Наказание и Искупление

Раскольников проснулся в холодном поту. Вокруг не было ничего, кроме пустой, совсем недавно убранной комнаты. Те же шторы, тот же прикроватный столик, те же часы, стрелки которых угрожающе нависли над цифрой четыре. За окном было темно. Впрочем, красный свет пентаграммы озарял весь ад и заблудиться в полной темноте мог только полностью ослепший. Кровавый свет пробивался из-за закрытых штор. Во всем доме, заброшенном и обветшалом, было тихо. Ни звука, ни щелчка, ничего. Абсолютно. Раскольников поднялся и сел на кровати. Его трясло. Не то от холода, что шел из открытого окна, не то от чего-то иного. Мелкий Родион вытянулся во весь рост. В глазах его не читалось ничего, кроме кромешной тьмы и пустоты Дверь в комнату осторожно приоткрылась. В нее, стараясь не шуметь, вошла Чарли. Завидев, что мужчина не спит, глаза ее засверкали, но взглянув на него поближе, она тут же принялась суматошно бегать вокруг него: -"Ты проспал в этой коробке без еды и воды четыре дня, ты это понимаешь!? Это ненормально! О чем ты вообще думал!?" Принцесса рвала на себе волосы и металась из стороны в сторону, попеременно подбегая к мужчине и осматривая его с ног до головы. Она скакала вокруг него и причитала, что очень раздражало Раскольникова. Весь остаток ночи, до самого утра Раскольников, не сомкнув более глаз, провел на этой кровати. Мысли его вращались вокруг сна, который ошарашил мужчину своей реалистичностью, будто бы он вновь и вновь переживал то момент. Раз за разом. Когда первые адские жаворонки за окном стали пробуждаться ото сна, он встречал их угрюмым выражением лица, на котором, однако, была глупая улыбка, хоть немного и усталая. Его сухие от недельного голодания и обезвоживания губы вкупе с ужасным его общим видом пугали до ужаса каждого, кто вздумал бы взглянуть на него. Теперь же, когда главная "матушка" всего отеля отыскала потерявшегося постояльца в своей прошлой каморке, от ее вопросов не было отбоя и приходилось выслушивать каждое ее слово, каждый укор и все ее переживания. Наконец Раскольникову дали вставить слово и он холодно произнес, обращаясь к принцессе: -"Я чувствую себя хорошо. Я рад, что Хаскер оповестил Вас о моем местоположени, но, прошу, мне дурно, когда кто либо имеет такое ко мне отношение, как Вы сейчас. Я в полном здравии, Ваше Высочество, не беспокойтесь. Мне от этого только хуже, уж поверьте." Он положил руку ей на плечо, дабы придать своим словам пущего эффекта. Но Чарли пропустила скрытую просьбу отстать и принялась ещё больше укорять себя за то, что не уследила за постояльцем. Родион прикрыл глаза рукой в бессилии. В какой-то момент он перестал слушать принцессу и впал в некую задумчивость. Вызволить из нее смог только громкий оклик Шарлотты: -"Ты уснул? С тобой все нормально?" - она пыталась докричаться до него, явно желая что-то ему донести. -"Да, прошу прощения, я слегка задумался." -"Ничего." - Чарли замялась, она явно хотела что-то спросить, но сомневалась, правильно ли мужчина воспримет ее слова. Но, убедившись, что сейчас он готов ее слушать, она нагнулась к нему ближе, пристально посмотрела прямо в глаза и произнесла: -”Откуда у тебя Евангелие и крест?” Родион мотнул головой. Он был не готов к тому, что об этой тайне узнает сама принцесса Ада. Лицо приобрело желтоватый оттенок, а глаза изучали красивое лицо Шарлотты, желая отыскать скрытый смысл или подтекст. Нет, она смотрела на него испытывающим, до крайней степени любопытным взглядом и, казалось, готова была вырвать ответ прямо из его уст. Раскольников не спешил с ответом и тщательно подбирал слова. Наконец он спросил у принцессы: -”Откуда такая информация?” - на что тут же получил неприятный ответ: -”Энджел рассказал. Мы искали, почему ты вдруг пропал, и он предположил, что, возможно, это из-за твоей “книженции”, которую ты носишь под полой своего пальто.” - теперь Чарли уставилась прямо на серое, похожее на старую тряпку, одеяние, в котором Раскольников проспал четыре дня. Родион не преминул спросить в ответ: -”И больше он ничего не рассказал?”, на что получил раздраженное, нетерпеливое “Нет”. Удовлетворившись