Увидимся в Аду

      «Аластора нужно было убить»       С этой мыслью Вокс был неоспоримо согласен. В его голове, как в недавние времена на экране, вырисовывалась довольно четкая картина произошедшего:       Люцифер проебался.       Его заклинание должно было отправить Вокса в прошлое, чтобы он мог убить Аластора до знакомства того с сучкой Морнингстар в целях сберечь чувства сердобольной принцессы.       Однако Люцифер, вопреки убеждениям Вокса, решил внедрить в заговор пункт о перенесении в прошлое в самый уязвимый для Радио Демона момент.       Пусть Вокс и не считал себя первым гением в кругу, однако предполагал, что именно это добавление разрушило весь план и завело его в эту пагубную ситуацию. И он не знал, на что сердился сильнее: на оплошность Люцифера или на тот факт, что за весь период пребывания в Аду Аластор ни разу, ни на секунду — даже в момент своего появления в преисподней после смерти — не был в должной мере уязвим. И именно поэтому Вокса от безысходности перенесло во время, когда Аластор был хоть немного слаб — то есть в его смертность.       Вокс понимал, что изначальный план был провален с треском. Однако ироничным было то, что это являлось наименьшей из проблем.       Потому что, пока Вокс не убьет Аластора, то не сможет вернуться в свое настоящее.       Если он не убьет этого улыбчивого ублюдка до того, как тот умрет сам, то ему придется встретиться и попытаться прикончить уже не веселого мальчишку из Луизианы с безвкусными очками и щуплыми ручонками, а настоящего Радио Демона. А если даже заклятие дьявола не нашло в Аласторе после смерти уязвимости, то Вокс рисковал так и не осуществить свою часть сделки.       А что если он не сможет убить Аластора в Аду? Вдруг после этой смерти Вокс уже не будет столь силен?       Придет время, и его будущая душа все равно появится в кругу гордыни. А, зная себя, соперника даже в лице собственной души Вокс бы не потерпел.       Как бы то ни было, мужчина не хотел рисковать.       Второй проблемой был тот факт, что, как и Аластор, Вокс был тленным мешком с костями. И любая царапина могла его прикончить. А ему нельзя было откидывать коньки раньше, ведь тогда в любом случае пришлось бы уже бороться с душой демона, а не человека. Тем более он был бы вынужден торчать в Аду в ожидании, когда его рогатое высочество соблаговолит сдохнуть и спуститься.       Так что Вокс поставил перед собой три основные задачи:       1. Не позволить Аластору умереть своей смертью.       2. Не дать себе самому помереть.       3. Убить Аластора, пока душа того находилась в человеческом теле.       Сделка не уточняла, голову какого Аластора должен был принести к королевскому трону Вокс. И он очень надеялся, что будет достаточно и жизни высокомерного очкарика. — Как ни крути, если бы убийство до смерти не засчитывалось, то меня бы не перенесло в мир живых, — рассудительно заключил он.       Вспомнив об этом, Вокс полез в карман и вытащил стекло, которое всучил ему король перед отправкой прямым рейсом в дом будущего радио-безумца. Сейчас оно было прозрачным, и Вокс сумел пораскинуть мозгами, чтобы осознать способ действия:       Стекло краснело по мере приближения к цели, а именно к Аластору.       Наверное, так король-коротышка хотел облегчить Воксу задачу. Еще бы он умел нормально отправлять людей в прошлое, а не вынуждать их проходить гребаный квест на выживание.       Но, так или иначе, это означало, что стекло реагировало на душу Аластора в теле человека. Она была равнозначна душе демона. Следовательно, Вокс вполне мог исполнить условие и заплатить первой смертью, а не второй.       «Придется за долгие годы поработать руками, — сказал он себе с разъедающей губы усмешкой, разглядывая стекляшку. — Давненько я не убивал живых людей»       Он тяжело вздохнул и поднялся. Если он будет философствовать о морали, то лишь усложнит себе дело. Надо было действовать быстро и решительно.       Вокс не горел желанием использовать ножи или тупые предметы. Почему-то ему не очень хотелось оставлять на трупе Аластора видимые порезы и травмы, да и пачкать того в крови — тоже. На яд, наркотики в карманах было ни гроша. Поэтому Вокс решил использовать наиболее чистый и проверенный метод — удушение.       