Сквозь тусклое стекло

***

Джон и Шерлок (BBC)/1891 (АКД-версия) Они не утруждают себя процедурой ухода из больницы. Уже далеко за полдень, не прошло и двадцати четырёх часов с тех пор, как подстрелили Шерлока, а Джон уже побывал в подвальной комнате миссис Тёрнер, где они остановятся, и принёс рубашку и брюки, которые миссис Хадсон прислала им взамен пропитанных кровью. Ему не терпится забрать Шерлока из больницы. Слишком он известный, по его мнению. Достаточно одной обиженной медсестре заметить сходство и рассказать полицейскому, и их арестуют. Как раз в тот момент, когда он помогает Шерлоку идти по коридору, Стэмфорд суетливо подбегает к нему сзади, задыхаясь, выкрикивая его имя: − Доктор Джонс! Вы, конечно, не заберёте его домой так скоро? Опасаясь, что Стэмфорд может уловить связь, если они проведут в его присутствии ещё немного времени, он хлопает его по плечу и обещает, что скоро заглянет и сообщит ему о прогрессе пациента. − Вы же знаете, на что похожи больницы, мой добрый друг. Шумные, депрессивные места! У меня есть коттедж в Сассексе, где он может с комфортом восстанавливать силы, − добавляет он. − Морской воздух пойдёт ему на пользу. − Да, конечно, − говорит Стэмфорд, с сомнением глядя на Шерлока. − Тем не менее, оставайтесь на связи. Я бы хотел узнать больше о хирургических методах вашего кузена. Он похож на кусочек жевательной резинки, прилипший к ноге Джона. Шерлок отворачивается от него, не произнося ни слова. Наконец, им удаётся остановить кэб, и как только Шерлок оказывается внутри, он пожимает Стэмфорду руку, ещё раз благодарит его и прощается в последний раз. − Уже заводишь друзей? − спрашивает Шерлок. − Просто пытаюсь не наживать врагов. Нам нужно замаскировать тебя. Вьющихся волос недостаточно. − Может быть, усы? Джон улыбается. − Я предпочитаю, чтобы мои детективы были чисто выбриты. Но если это заставит тебя выглядеть по-другому, полагаю, мне придётся с этим смириться. Шерлок странно смотрит на него. Джон прочищает горло. − Итак. Что мы теперь будем делать? − Нам нужно раскрыть дело: убийство Джеймса Мориарти. В квартире есть одна кровать, умывальник, маленький столик и два стула. Есть газовый рожок для настенного светильника и свечи на столе. Туалет находится на заднем дворе, так что Шерлоку придётся пользоваться ночным горшком, пока он не станет более подвижным. Размышления об этом напоминают Джону, как он рад, что родился в мире, где туалеты со смывом и электричество − ожидаемые удобства. Уложив Шерлока в постель, он снова осматривает рану. − Выглядит всё нормально, − говорит он. − Никаких признаков инфекции. − Пуля. Я полагаю, ты её извлёк. − Да. Современная пуля, как и ожидалось. Однако я помню два выстрела. Полагаю, вторая пуля всё ещё лежит в переулке. Возможно, полиция найдёт её в 2017 году и отследит Кейденс Фаулер. Как ты думаешь, она справилась с нами? Шерлок выглядит задумчивым. − Хороший вопрос. Я полагаю, мы могли бы поискать её, как только очистим наши имена. Джон озабочен более практическими соображениями. − Я оставлю тебя подумать об этом. И я принесу кое-какие припасы, когда выйду. Но сейчас тебе больно. Давай я дам тебе немного морфия, чтобы ты мог немного поспать. − Нет, мне нужно подумать, пока мой разум ясен. − Он осматривает комнату. − Я надеюсь, ты не планируешь спать на полу, Джон, просто потому, что боишься меня потревожить. Когда он впервые увидел комнату, ему пришло в голову, что им придётся делить кровать. На самом деле, это нормально и позволит ему более внимательно следить за Шерлоком. − Я не против разделить кровать, если ты не против, − отвечает он. − Хотя я подозреваю, что ты украдёшь всё постельное белье. Джону приятно видеть ответную улыбку Шерлока. Это вселяет в него надежду, и это придаёт ему смелости. Если Шерлок может улыбнуться ему, Джон думает, что он может сделать всё. − Итак. Морфий − нет? − Морфий − нет, − подтверждает Шерлок. − Мне нужно использовать эту ясность, которая, несомненно, будет временной, для