерживал его плечи. Цзян Чэн одной рукой опирался на стену, а другая незаметно легла на чужую талию. Стоило Цзян Чэну прийти в себя, он тут же отдёрнул её.        «С каждой секундой становиться только хуже!» — от стыда он не мог смотреть в глаза Не Хуай Сана.  — Ох, будь осторожен, — сочувственно произнёс Не Хуай Сан. — Учёба… такая страшная штука.  — Пожалуй… кстати, тебя сегодня не было в школе. Что-то случилось? — А, это, — он пару раз обмахнулся веером. — Брат сегодня занят с раннего утра до поздней ночи. Так что можно целый день ничего не делать.~        «М-да. Он такой же, как и Вэй У Сянь», — скривился Цзян Чэн. Что же, ему хотя бы стало немного менее неловко. Позориться перед вторым У Сянем — совсем не то, что перед нормальным человеком.  — Братик Вэй написал мне незадолго после того, как я всё приготовил, — расстроенно признался Не Хуай Сан. — Жаль, конечно, что некому оценить мои старания…       Кухня и правда выглядела необычно. Шторы задернуты, посреди стола — сердце из розовых свечей, бутылка вина, два утончённых бокала и небольшие тарелки с расставленными на них конфетами. Всё это располагалось так, словно сошло с картины какого-нибудь европейского художника. Вдобавок, пахло очень приятно — карамелью или ванилью, Цзян Чэн не сильно разбирался, — не то от кухни, не то от самого Не Хуай Сана.        У Цзян Чэна челюсть отвисла. Он не видел подобного даже в кино.        «Бля», — осознал Цзян Чэн, когда трепет сошёл на нет. — «Так это чё, у них тут свидание планировалось?..»  — Столько времени на это потратил, — сокрушался Не Хуай Сан, с душераздирающим скрипом раскрыв верхний ящик. Цзян Чэн увидел пугающую армию пустых пластиковых бутылок. Не Хуай Сан достал одну и поставил на стол. — Пока всё подобрал, купил, расставил… хотел ещё цветы, но решил всё же, что неуместно в этой обстановке. И запахи будут мешаться. Несколько раз переделывал эскиз… А фото… что толку от фото? Только кадр лишний раз ставить…        Не Хуай Сан стоял в профиль, немного впереди, так что Цзян Чэн мог почти полностью видеть выражение его лица. Губы слегка подрагивали, брови хмурились, а глаза сделались мокрыми. На сердце Цзян Чэна стало тяжело. Захотелось подойти, приобнять за плечи и сладко шептать на ушко слова утешения…        «Ебаный в рот», — понял он, сгорая от стыда и негодования. — «Что ещё за сопливая поебень у меня в голове?! С этим Вэй У Сянем совсем чокнулся! Он плохо на меня влияет. Я должен просто взять курево, бухло, и уйти. Разве это так трудно?»  — У меня что-то на лице? — обеспокоился Не Хуай Сан, заметив, что Цзян Чэн продолжительно на него смотрит. — А? Что? А, нет-нет… — встретившись с ним лицом к лицу, Цзян Чэн забыл всё, что хотел сказать и сделать. — У тебя классное лицо. То есть, нет… то есть, да, классное, но я хотел сказать, что нормальное. Что всё нормально. Короче, у тебя нет ничего на лице.  — Понятно, спасибо, — он улыбался глазами. — Ты и правда очень устал. Присядь пока, мне нужно перелить вино и поискать сигареты. Я и не помню, есть они у меня сейчас или нет…  — Перелить вино? — Цзян Чэн, который почти два часа провёл на ногах, не смог отказаться от соблазна присесть, пусть и за стол с гейской романтикой.  — Ну да, а ты хочешь, чтобы твои родители всё поняли? В простой пластиковой бутылке не так уж и заметно, если не принюхиваться. К тому же, хорошее вино стоит дорого, я тоже хочу.        