Моя маленькая дикость

      Барабаны чужих шагов отбивали устрашающий ритм, всё ближе и громче они звучали со стороны двери. Кто-то быстро и решительно шёл проверять шум, который учинила пленница, оставленная без присмотра. Любому это покажется подозрительным. Любому!       Камила вытерла трясущиеся руки о помятый свитер, потому что они вспотели так, что треснутая бутылка едва ли не выскальзывала из них. Задействовав каждый миллиметр коротко стриженных ногтей, она кое-как выковыряла крупный осколок и дрожащими пальцами засунула его в карман. Параллельно девушка пыталась придумать достойное оправдание громкому звуку из ее комнаты. Сердце напуганно колотилось в клетке из ребер. Когда она запихнула остатки бутылки под матрас, пугающая музыка шагов была уже в коридоре, совсем рядом. Хоть бы это был Койот! Он единственный, кто примет оправдание. Даже если оно будет совсем идиотским! Когда в двери лихорадочно заворочался ключ, Камила схватила одеяло и улеглась с ним на пол. Первое, что пришло в ее голову в таком переполохе. — Камила?! Камила! — споткнувшись о порог, в комнату ввалился растрепанный и запыхавшийся Койот. Увидев пленницу на полу, он сначала вздохнул спокойно, а потом снова испугался. — Камила, что случилось??? — Э… — напустив на себя сонный вид, Камила начала подниматься с наигранной неуклюжестью. — Ох, да я… Я, кажется, с кровати упала… — она демонстративно, но не слишком уж наигранно потерла локоть. Веревка, перевязанная вокруг запястья, натянулась подобно струне. — Ударилась? Больно? — парень подбежал к ней и положил свои лапы ей на плечи. Его закатанные рукава обнажали узоры укусов, но свежих ран там, кажется, не было. От Койота сильно пахло луком и… Грибами? — Немного. Но ничего, со мной такое иногда бывает, я уже привыкла, — отвела глаза девушка, делая вид, будто ей стыдно из-за своей неуклюжести. Главное — не перестараться с оправданиями, не говорить слишком много и не выдавать себя интонацией. Койот изрядно тупее Гризли и Ягуара, но чересчур недооценивать его умственные способности опасно.       Койот слушал ее с сочувствием в глазах, как если бы утешал плачущего из-за ушиба ребёнка, и поглаживал не по-настоящему отбитый локоть. Потом он задумчиво огляделся по сторонам, не то размышляя о том, как бы обезопасить девушку от дальнейших падений, не то ища реальную причину громкого звука, так привлёкшего его внимание. Камила всей душой надеялась, что второе даже не пришло ему в голову. — У меня нет ещё одной подушки или чего-нибудь мягкого… — виновато пробормотал он, явно проговаривая мысли вслух, но в то же время извиняясь. Вдруг он задержал глаза на верёвке. — Наверное, лучше всего будет укоротить верёвку, чтобы она не давала тебе во сне скатываться с кровати.       Этого еще не хватало. — Не стоит, правда, — произнесла Камила почти сразу же. Койот внимательно посмотрел на нее, но в его взгляде читалось не подозрение, а любопытство и готовность выслушать. Подумать только, дурак готов рассмотреть ее предложения на полном серьезе. — Тогда мне будет неудобно рисовать и читать. А тут и так больше делать нечего, — убедительное оправдание осенило ее голову мгновенно, так что даже пауз делать не пришлось. — Ох, и правда… — согласился неуверенный похититель, в самом деле принимавший советы от жертвы. Многое он продумал сам и сделал это заранее, однако он был слишком молод и неопытен и еще к тому же пытался показать себя с хорошей стороны и понравиться, чтобы однажды пленница стала его возлюбленной. Но именно этим Койот и подвергал себя опасности, и давал Камиле возможность за возможностью, сам того не подозревая. Парень с задумчивым сочувствием вновь оглядел ее локоть. — Но, Камила, ведь тогда ты будешь продолжать пада… — Койот! — громогласный голос Ягуара донесся с первого этажа так, что стены вздрогнули. Койот тоже вздрогнул. — Я не собираюсь угли жрать!       Чёрт, так и он сейчас в доме? Камила почувствовала, как всё внутри сжалось в буквальном смысле этого слова — словно где-то в области солнечного сплетения образовалась черная дыра и затягивала туда все органы по очереди, а всё тело постепенно становилось меньше. Новость не из приятных. Вроде это что-то ожидаемое, но всё равно неприятно. Выходит, несмотря на все свои обязанности, эти мужики не оставляют глупенького Койота совсем одного. А Гризли? Он тоже тут? Слишком осторожны и умны. Жил бы Койот один — она бы уже сбежала от него. А если Ягуар тоже слышал, как она ударила по стене? Камила сглотнула ком в горле, но это принесло почти физическую боль, потому что ком напоминал острие бритвы. Или он все-таки не слышал? Ведь он не пришел выяснять, что случилось.       Койот резко выпрямился и засуетился на одном месте, напоминая мальчишку, наступившего на муравейник в сланцах и подвергшегося атаке маленькой армии насекомых. Не зная, куда деть руки и самого себя, он уставился на Камилу в поисках понимания и прощения. — Я… Ну… Прости-прости, мне нужно бежать! Я сейчас там готовлю, понимаешь… — залепетал он, словно давление на него оказывали со всех сторон — и Камила, и Ягуар одновременно. — Койот, мать твою! — Ягуар начинал терять терпение, а Койот, судя по всему, не горел желанием ссориться с ним на бытовой почве. Но и бросать Камилу без объяснений он, видимо, не собирался из какой-то своей странной вежливости и честности. — Н-но я уже скоро закончу и вернусь! Подожди немного! — это он бросил девушке уже в коридоре и умчался быстрее ветра, однако на то, чтобы запереть дверь, он все-таки не забыл потратить немного времени.       