составления планов. − Я надеюсь, планы не предполагают, что ты будешь носиться по всему Лондону, потому что этого не произойдёт. Мы посидим в этой квартире пару недель, если понадобится. − Я понимаю, что не готов ни к чему подобному, − говорит он. − В мои планы входит, чтобы ты бегал по всему Лондону. Во-первых, ты лучше замаскирован, у тебя ничем не примечательная внешность. − Спасибо за это. − Ты понимаешь, что я имею в виду, Джон. И ты знаешь мои методы. − Ты хочешь, чтобы я поработал ногами? Шерлок кивает. − Это тоже потребует определённой работы мозга. − Ты мне доверяешь? − Он не пытается скрыть своего удивления. − Ты думаешь, я достаточно умён, чтобы увидеть то, что увидел бы ты, и сделать выводы? − Почему бы и нет? Внезапный прилив гнева удивляет его. − Что случилось с тем, что «ты, как всегда, видишь, но не замечаешь?» Или «медленный, но уверенный, не похожий на себя, Джон». Что случилось с тем, что «у неё это получается лучше, чем у тебя?» Шерлок хмурится. − Ты думаешь, я тебя не ценю. Джон отворачивается. Гнев утих так же быстро, как и появился; он не уверен, откуда он взялся. Шерлок снова ранен, Джон (как всегда) бессилен остановить это. Это изматывает. − Послушай, забудь об этом. Удобно иметь друга с пистолетом, врача, который может тебя подлатать, но я не могу сравниться с тобой в умозаключениях. Ничем не примечательный, ты сказал. Я сделаю все, что в моих силах, но не... слушай, просто умерь свой сарказм, когда я облажаюсь. Я не уверен, что смогу справиться с этим прямо сейчас. Выражение лица Шерлока страдальческое. − Мои попытки пошутить часто проваливаются. Пожалуйста, знай − это всё, что было. Я и не подозревал, что ты примешь это близко к сердцу. Ты вовсе не такой уж непримечательный. Ты на самом деле довольно замечательный, и я должен говорить это почаще. Есть много вещей, которые я должен... − Вздохнув, он качает головой. − Но это ни к чему. Вот где мы сейчас, когда бы ни было «сейчас». Мы вместе. И я рассчитываю, что ты решишь это вместе со мной. Я уверен, что моё доверие оправдано. Ты можешь это сделать, Джон. Он пожимает плечами, отводя взгляд. − Ну, она бы, наверное, уже всё поняла, − тихо говорит он. Шерлок кладёт свою руку поверх руки Джона. − Нет, Джон. Я был бы мёртв, если бы полагался на неё сейчас. Это ты спас меня, ты тот, кто мне нужен. Твои ноги, твои глаза, твой мозг. А моё сердце? Он встречается взглядом с Шерлоком. − Я сделаю всё, что в моих силах, постараюсь не подвести тебя. − Хорошо. − Он ёрзает, пытается подоткнуть подушку под себя, чтобы не лежать плашмя. Джон наклоняется и приподнимает его, прижимая Шерлока к себе, пока он поправляет подушки. Это странное чувство, эта близость. Но в то же время она успокаивает. Он чувствует биение сердца Шерлока, его дыхание на своей шее. Он осторожно укладывает его обратно. − Лучше? Шерлок выглядит покрасневшим, но кивает. − Я составил список. − Он постукивает себя по лбу. − Вот что тебе нужно сделать. Поговори с горничной, выясни, как долго она работала на Мориарти, и оцени, приняла бы она деньги за ложь. Очевидно, на самом деле. Почти любой возьмёт деньги за ложь. Видел ли кто-нибудь ещё, как мы входили в дом? Были ли в доме в то время другие слуги? Кто они и где сейчас? Допрашивала ли их полиция? Для начала хватит и этого. − Понял, − говорит Джон. В детективных историях слуги всегда знают больше, чем показывают. Легко угрожать или подкупать. − Нам также нужно больше узнать о самом убийстве. Если бы мы только могли увидеть место преступления! − Он качает головой. − Так много вопросов. Если пули, которыми он был убит, были выпущены из разных пистолетов, то что это за пистолеты? Какое отношение они имеют к нам? Это произошло пару дней назад, так что тело, возможно, всё ещё находится в морге. Было бы полезно взглянуть на него. − Как я должен это сделать? − Ты врач. Ты мог бы сказать, что ты медицинский работник из Скотланд-Ярда и тебе нужно осмотреть тело, чтобы кое в чем убедиться. − Верно. Полагаю, я мог бы