ответом принцессы, Родион ещё раз посмотрел ей в глаза. Чем то они напоминали ему глаза Сони. Такие же… чистые? Родион отогнул полу своего пальто. Засунув руку внутрь, он нащупал в одном из многочисленных потайных карманов небольшую потрепанную книжечку. Глубоко вздохнув, он достал Евангелие и прижал его к груди. Глаза его метнулись к лицу Чарли. Она, потрясенная, стояла прямо перед ним, не в силах пошевелиться не то от восторга, не то от страха. -”Могу я…” Раскольников молча кивнул и протянул книгу принцессе. Она приняла ее как что-то невероятно ценное и начала аккуратно перелистывать страницу за страницей, боясь, что они развалиться, словно пепел от каждого ее прикосновения. Раскольников наблюдал за ее движениями, как за неким представлением. Он не понимал, почему сама принцесса Ада таких книг, по всей видимости, никогда не читала. Зачарованный вид, однако, не помешал ему спросить принцессу о таком несоответствии. -”Почему вы, Принцесса Ада, так относитесь к священному писанию? Разве в ваших архивах не хранится ни одной библии? Разве это такая редкость?” Чарли, казалось, не услышала его и продолжала шевелить губами, читая и перечитывая непонятные для нее слова. Наконец взгляд ее поднялся и она ответила четко и вкрадчиво. -”В моем распоряжении только одна Библия, оставшаяся с самых первых времен. Она неполна и лжива, ведь подделана, чтобы мой отец и мать не смели даже думать о Боге. Так или иначе, она одна единственная и за все эти годы я не видела ни одной священной книги, не читала святых слов и не молилась, ведь не знала молитв.” - тут она, продолжая говорить, не спеша подходошла к Раскольникова и протянула руку. Сразу поняв, что она хочет, Родион осторожно положил на ее бледную ручку старый крестик. Она сжала его в руке и незаметно прижала ближе к себе. Окно, к которому она подошла и в котором алый свет неба заполнял собой все пространство комнаты, угрожающе нависло над ними обоими -”Как нам известно, ни одна святая вещь не может находиться в аду. Она искореняется и исчезает. Но твоя книга и крест - не подделка. Это настоящая священная книга. Это истинно православный, освящённый крестик из кипариса. В таком случае, как они попали в ад из мира живых? Неужто есть какой-то способ проносить их сюда?” - Темный силуэт проявился на красном отблеске от затемневшего со временем окна. Черт лица стало совсем не видно, а движения становились все скованней и скованней. Вдруг она воскликнула: -”Решено. Раз ты единственный, кто смог пронести Святость в Ад, то ты будешь присутствовать на следующем собрании в Раю, как датчик показаний!” -”О боже…” - Грудь Раскольникова тяжело вздымнулась и он упал в мгновенный обморок. Длинное истощенное тело распласталось по всей территории крохотной комнатушки. Чарли испуганно заморгала глазами. —------------------------------------------------------ -”Эй, эй, ты как? Все в порядке?” Чарли протирала разгоряченный лоб Раскольникова прохладной тряпочкой. С неожиданной резкостью отбросив эту тряпку подальше, Родион уставился на девушку, не в силах понять, что ей от него нужно, и что она делает у него в квартире. Постепенно к Раскольникова стала возвращаться утраченная память и он уж было собрался падать в очередной обморок, но Чарли тут же вернула холодную тряпку на лоб впечатлительного мужчины и он смог пережить этот удар. -”Я? И в рай? И ты думаешь, позволительно ли простому грешнику в рай, да у тому же просто так?” - все ещё не верил ее словам Раскольников -”Не просто так, а для дачи очень важных показаний. Ты объяснишь, как это произошло, тебя выслушают и вынесут вердикт, что в аду есть место святыне. Возможно, я смогу утвердить поставку из рая в ад библии и крестиков, а может ещё полотна попрошу, а может…” -”Я понял. Но Вы, кажется, забыли собственные слова.” - Раскольников поспешил прервать разыгравшееся воображение принцессы - “Райские вещи долго в Аду не держатся. Я без понятия, как мои вещи до сих пор в состоянии, но, как я понял, обычные здесь находиться никак не могут.” -”Да, но в том и загвоздка. Нам нужно понять, как твое Евангелие и крестик попали в ад прямиком