Вспышка ужаса медленно угасла, оставив лишь дрожь в теле. Камила выдохнула и села на кровать. Только сейчас всё внутри перестало вибрировать от нервного напряжения, которое еще труднее переносить, пока приходится его подавлять и скрывать. Так что вместе с выдохом целая гора с плеч свалилась. Камила убедилась, что осколки бутылки под матрасом незаметны и не мешают сидеть на кровати, и легла на спину. Спрятанное в кармане острое стекло дарило двоякие ощущения — с одной стороны приносящее успокоение чувство, когда у тебя есть хоть какое-то оружие, хоть какое-то преимущество, но… С другой стороны стояла совершенно противоположная покою тревога, что похититель заметит тайный козырь и отберет его, а потом накажет жертву с особой жестокостью.       Судорожно выдохнув, Камила поглядела на свое отражение в осколке. Ну и видок — за одну ночь в этом доме у нее появились круги под глазами, судя по волосам ей бы уже не помешал душ, да и зубы почистить никто не спешил предлагать. Ситуация хуже некуда… Лиса провела большим пальцем по острию стекла. Очень острое. Одна мысль, что ей, возможно, придется использовать его как оружие, заставляла кровь застыть в жилах. Стекляшка казалась такой маленькой и бесполезной, когда девушка представляла, как пытается напасть на Койота. А о Гризли и Ягуаре и говорить нечего — для этих боровов этот осколок не страшнее занозы. Если знать, куда бить, если не растеряться, то может что-то получиться, но… В критической ситуации у нее не будет ни уверенности, ни понимания, как орудовать своим козырем.       Камила вновь села и покрутила руку, привязанную к кровати. Веревка очень толстая, разрезать ее сразу не получится — не этим инструментом. Девушка взглянула на дверь и поднесла стекло к веревке со стороны запястья. Сделать маленький надрез заранее… Осторожно, ни в коем случае не перестараться, иначе скрыть то, что она освободилась, будет невозможно. Стекло постепенно перекусывало волокна шершавой и пахнущей залежалой пылью веревки. Дорезав почти до половины, Камила остановилась. Если не махать рукой и не поворачивать ее запястьем к Койоту, он вряд ли заметит эту пакость со стороны пленницы. Хорошо, в самый раз…       Койот и правда вернулся быстро, и Камила не знала, радоваться этому или нет. Когда ничего не происходит, время ползет медленнее опаздывающей маршрутки. Зато когда случается хоть что-то, мозгу проще справиться с заточением. Лиса припрятала еще один осколок стекла в контейнер с овечкой, решив, что Койот уже не полезет в него снова. Туда же она положила и презервативы, чтобы не бояться, что их найдут. Камила сидела и рисовала воронов как раз в то время, когда дважды щелкнул замок. Дверь медленно и осторожно приоткрылась, и в комнату заглянул блестящий от любопытства серый глаз. Койот со своей немытой шевелюрой напоминал швабру с веревочной насадкой. Беззвучно усмехнувшись от такого сравнения, Камила замерла с блокнотом и карандашом. — Ты больше не захотела спать, да? — парень повозился за дверью и зашел в комнату с подносом в руках. — Я думал, что мне придется будить тебя. Хотя, знаешь, лучше спать ночью, потому что ночью темно и делать совсем нечего. Ты любишь читать под светом лампы? Я вот не очень, — балабол закрыл дверь задом и, подойдя, поставил еду на стол.       Да уж, ночью спать как-то не особо хочется. Потому что ночью Койот запирается в своей комнате, и кто знает, чем он здесь захочет заняться, когда в его постели спит девушка. Камилу передернуло. — О-о-о, ты рисуешь. Это тоже в полутьме неудобно делать, — патлатый завел волосы за веснушчатые уши. — Покажешь мне? — Да тут… Ничего особенного. У меня не получилось нарисовать ворона, — девушка отвела взгляд. С одной стороны, она так и знала, что он будет интересоваться каждой уродливой почеркушкой в этом блокноте, а с другой стороны, этого она и стеснялась.       Койот поглядел на рисунок и хихикнул. Рукава его свитера всё еще закатаны до локтей, он забыл расправить их после готовки. Шрамы от укусов покрывали все, чего касался взгляд, подобно огромной татуировке. И лучше бы это была татуировка… Камила моргнула и на секунду оставила глаза закрытыми. Какой это все-таки ужас. В такие моменты Койот напоминал персонажа из фильма ужасов, причем отнюдь не персонажа-жертву… Гризли разве не замечает этой жути? Будь у нее брат, она бы дико переживала, увидев, как он сам себя калечит. Почему тогда Гризли ничего не предпринимает? — А что? Вполне похож… — однако парень отдавал всё внимание не художествам на собственных руках, а творчеству в блокноте. — Не переживай, он прилетает чаще, чем кажется. У тебя будет много времени попрактиковаться, — затем он пристально уставился на тощие ручищи из снов Камилы, нарисованные на второй половине страницы. — А это… Это руки? — Угу… — девушка потупила взгляд, слегка прокручивая карандаш между большим и указательным пальцами. Ей не очень хотелось говорить с ним о том, что это за руки и почему она их нарисовала, но Койот продолжил эту тему: — Выглядят как-то… Страшновато. Как какое-то живое существо, у которого больше ничего нет, кроме рук, — разглядывал он свежие наброски в блокноте. — Но у тебя очень хорошо получается рисовать руки, они прямо как настоящие. Я когда-то пробовал рисовать, поэтому знаю, как трудно даются руки, пальцы… Вся эта анатомия, ее нужно изучать, а у меня не было ни учителя, ни времени.       