blue skies are for the lonely and forgotten

Ранбу уставился на стоящее перед ним внушительное здание и вздохнул. Казалось, здание смотрит на него в ответ. Не то чтобы ему было страшно поступать в колледж. Точнее, он боялся, но понимал, что нет причин так нервничать по этому поводу. Все всегда говорили, что это лучше, чем средняя школа. Больше свободы, более свободный график, возможность высыпаться и все такое. Но его нервозность не волновала его так глупо, как разум и логика, нет-нет-нет, это было бы смешно. И вот он застыл, как мышь, под взглядом голодного кота. Неодушевленной голодной кошки. Это было немного унизительно. — Первый день? Он вздрогнул и издал звук, подозрительно похожий на писк. Повернувшись, он увидел, что за его спиной стоит невысокая девушка со светлыми волосами. Она выглядела такой же удивленной, как и он, руки были отведены назад в универсальной позе — Ой! Извини, не хотела тебя пугать. — Пугать? Пфф, — попытался отмахнуться он, чертовски благодарный за маску и очки, потому что знал, что его пастообразная кожа сейчас ярко-красная. — Я просто тренировал свои рефлексы. Надо держать их в остроте и все такое! Идеальное спасение. Он был гением. Она скептически оглядела его с ног до головы и, видимо, решив согласиться, вежливо протянула руку и улыбнулась. — Ники Нихачу, первокурсница. Приятно познакомиться. — Ранбу Беловед. Взаимно. Она начала подниматься по лестнице здания, продолжая разговаривать с ним, заставляя его все дальше уходить в тень чудовища. Он вздрогнул. На что он только не шел ради вежливости. С такими темпами он никогда не умрет, потому что будет слишком бояться устроить сцену. — На какой урок ты пришел сегодня утром? — спросила Ники, пока он шел за ней. Он достал свое расписание, напечатанное второпях, как неделю назад, и сложил его в пиджак. Ему действительно не стоило доставать его, учитывая, сколько часов он провел над ним, но с его памятью это было необходимо. — ...История Л'манберга с... э-э... Теккенсом. Она просветлела. — Эй, я тоже! Какая у тебя специальность? Моя - политология. — История, — сказал он, засовывая расписание обратно в карман и слегка поморщившись, когда услышал, как оно сминается, но тут же отряхнулся. — Мне нравится рассказывать соседям по комнате о безумных поступках людей в былые времена, они получают от этого удовольствие. — Да? — рассмеялась она, глядя на него сверху. — Например? Он немного замешкался. — Ну... э-э-э... есть охота на свиней в до-л'манбергскую эпоху, когда люди все еще думали, что демоны маскируются под свиней? Очевидно, люди думали, что если они убьют свинью золотым топором, то это предотвратит болезни их скота, но некоторые пошли еще дальше и решили, что случайные люди в их общинах - это переодетые свиньи, и будут, типа, охотиться на них. Некоторые были действительно сумасшедшими и после этого съедали тела подозреваемых пиглинов. Это было довольно безумно. Она моргнула. — Это очень нездорово. — Затем она улыбнулась. — Ты мне нравишься. Есть еще какие-нибудь странные факты из истории? Он завел подругу, рассказывая о своей любимой теме. Воистину, это была лучшая временная шкала. — Ну, — сказал он, слегка надувшись, — знаешь ли ты, что раньше, чтобы стать пещерным шахтером, нужно было доказать, что ты умеешь драться на мечах? — Что? — недоверчиво переспросила Ники. — Теперь ты мне врешь! — Нет, клянусь! Считалось, что люди пропадают в пещерах из-за гнезд чудовищ, а не из-за того, что пещеры вообще опасны. — Он широко жестикулировал, пока они шли, и Ники быстрым шагом поспевала за его длинными ногами. — Но в то время считалось, что ожившие мертвецы людей, погибших в пещерах, придут и убьют нас, чтобы мы вступили в их ряды. — Это дико, — изумилась она, и Ранбу почувствовал, как его распирает от гордости. Он собирался получить такую хорошую оценку за умение заводить друзей, что было вполне нормальным желанием. — А что насчет тебя? — спросил он, потому что вежливо привлекать других к разговору о своих интересах, а она была очень мила и потакала его интересам. — Есть какие-нибудь интересные факты из области политики? Она хихикнула. — Не так много, но у меня есть