Он открыл холодильник, и Цзян Чэн ужаснулся. Бывало, у них не хватало первого или второго, но служанки матушки обычно готовили всё утром следующего дня или ночью, когда еда закончилась, в зависимости от своего расписания. Здесь же не просто мышь, а целая кошка повесилась! На верхней полке стоял полупустой контейнер с рисом на грани свежести, внизу валялись несколько огурцов и угрюмый помидор, посередине небрежно были разбросаны банки пива, с дверцы холодильника Не Хуай Сан взял вино и, кажется, там ещё сияло немного яиц.  — Э-хе-хе, — он несколько раз обмахнулся веером, увидев ошеломлённого Цзян Чэна. Тот понял, что ведёт себя очень невежливо и низко опустил голову, браня себя последними словами. — Мы с братом редко бываем дома, так что еды не очень много. Но так, перекусить, конечно есть… — на мгновение он застыл, а потом поспешил сменить тему. — А ты пил когда-нибудь, господин Цзян?  — Я… ну… бывало…  — Ого! А я думал, ты хороший мальчик.  — Ну…  — Ха-ха, да ладно! Может, выпьешь со мной? Не садиться же за стол с сердечками с братом!        Он странно усмехнулся. Веер покоился на тумбочке, пока вино из стеклянной бутылки кочевало в пластиковую.        «Хуй мне в ухо… это что, он меня приглашает на свидание?!» — запоздало дошло до Цзян Чэна.  — Э… ну…  «Что значит «э ну»?! Пошли его нахер!» — закричал сам себе Цзян Чэн.  — Ну пожалуйста, господин, — состроил глазки Не Хуай Сан, изящно закрутив крышку. Цзян Чэн не мог отвести взгляд от прекрасных тонких пальцев. — Я так старался!        «Драку мне в сраку…у него что, ещё и ногти крашенные?! Ну это просто пиздец, как я здесь оказался…» — ярких цветов там не было, а Цзян Чэн, разумеется, во всяких педикюрах не разбирался, однако уж слишком они сияли на свету.        Не Хуай Сан, видимо, воспринял молчание за согласие и, схватив веер, присел напротив, разливая напиток.  — Ладно, давай выпьем… — потерялся Цзян Чэн. Отказывать, когда бокал уже наполнен, грубо, к тому же он всё-таки хотел почувствовать себя по-настоящему пьяным.        В первый раз ему и Вэй У Сяню дала попробовать Цзян Янь Ли, когда услышала их амбициозные планы на захват родительского алкоголя. Она добавила столько воды, что питьё больше напоминало пропавший сок. А во второй раз это случилось на большой ночёвке у одного старшеклассника. Тогда Цзян Чэн наклюкался так, что ощущений было и не вспомнить, а ещё он целую неделю после страдал от слабости и ужасной мигрени. — Только ты это… свечи убери…  — А что такое? Не понравились? — расстроился Не Хуай Сан. Он налил себе и потихоньку уминал конфеты. Перед тем, как засунуть их в рот, каждый раз делил на четыре части и внимательно смотрел, что там внутри.  — Да это по-гейски как-то… не знаю, как ты, а я такими штучками не увлекаюсь. — Какими «такими»? — засмеялся Не Хуай Сан. — Свечами?  — Ну… да. Понимаешь, не должны мужчины вот так сидеть, в такой обстановке, вот так вот… понимаешь, не должны и всё… — Конечно. — Так… уберёшь?  — Не хочу. Долго таскать, — Не Хуай Сан криво ухмыльнулся и пригубил из бокала. Губы окрасились в ярко-красный, и розовый кончик языка быстро прошёлся по ним.        «Господи, что со мной…», — затрепетал Цзян Чэн. — «Так жарко… температура? Какой дурак болеет в самом начале года?»  — Знаешь, господин Цзян, — Не Хуай Сан скосил игриво сверкающие глаза и прикрылся веером. — Ты весьма интересный человек. Мне нравиться, как ты играешь на барабанах.  — Э… спасибо…  — Я бы хотел снова взглянуть на это вживую. Как летом, помнишь? Это было так…горячо.  — Горячо?..  — Ага. А какой ещё должна быть игра на барабанах? — М… ну да… может быть, ты прав…  — Что же ты не пьёшь, господин Цзян? Стесняешься? Боишься? Видишь, я выпил, со мной всё хорошо. Бутылка была открыта, потому что я не умею срывать пробки, это делает мой брат заранее. Прости, что напугал. Для Вэй У Сяня то же самое. Хочешь, я могу отпить и оттуда, если не веришь…  — А? Ты о чём вообще? Я не думаю, что ты хочешь нас отравить. Зачем бы?  — Всякие люди бывают на свете, — Не Хуай Сан задумчиво помолчал.         На самом деле Цзян Чэн просто забыл про вино, когда наблюдал за ним. «Ох, мне нужно больше спать», — подумал и потянулся за бокалом. — «Я становлюсь ужасно невнимательным. А всё проклятый Вэй У Сянь! Он так громко дышит, что даже в другой комнате слышно!»        Цзян Чэн неловко выхлебал всё, что там было, из-за чего струйка темного вина скатилась с подбородка.  — Прости мои манеры… — растерянно пробормотал он.  — О! Я сейчас, — Не Хуай Сан резко перекинулся через стол (к счастью, свечи не были зажжены) и слизал вино, текущее Цзян Чэну по шее, проследовав за ним чуть не до самого рта. Цзян Чэн невольно задрожал от шершавых прикосновений и горячего дыхания. — Чел… — выдавил он, едва осознавая происходящее. Не Хуай Сан не вернулся на место, между их лицами оставалось не больше десяти сантиметров. — Ты что творишь?  — А что такого? Добро не должно пропадать.  — Ну… ты не слышал там… личные границы… всё такое…  — Ах, прости, господин Цзян! — Не Хуай Сан приложил тёплую гладкую ладонь к его щеке и ласково провёл. Цзян Чэн чувствовал, что сердце вот-вот остановится. — Я больше так не буду.        Он проворно сел обратно и замахал веером, оставив Цзян Чэна в глубоком шоке. Тот чувствовал, как остатки слюны и вина засыхают на шее, и в ступоре смотрел на Не Хуай Сана. — Ах, и зачем я согласился… — Цзян Чэн не понял, что сказал это вслух.  — Ну что ты! Всем нужно иногда расслабиться. Алкоголь помогает.        «Вот уж вряд ли», — фыркнули остатки разума Цзян Чэна. — «Пока я чувствую себя просто разбитым. Как будто похмелье, а не опьянение. Может, с того раза ещё не прошло… а ещё этот запах… ах… как же вкусно пахнет… как же жарко».  — Давай ещё! Выпьем за Вэй У Сяня, — Не Хуай Сан разлил вино.  — Пить за Вэй У Сяня?.. Скорее за его смерть…  — Ха-ха, ну кто за что!        Цзян Чэн поднёс к бокалу, который держали ухоженные милые пальчики, свой, дрожащий от слабости руки.        Стоило ему опустеть, мир вокруг помутился. Цзян Чэн с грохотом поставил бокал на стол, а сам едва не упал следом.  — Господин Цзян! — Не Хуай Сан подбежал к нему и уложил на спинку стула. — Всё в порядке? Вино совсем не крепкое, я не думал, что всё будет так…        «Как вкусно пахнет!» — Цзян Чэн беззастенчиво задышал. — «Какой ракурс…» — он снизу вверх разглядывал прекрасные черты. Тени рисовали дразнящие силуэты его торса. — «Хочу посмотреть с другой стороны».        Он резко схватил Не Хуай Сана подмышки, усадил на колени и примкнул к нему ртом. Тот застонал без определённого чувства, но охотно ответил губами и руками. Поцелуй вышел страстным и долгим; лаская губы Не Хуай Сана изнутри, Цзян Чэн неосознанно сжимал его талию, жестоко смяв некогда идеально отглаженную одежду.        Цзян Чэн откинулся на спинку стула, когда сил совсем не осталось. Он тяжело дышал и глядел на растрепанного Не Хуай Сана, который устроился у него на коленях, опираясь на грудь.  — Моё кимоно!.. — воскликнул он, оглядев себя. Ладони Цзян Чэна лежали на его бедрах, иногда ласково их поглаживали. — Ты знаешь, сколько нужно времени, чтобы привести его в порядок?  — Кимоно… сними его.  — Хи-хи-хи, — Не Хуай Сан хитро прищурился, близко нависнув над лицом Цзян Чэна. — Это ещё зачем?  — Сними, — твёрдо приказал Цзян Чэн, пройдясь пальцами по его спине. — Я боюсь порвать.  — Ты такой грубый, господин Цзян, — уговаривать долго не пришлось: Не Хуай Сан развязал пояс и стянул всё остальное. В первую очередь Цзян Чэн увидел два бледно-розовых соска и тёмное углубление пупка. Переведя взгляд на самые обычные серые трусы, Цзян Чэн чуть не хлопнул себя по лбу.        «Спаси меня, дух бабушки… я же в трусах с уточками… Надеюсь, он не заметит… как меня угораздило?!» — Цзян Чэн с большим трудом вспомнил утро. Как всегда, из-за Вэй У Сяня он опаздывал, потому натянул на себя то, что первым попалось под руку. — «Вот же чёрт! Именно в такой день нужно было выйти в этих трусах! Какого хрена они вообще делают в моих вещах?! Я серьёзный взрослый мужчина!»  — Ну так?.. Вот я снял. Что же дальше?  — Что дальше? — Цзян Чэн одной рукой провёл по торсу, а вторую запустил в трусы. — Много чего.   — Хм, — Не Хуай Сан ответил ему тем же. Цзян Чэн первый раз делал подобное с кем-то ещё и ловкие движения пальцев казались ему божьей благодатью. Чего нельзя было сказать про действия Цзян Чэна. — Больно, господин Цзян, — поморщился Не Хуай Сан. — Ты себе так же дрочишь? Не дави.  — Прости. Я не очень часто делаю это с другими мужчинами.  — Насколько не часто?  — Примерно никогда.  Не Хуай Сан рассмеялся.  — Очаровашка, — он нежно укусил Цзян Чэна за щёку. — Ай, ну что ты делаешь? Зачем так сжимаешь?  — А ты чего такой нежный? Будь мужчиной.  — Будь хорошим человеком, господин Цзян. Не делай то, что другим не нравится, — он освободил одну руку и назидательно щёлкнул по носу Цзян Чэна. — Ах, ну вот опять…  — Извини. Когда ты ко мне прикасаешься… я перестаю контролировать себя.  — Ха-ха… не могу, такой ты невинный, — он потрепал Цзян Чэна по щеке. — Ну сколько можно… попробуй лучше вот так.        Не Хуай Сан приспустил трусы и протянул руку Цзян Чэна немного дальше, показал, как и куда нужно двигаться, и стал ублажать его своими двумя.        Цзян Чэн, заворожённый тем, что может беспрепятственно трогать его где угодно, не сразу осознал, чем сейчас занимается.  — Эй, — он хотел остановиться, но пальцы его не слушались. Было в этом что-то увлекательное. — Я не хочу трогать твою задницу! Ты оттуда срёшь!  — Ну и что? Ты же хочешь вставить туда свой член?  — С чего ты взял? — Цзян Чэн понял, что врал себе: ему очень хотелось попробовать.  — А, так ты хочешь быть снизу? Так бы сразу и сказал, — Не Хуай Сан остановился и потянулся к нему сзади. — Ни за что! — Цзян Чэн шлёпнул его по рукам свободной ладонью и вернул их на место. Не Хуай Сан покорно продолжил. — Ладно, — насупился он. — Вставлю тебе туда.  — Что вы, что вы, такое одолжение, — Не Хуай Сан покачал головой.  — В следующий раз делай это сам! Не хочу лишний раз там касаться! — меж тем он почти вошёл второй фалангой и никогда бы не признал, что ему нравится это тесное горячее пространство.  — В следующий раз?.. Что же, хорошо.  — Так можно вставлять? Рука болит уже.  — Блин, ты ни на минуту не замолкаешь! Ругаешься, требуешь что-то… не даёшь насладиться процессом. Даже постонать нормально… — Не Хуай Сан вздохнул. — Нельзя ещё. Вообще-то, нужна смазка. Пойдём ко мне в комнату.        Цзян Чэну неохота было прерываться и вставать, но он согласился, надеясь скорее покончить с прелюдией.  — Отнесёшь меня на ручках? Братик всё время носит меня на ручках!        «Да ты видел его, своего братика? Он и меня на ручках куда угодно отнесёт на раз-два. Почему ты вообще меня с ним сравниваешь?» — недоумевал Цзян Чэн про себя, а вслух неуверенно произнёс:  — Постараюсь.  — Хи! Поехали!        