Беги, Мия

После попойки голову скручивают спазмы, а содержимое желудка грозится выйти за пределы организма. Ломота в мышцах и звук проклятого будильника заставляют недовольно повернувшись, открыть глаза. Хочется пить. Мия высвобождается из-под мужской руки, передвигая ногами. Девушка видит цель — графин с водой, которая уже через несколько секунд будет плескаться в прозрачном стакане. Она впивается губами в стеклянный «ободок», жадно глотая, опустошает ёмкость. И мысль о дневном дежурстве в одном из подземных лабиринтов кажется невозможной, но работа есть работа. Капли теплой воды проходятся по лицу, но не смывают последствия вчерашней гулянки. Царапины на щеке ноют, стоит только их коснуться. — Вот же сучка. — Изрекает темноволосая, глядя в зеркало над умывальником. Опухшая бровь отдаёт желтизной на бледной коже, правая рука, неудачно прилетевшая вчера в угол стола вместо башки Эмы, ныла при малейшем движении. Сегодня эти две бестии снова увидятся, но уже на задании. Разделять личную неприязнь и рабочие моменты не было для девушек в новинку. На вылазках Эма была рядовым членом фракции, а Мия командиром отряда. Ни у кого из них никогда не было мыслей ослушаться или подставить под удар. Белые стены здания общей медицинской помощи, где всегда дежурят врачи из Отречения. Тут принимают всех, кто нуждается. Девчонка с голубыми глазами, в которых читается ненависть ко всему миру, открывает дверь, легонько толкая плечом. Непрошенные воспоминания о том дне больно жалят, пока бесстрашная собирает волосы резинкой в тугой хвост на затылке. Мие обработали раны и ушибы, позволили принять душ, предварительно осмотрев все повреждения и попросили прийти повторно через две недели для исключения половых инфекций и беременности. — Простите, я должна спросить, — Женщина в сером одеянии, потупив взгляд в бумаги, не может заглянуть в глаза подростка. — причина прерывания? — Этот ребенок — жертва инцеста. — Губы девушки слегка подрагивают, когда она вываливает реальность грязных стен подвала на ошеломленого врача. Мия ненавидит отца больше, чем кого-либо, нужно ли говорить, как сильно девушка была удивлена, что страх очередного изнасилования не проявился в пейзаже на втором этапе инициации. Ей было бы стыдно, но с этим никто ничего не смог бы сделать. Всего лишь изгой — подросток, таких не жалеют. Бесстрашная натягивает темный свитер, ставший ей давно большим, из-за чего одежда висит балахоном. Но хрупкие женские плечи способны выдержать не только вязаную кофту. Как оказалось, съедающую изнутри злость тоже могут. Уже на выходе из спальни, её остановит мужской голос. — Уже собралась? — Эрик отрывает голову от подушки, бубня сонным голосом. — Да, ты помнишь, что сегодня со своей группой сменяешь нас вечером? — Осадок воспоминаний ещё бушует, отплясывал в стенках черепа. — Конечно. В случае чего, я на связи буду весь день. Если потребуется помощь — позвони. — Мужчина пересекает расстояние между ними, кладёт руки на тонкую талию, мягкий поцелуй касается её лба. — Так, между прочим, покойников целуют. — Мия улыбается, но шутка кажется Лидеру неудачной. — Такой момент испортила! Иди уже. — Сурово сведённые к переносице брови, под которыми располагаются бусины-зрачки, возвращаются на привычный участок лица, когда бесстрашная поднимается на цыпочки, чмокая мужчину в щеку. *** Двое на выходе, по человеку на каждый километр тоннеля. Мия и Зак почти в самом «хвосте» этой постройки. Тесно, сыро и грязно, всё, как в гнетущем прошлом, будь оно неладно. Девушка присаживается на корточки, облокачиваясь спиной на стену. «У меня новая жизнь. Я счастлива.» — Проговаривает шёпотом, пытаясь перебить противный голос в голове. — К сожалению, из-за того, что проведенная два года назад, процедура имела ряд осложнений, — Доктор в синем костюме, дающий заключение для распределения, не стесняется говорить ей в лицо диагноз. — вы не сможете больше иметь детей. Девушке кажется, что где-то в прошлой жизни она знатно накосячила, и карма с особой жестокостью ебёт её, не жалея, вдалбиваясь в развороченную чьими-то клешнями душу. Раздумья прерывает эхо громких голосов, доносившееся из ближайшего поворота, заставляя напрячься всем телом и выхватить рацию. — Слышу кого-то. — Шёпотом, чтобы не услышали посторонние. — Зак, жду тебя здесь. — Может быть наши? — Лучше перестраховаться. — Мия успевает сказать до того, как холодная сталь упрется в горло где-то на уровне ямочки — скрытым природой кадыком.