несколько забавных историй о том, как старые политики занимались странным дерьмом, если это считается. — Безусловно, считается, поделись, пожалуйста, — сказал он, заинтригованный. — Итак, в некоторых внутренних районах были споры вокруг сиротских приютов и тех, кто ими управлял, верно? — Он кивнул, понимая, о чем она говорит. — Приверженцы Дримвивера злились, что почти все приюты управляются монахами-воронами, а политики делали грандиозные заявления о закрытии существующих приютов для воронов, чтобы освободить место для приютов для не-воронов, что приводило к тому, что люди очень расстраивались и протестовали - что в те времена было больше похоже на бросание камней в окна политиков и крики - но одному парню пришла в голову светлая мысль буквально просто. Украсть детей, чтобы отправить их в свой Сонный Приют. — Что?! — Да, и знаешь что - они устроили облаву и выяснили, что парень ставил на детях жуткие научные эксперименты, например, заставлял их испытывать REM вне сна с помощью гребаных галлюциногенов. — Это просто безумие, — нахмурился Ранбу. — Ты сказал, что речь идет о старых политиках, которые занимаются странным дерьмом. Этот парень был... — Политиком? Да. Бывший президент Л'манберга, если ты в это поверишь. — Вот дерьмо! Позади них раздался новый голос. — А, старый добрый Клейтон Жак. Он становится все безумнее, чем больше о нем узнаешь. Они повернулись. Позади них стоял... обычный белый парень. Это все, что Ранбу мог о нем сказать. Среднего роста, с короткими, как бы всклокоченными каштановыми волосами, карими глазами и прямоугольными очками, он был одет в белую рубашку на пуговицах, заправленную в брюки, и мокасины. С термосом с кофе, охапкой бумаг и сумкой-портфелем он выглядел как стереотипный преподаватель колледжа. — Похоже, вы направляетесь в мой класс, — сказал он, придвигая кружку к носу, чтобы поправить очки. — Я Дэйв Теккенс. Я бы пожал вам руки, но... Он неопределенным жестом показал на свои полные руки. — Вообще-то да! Приятно познакомиться с вами, профессор, — вежливо сказала Ники, неловко помахав ему рукой вместо рукопожатия. — Вообще-то я помощник, а не профессор, но мне тоже приятно с вами познакомиться, — сказал он, слегка растягивая губы в полуулыбке. — Мистер Теккенс или Дэйв - как угодно. Он жестом указал вперед. — Пойдемте? Они пошли. Войдя в класс, Ники заметила нескольких явно знакомых ей людей и, быстро оправдавшись, поспешила поболтать с ними, оставив Ранбу стоять в неловкой позе с мистером Теккенсом. Мистер Теккенс бросил на него сочувственный взгляд и утешительно похлопал по плечу, после чего отошел к столу и начал раскладывать свои вещи по местам. Ранбу решил найти самое дальнее место в классе и прижаться к нему, как ребенок-эмо, которым он, конечно же, не был, - пошел ты, Томми. Это была тактически грамотная позиция, которая позволяла ему наблюдать за сверстниками с наименьшей вероятностью того, что за ним самим будут наблюдать так же пристально. Не то чтобы ему было важно, смотрят ли на него или нет, но если его заметят, он просто умрет на месте. Он потянулся в сумку, достал свою комфортную баночку, она же баночка с грязью - совершенно нормальная вещь, опять же, пошел ты, Томми, это механизм преодоления - и сунул туда руку. Он немного успокоился. Это было не идеально, но ему приходилось довольствоваться тем, что есть. Учителя обычно протестовали против того, что он вываливает грязь на парту. Очевидно, делать кучи грязи было "нарушением дисциплины", "антисанитарией" и "странностью", что, впрочем, неважно. (Почему, когда это делают дети, это мило, а когда он, девятнадцатилетний мужчина...) — Эй, ребята, дам вам немного освоиться, а потом мы начнем, — позвал мистер Теккенс, все еще перелистывая бумаги. Все рассаживаются. Мужчина на секунду задумывается и, кажется, удивляется скорости, с которой все расселись. — Хорошо. Что ж. Тогда ладно. — Мужчина прочистил горло. Кажется, ему немного не по себе, и Ранбу это понимает. — Я ваш учитель в этом классе, Дэйв Теккенс. Зовите меня либо мистер Теккенс, либо Дэйв, любое имя подойдет. Э-э. Добро пожаловать в "Историю Л'манберга". Он перетасовал свои бумаги