Путь к свободе

      Артист после душа лежал в постели и смотрел в потолок. Мысли роились стайкой летучих мышей, порой глупо налезая друг на друга. Перед сном он в очередной раз поблагодарил полукровку (пицца была просто восхитительна, а он ее, между прочим, с детства любил), но сейчас ощущал себя странно. Вчерашние мысли снова прокрадывались в сознание, шептали по темным углам "он тебе все, а ты ему ничего". Он чувствовал себя обязанным Тавэлу, но больше благодарным. Действительно благодарным. Этот парень буквально пытается спасти ему жизнь! В перспективе, конечно, все с большой вероятностью приведет к непоправимым последствиям, и Астариону придется на самом деле начинать все с нуля, но... Он не против. А сейчас, если бы не Тавэл, он даже представить боялся, что бы с ним было.       Мужчина перевернулся на бок, подложил руки под голову. Даже одежда на нем все еще Тавэла, пока купленные уже ему вещи сохнут после стирки. И... Ему в ней комфортно?       "А что, если... Ты ведь действительно можешь предложить ему больше, чем просто слова"       Театрал прикусил губу.       "И чем это будет отличаться от того, от чего ты бежал буквально вчера?"       "Тем, что ты сам этого хочешь?"       Хочет ли? Астарион задумался. Он хотел как-то более весомо выразить свою благодарность, да. Показать, что он может не только брать все, что ему дают. Что он... не бесполезный щеночек, подобранный на улице. И...       Ему вспомнилось сожаление, проснувшееся внутри, когда он оказался в спальне Тавэла, тепло его тела, каждый раз вызывающее приятный отклик, когда они обнимаются. Тот взгляд, промелькнувший в зеленых глазах в машине, когда артист, не подумав, кормил его конфетой с руки.       "Да какого лешего?!"       Астарион сел, растрепал резким жестом волосы, прикусил губу, взглянув на дверь. И встал, направляясь в комнату Следопыта.       "В чем разница, в чем разница... Я не усну, если не попробую"       Решимость, так резко вспыхнувшая, немного поугасла, когда он затормозил у прикрытой двери в спальню метиса, за которой уже не горел свет. Но, взволнованно потискав рукава длинной кофты, театрал все же заглянул внутрь.       - Тав? - позвал тихо. - Ты уже спишь?       - М? - тут же встрепенулся тот, поднимаясь на локте, - Что-то случилось?       В голосе слышались нотки сонливости, но было видно, что мужчина уже подобрался, готовый решать проблемы. Видимо успел задремать, но еще не провалился в глубокий сон.       - Нет, нет, ничего такого, - неловко улыбнулся Астарион, хоть вряд ли в полумраке комнаты это было заметно, и подобрался ближе, почти без сомнений усевшись на край кровати рядом с полукровкой. - Я тут просто подумал...       “Окей, и как ты собираешься это объяснять?” Неожиданно его великие навыки в соблазнении захотели взять выходной.       - Что такое? - уже мягче спросил полукровка, тоже садясь прямее.       Одеяло съехало, открывая вид на обнаженный торс мужчины, темнота всё же была не абсолютной, чтобы нельзя было заметить, что Тавэл спит как минимум без майки. Астарион провел языком по губам, вспомнив, как приятно было этого самого торса касаться.       - Знаешь, - его тон изменился, став более томным, а голос обволакивающим. - Я тут лежал у себя, и думал... - он протянул руку, коснулся кончиками пальцев темной кожи у солнечного сплетения мужчины, не поднимая взгляда на его лицо. - Вспоминал... Как когда-то давно ты приглашал меня к себе домой, - он повел мягким касанием вниз, вместе с тем переводя взгляд и заглядывая в глаза Тавэла. - Кажется, это было где-то между тем, как я целовал тебя, и тем, как ты целовал меня...       Не спеша вдохновляться от речей и действий Астариона, тот смотрел на него довольно растерянно.       - И... ты..? - сформулировать свой вопрос более чётко метис так и не смог, ведь подобного визита к себе ожидал в последнюю очередь.       Астарион не позволил себе убрать руку. Улыбнулся, снова скользнув языком по губам.       - И я подумал, раз уж все-таки здесь, - он склонился ближе, на миг опустив взгляд на губы полукровки. - Может, ты был бы не против, мм-м, компании?       