Парень с украдкой взглянул на пленницу, и Камила сделала вид, что не заметила ни этого взгляда, ни толстого как бетон намека с его стороны. Сейчас-то у него и времени навалом, и «учитель» появился, привязанный к кровати и запертый в комнате. Если бы только она была нужна ему в качестве учителя… — Что ж, ты, наверняка, проголодалась, так что… — он выпрямился и торжественно переставил поднос на колени Камилы. Аппетитно пахло с самого начала, как только он вошел, а теперь аромат распространился на всю комнату. — Я принес тебе ужин. Ты пропустила обед, но ты так очаровательно и крепко спала, что я счёл преступлением будить тебя.       Камила задержала взгляд на еде и промолчала. Так все-таки он приходил днём, и она даже не проснулась… Нужно быть бдительнее. Иначе она проснется тогда, когда доставать острый карандаш или, раз уж на то пошло, презервативы, будет слишком поздно. Она с осторожностью покосилась на Койота. Тот с уморительным выражением на морде заметил, что у него закатаны рукава, и стал их опускать. — Так вот, сегодня на ужин суп с бобами, грибами, луком, картофелем и мясом кролика, — начал загибать пальцы Койот, будто перечислить все ингредиенты было чем-то невероятно значимым. Для него, вероятно, это и правда важно. К готовке он относился почти что трепетно. — Немного соли, никаких специй. Поначалу тяжело привыкнуть к этому, но потом ты втянешься, правда-правда. Когда нет специй, можно лучше прочувствовать вкус овощей и других ингредиентов… — забавно оправдывался он, точно только что совершил тяжкое преступление, не добавив щепотку перца в суп. — Всё в порядке, я и дома не ела много специй, — соврала Камила, чтобы подбодрить этого чувствительного повара. Пусть лучше думает так, чтобы побыстрее ей довериться. — Правда? Вот здорово! — сложил лапки вместе Койот. Так маленькие дети делают, когда радуются, только иногда они еще в ладоши хлопают. — Тогда тебе точно понравится! И-и не волнуйся, ничего не успело подгореть! — неловко всплеснул руками он. — А завтра я постараюсь испечь что-нибудь сладкое, идет? Пирожные как в том кафе я, конечно, не сделаю, но всё же… Я постараюсь, чтобы получилось вкусно. — Что-нибудь с ягодами? — Камила взяла ложку и хлеб, разглядывая зеленовато-бесцветную поверхность супа. — Может быть. Или-и-и… — он достал из кармана блестящее зеленобокое яблоко, изображая фокусника. Иногда парень вел себя как откровенный клоун, и Камиле начало казаться, что он делает это специально, чтобы ее повеселить. Койот положил яблоко на стол, и оно стало напоминать хороший макет для натюрморта. — Недалеко от дома растет яблоня, можно уже собирать урожай. Попробуй, оно уже спелое, хоть и зеленое. Это сорт такой. Ты любишь яблоки? Я принесу тебе больше, если любишь, — болтал он и не унимался. — М-м… Спелые яблоки полезные, — ей не очень интересно было слушать болтовню про яблоки и выпечку. Поковырявшись в супе ложкой, Камила решила попробовать. Из-за бобов он получился густой и сытный. Консервированные бобы, вероятно, были куплены в городе. — А ты не слышал… Ну, выстрел? Недавно в лесу был выстрел, — девушка подняла на похитителя взгляд, уводя разговор в нужное ей русло. — Выстрел? — Койот почесал затылок, оттопырив нижнюю губу в задумчивости. Из-за этого он выглядел нелепо. — Хм… Ах да, точно, слышал. Не обращай на них внимания, это всего лишь Гризли. — Гризли-твой брат или медведь гризли, от которого кто-то отстреливался? — уточнила Камила в перерывах между ужином. Суп оказался вполне ничего, да и голодный желудок радовался любой горячей пище. Мясо, порезанное на кусочки, получилось таким же мягким, как картофель. Вероятно, Койот какое-то время учился и этому. — Гризли… Э-э-э, — этот тормоз на миг завис, словно забыл об изначальном смысле слова «гризли». — Гризли-мой брат. Вот. Медведи гризли тут не водятся. Ну, по крайней мере я не видел их здесь. — А что Гризли делал там, так далеко от дома? — девушка наблюдала за изменением эмоций Койота, потому что так можно легко уследить за течением его мыслей. — Охотился, — просто и простодушно пожал плечами тот, нацепив тупую улыбочку. — Он нечасто стреляет, так что не бойся. В основном он охотится на мелких животных и ловит рыбу, а для этого и стрелять не нужно. Говорю же, не переживай. — Хорошо… — Камила позволила ему верить, что она испугалась выстрела и что он ее успокоил.       Вопрос о кролике в супе отпал сам собой. Выходит, Гризли у них добывает мясо. И у него есть огнестрельное оружие… Может быть, не только у него. Не зря они показались ей преступниками пострашнее похитителя-Койота. Хотя… Кто в здравом уме уберется жить в лес к диким животным и не будет иметь под рукой хотя бы ружья? Камила с украдкой осмотрела Койота с ног до головы, но нигде не заметила и намека на припрятанный пистолет. Так или иначе… Едва ли Гризли доверит вспыльчивому брату с психологическими отклонениями такую опасную вещь.       За окном зачирикал дуэт птиц. Их было не видно, но прекрасно слышно благодаря их звонким голоскам. Камила с неохотой поводила ложкой по поверхности супа и нерешительно взглянула на Койота. — Гм… — она негромко прочистила горло, словно предстоял серьезный и не совсем приятный разговор. — Прости за такие нескромные детали, но мне нужно в туалет, — со вчерашнего вечера Камила не слишком много ела и пила, но сейчас терпеть уже становилось задачкой не из лёгких. Она скованно наблюдала за парнем, который, решив похитить человека, наверняка продумал все моменты содержания пленницы до самых мелочей.       