***
Утром Вокс был так взволнован предстоящим разговором, что успел один раз порезаться станком, ударить дверью нового молочника и позволить молоку убежать. Однако, несмотря на унылый старт, он был в полной боевой готовности усладить самого дьявола. Аластор проснулся и спустился на кухню прямо к восходу. Его немного удивленный, но ожесточенный взгляд заменил пожелания доброго утра, поэтому первым разговор начал Вокс. — Как спалось? — спросил он с натянутой улыбкой и, не получив ответа, доброжелательно протянул стакан молока. — Без пенки, как ты любишь. Рука дрогнула, когда Аластор подошел ближе, но сердце воспарило, когда он все же принял предложенный напиток. Однако то была обманчивая благосклонность, чтобы усыпить бдительность, и в тот же момент вся жидкость была безжалостно вылита в раковину. Аластор молча принялся готовить себе завтрак, делая вид, что находился на кухне один. Вокс стоял за его спиной и едва не крошил себе зубы от злости. «Успокойся, не нервничай, — напоминал он себе. — Если разозлишься, то все испортишь» — Аластор, — позвал он мягким тоном, как если бы разговаривал с раздраженной Вельвет. — Как себя чувствуешь? Если хочешь, я могу приготовить тебе… Он осекся, почувствовав легкий укол, тронувший его щеку. Вот только не от иглы, а от пролетевшего мимо лезвия ножа, грубо оборвавшего его предложение. Тот пролетел через всю кухню, ударился об стену и громко звякнул, упав на пол. — …завтрак, — приглушено закончил Вокс, чувствуя из пореза влагу, которая щекоткой скатилась к подбородку. Аластор даже не обернулся, как ни в чем не бывало перемешивая яйца в миске. «Не злись, не злись, спокойно», — умолял самого себя мужчина, вытирая платком кровь с лица. Держался он с завидной выдержкой, но чувствовал, что надолго его не хватит. — Я понял, ты обижен, — проговорил он дрожащим от гнева голосом. — Давай обсудим произошедшее. Во-первых, ай, блять! Чтобы не быть сбитым кухонной утварью, на этот раз венчиком, пришлось увернуться. — Да черт возьми! — не сдержался Вокс, переходя на крик. — Ладно, я извиняюсь. Ты доволен? Аластор обернулся, его губы были, слава всем, изогнуты в кривоватой полуулыбке. Но вместо того, чтобы ответить хотя бы колкостью или грубостью, он просто прошел мимо мужчины и вышел из кухни. Тот стоял ошеломленно и прислушивался к удаляющимся шагам. — Ублюдок.***
Вокс испытывал тоску по своему прежнему телу особенно ярко в те моменты, когда оно могло бы существенно облегчить ему жизнь. Например, ему бы очень пригодились перемещения по проводам, чтобы успевать догонять или пробираться в закрытые комнаты, где от него беззастенчиво прятались. — Прекращай уже этот спектакль. Ты ведь получил извинения, — требовал он через запертую дверь, ведущую в спальню. — Я взрослый мужчина, и моя реакция абсолютно нормальна, — оправдывался он, ловя его в коридоре и тут же теряя в гардеробной. — Знаешь, а ведь это своего рода комплимент твоей внешности, — было резко высказано в ванной комнате, отчего обескураженный мужчина едва не опрокинул полку. И не успел Вокс добавить еще аргументов, как Аластор, не выдержав, вышел из дома, успев лишь натянуть ботинки и пальто. — Да блять… — простонал Вокс, когда, спустившись, услышал захлопнувшуюся дверь. Он присел на ступеньку и зарылся пальцами в свои волосы. Он был плох в извинениях. Конечно, он понимал, почему Аластор сердит: тому казалось, что его вывели на откровенный разговор только ради секса. Однако все же Вокс не видел в этом катастрофы: Аластор творил с ним вещи и похуже, например, давал ложные надежды, унижал публично и отказывался от его предложений. Да, это было в Аду, и Аластор нынешний об этом не догадывался, но какая разница? «И как вообще с ним разговаривать?» — недоумевал он, стуча кулаком по лбу. С Валентино все было проще. Нужно было пережить его истерики, молча кивать, отбросить пару комплиментов и закончить все примирительным сексом. Вот только с Аластором такой алгоритм действий вряд ли бы сработал, скорее наоборот. Они ссорились по-настоящему всего раз. Один чертов раз, после которого устроили кровавое побоище, а Радио Демон исчез на семь лет. И вот сейчас все повторяется: они ссорятся, Аластор его игнорирует и пропадает. Видимо, привычка бежать была при жизни, а не приобретенной после нее. Но у Вокса не было семи лет ожиданий, а это значило, что и у Аластора не было выбора, кроме как простить его. С этим решением мужчина быстро оделся, взял стекло-индикатор, чтобы выследить свою цель, и направился к выходу. Встающее