***
— Начмед сказала верно — это вредительство, — отмечает Буччеллати. — Но кто же тогда мог пойти на это? Доступ к ключам только у среднего медперсонала! — Мы со здешними медсёстрами прошли огонь, воду и медные трубы, — говорит Джотаро, — кроме того, без лекарств пациенты будут представлять опасность. Так что уничтожать препараты — самому себе вредить. — Тогда надо искать среди людей, которые не работают с больными, — лениво тянет Рохан. — Что касаемо Толедо, если это работа стенда, то мы можем искать хоть до дождичка в четверг, — говорит Какёин, — владельцем стенда может оказаться кто угодно, даже пациент. — Если это больной, это должен быть психически стабильный человек, у которого случилось временное помрачение сознания, — заявляет Фуго. — С чего ты решил? — А вы представьте шизофреника в галлюцинозе и он видит перед собой это, — рядом с Паннакоттой возникает скелет, который скалится во весь рот, — как отреагирует больной и что с ним сделает? — Попытается напасть, а учитывая, что все повреждения стенда передаются носителю… — говорит Джованна. — Или может приказать стенду убить себя. Или стенд выйти из-под контроля и убить владельца, — Фуго продолжает мысль. — Сомневаюсь — возражает Куджо, — когда у меня появился стенд, я подумал, что одержим злым духом. Но Star Platinum не пытался на меня напасть, напротив — защитил меня, когда я пытался выстрелить себе в голову. — Как тебя с такими наклонностями взяли психиатром… — комментирует Рохан. — Хоть мысль и нестандартная, но имеет право быть. Но если мы кого-то заподозрили, то как заставим признаться? — присоединился Цеппели. — У меня есть стенд Heaven's door. Я смогу прочитать человека как книгу и мне даже его согласие не потребуется. — Только не говори, что ты применял его на больных! — шипит Буччеллати. — Ну применял. И что ты мне сделаешь? — У нас нет времени пикироваться. Но учти, как закончим расследование, я ещё поговорю на эту тему. Рохан томно повернул голову с видом хулигана, которого в очередной раз вызывают к директору. «Опять эти нравоучения». — Что, если дверь на склад тоже открыли при помощи стенда? — предположил Цеппели. — Сомнительно. Психиатрическая больница может и не военный объект, но здесь не позволят шастать посторонним. Это кто-то из сотрудников. Из бухгалтерии или отдела кадров, — возражает Буччеллати. — Нам всё равно понадобится помощь со стороны. Даже если что-то и выясним, мы не сможем проверить звонки, счета, круг общения, чтобы выйти на заказчика… — говорит Джорно. — Это прерогатива полиции. Я свяжусь с Хигашикатой, он там работает, заодно и скажу, что его отец умер. — Его… отец? — переспросил Фуго. — Да, у деда был внебрачный сын. — Тогда давайте я своих гавриков по домам отправлю, пока они кабинет не разнесли, потом посмотрю истории болезни и составлю список подозреваемых, — Паннакотта направился к дверям. — Каких ещё гавриков? — Буччеллати подозрительно прищурился. — Э-э-э, не надо на меня так смотреть! У меня нет галлюцинаций. Гавриками я студентов называю, но по правде говоря, они меня бесят своей тупизной. Ну я пошёл, — Фуго закрывает за собой дверь. — Джованна, ты хочешь сказать, что он вместо тебя ведёт пары по психиатрии? Тишину в воздухе можно было нарезать ножом. — Твою мать, Джованна, чего ещё я о тебе не знаю?!***
Джозеф Джостар был похоронен дважды. В первый раз это произошло после смертельной битвы с бандой пилларменов, когда оказалось, что Джозеф не убит, а серьёзно ранен. Он долго восстанавливался в больнице, а Сьюзи Кью забыла отправить телеграмму родственникам, и те похоронили его. Джозеф потом шутил, что ему удалось обмануть смерть, и теперь она долго за ним не придёт. Теперь всё было по-настоящему. Погода плевала на планы людей — день был возмутительно солнечный. Хотя, может быть, Джозефа такой расклад устроил бы больше — он не любил унылости. Сьюзи Кью и Холли Джостар — пока всё ещё Куджо, но скоро перестанет ей быть, — стояли в траурных нарядах, обнявшись. Поодаль находился Джоске в чёрном костюме, без своего помпадура. Мимика была скупой, а из глаз не пролилось ни слезинки. Томоко решили не звать — жизнь человека, даровавшего ей сына уже давным-давно прошла мимо неё, и вряд ли законная вдова будет рада видеть любовницу своего мужа. Неожиданным гостем на похоронах стал Джорно Джованна. Тот стоял с приличным к случаю печальным выражением лица. — А почему