Путешествующая по его торсу рука добралась до кромки белья, и артист понял, что мужчина спит еще и без штанов. Как... удобно.       - Эм, я... - Тавэл мягко перехватил руку театрала и, отведя в сторону, спросил, помолчав перед этим несколько секунд: - Астарион, ты уверен, что сейчас этого хочешь?       Он всматривался в ночного визитёра, пытаясь прочесть ответ не только от сказанных слов, но и по его лицу, хотя и понимал, что в этом деле его шансы невелики.       - А ты? - теперь уже вторая рука потянулась к нему, пальцы коснулись скулы, почти невесомо скользнули ниже, по изгибу нижней челюсти на шею.       - Сейчас? - усмехнулся метис, осторожно перехватывая и вторую руку, а потом вздохнул. - Ладно... Я не думал, что придется разговаривать об этом сегодня, да еще и вот так, но... Ты... - слова подбирались с трудом, - ты нравился мне раньше, нравишься и теперь. За то время, которое прошло с момента, когда мы оставили между нами некоторую неопределенность, ничего не изменилось. Но я не думаю, что быть любовниками сейчас это хорошая идея, учитывая, что... Что с тобой происходило вообще. Я не хочу, чтобы ты даже подсознательно чувствовал, будто можешь быть здесь только потому, что я через время планирую уложить тебя в постель. Это... сложно-то как, чёрт. Я хотел предложить тебе встречаться. Позже. Когда мы бы разобрались с Касадором, а твоя жизнь бы наладилась. Сейчас же... Я буду поддерживать тебя в любом случае, и без всего этого, ясно? Я знаю, что нравился тебе тогда, иначе бы ты не утащил меня в ту аудиторию, но сейчас мы... в сложной ситуации. Я не хочу ненамеренно причинить тебе боль. Любого характера.       - ...Встречаться? - моргнул артист.       Он, только что томно сексуальный, довольно забавно в один момент оказался растерянным. Прямо быть настоящей парой?       - Встречаться, - твердо кивнул Тавэл. - Я не знаю, захотел бы ты, но ведь спросить лучше, чем не спросить, верно? Даже если бы захотел быть просто любовниками... Ну в общем. Просто это все будто бы лучше отложить на потом.       Астарион позволил себе на минутку задуматься о сложившейся ситуации. А потом посмотрел на Тавэла.       - А если я хочу сейчас? Если я... Хочу тебя? Именно я, понимаешь? Ты говоришь, что стать любовниками сейчас плохая идея, учитывая, что со мной происходило вообще. Но в том и смысл, что со мной происходило другое. Меня заставляли быть с кем-то. А сейчас я сам пришел к тебе. Никто не приказывал мне, никто не направлял. Может, подсознательно, или еще как, я еще сам не разобрался с мотивами, что привели меня, но... Я здесь по своей воле, Тав. Если я тоже тебе нравлюсь, если ты тоже меня хочешь, не отвергай меня. Не лишай того, чего я и так был много лет лишен.       Он говорил тихо, но довольно серьезно, смотрел прямо в зеленые глаза. Он, конечно, не ожидал разговора по душам, когда шел соблазнять своего желанного благодетеля, но... Он все еще хотел остаться. Сейчас даже больше.       Следопыт прикусил губу, теперь была его очередь поразмышлять. Астарион сейчас мог быть раним, да, но то, что он сказал, звучало довольно честно. Тем более, это правда, они хотели быть вместе и раньше, так что для него, вероятно, тоже ничего не изменилось.       - Ты можешь мне пообещать, - медленно начал он, - что если тебе что-то не понравится ты об этом скажешь, сейчас и в последующие дни? Что понимаешь, если вдруг тебе больше не захочется быть со мной, я все равно не оставлю тебя одного в твоих проблемах?       Артист поджал губы на мгновение, анализируя свои сомнения и выводы.       - Наверное, - осторожно заметил он. - Если бы ты помогал мне с целью добиться меня в своей постели, ты бы не отказывался от этого сейчас, а просто с радостью принял бы. Так что... Да, я понимаю, что для тебя это не, эм, основополагающая причина мне помогать.       - Я буду потом все это переспрашивать, - предупредил Следопыт, - чтобы убедиться, что всё в порядке. И если ты к этому тоже готов... - он неожиданно легко улыбнулся. - Прости, возможно ты представлял или хочешь другого, но придётся тебе меня первым поцеловать, хочу почувствовать... тебя.       - Что, правда можно? - недоверчиво приподнял брови Астарион, хоть уголки его губ приподнялись тоже, выдавая полушутливость вопроса.       