***
Джорно осторожно потрогал грудь Аббаккио. — Похоже, что стенд вызывает лактацию. Других эффектов не заметил? — Мне и этого эффекта за глаза хватает. Что теперь делать с этим безобразием? — Ну… есть препараты, подавляющие лактацию, ими пользуются женщины, которые хотят прекратить вскармливание грудью. А пока придётся сцеживать молоко. Для этого удобно пользоваться молокоотсосом. — Зашибись, нахуй. — Или если хочешь, я помогу. — Чего, блять? Аббаккио вальяжно разлёгся на диване. — Ну давай, соси. Упс, как это двусмысленно прозвучало. Чего краснеешь, как маков цвет? Сам же предложил помочь. Бледная кожа Джорно и в самом деле покрылась румянцем. Но тот прочистил горло, пересёк комнату и лёг на Аббаккио сверху. Язык Джорно скользнул по розовому соску, из которого медленно потекло молоко. У него вырвался вздох. — Давай без лишних телодвижений, — проворчал он. Джорно заскулил, когда сосал грудь Леона. Он мычал над ним, пока молоко стекало по горлу. Когда он отскочил от груди, молоко брызнуло ему на щеку. Джорно хихикнул, молоко было тёплым и таким сладким. Внутри было так тепло. Было… странно уютно пить молоко. Аббаккио застонал, когда Джорно схватился за другую грудь. Его ноги сжались, он почувствовал, как затвердел его собственный член. То, как Джорно целовал и лизал грудь Аббаккио, вызывало у него желание кончить. Аббаккио снова заскулил, жар в его штанах поднялся. — Что это упирается мне в живот? Пистолет? — У меня нет лицензии на ношение оружия, так что точно не пистолет. Джорно посмотрел на Аббаккио, когда тот переключился на другую грудь. Его язык скользнул по розовому бутону, прежде чем он его принял. Его тёплый рот обхватил сосок, Аббаккио заскулил. Он дёрнул Джорно за волосы, когда тот укусил. Джорно заскулил, когда жемчужное молоко заполнило его рот. Блондин сделала глоток тёплого молока. Джорно оторвался от соска, когда с его губ сорвался стон. Он поцеловал сосок Аббаккио и подошёл к другому. Стоны Леона становились всё громче. Аббаккио трясло, его член продолжал дёргаться в узких брюках. Хотя, член Аббаккио больше не мог с этим справиться. Наконец он пролился прямо в штаны. Он заскулил и подпрыгнул, когда его трусы наполнились его собственной спермой. Джорно продолжал сосать. Его глаза были невинными, но сильное выражение похоти окрасило его взгляд. Джорно отстранился, его руки скользнули по нежным соскам. — Пожалуйста, не надо, иначе нам утром будет очень стыдно смотреть в глаза. — Нам и так будет стыдно смотреть в глаза, — прошептал он в ухо.***
Это был один из тех редких дней, когда просыпаясь, не думаешь «застрелите меня!», а чувствуешь себя довольным жизнью и собой. Ничего не болит и хорошее настроение с самого утра. Но недолго музыка играла: Леон оглянулся и увидел спящего Джорно. — Бля-я-я-я-ять… — протянул он, закрывая глаза рукой. Когда он прикидывал, как спровадить его сподручнее, в дверь постучали. — Кого там черти принесли? — сказал Аббаккио вполголоса. Джорно проснулся и прищурил зелёные глаза. — Просто не открывай дверь. Но нежданный гость не собирался отступать просто так. Он забарабанил по двери: — Откройте, полиция! Я знаю, что вы дома! — раздался женский голос. — Откройте, полиция! — Дома никого нет. — А кто говорит? — Вам послышалось. — А почему свет горит? — Сейчас выключу! — язвит Аббаккио и кричит, — я вообще-то спал! Можете подождать десять минут? — Хорошо! Приведя себя в порядок, он открывает дверь. На пороге стояла Драйзер, вот только на у неё на плече сидел странный зелёный попугай. Аббаккио присмотрелся, и увидел, что попугай был не покрыт перьями, а представлял собой робота в стиле стимпанк — с шестерёнками, заклёпками на металлических пластинах, а в глазах на месте зрачков был красный камень. Он грыз шарф, а Дамира время от времени щёлкала его по клюву, чтобы прекратить это. — О, дама с попугаем. — Да уж, будьте осторожны в своих желаниях. Всегда мечтала о попугае, а завелось… это, — сказала она с брезгливой гримасой, словно речь шла о глистах или вшах. — И что же это? — Это зовут Зигмунд. — В честь Фрейда что ли? — Почему обязательно Фрейда? — проскрипела птица, — почему не в честь персонажа «Песни о Нибелунгах»? — Извините. — Ну вообще-то в честь Фрейда, и то что вы о