***
Как говорится с мякины, да на горячую сковороду. Первым настоящим заданием изуверское по жестокости убийство молодой девушки, чьё тело обнаружили посреди парка с отрезанным от тела головой. Первым, кто обнаружил эту жуткую находку, был собачник. Место преступления огородили жёлто-чёрной лентой, где поодаль него столпились зеваки, а патрульные злобно рявкали на них. Один особо наглый журналист пытался пробраться поближе, за что его щедро наградили тумаками, пользуясь случаем. Полицейские питали к журналистам особо нежную любовь. — Приветики! — судмедэксперт с лиловыми волосами махнул федералам рукой и склонился над трупом. Сколько бы не готовился к подобному, всё равно встреча с этим воочию бьёт как дубиной по голове. Выглядело это как отвратительная инсталляция из фильма ужасов, вот только это была не буфатория, а труп когда-то живой девушки, но преступнику было мало просто убить её — он отчленил голову и положил её рядом с телом. — О боже, — Пеши охнул и отшатнулся назад, побледнев. — Ради всего святого, только не начни блевать как в клишированном кино про полицейских, — Прошутто раздражённо произнёс и подумал про себя «как этот слюнтяй вообще стал федеральным агентом?!». — Не будь так суров к нему, такое действительно увидишь не каждый день, — певуче произнёс Мелоне. — Личность убитой установлена? — агент Пескаторе поинтересовался у окружающих. — Судя по студенческому билету, найденному в кармане, её зовут Микаэла Конильо. По трупному окоченению и температуре печени смерть наступила между десятью и часом ночи. Смерть наступила в результате, — Мелоне поднял голову и приставил к телу, — посмотрите на этот порез на шее, он не совпадает с линией отреза. Преступник сначала перерезал ей горло, а потом отрезал голову. Сделано это довольно неумело, у него явно нет опыта в этих делах. На ней отсутствует нижнее бельё, а значит возможно её изнасиловали. — Наверняка это был очень кровавый процесс, но что-то я не вижу лужу крови, — Прошутто внимательно смотрел на сухую землю. — Схватываешь на лету! — Мелоне одобрительно кивнул, — да, тут почти нет крови, значит девушка была убита в другом месте, а потом труп перетащили сюда. — И это очень странно, — Прошутто сказал задумчиво. — Что же тебе показалось странным? — переспросил судмедэксперт. — Если бы я был серийным убийцей, я бы сделал всё, чтобы осложнить работу полиции. По крайней мере, точно не стал бы выкидывать труп посреди дороги. Этот же убийца хотел, чтобы труп точно нашли. — Ты хочешь сказать, что это послание? — Да, это своего рода жуткое послание. Найдём адресата — найдём и убийцу.***
Увы мастерство в чём-либо редко сочетается со способностью ладить с людьми. Как хамоватый автомеханик знает какой болт подкрутить, как талантливый хирург раздражённо цедит сквозь зубы, отвечая на вопросы надоедливых родственников, так и Прошутто воспринимал беседу с потерпевшими как неизбежное зло. — У вашей дочери были враги? — спросил он у отца убитой. — Нет, Мики все любили. — А может, у вас есть враги? — Конечно, у меня есть недоброжелатели, но я не думаю, что кто-то из них способен на такое зверство. — И всё же человек к другим судья, но к себе адвокат. Может в ваших глазах это незначительное деяние, но на деле вы нанесли серьёзную обиду. — У меня дочь убили! А вы вместо того, чтобы искать этого подонка обвиняете меня в невесть чём! — Именно этим я вообще-то и занимаюсь — пытаюсь найти убийцу. Это ни в малейшей степени его не оправдывает, но всё же подумайте, кому вы могли перейти дорожку. Если что-то вспомните, то свяжитесь с нами. Прошутто вышел покурить. — Тебе не кажется, что ты мог быть и помягче? — сказал Пеши. — Слушай, что сейчас важнее — найти убийцу или нянчиться с чужими чувствами? Парень тут же стушевался. — Кроме того, если бы он действительно был совестливым гражданином, он бы пришёл в ужас от предположения, что может быть косвенно повинен в смерти своей дочери. Но даже сейчас он не чувствует себя виноватым. Такие люди часто совершают плохие поступки и искренне не понимают, что собственно плохого они сделали. «Ачотакова?», — передразнил Прошутто. — То есть мы нашли адресата? — Да, вот только найти отправителя будет очень непросто. Возможно будут ещё трупы.***