Серьёзную атмосферу хотелось хоть немного разрядить.       - Хм-м, - показательно задумался Тавэл, а потом выставил перед собой два сжатых кулака, предлагая выбрать.       Правда по его хитрому лицу было видно, что неправильного варианта нету вовсе.       Артист с прищуром посмотрел на кулаки с пару секунд и ткнул на левый.       - Ага. Вот тут, - Следопыт поднял правый, - был вариант "целуй сразу", но ты выбрал дать мне фору в пол минуты. Сиди смирно.       Встав с кровати, под удивлённый взгляд театрала, Следопыт подошел к полкам, где кроме книг стояли разные мелочи, и достал из-за ёжика флакон. Откупорив его, он улыбнулся, и пшикнул на себя парфюмом.       Две секунды и по комнате распространился запах шоколада.       Астарион почувствовал, как с новым вдохом по нарастающей ускоряется пульс.       - Ты... Осторожно, я буду кусаться, - он скользнул языком по губам, глядя на метиса все более голодным взглядом.       - Мы же вроде договорились, - мужчина вернулся на кровать, садясь вплотную к артисту и глядя ему в глаза, - что ты укусишь меня, когда я войду. Или это было пожелание... Не важно, можешь кусаться и до этого, мне нравится, - он весело прищурился и скользнул взглядом по губам Астариона, ожидая от него действий.       - Заметь, ты сам это сказал... - протянул тот, склонился чуть ближе, к плечу и шее полукровки, немного повел головой, медленно вдыхая... и перебрался ему на колени, усевшись лицом к лицу.       Провел ладонями по его плечам к шее, огладил и ее, остановив руки так, чтобы касаться ребром указательных пальцев мочек ушей. Немного сдвинул правую чуть выше, чтобы провести подушечкой большого пальца по нижней губе метиса. Заглянул в зеленые глаза, медленно выдыхая в противовес частящему пульсу.       Тавэл смотрел на него как завороженный, но больше пока ничего не делал. Первый шаг за театралом, а он сам лишь руки ему на бёдра положил, чувствуя, как от приятного веса чужого тела, и вообще всего происходящего, по пальцам едва ли не дрожь предвкушения прокатывается.       Они, скованные обстоятельствами, действительно долго друг друга ждали...       А Астарион, вдохнув, склонился, накрывая его губы своими, и поцеловал сходу крепко, если не сказать требовательно. Тавэл хотел почувствовать его? Вот он. Лишенный возможности целовать эти губы на протяжении столь долгого времени, очарованный сладким запахом, он не собирался нежничать и играть в томную неторопливость.       Да и полукровка на самом деле не этого хотел. Вся вынужденная осторожность - она его не отталкивала, он прождал бы артиста все то время, пока они разбирались бы с Касадором, но на деле этот мужчина для него все еще был настолько привлекательным, что просто тащить на кровать и...       Тавэл чуть не застонал в поцелуй. Так хорошо, что аж мурашки по спине, а внутри будто маленький горячий взрыв. Вот теперь можно было не сдерживаться и пробраться руками выше, задирая на театрале свою кофту, чтобы иметь возможность погладить его по бокам и спине. Там конечно все еще ссадина и она точно болит, но метис прекрасно запомнил ее расположение, чтобы не прикоснуться случайно.       Астарион же, все еще касаясь его лица одной рукой, зарылся второй в волосы, сжимая пряди на затылке, целуя так, будто ничто больше не имело значения, только они вдвоем и их желания. А потом вдруг отстранился, глядя в пространство перед собой долгую секунду, прежде, чем перевести удивленно-недоверчивый взгляд на Тавэла.       - Ты чего? - выдохнул тот, но взгляд все еще был шальным после поцелуя.       - Ты... не касаешься там, где было бы больно, - прошептал артист, еще до поцелуя этой самой боли ожидавший, и бывший к ней готовым, но так и не почувствовавший.       - Естественно, тебе же там... больно, - моргнул полукровка. - Пусть сначала заживёт.       Астарион выдохнул. Потом ткнулся лбом в лоб Тавэла, слегка потерся, прежде чем поцеловать снова, все так же крепко и жарко, но с легким флером благодарной нежности. Он запомнил где ушиб, боги, этот парень точно существует?       