Друг юности

Лобера не шла у Монастарио из головы. Всё утро, пока Аурэлио Гальярдо занимался своими делами в Лос-Анджелесе, Энрике старательно вспоминал все детали того старого дела. Что он помнил? Незнакомца в маске…Тут его пронзила внезапная догадка…Неужели он задолго до приезда в пуэбло видел Зорро? И на самом деле это Зорро украл святыню из собора. - Впрочем, даже если это не он… - сказал сам себе комендант, глядя в зеркало, - даже если это не так…я всегда могу сказать обратное. И пустить слух, что Зорро – преступник с мировым именем, что он не в ладу с Ватиканом, отщепенец, отвергнутый и богом, и королем, и народом…разойдется по округе. Хм, да я почти что гений… В дверь постучали. - Да, кто там?! - Сержант Гарсиа докладывает, мой капитан. - Входите, сержант. В кабинет протиснулся сержант Гарсиа. - К вам пришли, мой комендант. Какой-то приезжий сеньор, говорит, что знает вас. - А, да, я понимаю, о ком вы говорите. Пусть войдет. Размашистым шагом в кабинет Монастарио вошел Аурэлио Гальярдо. Он усадил себя в кресло напротив комендантского стола и свирепо зыркнул на Гарсию. - Ну и солдаты у тебя, Энрике, и как ты собираешься с таким сбродом отражать нападение? - На нас нападают? Но, капитан… - Идите, сержант, сеньор Гальярдо неудачно пошутил. Когда сержант скрылся снаружи, Энрике упер взгляд в приятеля. - Послушай, Аурэлио, не мог бы ты поменьше трепать языком, пока живешь в Лос-Анджелесе. Видишь ли, моя репутация мне еще дорогА. - Как скажешь, Энрике. Я зашел пригласить тебя на обед, но, думаю, что в таверне нам не дадут спокойно поговорить. Я сегодня пытался позавтракать там, но это настоящий проходной двор для всякого сброда. - Ты довольно быстро стал называть народ сбродом. - А разве ты со мной не согласен? - Что ты…целиком и полностью. Мне и самому порядком все это надоело. Но пока я не женюсь на какой-нибудь местной богачке, придется мне носить мундир. - Да, наше происхождение иного не предполагает. - Да тебе ли жаловаться, Эль? - О чём ты? - Как ты поднялся так высоко? Ведь ты тоже сбежал из Испании, как и я… Энрике видел, что старый друг не расположен раскрывать ему своих тайн. Однако капитану хотелось выяснить – для чего, с какой целью Гальярдо приехал в Лос-Анджелес. Потому он приказал сержанту Гарсиа организовать обед прямо в кабинете. Пока уланы хлопотали, бегая из таверны в гарнизон, комендант и Аурэлио вышли на воздух. - Обед еще не скоро, потому предлагаю тебе пройтись. Лос-Анджелес, конечно, не Мадрид, и тут вряд ли найдутся казино и развлечения для тебя, однако сидеть в казарме не хочется. К тому же там сейчас полно лишних ушей, - Монастарио помолчал. – Так я слушаю тебя, Аурэлио….Для чего ты здесь? - Хорошо, я расскажу… Когда я уволился из полка и уехал из Испании, решив начать за океаном новую жизнь, я не знал – с чем мне придется столкнуться. Оказалось, что Калифорния, хоть и полна идей о независимости, но дышат ими только одни бандиты и авантюристы. Мне же хотелось настоящего дела, добротного, практичного, того, чем можно было бы славно зарабатывать на жизнь и не только. На красивую жизнь, где есть место свободе и возможности тратить деньги, не задумываясь об их количестве, - у Аурэлио загорелся взгляд. - Фермер из меня никудышный, да и начинать скотоводство здесь, в стране, где уже полно знатных пастухов, где уже есть своё высшее общество, закрытый круг, куда никогда никого не допустят из чужаков, я не хотел. Энрике сглотнул. Друг попал в его больное место. Монастарио тоже не рвался выращивать коров, а красивой, свободной от службы жизни ох, как хотелось. - И что же ты? Удачно женился? - Нет, Энрике. - Послушай, Аурелио, невозможно в этой стране заработать большие деньги честным путем. - Ну, тут ты не прав. На коровьем выпасе, сутками в седле под палящим солнцем не соврешь. - Ты решил учить меня жизни? Или правде? - Не мне учить тебя правде, Энрике. За мной тянется след великого греха… - Ты кого-то соблазнил? - Нет… - Аурэлио замолчал. - Послушай, Аурэлио, я не гожусь в исповедники, если тебя мучает совесть за какую-то прошлую ерунду, сходи на исповедь, да к тому же отцу Фелиппе. Он хоть и последний мерзавец, но дело своё знает. Будь моя воля, я давно бы привлек его к суду о государственной измене, но он в фаворе у Ватикана, - комендант повернул, было, к казарме. – Думаю, уланы уже решили вопрос с обедом. - Энрике… Постой. Я могу тебе доверять? - Что? Сердечные тайны? Или ты – опасный преступник? Игрок, шулер, альфонс? Что? Имей ввиду, я стою на страже закона и порядка и буду обязан тебя арестовать. И даже старая дружба мне не станет помехой. - В таком случае, Энрике….просто пообедаем вместе? Внимательный и любопытный взгляд карих глаз проводил приятелей почти что до ворот гарнизона. *** Диего только-только удобно устроился почитать в тенистом патио, как широкая дверь приоткрылась и на гасиенду осторожно прокрался Бернардо. Он махнул молодому человеку рукой и указал на спальню. - Хорошо, идём, - кивнул Диего и закрыл книгу. Поднявшись наверх, он вопросительно уставился на Бернардо. - Что случилось? «К коменданту приехал друг». - Друг? Наш комендант разве умеет дружить? Бернардо закивал, но потом развел руками. - И что же этот друг? Бернардо вновь пожал плечами. - Интересно. То есть ты ничего не узнал? Хм…капитан – человек непростой, значит друг приехал к нему не просто так, а – с какой-то целью. Хорошо бы выяснить с какой? Лос-Анджелес как будто мёдом намазан для всякого рода авантюристов. Что их всех сюда тянет? Прав мой отец, что-то неладное происходит с нашим городом. У меня такое чувство, что загадочный гость коменданта как-то связан с политикой. Это тебе не стычки с индейцами. Но Монастарио и политика…? Ты думаешь у него какой-то план? Бернардо сделал вид, что призадумался. «У его приятеля отличная лошадь и сам он не выглядит бедным. Как будто знатный аристократ». - Может он и аристократ. Вопрос тогда в том, отчего Монастарио ненавидит всех местных дворян, коль скоро у него такой человек в друзьях? Что-то тут не складывается. Но мы с тобой пока очень мало знаем, чтобы ввязываться в это дело. Может быть, всё просто и не стоит нашего внимания…