***
Утром Аббаккио пошёл на кухню и стал готовить гренки. Драйзер всё ещё спала, обняв подушку. Он закончил готовить, когда девушка, держась за голову, поплелась на кухню. — С первым похмельем, дорогая! — насмешливо сказал мужчина, ставя перед ней стакан воды и аспирин — Да, удовольствие ниже среднего… — Дамира приняла помощь. — Есть будешь? — Нет, что-то не хочется. — Зато я буду. Не успел Леон доесть последний кусок, когда Дамира заговорила: — Федералы отследили сигнал — он шёл из Мюнхена. Но проблема в том, сейчас они связываются с посольством, чтобы получить разрешение действовать в другой стране и это займёт время. Грёбаные правила… — А разве не ты стояла на том, что нужно всегда следовать правилам? — Да, но теперь время играет против моей сестры. — И что ты намереваешься делать дальше? — Я попросила отстранить меня от дела и дать мне отпуск. Я поеду в Германию навестить своих родственников. — Так… ты серьёзно? — О чём ты? — Ты собираешься в Германию не для того чтобы погостить. Ты понимаешь, насколько это опасно? — Я работаю в полиции, так что не надо мне говорить, что такое опасность. — И тем не менее собираешься в самое пекло. — Если выгорит — я арендую место на складе, перевезу туда вещи и буду выбивать комнату в общежитии. Если не выгорит — ну что ж… — Боюсь, скорее всего комната в общежитии тебе не понадобится. И без обид… — Такое говорят, когда хотят сказать что-то очень обидное, — вставила Драйзер. — …но твой стенд бесполезен в бою. — Зигмунд чуть не отгрыз Формаджо нос. — А что он сделает против группы террористов? Тоже всем носы поотгрызает? — Аббаккио сказал со скепсисом. — Я не собираюсь как Рэмбо идти против десятерых с автоматом наперевес. Я хочу выследить преступников и сообщить их местонахождение в полицию. Да, я собираюсь рискнуть жизнью, но не собираюсь делать это напрасно. — А как ты собираешься действовать, имея столь мало данных? — Да, планирование вещь хорошая, но иногда приходится импровизировать. У хищника нет карты и компаса, но он знает, где найти свою добычу. — Кстати о хищниках. Можно я свяжусь с Джорно, может быть он нам поможет.***
В бизнес-классе самолёта сидели трое — двое молодых мужчин и одна девушка напротив них. Она долго смотрела в окно иллюминатора, прежде чем сказать: — Надеюсь, у Медины хватит ума следовать моему плану. — Ты не очень высокого мнения об уме сестры, — сказал Аббаккио. — Она добрый человек, но чего греха таить, умом не блещет. К примеру, она вышла замуж за этого мудака. — И что же заставляет тебя так думать? — спросил Джорно. — Что делает нормальный человек, когда его близкий не приходит домой поздно вечером и не отвечает на звонки? Конечно, пытается выяснить где он и что с ним случилось. А этот гад выговаривал мне, что видите ли, ему пришлось сидеть со своим же собственным ребёнком! Только когда к нему пришла полиция, он понял, что его жена не отлынивает от домашних обязанностей. Я так и передам своей сестре, когда она вернётся. — Боюсь, это не поможет. Есть у меня одна знакомая, Ирен Лестофанте. Знакомство было не из приятных, но она сказала одну правильную вещь: человек игнорирует всё, что не вписывается в его картину мира, пока ему не прилетит по башке. Некоторые люди умудряются игнорировать даже удары по голове, пока череп совсем не треснет. — Итак, что мы знаем о твоём отце? — спросил Джорно. — Первый факт — много лет назад усатый дядя отвёз меня в тот роддом. Второй факт — усатый дядя явился сейчас, чтобы убить Безликую. — Этот человек занимает не последнее место в обществе, раз на него работают такие люди. Кроме того, у него есть стенд. Обычно у родственников стенды имеют сходные способности. Что умеет твой стенд? — Пока не удалось выяснить. Молчит сволочь. — Некоторые вещи не стоит говорить раньше времени, — Зигмунд тут отозвался. — Значит, мы имеем дело со стендом с неизвестными возможностями. Хоть он и занимает высокое положение, он точно не публичный человек. Он работает в секретной службе… — Или в мафии. — Думаешь, мафиози стал бы возиться с младенцем? Не проще ли было задушить его подушкой? — Даже мафиози не душат младенцев подушкой.***
Самолёт прилетел в аэропорт имени Франца Йозефа Штрауса — один из крупнейших аэропортов. Прилетев в Мюнхен и оказавшись в аэропорту, каждый путешественник сразу чувствует, что оказался в Германии. Вся инфраструктура огромного аэропорта продумана до мелочей. — Что ж, выгодно отличается от итальянского сервиса, — произнёс Аббаккио. — Здесь есть автобус, на нём можно будет быстро добраться до города, как и на такси, но намного дешевле, — сказала Драйзер. — Фонд не ограничивает нас в расходах, — говорит Джорно. — Я не люблю напрасно тратить ресурсы. Тем более тут нет проблем с общественным транспортом. — Это точно, — сказал Леон, когда увидел, как автобус подъезжает ровно к двенадцати часам. Драйзер предъявила билеты, и они расселись по местам. — Каков дальнейший план действий? — Пока в немецком филиале фонда ищут человека с подходящим стендом и свяжутся, как только будет известно. — Ну что ж, давайте тогда закинем вещи. В гостинице Драйзер, поднимаясь по лестнице, столкнулась с незнакомцем. Вспомнив, что так действуют карманники, она стала ощупывать карманы. Но у неё ничего не пропало, более того — в кармане был клочок бумажки. «Разверни, как будешь в номере». Первым порывом было желание сказать товарищам о происшествии с запиской. Но с какой стати писать предупреждение, чтобы она прочитала её наедине? Ведь что если что-то написано, то буквы не испарятся, стоит на неё взглянуть человеку, который не является адресатом. Или испарятся? «А что, если это стенд?». Да, осторожность подсказывала не следовать указаниям неизвестного, а посоветоваться с более опытными пользователями стендов. Но в тоже время она рисковала утратить единственную нить. — Драйзер, ты чего там застряла? — сказал Аббаккио, обернувшись. — Ничего, — она быстро побежала по ступеням. В номере она развернула записку. Поначалу она увидела лишь чистый лист бумаги, но потом на ней появился рельеф в виде губ. — Неплохой план, легавая, вот только мы раскусили твою сестру. И пока мы думали, что с ней делать, ты приехала сюда очень кстати, — прошелестел голос. — Чего вы от меня хотите? — Если ты придёшь к нам, мы освободим Медину. Но без глупостей — ничего не говорить своим товарищам, не обращаться в полицию. Зигмунд материализовался на её плече. — Каковы гарантии, что вы сдержите своё обещание? Вы точно не из тех людей, которые желают мне добра, так что я не могу вам доверять. Быть может, мне проще поступить наоборот — передать моим товарищам наш разговор и действовать согласно намеченному плану? — сказал попугай. — А это кто? Голос разума? — Да, это мой голос разума, и я не могу с ним не согласиться. Губы замолчали — видимо, владелец стенда обсуждал услышанное с кем-то. — Хорошо. Мы пришлём тебе заряженный пистолет, и ты отправишься с ним к нам. И ты будешь держать его у себя, пока твоя сестра не уйдёт на безопасное расстояние. Но учти, не пытайся что-нибудь выкинуть — или Медина тут же умрёт.