Philia

Стальные трубы для вентиляции слегка скрипят под ногами, но те, что внизу, не слышат его шагов. Незачем людям знать, что над их головами проходит смерть. Дойдя до более или менее плоской платформы, он опускается на одно колено и снимает со спины длинную снайперскую винтовку. Цель уже на горизонте… А Ветер Пустыни никогда не упускает свою добычу. Зелёный крест прицела поднимается по свободной белой косе, что висит вдоль позвоночника, и замирает на затылке, словно спотыкаясь о небольшой колтун. Цель не знает, что он смотрит в спину… Ей незачем знать. Он прижимается щекой к прикладу и цепляется пальцем за спусковой крючок. Привычное отработанное движение, привычное покалывание на кончиках пальцев. Привычное ощущение погони. Николас Лавайер, девятнадцать лет. Сирота, братьев и сестёр не имеет. Вся жизнь — на Футфолле. Семнадцать человек, сожжённых дотла. И это менее, чем за час. Этот человек заслуживает смерти. Но даже не заметит, что она пришла. Губы, слегка подпорченные шрамом, растягиваются в улыбку. Одно движение и… Цель оборачивается, и белая коса будто бы взлетает в воздух. Изумрудно-зелёные глаза смотрят прямо в прицел. Сердце пропускает удар и срывается на бег, будто получило чрезмерную дозу адреналина. Одно движение — и волшебные глаза закроются. Сердце успокоится, а руки перестанут трястись. Один выстрел — и всё закончится. Убийца опускает винтовку. Белая голова скрывается в толпе.

***

Громкая музыка бьёт по ушам, посылая по всему телу колючие волны напряжения, и Ник, откинувшись на спинку дивана, опрокидывает в себя стакан дешёвого амасека, чтобы хотя бы немного успокоиться. Но это не помогает. Не может помочь. Бледные пальцы сжимают кусок бумаги во внутреннем кармане куртки. Чёрные чернила пачкают кожу. Содержание этого письма он помнит наизусть. Ты чувствуешь это, Николас Лавайер? Это запах расплавленного стекла. Ветер Пустыни идёт за тобой. Приходи этим вечером в свой любимый бар. Иначе следующим утром тебя покроет песок. Ник закрывает глаза, чувствуя, как кровь стучит в висках. Ветер Пустыни следует за ним. Как коренной житель Футфолла, он знает, что это значит. Все, кого покрыл песок, исчезают и никогда больше не возвращаются. Кто он, этот Ветер Пустыни? — Спаси меня Император, — шепчет он себе под нос. — Он никого не спасёт, — раздаётся над ухом, и Ник замирает, чувствуя, как холодные механические пальцы сжимаются шею сзади. — Двинешься — умрёшь. Острая игла касается позвоночника. Если он сейчас… Никто даже не заметит. Ник чуть ёрзает, касаясь коленом ноги сидящего рядом мужчины, и прислушивается к ощущениям. Пространство вокруг вибрирует мыслями и голосами. Похоже, убийца выше его и шире в плечах… А главное — он полностью свободен в своих действиях. Поэтому он пригласил жертву в бар. Люди вокруг ведь не виноваты, что кто-то из сильных мира сего нашел в казне достаточно денег на… — Ты… — Ник нервно облизывает губы. — Ветер Пустыни? — Да, — голос его спокоен, как глубокий космос. — Но родители назвали меня Сетом. Поговорим? — А у меня есть выбор? Убийца убирает руку, и Ник медленно открывает глаза. Капля холодного пота стекает по позвоночнику. С трудом сглотнув, он поворачивает голову, чтобы увидеть пусть высокого и на вид сильного, но совершенно обычного мужчину неопределённого возраста с механической рукой и цепкими тёмными глазами. Сет выглядит, как обычный бандит, каких на Футфолле полно. Не как убийца, от одного упоминания которого ноги подкашиваются. — Амасека мне, — бросает он проходящей мимо официантке и слегка потирает висок. — Ты хочешь жить, Николас? — Конечно, хочу, — Ник сжимает кулаки. — Никогда не имел стремления к смерти, знаешь ли… Убийца слегка улыбается, одаривая его непонятным колючим взглядом. — Тогда не стоило сжигать дотла людей Токары… — Они первые начали! — Ник поджимает губы, чувствуя себя обиженным ребёнком. — Я ничего не сделал такого… А они — сразу стрелять! Улыбка убийцы становится ещё шире. Он почти смеётся. Аж стукнуть хочется… — Что смешного? — Ник всё же пихает его в плечо. — Ты будто не на Футфолле живешь, — тёмные глаза смотрят на него с заметным интересом. — Такая сияющая искренность… Мне нравится. — А? Официантка приносит амасек и быстро уходит. Ник смотрит на Сета, непонимающе моргая глазами. Неужели поэтому он сейчас сидит здесь и пьёт амасек, а не бороздит просторы бескрайнего космоса своим мёртвым телом? — Я тебе нравлюсь? — переспрашивает он, чувствуя, как щёки начинают гореть. — Ты поэтому… — Тебя это так удивляет? — Сет прикладывается к стакану и морщится. — Ну и гадость… Ник отворачивается, чтобы дать себе время поразмыслить. Буквально несколько минут назад он угрожал ему убийством, а теперь так спокойно сидит и пьёт разбавленную гадость… Да ещё и в симпатии признаётся! Ты хочешь жить, Николас? — Какое у тебя задание, Сет? — имя вязнет на языке, как ноги в песке. — Избавить Футфолл от Николаса Лавайера, — тут же отвечает он, глядя в глаза прямо и честно. — У тебя два варианта, — пара механических пальцев поднимается над столом. — Умереть или уехать со мной. Ник сглатывает. Умирать не хочется, совсем не хочется, но ехать с убийцей… Он вытирает вспотевшие руки о штаны и бросает на Сета напряжённый взгляд. Тот, прикрыв глаза, спокойно пьёт свой амасек. Будто речь идёт о чём-то будничном. Не о жизни и смерти. — И что мне нужно сделать, чтобы ты… — Ничего, — Сет пожимает плечами. — Просто согласиться. Ник смотрит на него, внимательно ища подвох. Много раз он пользовался своей красотой, чтобы получить еду, выпивку, крышу над головой и крышу в более фигуральном смысле, но чтобы вот так просто… — Каких условий ты ждёшь? — Сет косится в его сторону, и Нику кажется, что его будто обнимают, тёпло так, мягко, как одеялом. — Обязательный минет по утрам и не меньше семи поцелуев в день? — он цокает языком. — Я убийца, Николас, — голос его звучит почти обиженно. — Не насильник. — Я… — он не находит слов и опускает голову. — Извини. Механические пальцы касаются подбородка, заставляя поднять голову. Сет смотрит ему в глаза пронзительным острым взглядом. Ник облизывает губы. Ветер Пустыни выглядит, как обычный бандит, каких на Футболле полно. Но в глазах его есть что-то… Что-то до странности красивое. — Я хочу жить, Сет, — шепчет Ник одними губами. — Пожалуйста, забери меня с собой.