По всему выходило, что да, ведь ощущения чужого тепла и ладоней, оглаживающих торс, уж точно не были фантомными. И вскоре, следуя своему желанию оказаться с театралом еще ближе, метис потянул с него одежду. Кофту он хотел снять так, а вот для дальнейшего... От мысли, что вот-вот уложит Астариона в постель, Следопыту стало еще жарче.       А артист, почувствовав, как руки полукровки потянули край кофты, отстранился, и, глядя тому в глаза, каким-то очень соблазнительно-грациозным движением поднял руки, позволяя эту самую кофту с себя стянуть. А после, опуская руки, провел ладонями по волосам, немного приводя их в порядок, и чуть поведя головой, отчего простое движение тоже обрело оттенок сексуальности.       - Воу, - восхищённо отследил все эти движения Тавэл. - Ты... красуешься! И это... Какой же ты...       Следопыт, потерявшись в словах, провел пальцами от скулы Астариона вниз по его торсу. Кажется, театралу нужно было выдать медаль за то, что он буквально лишил метиса способности собрать слова в осмысленное предложение.       - Мне же нужно произвести на тебя впечатление повторно, - лукаво улыбнулся тот, склоняясь чуть ближе, и тем самым прижимаясь к его руке крепче. - А то знаешь, в той аудитории я был немного пьян и... не предстал во всей красе.       - Мне и пьяного тебя хватило, чтобы впечатлиться, - тихо рассмеялся мужчина, смелее оглаживая подтянутое тело театрала. - Оставь мне хоть остатки разума...       - Зачем? - мурлыкнул Астарион, склоняясь уже к его шее и начиная ее мягко (пока что) целовать, поглаживая плечи и зарываясь пальцами в волосы.       - И правда... мм-м... - ласка, которая обычно могла успокаивать или усыплять в такой обстановке лишь усиливала возбуждение.       Что поделать, когда у Тавэла копались в волосах, это всегда имело ощутимый эффект. Особенно если человек был не безразличен.       Астарион же после нескольких мягких поцелуев не сдержался, и сжал на столь сладко пахнущей шее зубы. Не очень сильно, попутно перехватывая пряди на затылке Следопыта в кулак.       - Х-хах, - со стоном выдохнул тот, в ответ притягивая артиста за бёдра, чтобы тот почувствовал его возбуждение более ярко.       Театрал жарко выдохнул в его шею, и снова вернул внимание к губам, целуя с нетерпеливой жадностью, немного рвано из-за участившегося, сбитого дыхания, но от того еще более страстно.       - Держись... крепко... - чрез время сумел вставить слово Тавэл между их поцелуями и подхватил артиста под ягодицы, придерживая за поясницу.       Астарион обнял его за шею, пользуясь случаем еще и ногами обхватил бедра, на мгновение прижавшись крепче, выдохнул шумно от пробежавшей после толпы жарких, искристых мурашек. И был тут же перенесен на кровать.       Полукровка аккуратно уложил его в центр, стараясь не побеспокоить спину и тут же подтащил подушку под голову, чтобы любовнику было удобно. А после, предвкушающе блеснув глазами, помог ему избавиться от штанов и белья разом, не забыв, впрочем, перед этим спросить разрешения буквально взглядом, взявшись за край одежды.       Кто-то вообще сомневался, что Астарион не разрешит?       Артист, молча приподнявший бедра в знак дозволения и удобства, оказавшись обнаженным скользнул взглядом вниз, и тут же снова вверх, намекая, что Тавэлу и самому не помешало бы избавиться от лишней ткани на своем прекрасном теле. Тот, не став медлить, сбросил с себя одежду и ненадолго отвлекся, чтобы взять всё необходимое из тумбочки, а вернувшись окинул любовника взглядом и прикусил губу.       - Хочу немного посвоевольничать, ты не против?       - Своеволие? От тебя? - приподнял бровь Астарион, скользя по его телу бесстыдно-жадным взглядом. - Заинтриговал!       Вдохновленно выдохнув от даже не разрешения, а буквального интереса, Следопыт навис над артистом и для начала крепко его поцеловал, а потом принялся спускаться ниже, одаривая поцелуями бледную кожу торса, проводя по ней языком. Он был несдержан, не пытался сделать ласку размеренной, ему нужно было выплеснуть немного огня, и мужчина делал это именно так.       Шея, ключицы, грудь... Пройтись языком по соскам и сразу ниже, чуть нежнее поцеловать пресс, ведь на нем тоже были едва заметные синяки, а дальше... Без каких-либо пауз Тавэл обхватил губами чужой член, сперва нежно поцеловав головку, а потом, практически сразу, опустил голову ниже, делая ласку более ощутимой.       