Леон Аббаккио — частный детектив

Рассвет поднялся над городом, и тьма спряталась от солнечных лучей. Детектив включил компьютер и отодвинул стул. В его кармане прозвенел телефон. Он достал трубку, продолжив перекладывать бумаги. — Добрый день, Аббаккио. У меня для тебя хорошие новости, — говорит Ризотто Неро. — Уж не знаю, хорошие ли. — Что ж, ты отчасти прав, но я подумал, что тебе это будет интересно. Паннакотта Фуго арестован за убийство. — Ух ты! Аббаккио замер с отпечатанным листом в руке. — Его поймали на месте преступления вместе с пистолетом в руках и из пистолета недавно стреляли. Калибр оружия и пули в теле убитого совпадают. Теперь он не отвертится! — Значит, мне стоит ждать Буччеллати в ближайшее время… Звякнул колокольчик. Но где теперь невозмутимость стойкого лидера! Взгляд мужчины затравленный, словно у преследуемого зверя, а он вынужден был опустить руки на столешницу, чтобы они не дрожали. — Про нечистого речь — нечистый навстречь. Что ж, Бруно, пришёл просить по поводу своего бойфренда? — Как ты узнал? — То, что он твой бойфренд, я понял уже ранее, когда учуял от него запах твоего дезодоранта. А то что его арестовали… тоже нет никаких фокусов в стиле Шерлока Холмса. Мне только что позвонил начальник полиции. Чтобы позлорадствовать. — Фуго не убивал! Его подставили! — сказал он резко и отчётливо. — Я не я и лошадь не моя… — Ради всего святого, Леон, в тебе осталось хоть что-то человеческое?! Или тебе так хочется поиздеваться?! — Бруно, если ты любишь Паннакотту, это не значит, что его все любят. И кроме того, раз я такая бессердечная тварь, что ты здесь забыл? Неужели тебе больше не к кому обратиться? — Леон спокойно спросил. Повисла тишина, было слышно лишь тяжёлое дыхание Буччеллати. Пот стекал по его вискам. — Деньги? Ты хочешь деньги, да? — Одно дело — получать деньги за честно проделанную работу и совсем другое — наживаться на беде. И может я и выгляжу как циничная мразь, последним я не занимаюсь. К примеру, я не стал просить деньги у родителей Дина Эйка, когда оказалось, что он не сбежал из дома, а его похитила шайка отморозков, чтобы вдоволь над ним покуражиться. Так что нет, деньги я у тебя не возьму. Но и вытаскивать Фуго из задницы я не собираюсь. — Раз ты страдал, значит хочешь, чтобы и он страдал, да?! Но он точно не заслужил пятнадцать лет тюрьмы за убийство, которое не совершал! — Он голосовал за мою смерть. С какой стати я должен хотеть помочь ему избежать тюремного срока? — Потому что это несправедливо. Да, он не ангел во плоти, но хоронить его заживо — это уж слишком, — сказал умоляюще глядя на него. — Тогда ты должен честно ответить на этот вопрос. От него зависит, смогу ли я помочь Фуго, — Аббаккио спросил, посмотрев на него пронизывающим оком. — Какой? — Он не убивал? — Нет! — он пылко произнёс — Точно? Мой Moody Blues покажет, что произошло на самом деле. — Он не убивал, сколько раз мне ещё это повторить?! — Буччеллати воскликнул свирепо стиснув челюсти. — Ещё — найди ему хорошего адвоката. И не пытайся устроить побег — тогда я точно не смогу помочь. — И он будет сидеть в тюрьме? — Да, на время расследования ему придётся посидеть в следственном изоляторе. Я вообще был в плену у маньяка. И как видишь, я живой.