Койот встрепенулся именно с таким видом — с видом смышлёного расчетливого похитителя, знавшего ответ на любой вопрос. — О, следовало сразу тебе сказать, — парень важно выпрямился и выдвинул из-за ножки кровати ведро.       Камила молчала, пока ее глаза медленно становились больше и круглее. Она видела это ведро и раньше, но не думала, что оно здесь именно для… Таких целей. Ничего противнее она себе представить не могла. И пока девушка не успела возразить, Койот упер руки в бока и добавил: — Я выйду, если что, так что можешь не стесняться. А потом я всё уберу.       Какой благородный герой с манерами джентльмена! Камила поморщилась. Аппетит мгновенно скончался, и даже приятный аромат бульона не мог его возродить. Птицы продолжали петь на улице, и нотки возмущения заиграли уже в голове Камилы. — Ты правда собираешься… Ты… Но… Это же мерзко! — подбирая слова, она запиналась, словно этот разговор был прогулкой по тропинке, усеянной камнями. — Ну… В этом нет ничего особенного, — пожал плечами Койот. Когда на него посыпались упреки, он обескураженно встал посреди комнаты в несуразной позе. Он снова напоминал енота, пойманного с поличным возле чьего-то мусорного бака. Это придало Камиле смелости. — Нет! В этом нет ничего особенного, но не тогда, когда человека просят сходить в ведро прямо посреди спальни, — ей не очень хотелось расписывать все минусы этого действа, но Койот продолжал искренне не понимать, в чем проблема. И в этом случае его детская глупость совсем не играла на руку ни ей, ни ему самому. — Но мне несложно убрать, правда-правда… — он сцепил свои тощие пальцы в замок, точно клептоман, пытающийся сдержать воровской порыв. Он стал мямлить и будто бы сделался еще меньше. Камила почувствовала себя королевой положения, но быстро натянула невидимые поводья — нельзя перегнуть палку, иначе от плана не останется ничего, кроме перелома. А может и чего похуже. — Можно ты просто сводишь меня на улицу? Ну, знаешь, в кустики, — вздохнула она сдержанно и потерла глаза пальцами. Наверное, родителям так же сложно общаться с их малолетними детьми. Но она-то в няньки не нанималась! — Нет, это… Нет! — Койот вцепился в края своего свитера. Костяшки его пальцев начали выпирать еще более неестественно. Когда он повысил голос, он сделался похожим на хриплое рычание. Камила почувствовала читавшуюся между строк угрозу. — Тебе разве самому хочется заниматься… Этим? — поставив вопрос по-другому, Камила кивнула на ведро и отстранила спину от стены.       Койот прикусил язык и в ступоре умолк, ее вопрос оставил после себя звенящую тишину, как брошенный в глубокий колодец камень. Что бы он ни говорил, по нему самому было видно, что заниматься уборкой — еще и такого рода — он не особо желает. Однако его глаза постепенно начало затягивать пеленой дикости. Когда он бешено втянул носом воздух, словно его душили, стало заметно, какая гражданская война началась в его голове, и до Камилы дошло, о чем он думает. — Всё в порядке, ты же будешь вместе со мной, — она поспешно заверила его, раз уж его чувствительная натура похитителя так боится, что жертва сбежит. — Можешь даже не отвязывать веревку от моей руки, — произнесла она мягко. Честно сказать, новость о ведре настолько ее взбудоражила, что она ввязалась в этот спор без задней мысли. Ей просто хотелось по-человечески сходить в туалет, а о потенциальном шансе на побег она даже и не подумала. До этого момента.       Койот неотрывно глядел на нее так, будто вот-вот расплачется. Его брови подрагивали, придавая ему наинесчастнейший вид, а безмолвные губы замерли приоткрытыми. Ведет себя, как ребенок, у которого отобрали конфету. Камиле это совсем не нравилось, потому что из этого состояния он очень быстро может переметнуться к ярости. Теперь всё в его фигуре казалось ей опасным и враждебным, его волосы растрепались так, что фраза «стоять дыбом» описывала их в самом буквальном ее смысле, жуткие светлые глаза вцепились в нее. Парень испуганно посмотрел на веревку, завязанную вокруг ее запястья. — Это… Всего на пару минут, ничего страшного не случится, — вновь заговорила девушка, стараясь не оставлять его одного с его «особенными», как и он сам, мыслями. Как-то ей доводилось успокаивать истерику двоюродного племянника, и ради этого пришлось сделать максимально слащавый и добрый голос. — Ты ведь сам сказал, что в этом нет ничего особенного, — ласково напомнила она, заимствуя навыки из прошлого. Если бы её голос был блюдом, сейчас в нем уместилась бы целая банка мёда. Самой противно от этих телячьих нежностей. — Ну да, но… — пробормотал Койот тихо. Его широко открытые глаза, которыми он напоминал хаски, не моргая следили за ее запястьем. Камила чувствовала, как он мысленно обматывает веревками ее всю. С ног до головы. — Я не могу, нет… — повторял он одно и то же, будто слово «нет» имело больший вес, если говорить его чаще. — Ты не хочешь заниматься уборкой, а я не хочу добавлять тебе хлопот. Подумай еще раз… — осторожно и тихо возразила Камила, всё еще приправляя голос мёдом, чтобы не разозлить этого маньяка — по нему и без того заметно, что фитиль бомбы уже зажжён. Она приподняла руку, оплетенную веревкой, и поглядела на нее. — Думаю, если бы я была тобой, я бы привязала второй край веревки к своей руке. Тогда всё было бы под контролем.       