из твоей прошлой жизни и сохранили свои священные свойства. Твоя задача сейчас - вспомнить все, что с ними связано.” -”Абсолютно все?” -”Абсолютно все.” Лежащий на полу Родион уставился в потолок, мимо Чарли, которая уже встала с колен и вышагивала по комнате, подперев подбородок и о чем-то усердно размышляя. “Почему?” - думал Родион. “ Что значит почему они остались со мной? Разве это с чем-то связано, коли все наследие Сонечки до сих пор при мне даже после нашей смерти. Сонечка. Возможно, это как то связано? В последний момент моей жизни она была рядом. Должно быть молилась. Эх, черт с этими молитвами, не помогли. Ну зачем ты, Соня…” - Родион лениво помотал головой по полу - “нет, сейчас не время думать и расстраиваться. Сейчас нужно понять, что она сделала. А она точно что-то сотворила. Или… или творит до сих пор?” - Раскольникова осенило. Он присел на полу и почесал затылок с выражением такого раздумья, кое появляется у гения, которому наконец пришел ответ, который он так отчаянно искал. Родион посмотрел на Принцессу ада и, решив более не сидеть на холодном полу, встал и подошёл к девушке настолько близко, насколько это было возможно. Схватив ее за руку он горячо зашептал: -”Это Соня. Моя Соня молится за меня на небесах. Молится, чтобы ее кипарисовый крестик всегда был на мне, чтобы книжка помогала мне не сходить с пути праведного. Всё она, всё Сонечка… как я раньше не догадался? Хотя я и не думал об этом… как же так… Сонечка…” Чарли осторожно отошла вбок, но руки не отпускала, давая Родиону высказать свои подозрения и внимательно его выслушивая. -”Я не знаю, почему молитвы до сих пор действуют. Она же с самых небес… она молилась все это время.. за меня! Да на кой черт ей молиться за меня?! Экхххх Соня! Начто тебе такая мука!” -”Так это твоя Соня делает так, что Евангелие существует?” Раскольников с тревогой ворошил волосы. - “Д..да, она. Всё она!” Он сорвался с места и полез под кровать. Стукнувшись, он вылез и опомнился, что положил все ценные бумаги в пальто. Дрожащими руками он достал помятые письма и бережно развернул одно из них. Не важно, что это было за письмо, Родиона радовал тот факт, что оно существует. Сунув бумагу обратно в карман, он рассуждал: -”Если Соня сделала так, чтобы книга и крест могли существовать, то соответственно, нужно спрашивать её. Но рай не воспримет ее показаний без видимых доказательств. Вы это знаете.” - он посмотрел на принцессу. Она, помешкав, кивнула. -”То есть на собрании нужен я, как представитель и как свидетель.” Раскольников застыл на месте. Осознание пришло к нему запоздало. -”Я увижусь с Соней?” Чарли занялась, не зная, что ответить. Но все же произнесла: -”ну… если она тоже будет присутствовать на собрании… как второй датчик показаний… если рай разрешит ей быть, конечно же… и она сама согласится… может, она и будет там…” -”То есть рай может не допустить ее к собранию и я в таком случае буду совершенно бесполезен?” -”Да.” -”Тогда мне нужно встретиться с ней заранее, договориться и…” -”Нет.” - резкий голос Чарли остановил разгоряченного Раскольникова. - “Ты не можешь попасть в рай другим путем, кроме как в сопровождении. А мы пробудем там не больше уделенного на собрание времени. Ты никак не успеешь с ней ни поговорить, ни тем более договориться. Нужно придумать другой вариант.” Родион помрачнел. Не поднимая глаз на принцессу, он продолжал смотреть на книгу в ее руках, которую она не отпускала все это время. Впрочем, сейчас внимание было уделено совсем не книге. Он на мгновение забылся и довольно грубо выхватил книгу из рук принцессы. Раскрыв ее и пролистав обветшалые страницы, взгляд его остановился на странице, обозначенной незамысловатым названием. «Скорбь Иисуса о предателе». Глаза медленно проплывали по знакомым словам. В голове Раскольникова проявлялась навеянная кем-то картинка. Мысль заставила руки мужчины захлопнуть книгу и вновь отправить её в бесконечные карманы пальто. Не бросив ни единого взгляда на принцессу, до сих пор сидевшую в полном оцепенении, он выскочил из квартиры, бросил старушке ключи и покинул дом. Только потом, пройдя бесчисленное