***
Буччеллати и Джованна делали отчёт, когда в кабинет заведующего зашла женщина лет тридцати. Это была кареглазая блондинка с слегка кругловатым лицом, овальными глазами и тонкими губами. Джорно понял две вещи: Буччеллати знал её и знакомство это было не из приятных, потому что он обычно вежлив с посетителями, а ей он даже не предложил присесть. Женщина не сильно смутилась прохладным приемом и сама села на диван. — Чего тебе понадобилось? — хмуро произнес хирург. — Можно попросить молодого человека выйти отсюда? — Здесь я заведующий, а не ты, и значит, я определяю, кому где находится. Интерн останется здесь. — Интерн значит… Как сложилась твоя жизнь? — Как видишь, продвинулся по карьерной лестнице, пашу с утра до вечера, всё как обычно. — Ты по-прежнему один? — Да. — У меня тоже не сложилось с личной жизнью. — Послушай, Агата, ты сюда языком почесать пришла? За душевными разговорами обращайся к психотерапевту, а нам не о чем с тобой говорить! — Вообще-то я пришла по делу. Мне нужно прооперировать маму. — Это не ко мне. Я даже ассистентом не пойду. — Почему? — Потому что если она умрёт прямо на столе, потом ты меня будешь обвинять, что я бывшую тёщу зарезал. «Тёща?! Так это его жена? Вернее, бывшая жена». — Она не должна умереть! — возразила Агата. — Но люди же всё равно умирают. Вот у интерна на днях пациент умер, пришлось его в чувство приводить. — Ладно! Кто у тебя тогда хороший доктор? — У меня все хорошие, плохих не держу. Доктор Сартори и Амато работают много лет, а докторам Фуго и Нери я сам руки ставил. — И всё-таки подумай, Бруно, тогда трудности сломили нас и мы не смогли быть вместе, но сейчас всё по-другому. — До свидания, — сказал Буччеллати сухо.***
Обычно бывших принято представлять исчадиями ада, которые только и делали, что отравляли жизнь, вызывая искреннее недоумение — а раз он такой плохой человек, то почему ты с ним связался? Конечно, нередки случаи, когда, только вступив в тесные отношения, удавалось разглядеть истинную природу человека, но истина состоит в том, что нет ни хороших, ни плохих — есть конфликт интересов. С его стороны — тяжёлая работа с утра до вечера, когда он приползал домой без сил. С её стороны — съёмная квартира на отшибе с желтыми обоями, рассохшейся деревянной мебелью и диваном с бурыми пятнами, и даже за такую конуру они не могли заплатить вовремя, и хозяин грозился вышвырнуть их на улицу. Денег едва хватало, чтобы сводить концы с концами, невозможно было даже купить стакан кофе в какой-нибудь забегаловке. И муж, который целыми днями торчит в больнице и приходит домой только поесть и поспать. В один ужасный день на улице шёл дождь. Агата вышла на улицу и неловко подвернула ногу. У обветшавшего сапога оторвалась подошва. Девушке тогда хотелось завыть от отчаяния, потому что это была последняя пара сапог, и ей больше нечего было надеть — только идти босиком. Но Агата не закатила истерику, она вернулась на квартиру и кое-как примотала подошву скотчем. Естественно, нога промокла насквозь, но Агате было наплевать. Ей тогда стало на всё наплевать. «С меня хватит!». Девушка после работы достала дорожную сумку и стала собирать вещи. Собственно собирать было особо и нечего. Агата тогда хотела написать записку и уйти, но потом решила, что это будет совсем уж невежливо по отношению к мужу. Бывшему мужу. — Дорогая, что сегодня на ужин? — вошёл Буччеллати. — Ничего. — Как ничего?! — муж зло прищурился. — Не надо на меня так смотреть! Отныне ты сам себе готовишь ужин и стираешь одежду. Я ухожу. — Раскудрить твоё коромысло в базис и надстройку, — Буччеллати устало сел на тумбочку, — ну что ты хочешь от меня услышать? Хочешь уйти — так уходи. Я тебя силой держать не стану. — Я устала! — Агата нервно затопала. Бруно увидел сапог, заклеенный скотчем. — Я устал от этого не меньше. Давай, топай, или хочешь напоследок устроить скандал? Агата схватила сумку и выбежала на площадку.