и посмотрел на ту, что лежала сверху. — На этой неделе мы начнем с эпохи основания и будем двигаться дальше в хронологическом порядке по мере продвижения. Будет довольно много чтения, но мне нравится думать, что читать будет хотя бы интересно, так что, надеюсь, это уменьшит вероятность того, что некоторые из вас придут с непрочитанным материалом. Если же вам этого недостаточно, то знайте, что наказанием за нечтение будет публичный позор, потому что я буду призывать вас следить за тем, чтобы все участвовали в дискуссиях, которые будут проходить на каждом уроке. Он обвел всех присутствующих в классе тяжелым взглядом, чтобы убедиться, что его мысль дошла до всех. Затем он вернулся к своему документу. — Во-первых, мы расскажем об основателях Л'манберга: Уильяме Самсонге, Тобиасе Смити, Генри Шрауде, Фостере Джонсе и, конечно, короле Эрете Первом. Самсонг считался лидером движения за независимость страны, а Шрауд был его правой рукой, и они начали войну за независимость примерно пятьсот лет назад, около 800 года Модерна. — Сегодня я хочу провести короткое занятие, чтобы рассказать вам о том, что мы делаем, и начать читать к следующему уроку, но сейчас у вас есть возможность задать мне любые вопросы о том, что вы хотели бы знать об основателях, прежде чем мы начнем изучать их на этой неделе. Класс надолго замолчал. — Кто-нибудь? — спросил он. В его голосе прозвучала нотка отчаяния. К счастью, Ники подняла руку. — Мистер Теккенс, я слышала, что, согласно легенде, Л'манберг якобы частично основан богом. Есть ли в этом доля правды? Мистер Теккенс тяжело выдохнул через нос, явно раздумывая над ответом. — …И да, и нет. Конечно, как ученый я вряд ли смогу, глядя вам всем в глаза, с уверенностью сказать о существовании богов - я философ и историк, а не священник, - но есть убедительные доказательства того, почему распространился этот слух, и боюсь, что причина гораздо скучнее, чем реальное участие бога. Взгляды Ранбу и Ники переместились друг на друга, приподняв брови, а затем вернулись к преподавателю. — Говоря простым языком, есть веские доказательства того, что Уильям Самсонг был верховным жрецом бога и, судя по его достижениям, явно черпал вдохновение у своего божественного покровителя. Однако, — мистер Теккенс встал и подошел к доске, — эти же доказательства убедительно свидетельствуют о том, что божественным покровителем был Сильвертонг, а не Дримвивер, как вам хотелось бы верить со стороны Короны. — Самсонг был луни? — раздался голос, явно недоверчивый к этой идее, и, несмотря на себя, Ранбу не мог не согласиться с этим мнением, основываясь на том, что он знал об этой группе очень и очень мало. Помощник фыркнул. — О нет, совершенно нет. Луни появились только в 1050 году, то есть через двести пятьдесят лет после основания Л'манберга, и это при самом щедром толковании того, что считалось лунианством. — Нет, Самсонг был скорее частным практиком - он не рассказывал о своей вере публично, но его идеология соответствовала современным текстам о природе революции в религиозных кругах Серебряного языка, которые, хотя и оставались подпольными и крайне неорганизованными, тем не менее были довольно влиятельными в то время. Что неудивительно - популярность бога Сильвертонга является довольно приличным барометром уровня мятежного недовольства в той или иной местности. — То есть, чем больше люди недовольны государством, тем больше вероятность того, что они обратятся к Серебряному Языку за поклонением? — раздался другой голос, и молодой человек наклонился вперед к своему столу. Мистер Теккенс кивнул. — Честно говоря, это своего рода самоисполняющееся пророчество - люди злятся, обращаются к богу, затем, когда они обращаются к богу, решают осуществить социальные и политические изменения в его честь, а затем, чем больше они вкладываются, тем больше вероятность того, что они совершат экстремистские действия, необходимые для радикальных потрясений, которые ценят Сильверы. На самом деле это довольно увлекательное явление. — Кто-нибудь может мне сказать... — Но каковы доказательства того, что Самсонг был поклонником Сильвертонга? Когда взгляды всех присутствующих