солнце яркими лучами, точно пальцами, перебирало оставленные после ночного дождя туманные занавеси. «Отлично, утро и без того было паршивым, теперь еще солнце терпеть» Вокс двинулся наугад, ориентируясь по изменению окраса стекла. Воздух был сырым и липким, все еще чувствовался запах дождя. Он проходился по тесным от переполнивших их торопливыми зеваками улицам: кто-то переходил из ночного режима в дневной, кто-то — напротив. Дорога и стекло были будто в сговоре: широкая, обложенная кирпичами тропа извивалась в точности, как хотел своеобразный путеводитель. В конце-концов, оба привели Вокса к магазину электротехники. Точнее, так гласила вывеска, но Вокс скорее бы назвал Энджела Даста блюстителем целибата, чем весь этот мумифицированный ужас электротехникой. Ему было невыносимо даже смотреть на витрины, не то, что сделать шаг внутрь. Казалось, после такого и пяти ванн не хватит, чтобы отмыться. Поэтому приходилось ждать, когда Аластор выйдет наружу. На мощенной булыжником улице теснилось куча похожих магазинов то одежды, то косметики, а также небольшие мастерские по обработке стекла, кожи или дерева. Между домами слонялись чумазые мальчишки с табуретками наперевес и щетками в руках. Один из таких наседал на Вокса так долго, что тому пришлось подкинуть монетку и получить посредственную чистку обуви, лишь бы избавиться от назойливого оборванца. — Храни Вас ангелы, сэр, — свистнул он, прищурившись, чтобы лучше рассмотреть вознаграждение, и удалился в поисках нового клиента. — Аминь, — кисло пробубнил Вокс, поежившись от зябкости: давненько он не общался с детьми. Однако удариться в раздумья ему не позволило знакомое имя, прозвучавшее из незнакомых уст. — Боюсь, новый холодильник мы сможем доставить только через две недели, сэр, — с присущей всем хорошим продавцам фальшивой учтивостью лебезил тощий мужчина. — Понимаете, мой старый работает не очень исправно, и продукты быстро гниют, — с такой же напускной вежливостью отвечал Аластор, в то время, как Вокс укрылся за вывеской и прислушался к разговору. — Поэтому я бы очень попросил ускорить процесс… как постоянный клиент. Послышались шорохи и перешептывания, после чего продавец более взволнованным голосом сообщил: — А, ну раз так, то конечно! Пришлем его как можно скорее, хотя… я не совсем понимаю такую срочность. Вы же в прошлом году заказывали сразу два холодильника, так, значит, один работает… — Тогда жду товар через неделю, — настойчиво произнес Аластор, дав понять, что разговор закончен. Его собеседник мигом стушевался и, пожелав приятного дня, отправился обратно в магазин. Вокс подождал несколько секунд, чтобы выйти из своего укрытия и перегородить идущему дорогу. Тот остановился, недоуменно хлопая ресницами. — Как ты меня нашел? Аластор был, определенно, поражен, хотя изо всех сил старался сохранять невозмутимость. — По зову сердца, — с усмешкой ответил Вокс, но поспешно сменил тон, увидев злобный блеск в чужих глазах. — Прости. Я хочу поговорить с тобой о случившемся, давай отойдем куда-нибудь? — Нам не о чем разговаривать, — с натянутой улыбкой зашипел Аластор и, обогнув Вокса, двинулся вперед. Но тот не спешил отступать и, обогнав его, снова встал на пути. — Хорошо, можешь не говорить. Просто выслушай, — попросил он, аккуратно коснувшись напряженных плеч, которые в свою очередь брезгливо дернулись. — Еще раз ко мне притронешься, я тебе пальцы обрублю, — почти шепотом пригрозил Аластор. Вокс мгновенно спрятал руки за спину и отошел на полшага, хотя после такого хотелось держать дистанцию минимум в километр. — Ладно-ладно, — нетерпеливо высказал он, тяжело вздыхая. — Я ошибся, признаю. Но тому есть объяснения, и ты обязан понять меня! — Я не собираюсь… — хотел было вновь огрызнуться Аластор, но тотчас удивленно взглянул за спину мужчине. Тот в свою очередь тоже обернулся и увидел распластавшегося на земле мистера Уайта. Его лицо искажало блаженство, а одежда была помята. — Я помогу ему, — бросил Вокс, опережая и подбегая к пастору, чтобы поставить его на ноги. — Ты выпил, что ли? Он спросил это так, чтобы Аластор не услышал. Мужчина, завидев Вокса испуганно икнул и выпрямился, чудом удерживая свою тушу на ногах. — Простите, просто хотел сделать рекламу нашему… дельцу, — сказал он почему-то без привычных заиканий. Вокс в недоумении выгнул бровь. — Я разбираюсь в рекламе, — он хмыкнул и с пренебрежением окинул взглядом картину перед ним. — И могу сказать точно, что бухой пастор — не лучший концепт. — Куда важнее, — голос мистера