Койот медленно моргнул, словно на миг его ресницы склеило мёдом, и облизнул пересохшие губы. — …М, да, наверное, ты права… Это… Это всего на пару минут… — повторял он ее фразы, как если бы пытался успокоить себя, вбив их в голову подобно гвоздям. — Я ведь буду вместе с тобой… Тогда всё будет под контролем… В этом нет ничего особенного…       Как заевшая пластинка он чередовал одно и то же, а сам отодвинул кровать и, протиснувшись между нею и стеной, стал возиться с тем, чтобы отвязать привязанную к ножке веревку. Камила молча наблюдала за ним, а в душе радовалась тому, что презервативы она перепрятала. Сейчас Койот бы точно их нашел.       Еще некоторое время парень привязывал второй край веревки к своему запястью, бормоча под нос и заучивая свои фразы «Это всего на пару минут» и «В этом нет ничего особенного». Он нерешительно, почти крадучись вышел с ней в коридор, и Камила старалась идти за ним, не перегоняя и не отставая. — Кстати… — тихо сказала она, и он посмотрел на нее через плечо так, словно забыл, что она здесь. — А как вы моетесь? Вы же… Моетесь, правда? — резко засомневавшись, Камила даже запнулась. Немытая голова Койота создавала такое впечатление, словно он без понятия, что такое шампунь, да и пахло от него соответствующе. — К-конечно, моемся! — даже как-то возмущенно отозвался парень, тряхнув сальными сосульками волос. — В начале каждой недели у нас банный день. В другие дни мы работаем и совсем некогда.       Камила слушала его, а сама во все глаза разглядывала коридор. На втором этаже была еще одна комната с закрытой дверью. Голые деревянные стены смотрелись совсем уныло без картин или каких-нибудь живописных оленьих рогов. Из-за этого дом выглядел нежилым. Во всяком случае, на первый взгляд. Черный квадрат застекленного окна уныло глядел на них своим одиноким глазом. В коридоре окон больше не было. Возле спуска на первый этаж стоял большой шкаф, выглядел он старее, чем тот, что у Койота в комнате. Камила поймала себя на мысли, что боится шкафов из-за незнания, что у них внутри. Интересно, у этой фобии есть свое название? — …Хорошо. Просто я бы хотела хотя бы умыться, — негромко произнесла она. Говорить в полный голос вне относительно безопасной комнаты ей не хотелось. — Банный день уже скоро, правда-правда, — Койот подбадривающе улыбнулся, глядя на нее через плечо.       Он наступил на первую ступеньку, и она скрипнула. Лестница, ведущая на первый этаж, имела простенькие сколоченные перила. Но скрипела ужасно! Пытаться сбежать со второго этажа по ней — всё равно, что объявить всему дому «Слушайте, это я! Крадусь к выходу!». Камила едва заметно вздохнула, спускаясь вслед за Койотом вниз. — Летом, когда жарко, мы ходим купаться к озеру, но сейчас вода холодная, поэтому мы приносим воду и греем ее дома, — рассказывал увлеченно Койот, поглядывая на девушку с подсознательной надеждой, что дом и правда покажется ей «уютным», как он описал его вчера.       Камила старалась не слишком нагло рассматривать окружение, но все-таки успевала запоминать детали. На первом этаже под лестницей она заприметила закрытую небольшую дверь, куда Ягуар или Гризли протиснутся, только если пригнутся. Несмотря на частично царившую темноту, девушка увидела еще пару закрытых дверей, гадая, какая из них входная. Они прошли мимо кухни, открытой и довольно просторной, лампа на стене освещала комнатёнку совсем тускло. На широком столе стояло два дымящихся стакана. — Гризли что-то задерживается. Ягуар не будет без него ужинать, — Койот качнул головой, и голос его зазвучал с какой-то новой теплотой. — Я… Знаешь, я иногда наблюдаю за Гризли и понимаю, как я ему завидую…       Он остановился, и Камила остановилась вместе с ним. Деревянный пол холодил ноги сквозь носки, и она стеснялась попросить хоть какую-то обувь — она еле-еле уговорила Койота вывести ее в туалет на улицу, так что просить у него еще что-то прямо сейчас было бы пиком наглости. — …Я хотел бы тоже так, — продолжил грезить парень, он рассматривал стаканы, ждущие двух человек. — …Сидеть с тобой за столом, пить чай, разговаривать в конце дня за ужином. Я бы рассказывал тебе, как прошел день, а ты бы показывала мне свои рисунки. Мы могли бы обсуждать книги и еще много чего…       Слушая его краем уха, девушка заметила еще одну дверь, и та была приоткрыта. Слабый свет лился из-за нее, он явно исходил от какого-то искусственного источника — может быть, от еще одной лампы. На улице уже стемнело, и луны этой ночью почти не видно. Камила задумалась над тем, что там за этой дверью, как вдруг ощутила прикосновение к своей руке. Окрыленный собственными мечтами Койот, привязавший себя к ней веревками, мягко взял ее ладонь в свою. Камила поежилась. То, что она испытала, напомнило слабый разряд тока, пробежавший через всё тело. Стало совсем неуютно.       Вдруг приоткрытую дверь толкнули с той стороны, судя по звуку, носком ботинка. Она беззвучно раскрылась, и на пороге как вкопанный встал Ягуар. В одной руке он держал старую лампу, похожую на ту, что покоилась у Койота на столе, а во второй сжимал мокрое полотенце, почти черное из-за грязи. Чернильная мгла за его спиной не давала рассмотреть, что еще было в комнате. Сверху вниз он уставился на Камилу, и тени на его лице образовали совсем недружелюбное выражение. Койот потянул пленницу за руку и загородил ее собой. Говоря честно, Камила искренне была благодарна ему за это, потому что если бы ей пришлось выбирать между Койотом, Ягуаром и Гризли, она действительно предпочла бы иметь дело только с Койотом. Он один не возражал против ее присутствия и относился по-хорошему. Конечно, если не считать того факта, что он сам ее сюда притащил, потому что захотел… — Вот это новости, — мрачно рыкнул Ягуар, сощурив глаза так, что они превратились в две черные щелочки. — Ты вкрай ебанулся. Что, по-твоему, ты делаешь? — Не твоего ума дело! — зарычал в ответ Койот, всё еще сжимая руку Камилы. Она спряталась за его спиной и глядела на одного зверя из-за плеча второго.       