обратились к Ранбу, он понял, что это он заговорил, и покраснел. Но он не мог заставить себя взять свои слова обратно. Однако мистер Теккенс смотрел на него в упор с нечитаемым выражением лица. — Я только что сказал вам. Его идеология... Ранбу вмешался, не дав договорить. — Нет-нет, я все понимаю, но это не совсем... убедительное доказательство в ту или иную сторону, не так ли? Все равно это выглядит довольно косвенным. Ведь можно оценить философское мышление религиозной группы, не придерживаясь ее религии, верно? Философия может быть таким же политическим инструментом, как и все остальное. Просто... Он заколебался, но взгляд на Ники, которая ободряюще показала ему пальцы вверх, помог ему совладать с нервами. — Обычно вы должны приводить гораздо более веские доказательства того, почему вы считаете, что в исторической фигуре есть что-то личное, так что я просто немного не понимаю, почему это должно быть вашим доказательством, когда это может быть так просто потому, что он считал, что современная философия Сильвера была выгодна ему с политической точки зрения, при этом он не был особо заинтересован в ней лично. Мистер Теккенс молча смотрел на него в течение долгой минуты. Затем у него перехватило дыхание. Он начал медленно хлопать в ладоши. — Класс, вам лучше сказать спасибо Ранбу, — начал он, и ученики колледжа вздрогнули от того, что профессор знает его имя, — Потому что он только что избавил вас как минимум от недели беготни и ученой неловкости, которую я собирался вам всем устроить, прежде чем все прояснить. Ранбу застыл на своем месте. Что? — Обычно студенты не улавливают основные принципы политики - вы слишком увлекаетесь философией, что вполне понятно, - но Ранбу только что уловил самые важные моменты как в политике, так и в науке, чтобы вы их запомнили, - сказал мужчина, отцепив маркер и написав на доске два пункта. - Всегда, ВСЕГДА правильно указывайте источники. - Политики лгут — Ты прав, парень, этих доказательств недостаточно, чтобы так или иначе сказать, какого вероисповедания Самсонг, — сказал он, закрыв маркер и скрестив руки, голос был почти... гордым? — На самом деле я так уверен, потому что у нас есть реалистичные и не стилизованные современные портреты этого человека с очень специфическими серебряными татуировками на языке - метод религиозной маркировки, который с тех пор вышел из моды из-за высокого риска заражения крови, - а также личные дневники Генри Шрауда, в которых подробно описывается, как эти двое принимали участие в различных небольших частных церемониях с близкими друзьями и единоверцами, принося жертвы богу перед особо значимыми событиями. — Шрауд был настолько подробен, что поделился некоторыми чрезвычайно конкретными шагами своего собственного посвящения в малый культ, которые были тщательно сверены с современной культовой практикой и признаны точными, а его собственный рассказ был широко использован в качестве первоисточника историками религии, чтобы заполнить те места, где другие рассказы отсутствовали. Мужчина пересел за свой стол, открыл ящик и порылся в нем, после чего достал стопку бумаг и начал раздавать их. — К счастью для вас, ребята, я распечатал несколько копий наиболее важных разделов дневника Шрауда и трудов обоих по политической философии для сегодняшнего чтения, так что вы сможете сами прочитать, как оба основателя думали и почему они делали то, что делали, чтобы лучше понять, почему они могли предпринять некоторые из тех действий, которые они сделали. Убедитесь, что вы прочитали все и пришли подготовленными на урок во вторник - и да, будет обсуждение, потому что я хочу знать, что вы думаете об этом, ребята. Хороших выходных. Класс оживился, все начали собирать свои вещи, а Ранбу надолго застыл, прежде чем, наконец, смог встать и медленно собрать тетрадь и карандаши. Он... он только что... Что только что произошло? Ранбу понятия не имел, откуда взялась эта внезапная уверенность, но она явно пошла ему на пользу, потому что он только что... Черт возьми. Он заставил мистера Теккенса гордиться им. Его публично похвалили. Ахуеть. Он собирался наслаждаться этим кайфом целую неделю. Ники