количество зданий и районов он понял, что не знает, куда идет. Что он ходит кругами. Просто бродит вокруг, проходя одну и ту же клумбу цветов уже который раз. Ему не давало покоя то, что все время его преследовало неуловимое чувство дежавю, будто где-то это уже было. Наконец ноги принесли его к посольству Рая. Высокая золотистая башня возвышалась над всем адом и напоминала каждому грешнику, насколько низко он пал и как непостижимо ему святое учение. Раскольников остановился в нерешимости. Глаз его заприметил знакомый силуэт у самых ворот посольства. Сероватые волосы шумели на ветру, а розовый, почти красный бант, заплетённый в них, угрожающе заострился. Раскольников подошёл ближе, и первым подал голос, что было ему, к слову, совсем не свойственно: -”Здравствуй... Вегги, правильно?” Девушка испуганно обернулась и, завидев давнишнего постояльца, брови ее недовольно сдвинулись. -”Тебе чего? Не помню, чтобы ты интересовался чем нибудь больше, чем “нисколько”.” -”Почему ты не с Чарли?” - пропустив укоризненные слова Вегги мимо ушей. Недоверчивый взгляд девушки вынудил Родиона поддаться: - “В этот раз мне действительно интересно, почему ты не поддержишь подругу в трудный момент.” - Раскольников положил руку на ограду и посмотрел вдаль. -”Какая тебе разница? Я рядом с Чарли и я поддерживаю её, трудные времена никак не изменить, а быть с ней постоянно, уж прости, невозможно.” - Вегги не слишком была настроена на диалог. -”Я заметил, что ей сейчас не помешала бы поддержка друга.” - снова не обратив особого внимания на слова девушки, продолжил Родион. Вторая рука, в которой он до сих пор держал помятый цилиндр, прижимала его к груди. Взгляд Раскольникова был неясен, теманен и устремлён вперёд без всякой цели. Ангелица осматривала мужчину с ног до головы. Ей было противно его тощее телосложение, его бледность и серость, которая сильно выбивалась из красной палитры Ада и так контрастировала со всем его понятием. Он был похож на прохожего, гуляющего в пасмурную, серую погоду по мосту. В мужчине почти не было заметно изменений, которые обычно переносит стандартный грешник. Ничего не выбивалось из его человеческой сущности. Только глаза, черные с желтым зрачком, говорили, что это не настоящий человек, а лишь остаток его грешной души. Вегги осознала, что слишком долго смотрит на его волосы и демонстративно отвернулась. -”Я поддерживаю Чарли. Если бы ты был здесь раньше, ты бы увидел. В прошлом я скрывала от нее свою ангельскую сущность, но теперь скрывать мне нечего и доверие и отношения у нас на самом высоком уровне.” - она не могла понять, хвасталась она, или что-то кому-то доказывала. Но одно тревожило ее больше всего. Почему она все это рассказывает? Зачем в таких подробностях описывает себя, свои переживания? Родион, перебив ее мысли, еле слышно произнес: -”Тогда почему ты стоишь здесь?” - Он поднял глаза и посмотрел на Вегги сверху вниз, взглядом полного сочувствия и сожаления, но при этом понимания, что сейчас он гораздо выше неё. За этой сочувствующей гримасой, однако, скрывалась лишь насмешливая, издевательская ухмылка. Вегги долго думала над ответом. Она оглядела здание и подняла глаза к небесам. Темно-красная пентаграмма нависала над адом и закрывала собой почти все небо. -”Я не знаю.” - Вегги тяжело вздохнула, но позже, уже раздражённо вторила самой себе - “Я не знаю, чего я хочу получить, придя сюда. Ведь ангелы нам не помогут, ведь они не уберегут нас на следующей атаке. Они не предадут нам сил, не помогут защитить свое счастье и близких. Наши ангелы только и делают, что изничтожают каждого, кто не такой, как они. Тогда зачем я здесь? Для чего? Я не знаю.” Мужчина не сводил глаз с девушки. Лицо его выражало сухую безэмоциональность, смешанную с разочарованием. В душе же его распирало чувство искреннего непонимания, перемешанное с насмешливыми порывали подстегнуть девушку. Однако Раскольников произнес лишь: -”Вы ангел? Не знал, что ангелы могут пасть.” - он проговорил это с доброй, чуть наивной улыбкой, внимательно разглядывая единственный глаз Вегги. -”А я - что грешник может искупиться.” - слегка