Он не был уверен, повлиял ли сегодняшний сон на выбор способа убийства, но и обратного сказать точно не мог. В гардеробной он отыскал более-менее на его вкус симпатичный галстук и спрятал его в кармане брюк.       Осталось теперь подобрать момент нападения. Вокс сомневался: использовать эффект неожиданности и наброситься на врага сразу после его прихода или сначала его разморить, заставить потерять бдительность?       Он решил действовать по первой схеме, используя стекло в качестве индикатора. Затаившись в прихожей возле входной двери, Вокс следил за цветом стекла. Когда то начало розоветь, он спрятал его обратно и намотал на кисти темно-синий галстук.       Все внутри напряглось от тягостного ожидания, но ни руки, ни что либо иное не тряслись. Вокс был абсолютно собран и сосредоточен. Хотя, признаться, он боялся… боялся, что дрогнет, замешкается и выдаст себя; голова его немного закружилась от этой дурной мысли. Он тряхнул ею, прислушался к внешним звукам и уловил приближающиеся шаги. В горле пересохло, руки, казалось, с каждой секундой немели все сильнее и сильнее.       Когда он услышал копошение совсем близко — если бы не стена, на расстоянии в один широкий шаг — то стиснул зубы и, нарочно представляя все те издевательства, что он вынес от Радио Демона за столько лет, молча вскрикнул: «Давай же!»       Но… вместо звяканья ключей и скрипа петель он услышал стук. Аластор стучал в дверь своей же квартиры?       Вокс на секунду опешил и только после более настойчивых ударов мигом сунул небрежно свернутое орудие предстоящего убийства в карман и поспешил открыть дверь.       Его встретили два наполненных доверху пакета, а позади них — покрасневший от ветра нос. — Не против, если я войду? — бодро и нетерпеливо поинтересовался Аластор, не видя с каким опустошенным выражением на него глядели. — Нет, безусловно, мне на пороге и холоде тоже очень удобно. Давай и дальше постоим.       Вокс, точно перезагрузился, и тут же спохватился. Он с ворчанием и подобием извинений забрал у Аластора пакеты с едой и какими-то тряпками. Тот сухо его поблагодарил и вытер ноги перед тем, как войти. — А почему ты не открыл дверь ключом? — с плохо скрытой досадой спросил Вокс, расставляя покупки на кухонный стол. — Так ты же сказал, что останешься, — донеслось из ванной комнаты вместе со звуками воды. — Я поэтому не взял ключи. Говорил же, у меня только одна связка. Вдруг бы что-то случилось, и тебе нужно было бы срочно уйти. Не знаю, как ты, а я не горю желанием оставлять свое жилище в распоряжение грабителям.       Это было логично, и Вокс почувствовал разочарование. Момент был упущен.       Аластор, тараторя всякую чушь про запуск новых автобусов, принятый закон по ценным бумагам и спад качества кисломолочной продукции, прошел на кухню все еще немного красный. От него веяло свежестью, а голос был пропитан уличным воздухом. Не осознавая своего порыва, Вокс предложил сделать чай. — Кофе, — поправил Аластор, усевшись за стол, и принялся разбирать покупки. — Без сахара, будь добр.       Вокс закатил глаза и уже успел пожалеть о своем предложении. Он не знал женщину на фотографии, но, если ею являлась мать Аластора, то у мужчины было к ней немало претензий касательно воспитания своего чада.       Сварив кофе в турке, он перелил жидкость в кружку и подумал, что за приемом пищи Аластор мог быть слишком занят, чтобы уследить за такими мелочами, как, например, попыткой его задушить. — Прошу, милорд, — саркастично протянул Вокс и в противовес словам непринужденно поставил кружку перед Аластором. Сам он встал за его спиной у двери и сделал вид, что был безмерно заинтересован интерьером. А тем временем в кармане он сжимал галстук. — Благодарю, — с той же интонацией проговорил Аластор, делая небольшой глоток и издавая после него блаженный выдох. — Редкостная гадость получилась.       