бросилась к нему и чуть не врезалась в него, взволнованно визжа. — Ранбу, это было потрясающе! Молодец, что понял это, я даже не заметила, пока ты не сказал! — Мне кажется, я сейчас потеряю сознание, — честно признался он и затрясся от смеха. — О, конечно, это было... — с сочувствием выдохнула она, но тут же просияла. — Но, эй! Ты поучавствовал на уроке, и посмотри, как хорошо все прошло! — Абсолютная случайность, но, черт возьми, я согласен. — Я думаю, это потому, что ты просто умный, и твой мозг сам по себе работает с такой скоростью, но, конечно, случайность, давай согласимся, — рассмеялась Ники, ударившись плечом о его плечо - точнее, о его локоть, но все же. — О! — Ранбу посмотрел на нее сверху вниз, услышав это восклицание. — Чуть не забыл, я хотел еще кое-что спросить у мистера Теккенса, прежде чем мы уйдем. — Разве я недостаточно настрадался? — проворчал он. Она игриво высунула язык. — Не будь ребенком, Ран, ты не обязан ничего говорить, у меня просто был вопрос. Если хочешь, можешь идти дальше. — Нет-нет, все в порядке, я пойду с тобой, — преувеличенно многострадально вздохнул он, шагая за ней, чем вызвал у нее смех. — На что я только не иду ради дружбы. Когда они подошли к столу, за которым в гораздо более спокойном темпе собирал свои вещи помощник директора, класс уже полностью опустел. — Мистер Теккенс! — радостно сказала Ники, подняв руку, чтобы привлечь его внимание. —У меня есть еще один вопрос, если у вас есть минутка? — Конечно, — сказал мужчина, садясь прямо. — В чем дело? — Мне просто интересно, если в эпоху основания Л'манберга было так сильно влияние поклонения Сильвертонга, что привело к столь резкому переходу государства к поклонению Дримвиверу? — спросила она, переведя взгляд на свои записи в руках. Помощник сделал очень глубокий вдох и медленно выдохнул, прежде чем ответить. — Ну. Я буду преподавать этот предмет более подробно либо на следующей неделе, либо через неделю, но я думаю, что ничего страшного не случится, если я дам вам немного спойлера перед этим. Он бросил на них взгляд. — Предупреждаю сразу. Это немного грустно. Они оба кивнули, чтобы он продолжал. Он пересел на свое место, сцепив руки перед собой. — По правде говоря, мы не знаем, что именно произошло, потому что никто из участников не записал, как все было, но, насколько мы можем судить, возникли разногласия по поводу того, кому посвятить страну. Каким-то образом голосование сдвинулось в пользу Дримвивера - предположительно на основании его превосходства в иерархии пантеона и опасений, что поддержка Сильвертонга лишь подтолкнет к дальнейшей нестабильности в его владениях. — Значит, они были не против поклоняться одному богу, чтобы получить желаемое, но потом, получив его, перешли в другую веру? — недоверчиво сказала Ники. На кивок помощника она ответила насмешкой. — Это... вау. Это возмутительно неуважительно. — И Самсонг, и Шрауд просто позволили этому случиться? — недоверчиво сказал Ранбу, не смотря на него. — Ну нет, конечно же, нет, — насмешливо ответил мистер Теккенс, закатив глаза. — Нет, мы можем с уверенностью предположить, что отношения между основателями стали очень плохими из-за того, что два сторонника Сильвертонга очень быстро оказались перед большим жюри, где их судили за измену. Рот Ранбу захлопнулся, и он сглотнул. Ники побледнела. Мистер Теккенс только вздохнул. — Суд над ними прошел с потрясающей быстротой, даже для такой новой судебной системы, и их признали виновными и приговорили к смертной казни через расстрел, — устало сказал он. — А затем храм Подвижников снов был возведен относительно бесспорно. Они не знали, что на это ответить, - прежнее тепло было вытеснено холодной реальностью. Его сердце сжалось от боли за этих давно умерших патриотов, преданных за свою верность. — Политика, — слабо произнес он. — Политика, — согласился мистер Теккенс. На это нечего было ответить, поэтому Ранбу и Ники неловко откланялись, но, дойдя до двери, Ранбу оглянулся и увидел, что помощник молча наблюдает за их уходом. Ранбу вздрогнул, не понимая, почему он вдруг почувствовал себя странно, затем повернулся и поспешно пошел догонять Ники.