улыбнувшись, вполголоса ответила девушка, так же внимательно наблюдая за движениями мужчины. Раскольников понимающе кивнул. -“Этот грешник, что искупился… Вы знаете что нибудь о том, как он смог… вознестись?” Внезапный вопрос заставил девушку вновь задуматься. С тех пор, как Пентиус отправился в рай, они не успели встретиться. Все, что о нем пока известно - это информация от Эмили. Пентиус жив, сейчас находится под наблюдением и активно обосновывается в раю. Кажется, что они с Эмили даже стали вроде как друзьями? Вот всё, что мы о нём знаем. А о том, как он смог попасть в рай, мы тишь можем догадываться. Так что сейчас разглашать те крохи информации может быть не рационально. Вегги кивнула сама себе и, сформулировав ответ, сказала: -”Мы до конца не знаем, как это произошло, но райская комиссия и Чарли с Эмили активно это изучают. Все, что нам известно, так это то, что теперь Черри каждый день ходит в отель и просит хоть каких нибудь новостей от этого змея-обольстителя.” - хихикнула Вегги, прикрыв рот рукой. Раскольников понятия не имел, кто такая Черри, но ради приличия тоже пустил смешок, хоть и до жути наигранный. -”Значит, пока не известно, каков метод попадания в Рай?” Раскольников чуть наклонил голову. -”Да, поэтому мы делаем все возможное, чтобы это узнать. И ты, к слову, можешь нам помочь своей книженцией” - ехидно ответила Вегги, указав на пальто мужчины. Он устало вздохнул и изнеможденно проговорил: -”Кто ещё знает? Неужто весь ад теперь в известии?” Глядя на состояние человека, девушка не могла сдержать навеянный смех и, не выдержав, разразилась заразительным хохотом. Для человека, который и улыбается-то крайне редко, смех без причины был практически в новинку и она испуганно прикрыла рот. Лицо Раскольникова исказилось в хитрой ухмылке, но он сразу же скрыл ее за стыдливым выражением лица, опустив глаза в землю. -”Простите, если навёл беспорядков своей книгой. Ведь ад сойдёт с ума, если узнает о такой новости.” -”Всё… хорошо. Кроме нас семерых об этом никто не знает. Мы запретили кому-либо об этом распространяться. Аластор пообещал хранить тайну до конца.” Девушку начало напрягать то, что говорит она не совсем то, что хочет. Будто кто-то заставляет ее говорить то, чего она совершенно не планировала. Например, та информация про Аластора, которую не обязательно было рассказывать Родиону, но она выложила всё, что знала, хотя это было не по её воле. Девушка скрепила руки на груди и, нахмурившись, опустила голову. Пообещала себе следить за языком. -”Значит, Аластор вкурсе. Ничего, он, кажется, и до этого знал.” - доброжелательно ответил Раскольников, убирая руки с перекладины, на которую опирался все время разговора. Он окончательно решил, что ему делать дальше. И разговор теперь лишь отягощал ему душу. Даля побыстрее закончить бессмысленную болтовню, Родион протянул девушке руку. Вегги осторожно пожала её и попрощалась с Раскольниковым. -”Спасибо за разговор, Вегги. Было очень приятно узнать столько нового!” - помахал Родион вслед уходящей девушке. Она обернулась, но посмотрела на него с таким взглядом, с каким смотрят на подозреваемого, которого судят в убийстве или насилии. Все же неспроста она так запросто разбрасывалась информацией, хоть и не такой важной. Безконтрольность ее действий вызывала у нее неподдельную дрожь и она взяла себя за плечи и, торопливо шагая в сторону отеля, растирала их, чтобы согреться. Раскольников остался рядом с посольством. Смотря на уходящую ангелицу, он молча думал над тем, что только что получил от неё. С этой девушки, думал он, получить правду было даже проще, чем казалось. И все же так напрасно растрачивать демоническую силу будет неуважительно как минимум к себе. Надев цилиндр обратно на голову, Раскольников направился прямо в посольство. Тяжелые золотистые двери распахнулись перед грешником, будто приглашая его и он увидел широкую залу, погруженную во мрак. Дверь затворилась прямо после того, как мужчина уверенно ступил на порог здания. Мелкий дождик забарабанил покрыше посольства. Редкие облака постепенно собирались на небе, планируя устроить сильный шторм.