Джолин нет? — спрашивает Холли. — У дочери тяжёлая пневмония, она не может дышать без кислорода. — Боже, Джотаро, почему ты раньше не сказал?! Тело искалеченное, изорванное в куски, стёртое в порошок, израненные конечности, потерянное сердце, перемолотые кости, тошнота в клубах пыли. Желание выблевать легкие. Повсюду кровь, куски плоти, мышцы, кости — осатанелые, обезумевшие. Снаружи всё спокойно, тихо как всегда. Сон. Смерть. Выгляжу нормально. — Не хотел грузить, тебе и так несладко приходится. На следующий день после похорон мама должна была поехать на судебное заседание. Для мерзавца-папаши даже смерть тестя не стала уважительной причиной, чтобы отложить развод. — И ты решил тащить всё на себе? Джотаро, так нельзя! «Вам нужна помощь, доктор Куджо».***
Холли осталась в доме Сьюзи Кью, чтобы поддерживать её, но она старалась навещать Джолин в больнице. У младшей Куджо снизилась температура, но оксигенация по-прежнему падала без увлажнённого кислорода. — Я знаю, что у Джолин пневмоцистная пневмония, — говорит Джорно. — Откуда? — Я случайно узнал — Фуго консультировал по поводу её томограммы. Он самым первым заподозрил ВИЧ-инфекцию. — Умный парень, однако. — Я могу вылечить пневмонию. Джотаро бросает тяжёлый взгляд. — От вируса я не излечу, но смогу восстановить лёгкие. — И как же ты вылечишь? Наложением рук, как Иисус Христос? — У Фуго был туберкулёз лёгких. Он выглядел немногим лучше Джолин — не задыхался, но у него не снижалась температура, не вставал от слабости и почти ничего не ел. — С какой стати ты решил помочь ей? Она тебя подставила, да и я тебя чуть не ухайдокал. — Потому что вы хороший человек. Фуго просмотрел все истории болезней и выписал фамилии больных, которые до поступления не страдали психическим расстройствами. Одним из подозреваемых оказался студент психологического факультета, у которого был гнойный плеврит и поступил в больницу с лихорадочным делирием. Кроме того, он лежал в одной палате с покойным Толедо. Рохан прочитал его при помощи Heaven's door — и у него действительно оказался стенд, вызывающий чувство вины, который и вынудил шизофреника повеситься в палате. Кроме того, Хигашиката проверил всех сотрудников и узнал, что на счёт секретаря из отдела кадров поступила крупная сумма денег, источник которых вроде выглядит легальным, но наводит на определённые мысли. Когда выписали Джолин, Куджо и Хигашиката оставили её на попечении у Холли и отправились в дом психиатра. — Джорно — настоящий кудесник! Даже я так не могу! — Да, он поставил мою дочь на ноги… — будто бы нехотя признал Куджо и открыл дверь холодильника. За всеми заботами он забросил готовку, питаясь подножным кормом, потому решил перетрясти холодильник, чтобы выкинуть испорченные продукты. — Скажите мне, Джотаро-сан… — Можно Джотаро, ты уже давно не школьник, вон даже сыном обзавёлся. — Ладно, Джотаро, но я всё равно должен задать этот вопрос. У тебя есть враги? Брокколи пролетела мимо мусорного ведра. — С чего ты решил, что у меня есть враг? — Погиб ТВОЙ больной, которого ты лечил много лет, хотя и безуспешно. Выглядит, как предупреждение. И ещё ты не находишь, что слишком много дерьма на тебя свалилось в последнее время? Можно бы было сказать, что пришла беда — отворяй ворота, но вообще-то есть люди, причастные к твоим несчастьям, двое как минимум. — Если у меня есть враг… То я понятия не имею, кто он и когда я ему перешёл дорожку. — Не связано ли это с вашей работой? Там хотел человек от тюрьмы откосить, а вы его признали адекватным и отправили его на нары? — Джоске, судебно-психиатрическая экспертиза отличается от экспертизы на водительские права, мягко говоря. Это жёсткое порно против мягкой эротики, если переходить на язык наглядных сравнений. К тому же её проводит не один человека, а целая комиссия. Принудительное лечение — вообще не курорт, могу уверить. Как-то один убивец пытался закосить под дурачка. Сначала собрались расколоть, а потом решили, ну раз так настаивает, отправим его в психиатрическую больницу подлечить расшатанные нервы. Он и двух недель не продержался, стал проситься обратно в тюрьму. — Но у вас была… бурная молодость. — Это верно, но тогда я решил, что лучше прожить долго и скучно, чем весело и быстро. — И всё-таки есть ли человек, который может так сильно ненавидеть тебя? Джотаро закуривает сигарету. — Есть. Но он давным-давно лежит на кладбище.