украсть полицейский значок. − Только не попадись. − Я знаю, как кого-нибудь обокрасть, Шерлок. И я видел, как ты отбирал значки у Лестрейда больше раз, чем могу припомнить. Шерлок кивает. Джон замечает, что он начинает уставать. − Выясни, кто занимается этим делом. В газете упоминался Лестрейд, но если мы будем работать с ним регулярно, его могут посчитать скомпрометированным и исключить из расследования. Это может сделать его мстительным, полным решимости арестовать нас и раскрыть дело любой ценой. Или это может вызвать у него сочувствие. Мы не знаем этого Лестрейда и не можем ему доверять. − Верно. Послушай, мне нужно купить кое-какие припасы. И я поговорю с миссис Тёрнер о том, чтобы нас покормить. Миссис Хадсон дала мне немного денег, так что пока всё в порядке. Как у тебя сейчас с болью? − Не суетись, Джон. Я знаю, как пользоваться иглой для подкожных инъекций, − ворчит он. − О, хорошо, сделай мне укол. Я постараюсь поспать, пока ты не вернёшься. И подумай над тем, что я сказал. Нам нужна информация. Есть много вещей, которые им нужны прямо сейчас, большинство из них недоступны. Он понимает срочность раскрытия убийства Мориарти; пребывание за решёткой в 1891 году помешало бы им понять, как они сюда попали и как собираются вернуться. Но на эти вопросы рано или поздно придётся ответить. Шерлок сосредоточен на убийстве, потому что это то, в чем он хорош. Джон предпочел бы остаться в этой квартире и заботиться о нём, но это только вопрос времени, когда их найдут. Боже, как бы он хотел, чтобы их телефоны работали! Тогда они могли бы, по крайней мере, поддерживать связь, пока его нет дома. Кто-нибудь может установить связь между миссис Хадсон и миссис Тёрнер, или мальчик, которого они отправляют туда-сюда с сообщениями, может быть допрошен, и они с Шерлоком будут задержаны. В этот момент шансов освободиться будет немного. Он ждёт, пока Шерлок уснёт, а затем выходит из квартиры. На этот раз на нём шляпа. Боже, благослови миссис Хадсон. Он нашёл дом и определился со своим подходом. Значительная часть их денег была потрачена на одежду, но если Шерлок ожидает, что он проведёт расследование, он должен выглядеть правдоподобно в той роли, которую планирует сыграть. Он звонит в колокольчик, и когда ему отвечает женщина, он надеется, что она увидит чисто выбритого журналиста в плоской кепке, а не в котелке, который, похоже, был фирменным знаком доктора Уотсона. Стремясь к чему-то менее изысканному, Джон выбрал несколько неподходящие брюки, рубашку и галстук, а также пальто, которое он нашёл в магазине подержанной одежды. Журналистика − профессия, не требующая большого формального образования. Как человек, которого можно было бы отнести к рабочему классу, но не чернорабочий, он пытается соблюдать грань между тем, чтобы выглядеть амбициозным и казаться немного стеснённым в средствах, одеваясь достаточно опрятно, чтобы передвигаться по местам, где живут модные и образованные люди. Он отмечает, что все носят пиджаки и галстуки, а также длинные пальто. Сейчас середина зимы, поэтому он ценит многослойность. Он размышляет о том, что Уотсон, как врач, также был бы человеком, зарабатывающим на жизнь своим трудом, и мог бы одеваться несколько неряшливо, в зависимости от того, насколько хорошо продвигалась его практика. Бессмертный Чарльз Диккенс начинал как журналист, напоминает он себе, человек, который мальчиком работал на чернильной фабрике и благодаря упорному труду вырос и стал величайшим романистом своего времени. Возможно, это век невообразимой бедности, но это также век возможностей. Это тот дух, который он будет направлять. Женщина оглядывает его с явным скептицизмом и, очевидно, решает, что он не грабитель и не попрошайка. Ей около сорока, думает он, хотя люди, вероятно, стареют быстрее, учитывая плохое питание, тяжёлый труд, продолжительный рабочий день и загрязнение окружающей среды. На ней простое обручальное кольцо, никаких других украшений. Овдовела? Её платье не чёрное, но траур в те