— Агент Пескаторе, на вас поступила жалоба от потерпевшего Эмилио Конильо! — Лиза-Лиза была недовольна. — Вы только посмотрите, он утверждал, что просто убит горем, но жалобу написал очень даже шустро! — ядовито отозвался Прошутто. — Да я понимаю, что многие люди могут быть занозой в заднице, но это не отменяет обязанности вести себя корректно! Каким бы не были хорошим агентом, но если вы продолжите в том же духе, возможно нам придётся попрощаться! Элизабет Джостар развернулась и ушла, лишь её шарф развевался в воздухе. — С первым нагоняем! — «поздравил» Цеппели. — А она может уволить? — спросил Пеши. — Вообще-то да, — Цезарь стал говорить серьёзно, — если ты облажаешься, её не будут интересовать твои прежние заслуги. Так что сто раз подумайте, прежде чем что-то делать. — Что-нибудь удалось нарыть на Конильо? — Нет. В уголовщине не замечен, связей с мафией нет, — сказал Пеши. — Вообще-то у него могло быть уголовное дело, — сказал Цеппели, — но подобные сведения о несовершеннолетних засекречены и для доступа к ним нужен ордер. — Не говоря о том, что это деяние могло и не попасть под уголовное преследование. Знаете, чего только не вытворяют в школах и университетах… — Мамма Мия, да что это прицепился к этому Конильо?! — воскликнул Цезарь, — этот убийца — просто больной на всю голову псих и не имеет к нему никакого отношения. — Нет, это не просто псих. Он хотел отомстить, причинить этому человеку максимальную боль, которая только возможна. И ему это удалось — представьте себе, каково это читать отцу как журналисты расписали все самые «аппетитные» подробности того, что проделали с телом дочери. Кстати, отчёт судмедэксперта готов? — Ещё нет, — ответил Пеши. — Ну хотя бы предварительное заключение… — Мелоне не даёт никаких заключений, пока всё не перепроверит, — говорит Цеппели. — Можно тогда другого судмедэксперта, который работает быстрее? — Поверь мне, пусть этим лучше занимается Мелоне. Да он чокнутый, и у него свои заскоки, но дело своё знает. И допустим, ты прав, тогда убийца должен был вести слежку за своей жертвой. Опросите всех, с кем она контактировала до своей смерти, не замечали ли они чего подозрительного? — А как он тогда заманил её в безлюдный парк посреди ночи? — спросил Пеши. — О, поверь, маньяки тонкие психологи, они могут «подобрать» ключ к кому угодно. И пусть о мёртвых либо хорошо, либо ничего, Микаэла умом не блистала. — Я не пойму, что ты говоришь, он всё-таки маньяк или нет? — Цезарь недоверчиво посмотрел на него. — Он маньяк с идеей фикс на отмщении.***
Но не успел судебный медик Мелоне напечатать последнюю строку отчёта по Микаэле Конильо, как было совершено ещё одно убийство. Почерк тот же самый — преступник перерезал жертве горло, затем отрезал ей голову и совершил акт некрофилии, после чего перенёс труп на открытую местность. — Я же говорил, что это убийство из мести, — заявил Прошутто, изучив отчёт. Перед ним стояли два копа. Один типажа «подчинённый перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство», кажется его зовут Формаджо. Другой на вид посолиднее, звали его Иллюзо. — Почему ты так считаешь? — спросил Иллюзо. — Потому что убийца не питал вражду к самой жертве, как там её…? — Ребекка Шантеклер. — Он поступил с ней гуманно, насколько здесь уместно это слово и сначала умертвил её, прежде чем надругаться над её телом. Мёртвым уже всё равно, а вот живым — очень даже небезразлично. — Упаси боже от такого гуманизма, — произнёс Формаджо. — Кто её отец? — Лука Шантеклер, он как раз идёт в полицейский участок. — Узнайте, как он может быть связан с Эмилио Конильо, все тёмные моменты из его прошлого — скандалы, происшествия, всё что угодно, а не только уголовные разбирательства. Кроме того, поговорите с теми, с кем Ребекка общалась незадолго до её смерти, не замечали ли они возможную слежку? — Может мне лучше знать, как проводить следствие? — услышали голос сзади. Явление Ризотто Неро народу всегда было впечатляющим зрелищем. Сам Прошутто смотрел свысока на большинство людей, не только в переносном смысле, но даже он уступал ему в росте. У Неро хорошо развиты мускулы, хоть он и не похож на качка, но тем не менее было видно, что он очень силён. И к тому же капитан полиции явно не в духе. — Вообще-то это наше дело, — Прошутто ничуть не испугался. — Да на здоровье! Думаете нам так хочется заниматься этим? Уж чего нам сейчас не хватает, так это серийного убийцы! Ризотто будто бы растворился в тени. — Двое сотрудников из нашего отдела погибли при исполнении и у нас сейчас траур. А он переживает, хотя и виду не показывает, — оказалось, что и дурашливый Формаджо может грустить.