Вокс скрипнул зубами и усилием воли сдержал себя, чтобы не вылить напиток на лохматую после прогулки голову. — Уж извини, тут тебе не Старбакс, — раздраженно фыркнул он, замечая, что, несмотря на оскорбления, медленно отпивать кофе Аластор не перестал. — Стар… что? — спросил он, не оборачиваясь, и Вокс прикусил язык. Не хватало ко всем проблемам еще накидать спойлеров. — Ничего. Что завтра планируешь делать?       «Надо его заболтать», — решил про себя мужчина, неестественно выпрямившись и вытащив ткань. — Я думал, что мы могли бы прогуляться. Тебе, скорее всего, еще не довелось увидеть Новый Орлеан во всей красе? Этот город обязательно надо смотреть вместе с гидом!       Вокс ответил избитыми фразами, состоящими в основном из благодарностей. Один конец галстука он намотал на правую кисть, другую — на левую. Аластор продолжал рассказывать о своих планах, словно вообще не ощущал на себе пристального взгляда. Сам же он смотрел куда-то в пустоту. — А через несколько дней я выхожу на работу. Если хочешь, можешь пойти со мной. Огромная удача увидеть профессионала в деле!       Мужчина прям почувствовал, как дернулась каждая лицевая мышца и набухла жилка на виске. Он не удержался от колкости: — Твой профессионализм основывается на голосе, а не на личике, так смысл мне наблюдать? В этом самый большой недостаток радио.       Послышался скрип — неожиданный и короткий — от ножек стула. Вокс, испугавшись, машинально выпустил конец галстука из одной руки, и спрятал обе за спину. Он застыл под тяжелый и пронзительный взгляд, так и оглушающий своей громкой задумчивостью. Сердце его при этом колотилось так быстро, что едва не пробивало ребра.       Он со страха решил, что Аластора разозлили смелые, нелестные слова про обожаемое им радио. Но прежде, чем Вокс успел оправдаться или попытаться сгладить углы, он отчеканил строгим и немного севшим голосом: — Разве я говорил, что работаю на радио?       На секунду мужчине показался отблеск угрозы в некогда пропитанных дружелюбием глазах. Воображение вырисовывало, как они медленно темнели, из головы выгибались ветвистые рога, а конечности вытягивались и жутко извивались на фоне мелькающих и улыбающихся теней.       Но этого не происходило. Вместо деформации частей тела и перевоплощения Вокс ощущал лишь давящее напряжение. Он оскалился и нервно усмехнулся.       Это же надо было так вляпаться.       «Скажу, что увидел вырезку в газете, он поймет, что я шарился у него в комнате, и прибьет. — судорожно и быстро размышлял Вокс. — Скажу, что догадался — не поверит и, заподозрив в шпионаже, тоже прибьет»       С какой стороны ни посмотри, исход был один. Тогда, не придумав ничего лучше, Вокс перешел в решительное наступление. — Конечно, говорил! — усмехнулся он, точно Аластор сморозил полнейшую глупость. — Забыл уже? Вчера за ужином ты во всю хвастал. Похоже, знатно тогда перепил.       Он смеялся под неотрывный взор, а в груди все болезненно сжималось от волнения.       На лице Аластора после долгого замешательства настала очередь сокрушительного изумления, но вскоре оно скрасилось на слегка виноватым и самокритичным смешком. — Правда? Наверное, я совсем забегался, — неряшливо проговаривал он с широкой и наигранной улыбкой. — В таком случае, не буду есть и лягу спать пораньше. Ты тоже не засиживайся допоздна. Да, кстати…       Аластор вновь отвернулся и инициировал какое-то резвое шуршание, а после поднялся и подошел к неподвижному Воксу. Пристальный взгляд вцепился мертвой хваткой, а улыбка зловеще змеилась на тонких губах, пока рука — непозволительно тонкая и хрупкая — протягивала какой-то маленький сверток. Вокс необдуманно принял презент свободной рукой, после чего Аластор, кивнув, удалился и оставил его одного.       Через полминуты Вокс несколько раз моргнул и осторожно, словно разминировал бомбу с часовым механизмом, развернул сверток. Увиденное заставило его в отчаянии опустить голову.       Это был фруктовый лед. — Но если ты так хочешь, могу порекомендовать без разрешения шариться в доме. Тогда на ужин блюдо будет не просто холодным, а ледяным.       Похоже, сегодня он засидится не допоздна, а до утра. И, похоже, все-таки придется взять нож.