Беги, Мия

Старший Лидер выдвигается в Искренность рано утром. Один звонок, полчаса переговоров и пятнадцать минут уговоров Кана приводят к согласию сторон. Макс минует вход в здание фракции, где его встречает сонный помощник, провожая до кабинета своего руководства. Джек сидит, развалившись на стуле, уставший вид и темные «мешки» под глазами. На письменном столе, в который мужчина слегка упирается коленями, когда спина сильнее вжимается в кресло, лежат четыре ампулы. Эта жидкость способна вытащить любые секреты из чьей угодно головы. — Приветствую. — Правдолюб смотрит поверх очков. Показывает рукой в сторону стула напротив. — Прошу, присаживайся. Не скажу, что рад тебя видеть. — Веришь или нет, но от меня ты этого тоже не услышишь. — Бесстрашный улыбается, он, конечно, не искренний, но эту истину видно без лишних слов, по мимике, которую Кан слишком хорошо умеет читать. Помощник приносит две чашки крепкого кофе, и Макс замечает пополнение папок с делами в книжном шкафу, расположенном слева от себя. На корешках указана жёлтая метка, означающая осуждённых мятежников. У Лидеров уходит около двух часов, чтобы окончательно решить все интересующие их вопросы. Джек Кан закрывает глаза на то, что задержанного афракционера будут допрашивать при помощи сыворотки правды без официального суда, а Макс в ответ гарантирует полноценную охрану территории Искренности и поддержку кандидатуры Кана, если в ближайшем будущем на собрании будет выдвинуто предложение о смене руководителя чёрно-белой фракции. Никто не хочет из «королей» снова стать «пешкой». Старший Лидер Бесстрашия возвращается домой с уверенностью, что сегодня получит всю интересующую его информацию от изгоя. *** В квартире восемьдесят четыре утро начинается гораздо позже. Эрик открывает глаза, когда на часах, стоящих на прикроватной тумбе, цифры выстраиваются в красивое сочетание: 09:09. Его кандидатуру на ночном дежурстве в тоннеле заменил Олив. Ещё около часа после того, как Лидер успокоил Мию и уложил её спать, он был вынужден допрашивать задержанного. И будь воля мужчины, он бы убил его сразу, но приказ вышестоящего руководства запрещал это сделать. Девушка под его рукой перекатывается на другой бок, открывая глаза, сонно щурится, вглядываясь в татуировки на мужской шее. — Доброе утро. — Темноволосая смотрит так, будто не было вчера никакой истерики, съедающей черным полотном выстроенный ею же образ. Мия ведёт пальцами по лабиринтам на шее, спускаясь на ключицу. Бесстрашный любуется мягкими чертами женского лица, отмечая в своей голове, что для счастья ему, как оказалось, не нужно большего, чем лежащая под боком девчонка, топорно врезающаяся небесными глазами в отсутствующую, как все думали, душу. А ведь всё началось с простой игры по насыщению чужими страхами и удовлетворению других, более примитивных, потребностей. Чайник громко булькает, когда Мия и Эрик сидят за кухонным столом, у девушки особая любовь конкретно к этой комнате во всей квартире, это мужчина заметил ещё в самом начале. Бесстрашная хмурит брови, отпивая из чашки, когда Лидер нарушает идиллию. — Чем была спровоцирована вчерашняя… — Прерывает свою речь, пытаясь подобрать слова. Не хочется её задеть. — Истерика? — Бесстрашная улыбается, и Эрик медленно выдыхает, глядя на уголки поднятых губ. — Этот «задержанный» упомянул моего папашу. Психологические травмы и всё такое. — Мия отмахивается, не предоставляя конкретный ответ на поставленный вопрос, но мужчине вполне достаточно этого, давить на неё он не хочет. И всё-таки Эрик неосознанно начал её беречь, как что-то очень ценное и дорогое. Пусть неумело, но очень старательно, у Младшего Лидера никогда не было такого, можно сказать, что он ещё учится. — Может быть, потренируемся? Я давно не была в зале. — Девушка собирает волосы в хвост, глядя в отражение зеркала, расположенного на двери шкафа. — Вау! Это что, прям, как нормальные бесстрашные в нормальных отношениях? — Мужчина передразнивает, слегка видоизменяя брошенную когда-то ею же фразу. — Будем вместе груши колотить? — Я уже угрожала тебе сломанной челюстью? — Темноволосая поддерживает забаву, копируя одну из его усмешек, из-за чего Лидер «взрывается» в приступе смеха. *** Но до Ямы они так и не дошли. Макс вызвал Эрика в свой кабинет, посвятил в планы с сывороткой Правды, и уже через десять минут в помещении для допросов афракционеру вогнали иглу в шею с особой неприязнью и душевным таким размахом. Вылившаяся на двух Лидеров правда, будто бочка ледяной воды, заставляет нервно стучать ногой по полу. Изгоями управлял Дерек, как окажется немного позже, отец Мии. Этот псих лишил девушку детства и нормальной психики, а Эрика пальца ради смеха. Безумный старик с кучей шрамов и мутным правым глазом. Младшего Лидера держали в дебрях тоннеля изначально для получения информации, но после, не получив ровным счётом ничего, выжидали удобного случая. Конченный папаша хотел почему-то вернуть дочь в «отчий дом». И если бы мужчине не удалось сбежать, в тот самый день Мие бы предложили сделку: жизнь Лидера в обмен на возвращение в сырые подавалы под «крыло отца». Дерек сдвинут не только манией возвращения дочери (абсолютно не родительской), но и сменой власти в Чикаго. А фраза вылетевшая изо рта изгоя, прежде, чем в его череп вонзился свинец, заставляет занервничать даже Макса. — Нас гораздо больше, чем вы, фракционные крысы, думаете. Наши помощники везде. Мы не угодны системе, а они — генетическая ошибка. Генетикой ошибкой в Чикаго называют только дивергентов, оспаривающих своим существованием правила системы. Выстрел. Тело падает на холодный пол. Бесстрашные получили всю интересующую их информацию.