Веселился только Не Хуай Сан. Он был худеньким и невысоким, особенно рядом с крупным Цзян Чэном, однако всё ещё весил явно больше половины его массы, так что нести было тяжеловато.  — Ты мой герой, господин Цзян, — Не Хуай Сан положил голову ему на плечо и обхватил шею. Его волосы щекотали подбородок, раззадоривая и так не спокойного Цзян Чэна. — Такой сильный.~ Нам вон в ту дверь.  — Охренеть, у вас тут боксёрская груша?! — неподалёку от двери, на которую указал Не Хуай Сан, висела грустная чёрная груша. Судя по виду, ей пользовались совсем недавно.  — Ага. Братик срывает на ней злость. Если, конечно, до неё не попадётся что-нибудь другое…  — Вот это кайф! Тоже хочу, но родители не разрешают. Я занимался боксом пару лет назад, но бросил потому что спортзал далеко. А если бы такая была у меня дома!..  — Можешь приходить и заниматься, сколько хочется, — Не Хуай Сан спустился и пригласил войти.  — А тогда я случайно не займу её место?.. — Цзян Чэн оказался в каком-то сказочном месте, напоминающем исторический музей. Здесь пахло цветами, сиял тёплый приглушённый свет. На стенах висели бесчисленные веера и картины в безупречной композиции. Мебели было немного: большой шкаф, на полках коего искал что-то Не Хуай Сан, кровать у окна, застеленная без единой складки и низкий стол без стула, нагромождённый книгами разной толщины и размера. Завершал всё это великолепие мягкий ковёр с непонятными бутонами, застилающий почти всю комнату.  — Ха, кто знает. Главное, не попадайся брату на глаза, даже если не будешь её трогать. Он ненавидит всех, кого видит рядом со мной. — Чего?.. Ревнует что ли? Это как-то странно…  — Да нет. Ему кажется, что все вокруг представляют опасность… ну да ладно, это наши проблемы. Просто будь аккуратнее. Я нашёл.        Он помахал белой бутылкой и Цзян Чэн, напрочь забыв обо всём их разговоре, бросился к нему.  — Ах, как неуважительно… — пробормотал Не Хуай Сан, когда его с силой повалили на кровать. Та жалобно заскрипела. Цзян Чэн безжалостно целовал и кусал его шею, иногда спускаясь ниже. — Ах! Господин Цзян! Ты сейчас меня съешь!        Цзян Чэн нахально усмехнулся и, оставив след едва не фиолетовых засосов, переключился на губы. Его била дрожь каждый раз, стоило ему коснуться нёба или лизнуть зуб. Он вытащил член и начал агрессивно тыкать Не Хуай Сану между ягодиц. Трусы того покоились на кухне вместе с кимоно.  — Ах, стой, стой… нельзя…  — Сука, дай мне уже вставить.  — Ну подожди…  — Блять, куда ты собрался?! Стой на месте!        Цзян Чэн попытался его удержать, но тот ловко вывернулся, сел на пол и потянулся к его члену, раскрывая голубой квадратик.  — Откуда я знаю, вдруг у тебя венерические заболевания, — пробурчал Не Хуай Сан себе под нос.  — Какие нахуй заболевания?! Я девственник!        Не Хуай Сан ему не ответил: он с протяжным стоном натянул презерватив и принялся ласкать губами и языком. Цзян Чэн на несколько мгновений выпал из реальности.        «Неужели это всё на самом деле?» — Цзян Чэн хорошо помнил чувство удовольствия при мастурбации, но, что происходило сейчас, было не сравнимо с этим. — «Пиздец он красивый конечно. Такие мягкие шелковистые волосы… хочу понюхать. Он так вкусно пахнет».        Рукам Не Хуай Сан тоже нашёл занятие. Он выдавливал смазку и растягивал проход, издавая весьма своеобразные звуки. Цзян Чэн наблюдал за этим с упоением, хотя с его места было видно не так много.       «Ну всё, я больше не могу», — возбуждение достигло края, Цзян Чэну казалось, что эти ласки длятся мучительно долго. Ему было приятно, но это не столько удовлетворяло, сколько наращивало аппетит.       