годы диктовался довольно подробным набором правил. Он улыбается. − Добрый день, мадам. − Кольцо, которое она носит, говорит ему, что это правильное приветствие, независимо от того, овдовела она или нет. Она не выглядит оскорблённой, поэтому он продолжает. − Меня зовут Джей... − он вовремя спохватывается. − Джонс, Генри Джонс. Я репортёр «Дейли кроникл». А вы Виола Гамп, я полагаю? − О'Киф, − осторожно отвечает она. − Миссис Этель О'Киф. − Ой. − Он пытается выглядеть разочарованным. − Как вам, без сомнения, известно, все газеты взяли интервью у мисс Гамп о прискорбных событиях прошлой недели. Я чувствую, что, возможно, в этой истории есть что-то ещё, и мисс Гамп, возможно, не дали возможности рассказать всё, что она знала. Бедная девочка, я представляю, как она была потрясена, ужасно встревожена, увидев такое. − Потрясена? − Губы миссис О'Киф изгибаются в подобии сардонической улыбки. − Она такой не была. Мне показалось, что она слишком стремилась рассказать свою историю. Немного радостно для молодой девушки видеть всю эту кровь. − Ой? Это странно. Вы был там, когда это случилось? Она тянет его внутрь, ведёт на кухню и усаживает за стол. Прежде чем она ставит перед ним чашку чая, он не забывает снять шляпу и положить её себе на колени. − Никого из прислуги не было дома, − говорит она, торжественно подмигивая ему. − Хозяин дал нам выходной. − У него большой штат? − Нет, только мы четверо: миссис Хоули − экономка, мисс Гамп − горничная, мистер Уэллс − дворецкий, а я повар. Он вспоминает инструкции Шерлока. − И как долго мисс Гамп работает у мистера Мориарти? − Ещё и года не прошло. Она приехала перед праздниками. Лично я не понимала, зачем она нам нужна, поскольку миссис Хоули выполняет большую часть работы по дому, а я мою всю посуду. Хотя Хоули уже немного подросла. Тем не менее, кажется немного странным, что он платит девушке за такую нетребовательную работу. Профессор − человек воздержанный, никогда не тратит ни пенни на что ненужное. − Что ж, хорошие слуги незаменимы. Я уверен, что он был щедр со своими сотрудниками. Это вызывает взрыв смеха. − Вряд ли. Хотя мисс Гамп, похоже, хорошо платили за то, в чём заключались её обязанности. − Ах. Возможно, профессор Мориарти поручил ей какие-то особые обязанности? Он обаятельно улыбается миссис О'Киф и подмигивает. Шерлок всегда говорил, что женщины − это рулевая рубка Джона. Это не совсем правда, но он действительно умеет флиртовать и не раз побуждал свидетельницу заговорить. Как он и предсказывал, дама наклоняется к нему, говоря конфиденциально. − Если вы спросите меня, он планировал что-то с участием мистера Холмса, и ему нужен был свидетель. − Она торжественно кивает. − Я больше ничего не скажу об этом. Очевидно, ей не терпится рассказать об этом подробнее. Джон изображает большой интерес. − Действительно, − говорит он, понизив голос. Кажется, что в доме никого нет, кроме них двоих, но атмосфера секретности может дать ему необходимую информацию. − Вы проницательный наблюдатель за людьми, миссис О'Киф. Это замечание, кажется, доставляет ей удовольствие. − Я говорю то, что вижу, мистер Джонс, и не приношу за это извинений. Девушка была глупой. Хозяину не нравятся глупые женщины, и он, конечно, не из тех, кто держит девушку в доме только потому, что она хорошенькая. − Значит, её наняли для чего-то другого, − предполагает он. − В тот день, когда появились Холмс и Уотсон, возможно, она должна была стать свидетельницей этой встречи. Её голос понижается до театрального шепота: − Только всё получилось не так, как он ожидал. − Вы верите, что Холмс убил его? − Я не знаю. Никогда не встречалась с этим человеком. Как и с его другом доктором. Они никогда не приходили сюда до того дня. − Она лукаво улыбается. − Если они вообще здесь были. − Понимаю. Значит, вы и другие слуги их не видели, и вполне возможно, что на самом деле их там не было. Почему у мисс Гамп не было выходного дня? − Хозяин отругал её за какую-то мелочь. Она не самая энергичная