Черѣзъ мытарства

      Обито и Итачи не спали, когда ехали в крытой повозке. Даже странно как-то что они оказались тут вдвоём, а не как все остальные. – Решили не разделять нас? Почему бы? – спросил сам у себя Обито, но Итачи, решив, что вопрос ему адресован, тихо ответил: – Сам как думаешь? Между нами есть что-то общее, определённо. – сложно было понять, язвит он или говорит серьёзно. Да и лица его видно не было, так как тёмная макушка склонилась к окну. – Ну не по принципу же принадлежности к клану? – А может и поэтому. Не знаю, честно говоря. Обито не ответил. Призадумался, но мысли эти скоро отогнал. Для себя он решил, что загадывать наперёд не станет, потому и сам уставился в окошко.       Крытый экипаж слабо покачивался, а снаружи доносилась чёткая дробь копыт. В окошко Обито углядел на козлах рядом с кучером две знакомые детские фигуры и слегка оживился. Никакого чёткого плана на них у него не было. Ему просто было интересно наблюдать, смотреть на себя маленького со стороны. На эти нескладные, но очаровательные неизменные черты. Он игрался с какой-то палкой, размахивая ей из стороны в сторону и едва не задевая кучера и своего соседа-ровесника. Мальчишки о чём-то шептались с оживлением. Обо всём да ни о чём шептались и казалось, что их разговоры и вовсе не имели смысла. Дети они во все времена дети и Обито помнил как был таким же болтливым и совершенно необращающим внимание ни на что ребёнком. Потому сейчас он испытал жгучее чувство ностальгии, которое сменилось гневом. На что? Обито предпочитал думать, что на мир, частью которого он был тогда. Колёсами этой машины смерти.       Добрались скоро, сквозь огромное уже скошенное поле, где кучками возвышались копны травы. Потом и по камешкам. Экипаж пару раз забуксовал, заупрямились лошади, да только никого это не останавливало. Мальчишки то спрыгивали и бежали следом, то снова забирались на козлы, а Обито следил за ними, не мигая и привычно пытался читать движения. Он пытался понять логику, с какой-то тревогой осознавая, что логики нет, что хаотичные действия детишек не несут никакой практической пользы и даже игрой это нельзя было назвать. Действия бессмысленны, как и разговоры. От подобного он отвык и всегда искал подвох, осознавая внутри, что эти дети не так просты. "Что за глупые мысли? Переутомился я..."       Отвлекшись от болезненных для мозга размышлений, Обито обратил внимание на Итачи, который тихо и монотонно болтал с... собой. Нет, он не мозгом тронулся, а завёл разговор с мальчиком. Так непринуждённо текла их беседа, что Обито диву давался. То, что Итачи ладил с детьми не сомневался никто, но смотрелось всё равно не менее странно. Была у этой беседы и цель. Несмотря на то, что мальчик был не очень разговорчивыми, Итачи сумел вытянуть некоторую информацию. У детей нет имён. Прозвища только. Сам себя мальчик звал Пёрышко, а своего друга – Чиж. Везли их в поместье четы Ульяновых. Кто это такие мальчик отвечал сбивчиво, но самому догадаться Итачи труда не составило. Это заставило насторожиться Учиху, ибо после суда фамилия Ульяновых воспринималась исключительно с негативным оттенком.       Добрались до поселения, где властвовали Ульяновы. Выглядело оно неплохо. Добротные низенькие домики, каменная часовенка и огромные поля, мимо которых оба Учихи ехали. Двор поместья Ульяновых встретил их распахнутой калиткой. Когда экипаж остановился, ни Обито, ни Итачи выходить не спешили. Переглянулись и уставились в окошко. В больших окнах ещё горел свет, а на крыльце толпились нечёткие силуэты. Двое из них – знакомые из зала суда. Олег Осипович и тот, что большую часть собрания молчал, сурово поглядывая из подлобья. Прямо как Итачи. Да они во многом были похожи, не беря во внимание внешность. Было даже в их атмосфере было что-то схожее. Да только вот имя он своё так и не назвал.       Обито пригляделся к фигурам. В одной из них угадывались знакомые черты. Лохматые длинные волосы... Уж очень нестандартно они смотрелись на фоне других... Облачённая в длинную белую рубаху босая сгорбленная фигура. Обито не перепутал бы его ни с кем, во что бы он не был одет. Пусть даже и без доспехов, Мадару не узнать было невозможно. Взгляд Обито застрял на нём, хотя он и сам не понимал почему. Мозгом он понимал, что подобный исход был ожидаем, но вот бешено колотящееся сердце придерживалось другого мнения.       Итачи заострил внимание на своём. Его потрясение встречей было куда сильнее, но ни одна мышца на его лице не дрогнула. Уж никак он не ожидал увидеть своего братца, безмятежно стоящего в тени дверного косяка, своего покойного друга, родителей, которые от чего-то казались старше. Знакомые всё лица... Эмоции били ключом, заполонив холодный разум гения, но тот держался молодцом. Старался мыслить здраво и уловить каждый едва слышный обрывок разговора.       Отсиживаться долго в экипаже им не дали. Приказчик, суровый, но низкорослый мужчина, велел Обито и Итачи выйти, чем и навлёк внимание Ульяновых к новоприбывшим персонам. – А этих вы зачем привезли? – поинтересовался хрипящим голосом "Мадара". – За них 120 рублей уплочено. – ёмко отозвался тот, что больше на Итачи походил. Женщина с тёмными длинными волосами и скрипучим, но приятным и убаюкивающим голосом покачала головой. – Деньги тебе девать некуда, Игорёш? – с ласковым укором спросила она. Игорь развёл руками. – Да полно уже... – прервал брат Игоря, перестав молча подпирать дверной косяк. – Время уж позднее, а о холопах думать не досуг. – Совет семейный созываем. Ох, чую, битва грядёт скоро. – со скорбью сказал отец. – А этих пусть на двор кому-нибудь определят. Кивнув на молчаливых Обито и Итачи, князь Фёдор исчез в фамильном доме.       Чем дело кончилось Итачи с Обито не узнали, как и не знали, куда всё же пропали мальчишки и что имели в виду Ульяновы. Честно говоря, Обито и вовсе перестал понимать, что происходит, но виду не подвал. Не хватало ещё перед соклановца ударить в грязь лицом.       Определили их на двор к гостеприимному бородатому дядьке по имени Иван. Формой своей он напоминал бочку, а его зычный, но добрый голос заставлял стены содрогаться. Жил он с большой семьёй в несколько поколений и дом его был не то чтобы большой. Тем не менее, гости его не стесняли, и он охотно определил их на полати под самым потолком. Даже странно и непривычно было сталкиваться с таким гостеприимством. Странно, но приятно.       Под лунным сиянием безмятежно спала большая деревня Ульяновка. Стрекотали насекомые, вдалеке шумели ночные птицы, а на просёлочную дорогу смотрели чёрные окна домов. И только в усадьбе горел свет и люди не спали.