Тигрёнок

Звук падающих капель монотонно разносился по пространству. Кап… Кап… Кап… Ребёнок открывает глаза и видит, что стоит по щиколотку в странной темной воде, чем- то похожую на кровь. Такая же вязкая, тёмная. Запах холодной сырости обволакивает его и щекочет нос. Мальчик поводил по поверхности ногой смотря, как разводы следуют за его ногой. Но его кроссовки остаются сухими. Осматриваясь, он увидел острую колонну в виде рёберной кости, что уходила ввысь и смыкалась в позвоночнике. Лололошка помнит, как он выглядит. Видел на чёрных фотографиях. За костями была непроглядная чернота, будто туда упала густая капля чёрных чернил. Ничего нельзя было развидеть. Куда он попал? — Ты в моих владениях. Резко повернувшись на голос, Лоши увидел человека, что восседал высоко на пологой горе из звериных черепов. Волосы встали дыбом, а мурашки прошлись электрическим разрядом, дёрнув плечи. Этот человек выглядел величественно, будто император. Он был одет в традиционное мужское кимоно белого цвета, в черных сандалиях. Мальчик не мог знать. На его шее был повязан чёрный плотный шарф. В такой же его, когда-то обматывал дедушка, чтобы мальчик ненароком не простыл. Устремляя взгляд чуть выше, Лололошка был готов увидеть лицо мужчины, но тёмная тень разрезала его лицо на пополам, давая видеть только нижнюю часть, верхнюю же, будто нарочно пыталась спрятать от юного зрителя. Из темноты на него пристально смотрели, и под этим взглядом мальчик чувствовал себя так словно его загнали в угол. — Кто ты такой? И что за «владения» … — Кто я? Как обидно что такие букашки как ты, забыли имя своего бога. — Губы мужчины были искажены дерзкой улыбкой, а взгляд прямо показывал, как мальчик ничтожен — Но, пожалуй, к жалким смертным стоит быть несколько терпимее, так ведь, сопляк? Зови меня Роман Фильченков. «Двуликий?» — Да. Это тоже одно из многих моих имён. «Он читает мои мысли?» — Не совсем, но так как наши души теперь заключены в одном теле, я могу слышать всё, что ты думаешь и чувствуешь. И владения, в которых ты сейчас находишься, это моя душа. «Как это вообще возможно. Я сейчас сплю? Буквально только что у меня закончились занятия в школе, и я направился домой. Уже подходя к дому, заметил, как…» Глаза мальчика распахнулись в осознании. Возле дома, его подстерегала банда хулиганов. Они стали избивать его. Во время драки один из задир вывернул его портфель наизнанку из которого выпал странный острый предмет, который Лололошка нашёл в одном из святилищ в лесу. – Это всё из-за того пальца? — А ты догадливый. — Удовлетворённо выдохнув, мужчина встал со своего «трона». Но только он хотел наступить на следующий череп, как моментально исчез. — Да. Стоило этим выродкам скормить тебе мой палец, как моя душа связалась с твоей и срослась. Звук донёсся с верху, ошарашенный такой быстрой сменой действий, Лололошка, вскинул голову на звук, и с открытым ртом наблюдал как человек, буквально перед ним, секунду назад, был на противоположной ему стороне, на высокой горе из черепов, а теперь лёгкой поступью вышагивал наверху одного из рёбер, прямо над головой мальчика. «Как он там так быстро оказался? Там высота, наверное, как у пятиэтажного здания, точно! Телепортация?» — Думаю ради приличия мне тоже следует спросить твоё имя. Как тебя зовут? — Лололошка Харриас. – Лололошка Харриас — с лёгкой ухмылкой пророкотал Роман, словно пробуя имя на вкус. От того каким сладким тоном было произнесено его имя, у ребёнка неприятно скрутило живот, будто его ударили туда ногой. Оказавшись довольным чем-то, он опять пропал. — А