Сейчас на расстоянии пары шагов разглядеть его можно было получше — лампа во всей красе освещала Ягуара и его злость. Коротко стриженный, он был в отличной физической форме и в размерах не уступал здоровяку Гризли. Как Койот упоминал, Ягуар с легкостью колет дрова и носит ведра с водой. Еще бы у него не было таких круглых плеч и широких от мышц рук. Камила без какого-либо восхищения разглядывала его, отчего-то представляя, как он этими руками легко и просто сворачивает ей шею. Койот обещал защитить ее от Ягуара в случае чего. Так вот, назревал резонный вопрос… Каким образом? — Такой ты дохрена умный, да? Словечками своими ей уши полоскай, а не мне, — Ягуар заговорил громче, уже не скрывая, насколько он сердится. Вены на его шее вздулись, а светлые брови сошлись вместе, образовав морщинки на переносице. — Куда ты с ней прёшься? Притащил сюда бабу, так и сиди с ней в комнате! — Не указывай мне, что делать! — оскалился взбешенно Койот, мгновенно отреагировав на агрессию со стороны собеседника. Разница в размерах и силе совершенно ему ни о чём не говорила. — Это всего на пару минут! Я ведь буду вместе с ней! И всё будет под контролем! — процитировал он зазубренные фразы, и Камила ошарашенно глянула на него. Не похоже, чтобы он как-то анализировал свои слова и действия сейчас. — Она сбежит, не успеешь и глазом моргнуть, контролёр хренов! — рявкнул Ягуар, и Камила всем сердцем пожелала провалиться сквозь землю, исчезнуть, не находиться здесь с двумя псами, готовыми в любой момент сцепиться не на жизнь, а на смерть. А Гризли даже нет дома, чтобы как-то им помешать. — Человека спиздить — это не собачку завести! — И без тебя знаю! — Койот явно был раздражен этой лекцией и не хотел, чтоб к нему относились, как к ребёнку, прямо на глазах у девчонки, которая ему нравится. Хотя даже Камила поняла, насколько он похож на ребёнка, когда пообщалась с ним от силы полтора дня. Девушка почувствовала, как он сжал ее ладонь крепче. — Иди, куда шёл! — Гадёныш, совсем от рук отбился, — фыркнул Ягуар, физически вымотанный тяжёлой работой за день и вынужденный вдобавок вести бессмысленный спор с недалёким похитителем-недоучкой. — Слушай, что я говорю! — Не надо меня учить и воспитывать! Кто ты такой, чтобы мной распоряжаться? То, что ты спишь с моим братом, не дает тебе на это права! — прошипел Койот, перейдя к тяжелой артиллерии — словам, которые могут ранить глубже ножа. В очередной раз он напоминал подростка, спорящего со старшими просто потому, что они старшие.       Камила подумала о том, что было бы неплохо натравить их друг на друга — ведь для нее и правда выгодно бежать, пока они рвут друг другу глотки. Тяжелая рука Ягуара крепче стиснула полотенце и вздрогнула, словно намеревалась замахнуться. Однако он глубоко вздохнул, сдержав порыв просто взять и ударить наглого мальчишку. Койот развернулся, поставив точку в разговоре, и распахнул одну из дверей. С улицы потянуло прохладным воздухом и свежим запахом хвойного леса. Он решительно вышел наружу, явно намереваясь всем своим видом показать Ягуару, что ему плевать на его нравоучения.       Камиле пришлось пройти мимо Ягуара, и он остановил на ней глаза, холодные и многообещающие. Запятнанная майка с растянутыми лямками не просто не скрывала его тело, а даже местами оголяла. Длинный рваный шрам растянулся по его шее, начинаясь где-то чуть ли не за ухом и уползавший к широкой выпиравшей через майку груди. Шрам давно зажил, но Камила невольно представила, как он выглядел раньше, когда еще был раной, а еще она невольно начала думать о том, кто и чем оставил на Ягуаре такую отметину. — Будешь глазеть, врежу, — резко сказал он, заметив, что его рассматривают дольше обычного. Его тон был таким ледяным, что Камилу почти обдало потоком холодной воды.       Девушка мигом опустила глаза и засеменила за Койотом на улицу. Спустившись с широкого деревянного крыльца, она замерла. В ноги сразу неприятно впились шишки и сухие ветки, разбросанные повсюду. Никакого намека на протоптанную дорожку возле дома не было. Просто лес. Дикий и необузданный лес, в котором эти трое жили несколько лет, но всё еще были здесь гостями. Камила завороженно и оторопело оглядела чернеющие в темноте стволы сосен и покачивающиеся над головой лапищи ветвей, кустарники и заросли, зловеще шепчущиеся на своем языке.       Невероятно темно и холодно, даже слишком холодно, и Камила осознала, что бежать сейчас — полнейшее безумие. Нужно делать это хотя бы днем. Да, темнота могла бы спрятать её от глаз этих хищников, но какой в этом смысл, если темнота спрятала бы от нее и дорогу домой? Если эта дорога здесь вообще есть… Она ведь даже не знает, куда бежать — в какой стороне город? Как далеко он? Даже если её не поймают, она ведь может запросто потеряться и замерзнуть. Камила в благоговейном ужасе смотрела на окружавший её лес, в глубине которого была похоронена казавшаяся такой крохотной хижина. — Ну? Пойдём, как ты это сказала, «в кустики»? — Койот, явно неуверенный во всей этой затее, старался храбриться назло Ягуару.       