нём подумали в первую очередь… — …говорит о том, что Фрейд более знаменит, чем отец Зигфрида из «Саги о Вёльсунгах», — перебила его Дамира, — забыла предупредить: птичка с характером. — Кто бы говорил о характере, — съязвил Зигмунд. — Знаешь, тебе больше подходит имя другого знаменитого психиатра, который увлекался каннибализмом. Тем более твой внешний вид подозрительно напоминает новозеландского кеа — единственного в своём роде плотоядного попугая. И хватит грызть мой шарф! Между прочим, это турецкая пашмина! — Я во второй раз жизни вижу говорящий стенд, — произнёс Аббаккио, — хорошо, что мой не разговаривает. — Стенд? — Я же говорил, что Аббаккио тебе поможет разобраться. — И кстати, вовсе необязательно расхаживать со стендом напоказ. Его можно отозвать. — Ты слышал, Зигмунд? А теперь исчезни с глаз моих! Попугай дематериализовался, а девушка подняла вопросительный взгляд серых глаз. Аббаккио вздохнул и обратился к товарищу: — Джорно, объясни Драйзер, что такое стенд. — Стенд — это физическое проявление духовной силы пользователя. Так как каждый человек уникален, в природе не существует одинаковых стендов. — Только не говорите, что ЭТО — проекция моего внутреннего мира, — Дамира закатила глаза. — Каждый стенд обладает уникальной силой, которая определяет его и отличает его от других стендов. — Ну кроме как дырявить шарф и мотать мне нервы, других способностей я пока не заметила. — Сила может сильно варьироваться от стенда к стенду. Природа силы может варьироваться от простых сил, таких как использование меча или контроль над пламенем, до чрезвычайно мощных, таких как способность манипулировать временем. — Или стирать память, — вмешался Аббаккио. — Так вот о каких секретных технологиях вы говорили. А как вообще человек получает стенд? — Либо его пронзают особой стрелой, либо он рождается с этим. Но как правило у тех, кто рождается со стендом, есть предки, пронзённые стрелой или родители владеют стендом. Стенд невидим для обычных людей, но может взаимодействовать с обычными объектами. Это позволяет пользователю использовать свой стенд незаметно. Даже сила стенда невидима для обычных людей. — Видимо, потому никто не удивился, что у меня на плече сидит попугай. Ладно, как я поняла, это очень обширная тема и разговаривать о ней можно до самого утра. Давайте перейдём к делу, из-за которого я пришла. Рахиль Драйзер убита. — ЧТО?! — парни воскликнули хором. — Её отравили ботулотоксином. Яд был добавлен в еду. К сожалению, нам не удалось взять на анализ остатки пищи, к тому времени уже всю посуду перемыли. Когда мы проследили путь, который проходит еда для заключённых, выяснилось, что повар распределяет еду по контейнерам и передаёт раздатчику, о том, какой контейнер к кому попадёт он не знает, если это только не спецпитание для больных определёнными заболеваниями. Так что тем, кто имел доступ к пище и мог отравить конкретного человека, был только раздатчик. В тот день раздатчиком работал Лоренцо. Он всё отрицает. Мы просмотрели видео с камер наблюдения. В следственном изоляторе не было посторонних и к тележке с едой никто не подходил. — Тут понятно, убийца — дворецкий. — Проблема в том, что все улики косвенные. Кроме того, непонятен мотив. Лоренцо никогда не сталкивался с Безликой. — А может, его подкупили? — Мы проверили его счета — на них деньги не поступали. — А может быть расплатились наличными? Или у него есть офшорный счёт? — Мы будет узнавать и это, но на данный момент расклад таков. — Хорошо, что я успел записать на диктофон признание в убийстве Чабаттино, пока она была жива. — Диктофон? — Ризотто Неро очень хотел засадить Фуго в тюрьму, потому мне пришлось принять меры предосторожности. И как вижу — не зря. — Нетрудно предположить, что у Безликой множество врагов, которые хотели бы ей отомстить. — Или быть может, она что-то знала, и её убили, чтобы она не проговорилась? — детектив предложил свою версию. — Да понятно, что многие власть имущие пользовались её, если так выразиться, услугами. Потому найти заказчика будет непросто, если не сказать — невозможно. Но нам и не это нужно. Начальство рвёт и мечет, и требует наказать виновных, так что нам нужно узнать, зачем Лоренцо убил Безликую и найти доказательства.