Цзян Чэн схватил его за талию и попытался посадить к себе на член. Это оказалось не так просто, хоть Не Хуай Сан и смиренно ждал. В конце концов он сел сам, издав сладкий стон.        Не Хуай Сан сжал его плечи и начал медленно двигаться. Вверх, вниз, вверх, вниз… Цзян Чэн пустым взглядом наблюдал за этим, не в силах поверить, пока по телу разливалось блаженство вместе с возрастающим вожделением.  — Э… тебе не больно? — додумался спросить он, глядя постоянно корчившееся лицо Не Хуай Сана.  — Ах, нет… вообще… мф! не больно…  — Ладно… если что, говори. Честно, вообще не представляю, как можно засунуть что-то себе в зад… ты случайно не под наркотой?  — М!.. — только и был ответ.        «Он точно что-то принимает», — решил Цзян Чэн. — «Ну и ладно, пусть себе принимает. Зато вон что творит…»        Нежное пространство между ягодиц Не Хуай Сана обволакивало член Цзян Чэна, и чем дольше это длилось, тем больше ему это нравилось.  — Эй, ты не можешь ускориться? А то мы так до ночи будем сидеть, — Цзян Чэн схватил его за талию и задвигал сам.  — А!  — Давай помогай. Это неудобно. Руки устали.  — Ах, не могу, не могу…        Цзян Чэн навалился на него и опрокинул на кровать. Они оказались ещё ближе. Не Хуай Сан так жадно пожирал его глазами, что Цзян Чэн не знал, кто хотел этого больше.        Он зашевелился раза в два быстрее, чем до этого. Не Хуай Сан вскрикнул и захватил Цзян Чэна руками и ногами.  — Слишком резко!..        Цзян Чэн не ответил, он в любом случае не мог замедлиться, пусть бы и хотел. Он не совсем понимал, нравится ли это Не Хуай Сану: с одной стороны, он кричал, а на глазах стояли слёзы; с другой, он сильно возбудился и вряд ли стал бы обниматься, если бы страдал.        «Боже мой, как хорошо!» — Цзян Чэн и не заметил, как ускорился вновь, заставляя тело Не Хуай Сана изгибаться, а глаза закатываться. — «Дай мне ещё, ещё, ещё!»  — Подожди! — взвизгнул Не Хуай Сан. — Давай помягче! Я сейчас сдохну! М!!!       Цзян Чэн намертво прилип к нему губами, засовывая язык едва не в глотку. Не Хуай Сан вылизывал его нижнее нёбо и десну, иногда касаясь языка.  — Мф… — Не Хуай Сану удалось вывернуться. Пару мгновений он отрешённо смотрел в никуда, затем весь сжался, отчего впервые застонал уже Цзян Чэн, а потом со вздохом обмяк.  — На меня тоже попало, — заметил Цзян Чэн, разглядывая его грудь, заляпанную спермой.  — Ах, извини, — Не Хуай Сан раскрыл рот потянулся к одежде, остатки которой ещё болтались на Цзян Чэне. — Ай! Зачем ты меня держишь?  — Я хочу попробовать, — Цзян Чэн, ни на минуту не останавливаясь, снял несколько маленьких капель с рубашки, лизнул и скривился. — Ну и кислятина.  — Через рот тоже можно заразиться.  — А что, ты чем-то болен?  — Откуда тебе знать? Ах!        Цзян Чэн приподнял его бёдра, чтобы член вошёл глубже и ускорился в край, чувствуя, что вот-вот кончит.    — Ты такой мнительный, Хуай Сан, — произнёс Цзян Чэн на последнем издыхании. Почему-то сейчас Не Хуай Сан чуть не орал и стискивал его намного сильнее, чем раньше.        «Блять, это хорошо или плохо?» — Цзян Чэн старался об этом не думать и получать удовольствие, но в глубине души нарастало беспокойство. — «А если он реально откинется?»  — Ах, хватит тереться там! — еле различимо пролепетал Не Хуай Сан. — Я не могу!  — Чё? У тебя там развилка какая-то? Я не туда свернул? Где мне надо тереться?  — Ааа!.. — Не Хуай Свн кончил снова, и почти за ним Цзян Чэн, не то от ягодиц, сжавшихся чуть не до боли, не то от пошлейшего, что он когда-либо видел, выражения лица.        Задыхаясь, они долго глядели друг на друга без какого-либо выражения.