Ich Tu Dir Weh

Джованна, войдя в палату, увидел, как парень после аппендэктомии сидит на кровати, целуясь с девушкой. Та бесстыдно закинула на него ноги и заливисто хихикала. — Прошу посторонних немедленно покинуть палату. Сейчас вообще-то обход! — Она ухаживает за мной, так что никуда не пойдёт! — Уважаемый Базиле, вы в состоянии передвигаться самостоятельно, так что ухаживающий вам не нужен, это во-первых. Часы посещения больных с 7:00 до 9:00 и с 17:00 до 19:00, и встречи проходят в холле больницы, это во-вторых. В палате не должно быть никого, кроме тех, кто ухаживает за тяжёлыми, это в-третьих. И напоследок, это больница, а не бордель, вот когда выпишешься, тогда и сможешь делать со своей тёлкой всё, что захочешь! — Что ты сказал, парень? — юноша встал на ноги и угрожающе надвигался на Джорно. — Я не парень, я врач! — Да плевать мне, кто ты! Проблемы с личной жизнью? Завидно? — парень поднял кулак. Джованна встал в боевую стойку. — А ну прекратить! — рявкнул Буччеллати, — ты совсем что ли охренел на врача руку поднимать?! Сейчас я мигом организую пребывание в обезьяннике за нападение на сотрудника! И не дай бог, я увижу здесь твою прошмандовку — вылетишь отсюда за нарушение режима! Кое-как закончив обход, Буччеллати потащил интерна к себе в кабинет. — Ты совсем что ли ёбнулся с больным драться?!!! Учись держать себя в руках, ёб твою мать, мне психованных врачей нахуй не надо!!! Если у тебя проблемы — пиздуй к психиатру!!! — Спасибо, я адекватен и могу обойтись без психиатра, — зло ответил Джованна, сверля заведующего враждебным взглядом. — Адекватность прямо из тебя прёт, вон больного на драку спровоцировал! Надо было меня позвать или доктора Нери, она мастерски обкладывает хуями! «Да что это с ним такое?! Всегда спокойный был, а в последнее время просто озверел!». — Иди работать! Тот вскочил как ужаленный. Успокоился только в операционной. «Наверно, я всё-таки извращенец», — думал Джорно, занося скальпель, чтобы сделать разрез. Зелёный кафель, блеск хромированных поверхностей, белые простыни, запах антисептиков и ультрафиолетового рециркулятора, свет бестеневых светильников — все производило на него магическое действие, успокаивая и приводя мысли в порядок. Люди из команды оперблока смотрели на него с уважением, даже вредная операционная медсестра, которая признавала не каждого доктора, не отпускала ехидных шуточек в его сторону. Когда операция была закончена, в голову Джорно пришла идея. «Пора и свою личную жизнь устроить!» Джорно вспомнил про симпатичного интерна из терапии. После обеденного перерыва было относительно спокойно, и ДжоДжо отправился по переходу в терапевтический корпус. — Можно пять на вас минут? Девушка была рада его видеть: — Ой, я бумажку с телефоном случайно выбросила, а до хирургии никак не дойду! — Ничего страшного, принцесса и не должна бегать за рыцарем. Мария и Джорно обменялись телефонами и разбежались по отделениям.

***

Ночное дежурство проходило довольно скучно. Буччеллати и Фуго были на «шабашке», и Джованна решил позвонить в терапию — Мария тоже сегодня дежурила. — Как всё проходит? — Тяжёлых я осмотрела, а поступивших пока нет. — Может, тогда встретимся в холле, поговорим? — Давай! Интерны стояли в холле и смеялись. — Ой, дурдом на выезде! — рассказывает Мария, — сегодня наркоманка украла апельсины у бабульки с Паркинсоном. Та закатила истерику и никак не могла успокоиться, пока ей не купили другие. — У нас тоже двое мужчин не поделили кресло у телевизора. Шуму-то было, еле разняли! — Джованна, что ты здесь делаешь? От работы отлыниваешь? За спинами стоял недовольный заведующий. — Работы пока нет, а спать не хочется, вот и решил поговорить. — Девушку заодно склеить, — ухмыльнулся Буччеллати, — а ничего, что ты занят? — В смысле?! — возмутилась Мария. Буччеллати положил одну руку на шею, а вторую на талию Джорно и впился в губы на глазах у офигевшего терапевта. — Muda! — Крикнул Gold Experience, заехав Буччеллати по уху. Мария, прикинув ситуацию, не стала ни поднимать шум, ни пытаться разнять двух мужиков, а убежала в отделение звать подмогу. — Sticky Fingers! — стенд Буччеллати ударил по полу. Не успел Джорно сообразить, что происходит, как Буччеллати расстегнул молнию и утянул его в параллельное пространство. Ещё один удар стенда — и голова Джованны отделилась от тела. Заведующий притащил к себе в кабинет. — Ты что творишь?! — Что надо, то и творю, — оскалился интерн в разделённом состоянии, — у вас же бывшая есть. Или уже не бывшая? — С какой стати ты решил, что она не бывшая? — Надо были видеть, как вы ворковали как голубки, — шипел Джорно, — или как в парке целовались… — Ты что, ревнуешь что ли?! — Буччеллати не знал, смеяться или злиться, потому что оказалось, что внезапные приступы агрессии объяснялись элементарно. — Нет!!! — Джованна пытался рвануться, что естественно у него не получилось. — Мамма мия… Да нужна мне эта Агата, как покойнику галоши! Может, и я стал зарабатывать больше, но я по-прежнему целыми днями торчу в больнице и прихожу домой, чтобы только поесть и поспать. Так что ничего у нас не выйдет. Джорно вдруг смущённо отвёл взгляд. — И мы не целовались в парке, а она полезла целоваться. Не мог же я её по морде ударить — всё-таки женщин я не бью. Не будешь буянить? Отпустить тебя? — Отпусти. — Ну что, мир? — Буччеллати протянул руку. — Мир, — Джорно пожал в ответ.

***

— Да ёб твою мать! — выругался Фуго, когда вошёл в кабинете без стука и увидел Бучеллати, лежащего на Джорно со спущенными штанами. — Если позориться, то по полной программе! — устало произнес Джованна, подпирая рукой щёку. — Джованна, это где ж ты так накосячил, что начальство решило выебать? Притом выебать в прямом смысле! — Фуго не преминул поиздеваться. — Иди на хуй! — огрызнулся интерн и пихнул локтем Буччеллати, — да слазь ты с меня уже! — Заткнись! — Буччеллати мощным толчком проехался по простате. Джорно едва не взвыл. «Да чтоб тебя, садист проклятый!». — Фуго, случилось что-то срочное? — Да нет, — Паннакотта пожал плечами. — Ну, тогда давай я довые… довыполню начальственный половой долг! — Хорошо, хорошо, — Фуго ехидно хихикал, прикрывая рукой рот. Джорно лишь вздохнул — завтра над ним будет потешаться вся больница.