Уайта тоже понизился до шепота. — Мне нужна Ваша помощь. Клиентов… то есть, прихожан станет больше. Я один не справлюсь. — В чем дело? — спросил подошедший к ним Аластор, на чьем лице открыто читалось негодование. — Пастор Уайт, Вы в порядке? Тот быстро закивал, заметив предостерегающий взгляд Вокса и поспешил успокоить Аластора, явно заподозрившего неладное по запаху алкоголя. Воксу пришлось вмешаться, чтобы отвести разговор подальше от темы с выпивкой: он боялся, что спиртное могло бы развязать язык не очень надежному набожному проповеднику. — Я разговаривал с мистером Уайтам и спрашивал его о том, что церковь думает о… прощении? Он многозначительно посмотрел на огорошенного пастора и плотоядно улыбнулся, невербально угрожая ответить: — Эм… ну, в Библии указано, что если вы будете прощать людям согрешения их, прощать будут и вам небесные силы. Поразителен был даже не сам ответ, а то, как четко и внятно его озвучил пастор, словно заученные строки прямо отлетали от зубов. Вокс усмехнулся и удовлетворенно хлопнул того по спине, а после выжидательно посмотрел на помрачневшего Аластора. — А, скажите, святой отец, примерный христианин должен следовать Библии? — уточнил Вокс, все еще не сводя горящего триумфом взгляда. — Непременно, — ответил тот немного испуганно и неуверенно покосился на застывшего Аластора, чьи губы искривила ядовитая усмешка. — Дорогой пастор Уайт, — нараспев начал Аластор приторно-сладким голосом. — Будьте так любезны пояснить, а что в Библии говорится о мерзких грешниках, которые подаются соблазнам и искушению, вожделея от увиденного? — А… насколько мне известно, говорится, что «если глаз твой соблазняет тебя, то вырви его и брось от себя, чтобы все тело не попало в геенну», — спокойно пояснил пастор. Вокс напрягся, встретившись с недвусмысленным намеком, и прикусил нижнюю губу. — Чудно, — елейно произнес Аластор и мягко рассмеялся. — Как по мне, это лучшее решение проблемы. Ты так не думаешь, приятель? — Не будем задерживать занятого человека, — нетерпеливо сказал Вокс и толкнул мистера Уайта в плечо. — А насчет нашего с Вами… разговора. Продолжим его в церкви. Одарив мужчину отрепетированной улыбкой безупречного телеведущего, он пожелал тому благополучного дня и, наконец, остался с Аластором один на один. Хотя приятного от этого было мало. — Что ты устроил? — недовольно спросил он, сведя брови к переносице. — А ты? — вопросом на вопрос ответил Аластор и сложил руки на груди. — Решил манипулировать религией? Жалкое зрелище. И что у тебя за дела с пастором Уайтом? — Не твое дело, — буркнул Вокс, не желая менять тему разговора. — Я хочу, чтобы ты принял мои извинения насчет вчерашнего. Пойдем отсюда и просто поговорим. — Я тоже много чего хочу, — усмехнулся Аластор. — Например, чтобы ты сейчас дал мне пройти и избавил от этих извращенных бесед. — В них нет ничего извращенного! — возмутился Вокс, и на него тут же резво шикнул, заставляя сбавить тон. Аластор волнительно огляделся, убеждаясь, что никто ничего не услышал. Тогда Вокса осенила идея. Конечно, не очень хорошо было использовать открытые кем-то секреты, но на войне за жизнь все средства хороши. — Я понял, ты не хочешь со мной идти, — вздохнул он, оценивая количество стоявших поблизости людей. — Давай тогда постоим здесь и на глазах у всех обсудим мой стояк. Аластор вздрогнул, как будто его ударили чем-то тяжелым по затылку. Его зрачки взволнованно метались, в надежде не наткнуться на любопытные глаза посторонних, улыбка была готова вот-вот треснуть, и, казалось, что он приложил весь свой максимум, чтобы сохранить лицо. — Что ты несешь? Заткнись сейчас же, — процедил он сквозь зубы, едва не срываясь на грозное рычание. Вокс смотрел на него с ухмылкой граничившей с наглостью. — Неужели ты уже забыл? — его голос становился все громче с каждым произнесенным словом, сопровождаемый красноречивой жестикуляцией. — Давай напомню: такой большой и твердый. Не уж-то не припоминаешь, как он упирался тебе в… В следующую секунду Вокс взвыл, когда в ногу пришелся сильный удар — куда-то под колено — после чего, Аластор, схватив его за рукав, яростно, но тихо выпалил: — Твоя взяла, дружище. Я пойду с тобой, только сделай одолжение, — угроза звучала, как раскаленное железо. — Закрой. Свою. Пасть. Если бы не здравый смысл, Вокс мог бы поклясться, что на секунду увидел в кофейных глазах отблеск чего-то красного. Но своего он добился, и это было куда важнее. В самом деле, эти нюансы человечности временами бывали очень полезны.