Сам Ягуар вышел на крыльцо. Он поставил лампу на верхнюю ступеньку и расправил плечи, равнодушный к ночной прохладе. Не ягуар, а целый цербер. Камила отвернулась, чтобы не действовать ему на нервы — хотя очевидно, что на нервы ему действовало всё, начиная с незнакомки, удерживаемой силой в их доме, и заканчивая самим Койотом с его непростым характером. Она подошла к ближайшим кустам и растерянно уставилась на Койота, словно ей требовалось еще одно разрешение. — Вперёд. В темноте и за кустами и так ничего не видно, но я отвернусь, — парень спокойно улыбнулся. Совсем недавно он так нервничал от осознания, что придется вывести Камилу на улицу, а сейчас будто бы вообще не видел в этом проблемы. Разговор с Ягуаром оказался даже полезным, в какой-то мере.       Однако из-за этого разговора Ягуар теперь присоединился к наблюдению за ней. Он чиркнул зажигалкой и закурил, стоя на крыльце и не сводя с неё глаз. Так странно. Никогда прежде Камила не оказывалась в ситуации, когда она сидела в кустиках с приспущенными штанами, пока её караулили два парня. И не сказать, что такой опыт ей вообще был нужен. Да и в такой глуши леса она никогда не была, так что прятаться в черных зарослях и слушать стрекот одинокого сверчка, притаившегося где-то здесь вместе с ней, девушке раньше не доводилось.       Когда-то в школе учитель ходил с её классом в походы, это случалось раза два или три за всё время её учебы, но Камила всегда отказывалась присоединяться к общему веселью. Мать никогда не могла позволить себе купить чего-нибудь «лишнего» дочке, чтобы вдруг не побаловать её, так что Камиле было попросту не с чем идти в двух-трёхдневные путешествия — без палатки, спального мешка и всего того, что нужно в походе. Может быть, если бы она сходила туда хотя бы раз, хотя бы раз пожила на природе со знающими и дающими советы людьми, она бы знала, как ориентироваться в чертовом лесу. Сейчас это знание бы сыграло чрезвычайно хорошую службу. — Ты всё? — неловко откашлялся Койот по ту сторону зарослей. Он слегка подергал веревку, и Камила почувствовала, как путы натянулись. — Да, — отозвалась она, выпрямившись и застёгивая штаны.       По многим причинам сейчас не лучшее время для побега, однако это даже хорошо. Чтобы успокоить Койота — а может даже и Ягуара — она просто будет делать то, что ей велено, без лишних телодвижений, и они ослабят бдительность. Рано или поздно они подумают «О, ну она ведь боится и всегда слушается» и расслабятся. Тогда-то и наступит её час.       Осторожно ступая по иголкам и палкам, Камила вышла к парню с непринужденным видом. — Спасибо, — только и сказала она ему. Довольно искренне, если так подумать, ведь он разрешил ей не ходить на вынужденные свидания с ведром.       Откуда-то справа послышался хруст веток под чьими-то ногами. Кто-то приближался к дому неторопливыми шагами. Кто-то с тяжелой медвежьей походкой. Ягуар на крыльце и бровью не шевельнул, да и Койот был спокоен как палка, так что огонёк тревоги потушился сам собой. Пышные кусты зашевелились, и Камила уже знала, кто вернулся домой. — Давненько меня так не встречали. Какая честь, — в рассеянном свете лампы возникла коренастая фигура Гризли, отбрасывающая на деревья длинную тень. — Привет, — только и сказал бесстрастным тоном Ягуар, всё еще хмурый и сварливый. За этим простым «Привет» скрывалось нечто большее, например, жирный намёк на то, что Койот вконец обнаглел.       Гризли подошел к крыльцу, держа в волосатом кулаке убитую утку за лапки, и увидел возле своего брата Камилу. В пахнущей сыростью и хвоей густой тишине он прокатился взглядом по верёвке, привязывавшей девчонку к Койоту и свободно висевшей из-за того, что они стояли близко друг к другу. Койот диковато уставился на брата, готовый к обороне. Тишина была такой напряжённой, что создавалось ощущение, что она может вспыхнуть и загореться от одной искры. Однако Гризли был единственным, кого она не напрягала. — Есть хочу, пиздец просто, — сказал он с таким видом, будто ничего не случилось. На его плече на широком ремне болталось ружьё.       Ягуар раздраженно изогнул брови и выдохнул сигаретный дым с обреченным видом. Казалось, он начал считать, что все вокруг сошли с ума. Его разумность могла бы даже показаться Камиле хорошим примером, заслуживающим уважения, если бы он был с ней по одну сторону баррикад. Если бы она тоже содействовала кому-то в похищении человека и не хотела попасть в тюрьму. Однако… Сейчас он был ещё одним серьезным препятствием на ее пути к свободе. Таким же страшным и непроходимым, как Гризли. Просто Гризли представлял для неё какую-то иную угрозу, которую она пока не могла распознать. Неизвестность пугала даже сильнее. — Ну, чего притихли так, будто умер кто-то? — едко усмехнулся Гризли. Тушка утки безжизненно покачнулась, девушка водила глазами за тем, как нелепо и в то же время печально болталась ее голова. Во второй руке мужчины, в которой несомненно мог бы целиком спрятаться весь блокнот Камилы, поблескивало что-то металлическое и зубастое. Внушительного размера капкан, к счастью или к сожалению, закрытый. — Ужин готов, — только и бросил Койот и потянул Камилу в дом за веревку. Она сразу же послушалась и последовала за ним по пятам, как щенок за матерью.       