Ему это хотелось сделать... Пожалуй, еще с их первого "свидания" в аудитории. Астарион, довольно прикрывший глаза еще на поцелуях, с несдержанным стоном выдохнул, вжавшись затылком в постель и комкая одеяло в пальцах. Столь яркая ласка, когда он был так возбужден и действительно хотел ее инициатора, прошлась по нервам волной ощутимых разрядов, заставив буквально задрожать.       Для метиса это послужило лучшим из знаков, что можно продолжать. Он хотел сделать театралу приятно и при этом происходящее возбуждало его самого. Чтобы хоть немного скинуть свое собственное напряжение он опустил одну руку вниз и, обхватив свой член, принялся поводить ею в такт того, как делал минет.       А артист, поначалу потянувшийся ко рту, чтобы, как и в прошлые разы быть потише, осознал, что прятаться не зачем и не от кого, зарылся пальцами уже в свои волосы, сжимая их в ритме ласки полукровки, и открыто, сладостно постанывая. Осознание, что они могут позволить себе действительно все, не таясь и не оглядываясь на запертую дверь, буквально пьянило.       Тавэл же только множил это восхитительное ощущение, не спеша отрываться от любовника. Лишь когда понял, что почти довел его до пика, переместился выше, глядя на разгоряченного Астариона и улыбнулся, что, вкупе с его растрепанными волосами, делало его образ действительно немного диким. Но эта дикость... Это страстность.       - Хочешь продолжу до конца? - облизнулся Следопыт. - Или всё-таки хочешь большего?       - А если я хочу всего? - выдохнул тот, скользнув по его плечам руками, чтобы обнять за шею. - И сразу? - еще один выдох, - Хочу тебя. И твои метки на моем теле.       То, что когда-то он должен был запретить, чтобы не иметь проблем. Но все запретное сейчас дозволено.       - Где? - блеснул глазами полукровка и шепнул на ухо: - Любое твое желание.       "Везде"       Но вслух прозвучало другое:       - Шея.       О да, в зоне легкой видимости. Где нельзя было ни при каких обстоятельствах. Астарион бунтовал, и получал от этого отдельное удовольствие.       - И студентов не стесняешься, проказник? - мурлыкнул Тавэл.       - Плевать, пусть смотрят. У их преподавателя тоже может быть жизнь.       И то, как звучит это "жизнь" просто....       - И то верно, - горячо выдохнул метис, а после с удовольствием провел языком по бледной коже на шее, слизывая слегка солоноватую испарину.       Они еще даже не дошли до основного действа, а Астариону уже так жарко. Это... заводило, хотя куда уж больше.       Засосы Следопыт ставил с душой, не ограничился лишь одним еле заметным. На шее артиста расцвели яркие пятна, старательно после зацелованные, а дальше, на сей раз ничего не спрашивая, мужчина снова опустился ниже, оставив несколько следов между членом любовника и внутренней стороной бедра.       Все это оказывало необъяснимый, пьянящий эффект. И возбуждало до одури. Астарион кусал губы, тихо постанывая от удовольствия, поглаживал плечи любовника и зарывался пальцами в волосы, пока тот не спустился вниз. Как же хорошо-то, а... Горящим взглядом он наблюдал, как Тавэл оставляет метку за меткой и внизу, с удивлением осознавая, что даже так невероятно близок к пику, хотя, казалось бы... С долгим стоном он откинулся на подушку, вжимаясь в нее затылком. Нужно бы как-то успокоиться, наверное...       - А как насчёт меня? - голос Тавэла внезапно раздался ближе, он лег рядом с театралом на бок и лукаво посмотрел. - У тебя следы на шее есть, а у меня нет... Исправишь?       - Дай мне минутку, - выдохнул тот, скользнув языком по губам. - Не хочу, знаешь ли, кончить на первом же укусе от переизбытка чувств.       Это было бы смешно, если б не было вероятной правдой.       - Ого, - выдохнул метис на такое признание, но больше ничего придумывать не стал, просто устроился удобнее и, найдя руку Астариона, переплел пальцы.       Так лежать было еще приятнее и, честно говоря, ему перерыв тоже был не лишним.       - "Ого", говорит, - тихо фыркнул Астарион, переведя на него взгляд из-под ресниц. - Довел своими ласками и теперь огокает лежит.       