что ты ещё помнишь, Лололошка Харриас? -Резкое холодное дыхание обдало ухо мальчика. Развернувшись на пятках, Ло не удержав равновесия, упал, взбаламутив воду. Теперь над ним возвышался Двуликий. Вытерев стекающую жидкость с лица, Харриас увидел, что лицо Фильченкова более не было сокрыто тенью… Мальчик смотрел на… Себя? Вернее, на свою повзрослевшую версию, с более грубыми и резкими чертами лица, что были обременены странными татуировками. Но выбивалось из этой общей картины его две пары кровавых глаз. Верхняя пара смотрела пристально в глаза мальчика, нижняя же, что располагалась на скулах, следили за малейшими изменениями на лице мальчишки. От этого пристального взгляда хотелось свернуться в клубочек и залиться слезами, а лучше убежать к дедушке, он то сможет его защитить и успокоить. Ах, точно… Что-то вспыхнуло в сознании. — Ты вспомнил. Глаза Лололошка будто смотрели в пустоту. — Почему ты с ними так поступил? «Нет! Не надо! Не подходи ко мне! А-А-А! — нога выворачивается под неестественным углом ломаясь. Острая часть кости вырвалась из колена. От оглушительного крика заболели уши.» — Почему? — Резкий скрипучий смех отразился от непроглядной черноты стен, врезаясь в мальчика, до хруста костей, звона в ушах и морозца по коже. — А какое они имели право измываться над тобой? Целой толпой на одного, настолько это низко, что даже черви на их фоне святыми становятся. — Даже если это и так, это не повод был так поступать. — А молчать после каждого избиения и прятаться под покровом ночи в туалете и зализывать свои увечья, заливаясь слезами? Ну это ты точно считаешь лучшим решением. Словно хлыст, слова ударили прямо по сердцу мальчика. «Как он узнал?» В напряжении сжав губы в тонкую полоску, мальчик не сводил глаз с оппонента. — Таких людей как они нужно приструнять сразу, показать, как они ничтожны на фоне тебя. Если ты этого не сделаешь, эти ничтожества задавят тебя количеством, ослабят и сломают. Его строгие слова, липкой холодной грязью, омывали Лоши, пробирая до холодной дрожи. — Бедный мальчик. — словно хищник, настигший свою жертву, ходит вокруг неё кругами, пытаясь запугать ещё больше, чтобы в нужный момент наброситься и сожрать.- Стал сиротой в таком юном возрасте. Всего семь лет.Так и опека не приглядывает за тобой. «Здравствуйте, а вы кто? Где мой дедушка?» «Извини Лололошка. Но твоего дедушки больше нет с нами» «Лоши знакомься, теперь они твои новые родители. Они хорошо о тебе позаботятся.» «Отойди от меня! Своим обречённым выражением лица ты только портишь всем настроение!» «Да что за ненормальный ребёнок!- Хлопок. Щека заболела. Колени саднят.- Ничего сделать сам не можешь, даже пива принести сил у него не хватает! Но ничего,- Звон пряжки. Хлёсткий звук ремня — сейчас мы тебя всему научим.» Мальчик низко опустил голову. Слёзы очень больно жгли глаза, а синяки на теле неприятно зудели под одеждой. Зачем он это говорит? — Сверстники говорят гадости… «Смотри! Это тот новенький. Ненормальный какой-то. Фу фрик. Давайте не будем с ним дружить. Стрёмный он. Лучше игнорируй его.» Его слова резали больнее ножа по кровоточащему сердцу. — Издеваются… «В шкафчике много грязных листьев. Они испортили его единственные кроссовки.» «Вся парта исписана угрозами и плохими словами. Где-то видны пожелания убираться побыстрее из школы. Другие же желают ближайшей кончины.» «После того, как закончился урок, Лололошка бежит со всех ног к мусорке за школой. Нужно успеть, пока мусоровоз не забрал его с рюкзаком мальчика, который был выкинут одноклассниками «чтобы посмотреть на твою