девушка, если вы понимаете, что я имею в виду. Никогда должным образом не моет кастрюли и сковородки. Я кухарка и имею право жаловаться на это, но она всегда дерзила мне, если я заговаривала с ней об этом. Я заставала её на кухне за чтением любовных романов. Часто она сидела у меня на кухне с книгой, вздыхала и говорила мне: − «О, вы не знаете, что такое любовь, пока не прочтёте об этом в романе, миссис О'Киф». − Глупая девчонка, думала, что сможет найти себе богатого мужчину, который влюбится в неё. Я могла бы сказать ей, что к мистеру Мориарти не обращались богатые люди. Только грубые типы, вроде чернорабочих. Он не держал полного штата, обходился только нами четырьмя. Даже садовника не было! Нанимал на эту работу сезонно самых низших типов, которых вы когда-либо видели. Он был очень скупым человеком. Это чистая правда, а не недоброжелательство. − И новые владельцы оставили вас на работе? Она пожимает плечами. − Завещание ещё не оглашалось, но у мистера Мориарти не было родственников, за исключением одного, дальнего родственника. Я никогда не встречалась с этим человеком, но он наверняка будет наследником. Брук, его зовут. Мистер Ричард Брук из Лидса. Он прислал сообщение, что мы останемся, пока он не вступит во владение. − А куда делась мисс Гамп? − Подала заявление об уходе. − Ещё один понимающий взгляд. − По её словам, её тетя умерла и оставила ей кругленькую сумму. Как богатая наследница, она отправилась в Брайтон на каникулы в поисках мужа. Держу пари, она потратит все это, прежде чем получит предложение руки и сердца. Он мог бы продлить интервью, но решает, что, какой бы словоохотливой ни была миссис О'Киф, он уже получил всю полезную информацию, которую она может ему дать. Он хотел бы взять интервью у девушки, но найти её, возможно, сейчас ему не под силу. − Вы были очень полезны, миссис О'Киф. − Он одаривает её своей лучшей улыбкой. − Я позволю вам вернуться к вашей работе. Спасибо, что уделили мне время. − Вы будете цитировать меня, мистер Джонс? − Только в самом лестном свете, добрая леди, − говорит он, приподнимая шляпу. − У профессора Мориарти был хороший и преданный слуга в вашем лице, миссис О'Киф. Я надеюсь, он оставил вам что-нибудь в своем завещании. − Я сомневаюсь в этом, − говорит она. − Хотя, если бы он это сделал, мне, возможно, пришлось бы изменить своё мнение о нём. Ричард Брук. Это может быть совпадением. Что мы говорим о совпадениях? Шерлок может верить, что Вселенная не ленива, но Джон не уверен. Это может быть важно, но более вероятно, что в этой Вселенной эти два довольно распространённых имени не означают ничего необычного. В одном только Лондоне, должно быть, десятки Джонов Уотсонов и Ричардов Бруксов. Хотя ему особо нечего сообщить, он решает вернуться и проведать Шерлока. Вероятно, ему также следует подумать о еде. Жить в эту эпоху утомительно; это всё равно что жить в стране, где ты немного понимаешь язык, но недостаточно, чтобы без усилий понять, что происходит. Это так много работы, и он должен признать, что был избалован мобильными телефонами, обработанными пищевыми продуктами и дешёвым импортом. Ему нужке чай и беседа с Шерлоком, даже если он не добился никакого прогресса. Когда он думает об этом позже, он рад, что решил остановиться и купить газету, потому что в противном случае он привёл бы полицию прямо к дому миссис Тёрнер. Лестрейд не наставляет на него пистолет. По крайней мере, это так. Он не знает этого Лестрейда и не уверен, что сможет его переубедить. Это тот же человек, лицо, которое Джон знает, за исключением огромных бакенбард. Это жутковато. Весь этот мир, кажется, населён копиями всех, кого он знал в 2017 году, все они попали в этот викторианский сценарий, как актёры в пьесе. Он не может думать об этом слишком много, иначе сойдёт с ума − если уже не сошёл. С ним несколько офицеров в форме, все они выглядят настороженно, руки на кобурах. − Доктор Уотсон, − говорит он. − Я попрошу вас подойти тихо. Убегая, вы ничего не добьётесь.