Он медленно выдохнул, улыбаясь. Теперь Тавэла хотелось куснуть чисто из вредности. Но через минутку, да.       - И что, я все равно впечатлен, - беспечно отозвался полукровка, не зная о планируемых вне очереди укусах. - И мне это нравится. И ты... Такой горячий и вкусный.       - Сказал тот, кто буквально пахнет как шоколадка, - Астарион повернул к нему голову, провел пальцами по щеке. - Мне нравится, как ты на меня смотришь сейчас. Мне этого не хватало, когда мы... Старались не думать, что друг друга хотим.       Тавэл взглянул на артиста с большей нежностью, перехватил чужую руку и прижался губами к тонким пальцам.       - Мне не хватало всего. Я хотел тебя, хотел тебя баловать, хотел узнать тебя получше, хотел, чтобы у тебя наконец появилось право распоряжаться своим временем. Теперь все это возможно.       Мужчина приподнялся и с улыбкой поцеловал театрала в губы. Не с огненной страстью, как до этого, а просто... Делясь эмоциями. Он был счастлив сейчас и хотел это передать.       Астарион, едва не мурлыкнув, мягко скользнул рукой по его волосам, а потом сел, фактически сразу пересаживаясь на него сверху, улыбнулся, ведя руками по широкой, подкачанной груди. А потом склонился, прижимаясь губами к коже у ключицы, оставляя первую метку.       - Мм-м, продолжай, - прикрыл глаза Следопыт.       Артист же, отстранившись, провел по тому месту пальцами.       - Почти не видно на тёмной коже. Коварные гены... - и, склонившись обратно, довольно ощутимо укусил чуть выше основания шеи, будто бы так выражая свое великое негодование на этот счёт.       Будто бы, да.       На это Тавэл только рвано выдохнул, вцепившись в бедра любовника. Ему не было больно, укус еще не дошел до этой грани, но ему было чувствительно. Можно сказать, идеально.       - Только не прокуси, мой милый вампир, - с томной улыбкой сказал метис, поглаживая артиста.       - А вот укушу по-настоящему, будешь тогда в моей власти, - горячим шёпотом у самого уха откликнулся Астарион, тут же мягко прихватил мочку губами.       - Как интригующе, - мурлыкнул Следопыт, - мм-м...       Тут в его голову пришла одна идея и он мягко отстранил любовника от себя, а после, взяв его руку в свою, переложил на свое запястье и сжал поверх. После этого лег обратно и намекающе помотал в воздухе второй, пока не перехваченной рукой.       Астарион, поначалу поведя бровью, ухмыльнулся, поймал и второе запястье. Прижал руки метиса к постели, глядя сверху вниз с совершенно доминантным видом. Облизнулся с томной медлительностью.       Интересно было при этом осознавать, что на самом деле партнер очевидно сильнее, но покорен. По своей воле. Это... Возбуждало.       - Вижу тебе нравится, - с интересом рассматривал его Тавэл, - что будешь делать дальше?       - Это, - улыбнулся театрал, склоняясь и крепко, властно его целуя, бесстыже покусывая губы, чуть сильнее сжав пальцы на запястьях.       И не менее бесстыже слегка поведя бедрами,...       - Мм-м, - одобрительно простонал полукровка.       Против таких игровых элементов он ничего не имел, тем более Астарион дико сексуально выглядел в роли этакого хозяина положения. И, если он любит таким быть в постели то, без перегибов, это могло быть очень даже горячо.       Артист, тем временем, вдоволь насладившись поцелуем, вернул свое внимание шее полукровки, с упоением покусывая и оставляя метки. Пусть и почти незаметные, но он знал, что они там, и ему этого было достаточно. А немного позже, отстранившись, потянул руки любовника вверх, побуждая скрестить их над головой. С лукаво-властным видом перехватил их одной рукой (держа пальцами только одно, верхнее запястье, но не суть!), а освободившейся скользнул по скуле метиса, провел подушечкой большого пальца по губам, чуть нажав на нижнюю, повел ниже, мягко обхватив шею. Склонился, коротко поцеловал, и, снова нависнув, проложил рукой путь еще дальше, пока не добрался до их членов, тут же обхватив их оба и принявшись с приятным нажимом ласкать.       Тавэл тут же задышал быстрее, начиная окунаться в более чувственное наслаждение. Темперамент и способы ласки любовника ему нравились, что он и поспешил сообщить, правда весьма коротким шёпотом "какой же ты горячий".       