***

Когда Аббаккио вошёл в полицейский участок, он увидел, как у одного стола столпились несколько полицейских. — Ну давай, показывай свой фокус! — говорит Иллюзо. — Смотри! — Формаджо обхватывает большой палец и делает вид, что откручивает его. Резкое движение — и типа пальца нет. — Ой, да ну тебя, я думал, что ты что-то интересное покажешь, а тут детсадовский прикол, — недовольные парни разошлись. Иллюзо заметил стоящего детектива. — А тебе что тут понадобилось? — Я по поводу Фуго. — Своего бывшего подельника? Его как раз Драйзер будет допрашивать. Это надо видеть! — Не хотел бы, чтобы когда-нибудь меня допрашивала Драйзер. Леон и Иллюзо встали напротив окна комнаты допросов. За столом сидел Паннакотта Фуго в наручниках, бледный и с тёмными кругами под глазами. Ночка в кутузке — удовольствие ниже среднего. Открылась дверь, и в комнату вошла Дамира Драйзер, которая села напротив подозреваемого. — Итак, вы утверждаете, что не убивали, — она была само доброжелательство. — Да, так оно и есть. — Тогда объясните нам, почему вас обнаружили на месте преступления с пистолетом? — и снова всё выглядело так, словно они на светском приёме, а не в комнате допросов. — Я понимаю, как это выглядит, но… я зашёл в комнату. Я видел убитого и стоящего рядом с ним человека в чёрном. — В чёрном? — переспросила она. — Да, он был одет во всё чёрное, только на лице была белая маска с двумя прорезями. Он держал пистолет. Дамира на мгновение отвернулась в сторону и прошептала: «Безликий». — Что? — Ничего. И что произошло дальше? — она продолжила разговор. — Он увидел меня и помчался как метеор. Я ещё никогда не видел, чтобы люди так быстро бегали! Он кинул в меня пистолет, и я поймал его в воздухе. — Иногда лучше быть рукожопом. А что вы вообще делали в том доме? — Я не могу это сказать. — Вы отказываетесь сотрудничать со следствием? Почему вы не хотите говорить, что делали в этом доме? Может и того человека в чёрном вы придумали? — от прежнего дружелюбия не осталось и следа. Теперь это был беспощадный следователь, акула почуявшая запах крови. — Злой и добрый коп в одном лице, — произнёс Аббаккио. — Драйзер это называет «Лёд и пламень», — комментирует Иллюзо, — приём с злым и добрым полицейским она считает неэффективным, потому что преступник может выработать к каждому из них свою линию защиту. А вот если следователь то добрая, что твоя бабуля, то без всякой причины превращается в злобную мегеру — это очень сильно сбивает с толку. — Я правда не могу это сказать. И я не выдумывал человека в чёрном! — Паннакотта на самом деле был дезориентирован. — Вам придётся это сказать! — давление едва ли не было физически ощутимым. — Я ничего не буду говорить без адвоката! — Фуго стукнул по столу. Дамира несколько раз повторила свой вопрос, но подозреваемый продолжил молчать. В конце концов она вздохнула и жестом приказала увести его. — Фу-ты ну-ты, пальцы гнуты, все свои права знают. Доброго дня, Аббаккио. — Доброго. Что ты скажешь? — Ну-у-у… Фуго не врёт. Но всё указывает против него. Даже и не знаю, можно ли ему помочь. — Ты сказала: «Безликий». Что там с делом Ривера? — Очевидно, что Ривер узнал что-то важное о Безликом, потому его и убили. А дальше я копать не стала — не хочу, чтобы в один прекрасный день в дверь моего дома постучался курьер с посылкой, которую я не заказывала. — Или сантехник. — Или сантехник. В общем, сейчас я готовлю документы к передаче в АВИБ. — А ты бы не пустила сантехника к себе? — Если до этого не было объявления из ЖКХ — нет бы, не пустила. И на звонки с незнакомых номеров я не отвечаю. И все заказы из интернет-магазинов я получаю через почту. — А если вдруг кому понадобится связаться? — Раньше мобильные телефоны вообще не существовали, и тем не менее, люди находили способ связаться друг с другом. И сейчас всегда можно связаться с человеком, если он не игнорирует тебя специально. Не отвечает на звонки — напиши СМС, кто ты такой и чего тебе надо. — С чего такая паранойя? — Если бы я была обычным человеком, мне бы не пришлось беспокоиться о сантехниках и монтажниках. Но я полицейский, а значит у меня могут быть недоброжелатели. — Ты стажёрка. — Но скоро перестану ей быть, ин шэ Аллах. — Чего? — Если захочет того Аллах. Ты же сам сказал, что я из мусульманской семьи немецкого происхождения. — Но… почему ты тогда не носишь платок? — Моя вера не настолько сильна. — Кроме того, тебе бы не разрешили работать в полиции. Интересно, что на это скажет бог? — Бог отнесётся с пониманием. Любая религия гуманна по своей сути. Это людям нравится думать, что тот, кто одевается не как я, мыслит не как я, делает не как я, будет вечность гореть в аду. — О, так ты не только грешница, но ещё и еретичка?! — Леон в притворном ужасе прикрыл рот. — Тебе же нужен наш шеф? Я привела тебя к нему, проходи, — она приоткрыла дверь и сделала приглашающий жест.

***

В доме, где случилось убийство, всё пришло в запустение как любое строение, за которым не ухаживают. Все поверхности были покрыты толстым пыли, краска облупилась, доски усохли и между ними появились щели. На полу остались следы от ботинок. Детектив и начальник полиции смотрели на работу стенда. — Вот только одна незадача… — сказал Ризотто после долгого молчания. — Да? — Показания Moody Blues к делу не пришьёшь. — Фуго не совершал это убийство! — Это не значит, что он вообще не убивал. Или хочешь сказать, что он своим стендом Purple Haze цветочки поливал? — То есть ты по любому собираешься засадить его в тюрьму? — Да, и я это сделаю. Ризотто с вызовом поднял подбородок. Детектив уставился в пол — тут ему крыть нечем. — Раз мы используем Moody Blues, может, снимем с него маску? Мне интересно увидеть, какое лицо у Безликого. Аббаккио взял за маску, а затем, повернувшись лицом к офицеру, стянул её вниз. — О господи… — Ризотто отшатнулся назад. — Да, услышать, как атеист поминает бога дорогого стоит, — Аббаккио поворачивается и.… — срань господня! Это что за ёбаный нахуй?! — Это называется келоидный рубец. Характерен для термических ожогов, — Ризотто первым пришёл в себя. — Бля, я бы с такой рожей носил бы маску не снимая! — Собственно, она так и делает. — Она? — Она, она. Если ты не заметил — это женщина. — А я смотрю: уж больно тощий киллер. Киллер на самом деле был ниже ростом чем средний мужчина, и не особо мускулистый. Аббаккио поначалу подумал, что это японец, тем более она была одета в одежду синоби-сёдзоку. Но, несмотря на ужасные ожоги, было видно, что это женщина белой расы.