удивлённую физиономию».» Ло и не заметил, как слёзы солёным неукротимым потоком лились из его покрасневших глаз. Хотя он уже устал их сдерживать. — Бьют. «Не надо! Прекратите!» «Да ладно тебе, это же весело! Ха-ха! Держите его крепче ребята, я только разогрелся.» «Больно.» Мальчик обнял себя за плечи и затрясся. -Хватит. Прекрати. Слёзы холодным градом скатывались по щекам, оставляя за собой горячий след, выжигая на щеках ребёнка его отчаяние и тоску. Они должны были собрать всю его боль изнутри и выплеснуть наружу, чтобы мальчику стало легче. Но она была огромна, что даже все те слёзы что он выплакал за те два года, не смогли сделать этот ком горя чуть легче или ослабить эти тиски с его израненного сердца. Дедушка ему всегда говорил, что он сильный и должен всем помогать. Что он в состоянии сам справиться со всеми невзгодами, какими бы они не были и выйти победителем. Но что ему делать, когда он лишился всего? И любимого дедушки, и друзей, и родного города? Оставшись на попечении в чужом, холодном и жестоком мире. Лололошка правда старался быть сильным, но он сломался. Оставленный в этом мире совсем один, без поддержки и помощи. — Я тебя понимаю. Тысячи лет назад мои родители тоже погибли, и я остался сиротой, а из-за своей необычной внешности стал изгоем среди людей. Увидя, как Харриас вздрогнул от его слов, но не прервал его, а продолжал слушать, трясясь и хныча сидя в озере крови, Роман сел перед ним на корточки. — Даже мне, всесильному и могущественному королю проклятий пришлось несладко в начале своего пути. Я тоже, как и ты был силён с рождения, но эти отбросы боялись того, что не могли понять и поэтому сплотились против маленького ребёнка. Я был разбит и потерян. Мне приходилось скитаться с места на место, чтобы выжить. И когда я уже был на грани меня нашёл мой наставник. Он обучил меня всему что знаю сейчас. Я становился всё сильней и сильней, позже показав этим невежам как они ошибались на мой счёт. Они начали меня уважать и боготворить, и слова лишнего не могли сказать в мою сторону. Он продолжал говорить расслабленным мягким тоном, звук которого обволок Лололошку словно тёплое одеяло, давая чувство покоя. Успокаивая. Видя, что тот перестал трястись как кленовый лист под морозным ветром, Рома поддел его подбородок пальцами, заставив посмотреть на себя. -Не хочешь заключить контракт. Мальчик посмотрел своими заплаканными медовыми глазами в его, кровавые. — Кон-нтракт? — Да. — с наслаждением произнёс Фильченков, перемещая свою ладонь с его подбородка на макушку. — Я подарю тебе то, что у тебя забрали. Родительскую любовь. Я буду заботиться о тебе. Защищать, растить и любить как собственного сына. И я ни за что не обижу или не наврежу тебе, как это делали они. Если же кто-то поднимет на тебя руку он мгновенно об этом пожалеет. — мягко потрепав его волосы, он постепенно опускал её на щёку, большим пальцем вытирая горячие слёзы — Взамен, ты будешь беспрекословно слушаться и делать всё, как я скажу. — с хитрой улыбкой и нежностью во взгляде произнёс проклятье успокаивающим голосом, смотря в заплаканные глаза. — Согласен? Губы Лололошки задрожали, извергая всхлип, а из глаз полилась новая порция слёз. Резко бросившись вперёд он обнял Романа за шею и утыкаясь в неё продолжил плакать. Договор заключён. Двуликий обнял мальчонку в ответ, положив одну на спину, другой поглаживая его затылок в успокаивающем жесте. В темноте опасно загорелись кровавые глаза, на дне которых заблестел демонический огонь, а хищный оскал был спрятан в темной макушке сопляка. Что ж… это будет весело.