Астарион улыбнулся шире, прикусил губу, ускоряя ласку, глядя на метиса совершенно пошлым, жарким взглядом. А потом наоборот замедлился до дразнящей плавности и его улыбка изменилась, стала более самовлюбленно-властной:       - У меня для тебя есть приказ, дорогой, - мурлыкнул, склоняясь чуть ниже. - Готов ли ты его выполнить?       - Да, - ответил метис, отбрасывая мысли о том, что у театрала могут быть какие-то... нет, мысли он все-таки отбросил. Почему бы и не попробовать согласиться в самом деле? Если что-то будет чересчур они это обговорят. Тем более Следопыт сам инициировал эту игру.       Артист взял его руки в обе свои, положил их себе на бедра, довольно улыбаясь, и склонился, прошептав у самых губ полукровки:       - Ты должен... доставить мне удовольствие. Но при этом... получить его сам, - Астарион склонился еще ниже, обдав горячим дыханием ухо: - Иначе я очень расстроюсь. А ты не должен расстраивать своего господина.       От этого заявления мужчина чуть не рассмеялся, но все-таки сдержался. Каков приказ, ну! А он там где-то на фоне уже что-то предполагать начал...       - Постараюсь всеми силами, - пообещал Тавэл и сев, сперва коротко поцеловал любовника, а потом перевернул его на спину.       Наконец в ход пошли обязательные для секса вещи - метис надел презервативы на них обоих, превратив это в своеобразную ласку, затем нанес на пальцы гель и, хитро посмотрев на Астариона, совместил подготовку с минетом, да так, что снова едва не довёл того до оргазма. Дав минутку отдышаться, он навис над артистом и предвкушающе улыбнувшись, наклонился к его уху.       - Помни про укус.       А после этого плавно в него вошёл.       Дважды просить не пришлось - зубы Астариона сжались на его шее, в то время как пальцами он зарылся в темные волосы, снова сжимая пряди. Тоже своеобразный момент контроля и доминантности.       - Мм-м, ты... - простонал Следопыт, у которого ощущения от столь многих приятностей зашкалили, - теперь... держись.       Поцеловав театрала в изгиб шеи, он задвигался, сперва задав довольно плавный темп, но быстро ускорившись.       Они слишком долго ждали друг друга, смея подглядывать лишь издалека, они раздразнили друг-друга прелюдией и теперь, когда близость наконец стала полноценной, наслаждаться ею долго не хватало терпения. Хотелось вспышки - яркой, всепоглощающей. Хотелось горячо и страстно. Выпустить пар, скинуть нервное напряжение, наконец стонать в унисон.       Астарион, обнимая его ногами, цеплялся руками за плечи и шею, не пытаясь сдержать ни страсть, ни стоны. Он беспечно тонул в этом ярком, нарастающем обжигающей волной удовольствии, наполненном запахом шоколада и разгоряченного тела полукровки, резкими, желанными толчками и жаром чужого тела. Его действительно надолго не хватило - изголодавшееся по ласкам тело реагировало ярко и быстро, особенно сегодня, когда рядом был Тавэл. И спустя несколько минут Астарион скользнул между их телами рукой, обхватывая свой член - хватило буквально пары движений, чтобы довести себя окончательно. Артист слегка выгнулся, вжимаясь затылком в подушку, сжал крепче любовника ногами. По напрягшемуся телу пробежала лёгкая дрожь, а сознание застала яркая, всеобъемлющая вспышка, сменившаяся искрами поменьше, то загорающимися, то исчезающими...       А нырнувший в пучину удовольствия вслед за ним Тавэл прижался к любовнику, уткнувшись лбом в подушку рядом с его головой. И, едва немного пришёл в себя, с трудом отстранился, тяжело дыша.       Было жарко и воздуха катастрофически не хватало, но сразу упасть рядом он не мог, сперва не заглянув в лицо артиста. И увидел там совершенно довольную улыбку. Глаза Астариона ещё были закрыты, ресницы едва заметно подрагивали, а на светлых щеках даже в темноте можно было заметить лёгкий румянец. Он тяжело, учащенно дышал, расслабленно обнимая любовника ногами. Последние сомнения, крохи которых еще могли оставаться на задворках сознания Следопыта, разом улетели прочь. По крайней мере сегодня театралу точно понравилось.       Не удержавшись, метис нежно поцеловал любовника в щеку и уже после этого лег рядом, чтобы нормально расслабиться, не забыв, впрочем, взять того за руку.       - Лучший вечер и представить трудно, - выдохнул Тавэл.       - М?       Артист повернул к нему голову, приоткрывая глаза. Взглянул из-под ресниц, медленно выдыхая, пытаясь быстрее восстановить дыхание. Он благополучно прослушал смысл слов, пребывая в расслабленном удовольствии.       Полукровка хохотнул и повернулся на бок, приобнимая любовника.       - Хороший вечер, говорю. А ты... - он поцеловал артиста в плечо, - просто великолепно стонешь.       - Мм-м-м, - довольно откликнулся тот, на пару мгновений прикрыв глаза, а потом протянул руку к тёмным волосам и принялся их мягко поглаживать. - А ты великолепен весь...       По его телу все ещё пробегали мелкие искорки удовольствия, и он, честно говоря, не очень помнил, когда ему было так хорошо. Да и не хотел вспоминать. Даже за этими воспоминаниями маячила фигура Касадора, а он... Он просто позволил себе жить здесь и сейчас, представив, что никакого Касадора и нет вовсе.       Еще немного понежившись в постели, они отправились в душ и там, под ярким светом, Тавэл нормально рассмотрел, что натворил на шее Астариона, да и на свою в зеркале полюбовался.       - Ну красавчики, - тихо рассмеялся он, потрогав засосы, пока театрал включал душ.       - Интересно, наблюдательные студенты сопоставят? - усмехнулся артист, подставляя руку под воду.       - Хм, если ты заметил, то я зимой и в водолазке хожу, но, если хочешь, чтобы сопоставили, надену рубашку, - коварно улыбнулся полукровка.       - Я подумаю над этим, - Астарион с улыбкой потащил его под воду, где тут же коварно поцеловал, прижавшись всем телом.       Душ вдвоём это тоже то приятное, чем можно было наслаждаться долго. Следопыт помог любовнику помыться, превратив это в легкую ласку, а после и вытереться полотенцем под милые смешки театрала.       После они ненадолго разделились - артисту нужно было высушить волосы, (засосы это одно, а с грязной головой в универ идти это непотребство!), а Тавэл в это время на кухне организовал для них чай с бутербродами. Хотелось спать, но после жаркого секса хотелось и есть!       - Ох мы завтра бодрые встанем, - улыбнулся метис, едва театрал к нему присоединился.       - Не жалеешь? - Астарион, едва оказавшись в зоне досягаемости еды, потянулся к бутерброду.       - Вообще нет, - фыркнул полукровка. - Как ты мог такое подумать? Кстати... Ляжешь со мной? Доспать оставшиеся часы.       Для него спать в одной кровати после секса было само собой разумеющееся, но вот он тот случай, когда точно надо спросить, а не просто унести обратно в спальню на руках.       Астарион представил, как возвращается в пустую, холодную постель в "своей" комнате, внутренне передернулся и кивнул:       - С удовольствием.       Нет, технически это могло быть неудобно и непривычно, Астарион вообще мало когда спал с кем-то рядом. Редкие "подарки" от Касадора уходили сразу, как заканчивали работу. Важные лица нечасто хотели аж так сближаться, а если и хотели... Не очень-то желал уже сам артист. Порой, конечно, приходилось, но... Здесь другое. Он хотел. Уткнуться Тавэлу в шею, и спать, чувствуя его тепло.       А Следопыт от согласного ответа любовника даже непроизвольно есть начал быстрее. А что, он эти объятия еще в их первую близость представил в красках, пора бы уже было воплотить!       Закончив с бутербродами они, теперь уже сытые и совсем сонные, перебрались под одеяло, где метис тут же протянул к артисту руки, предлагая понежиться.       - Ты неисправимый романтик, - улыбнулся Астарион, подползая поближе и обнимая полукровку. - Мне это нравится.       - Я рад, теперь могу сказать "все для тебя", - довольно пробормотал Тавэл, прижимая мужчину к себе. - Приятных снов, Астарион.       Что-то еще будто просилось быть сказанным, но метис придержал любые слова. Чуть позже. Пусть театрал освоится и все такое. Даже вниманием порою можно давить. То, что они сейчас вместе, уже замечательно.       - Сладких снов, Тав, - мурлыкнул артист, слегка потершись головой, и затих, пытаясь успокоить слегка учащенное от приятностей сердцебиение, и таки уснуть. Не так уж много времени осталось до будильника.