Проходя мимо Ягуара, докуривавшего сигарету, она заметила, каким смертоносным взглядом он ее одарил. Стало страшно и почти физически больно от этого. Обняв саму себя за плечи, Камила почти вплотную подошла к Койоту, который встал напротив кухни. Не хватало только еще одной панической атаки… Не сейчас и не здесь, во всяком случае. Хотя кого такие мысли когда-либо спасали от паники, дергавшей за нити подобно кукловоду всегда, когда ей вздумается? — Не бойся, — произнес Койот никаким голосом. Он пытался утешить кого-то, когда сам нуждался в утешении. — Я не дам им тебя обидеть. Я пообещал тебе, значит, так и будет. Они тебе не навредят, правда-правда, — он погладил её по плечу, его ладонь ощущалась большой и тяжелой.       В этот момент Ягуар захлопнул входную дверь за ними, и этот жест был куда красноречивее, чем любое утешение Койота. Камила вздрогнула и опустила голову, позаимствовав у веснушчатого прятать свои эмоции за ширмой волос. — Хочешь чай? Я могу заварить нам чай, и мы пойдём наверх, — предложил, оживившись, Койот. Не успела Камила ответить, что ей достаточно будет просто стакана воды, как он рванул к столу и полкам и продолжил болтать: — Сам сушеный чай я покупаю в городе, его надолго хватает, да и недорого совсем…       Камила ходила за ним только потому, что веревка не позволяла ей стоять на месте и лениво наблюдать за его суетой. Девушка чувствовала себя хозяйкой очень активной собачки, постоянно натягивавшей поводок и за секунды забывавшей, что она на привязи. Койот подбросил дров в какое-то подобие печки и стал разогревать не успевшую до конца остыть воду, а пока она грелась, он начал проворно и со знанием дела насыпать в стакан всякие травы. Когда рядом не было Ягуара и Гризли, парень становился энергичнее, словно при них он стеснялся сам себя и боялся показывать, какой он на самом деле.       Кстати об этих двоих. Пока Койот возился с чаем, лиса напрягла слух и подслушала обрывки их разговора. Они стояли на крыльце снаружи дома, щёлкали зажигалкой и говорили о Койоте и Камиле. По большей части, о Камиле. Она уставилась на собственные носки, к которым прицепилась пара иголок, и перестала дышать, чтоб ничего не пропустить. — Какого хрена ты такой спокойный? Прошел один день, а он уже прогуливается тут с ней везде! — возникал Ягуар, не слишком пытаясь сделать собственный голос тише. — Не нравится мне эта девка, что-то она затевает. Я говорю ему, а он не слушает! Гнёт своё, до него не доходит!       Гризли не отвечал, и Камила пыталась представить, какое выражение сейчас на его лице. Вдумчивая улыбочка? Хитрый прищур? О чём он думает? Койот же как будто совсем не слышал их. Или не хотел слушать и делал вид, что ему всё равно. — …В зависимости от времени года я добавляю ягоды и травы. Сейчас облепиха на каждом шагу, я ещё добавляю бруснику, а у неё даже листья вкусные, если положить в чай, — увлеченно бормотал он, не то делясь мыслями с Камилой, не то просто пытаясь отвлечься от проблем. — Ох, а ведь ещё где-то была засушенная мята. Куда я её положил…       Он полез изучать полки снова, а Камила услышала более ядовитое и пугающее продолжение монолога Ягуара: — Я понимаю, ты боишься, что Койот дохера обидится, если ты убьёшь ее. Но мне не страшно замарать руки. Пусть он меня ненавидит за это, я и так ему не шибко нравлюсь, невелика потеря.       Чёрная дыра в солнечном сплетении. Ток, пробежавший из головы прямо к сердцу. Болезненная пульсация в горле, неспособном сглотнуть остриё бритвы. Камила приросла ногами к полу. — Ты слишком волнуешься, — небрежно отозвался Гризли. Почему-то он ведёт себя так, словно совершенно не переживает по поводу такого нешуточного преступления, как похищение. — Но я спать спокойно не могу, пока эта сука здесь, — выдохнул Ягуар яростно. Его легкие наполняла ярость, каждый раз он выдыхал её вместе с собственными опасениями. — Она сбежит, стоит отвернуться на пару секунд. Тогда от копов нам и здесь покоя не будет. У нас и без этого проблем хватает.       Камила с беспечным видом облокотилась о стол, а сама поджала губы и завязала в узел собственные чувства, чтобы не разрыдаться. Ноги не хотели её держать. Ноги… Почему они предательски дрожат? Как она сможет сбежать отсюда, если они так дрожат? Ноги… Вот её единственный козырь. Даже будь у неё нож, пистолет, перцовка, палка, стекло… Всё равно её способны спасти лишь ноги. А для этого они не должны быть ватными. Девушка глубоко вдохнула, ощущая сердцебиение где-то в области горла. — Ты так уверен, что она далеко убежит? — внезапно выдал Гризли после долгой паузы, которую он наверняка потратил за затяжку сигаретой, а не на какие-то незначительные беспокойства. — Без оружия, машины, обуви, без понимания, куда бежать? Да и, знаешь ли, много чего в лесу водится… Расслабься.       Камила глядела в поверхность стола остекленевшими глазами. Вот сволочи. Они все. И этот Гризли. Сейчас никто из них троих не вызывал у нее столько ненависти, сколько Гризли. Никто не был так спокоен, зато в нем сконцентрировалось умиротворение всего мира. Он распоряжался жизнью целого человека так, будто это мелочь! Никто не недооценивал её настолько сильно, зато он не видел в ней и капли угрозы. Просто птичку, по которой и стрелять не нужно, потому что она даже в небо не сможет подняться! — Вот. Чувствуешь, как мята меняет дело? — довольный Койот взялся за горячий стакан обеими руками и повернулся к той, кому он доверял больше, чем людям, которых знает полжизни. — Камила? Что такое? Тебе плохо? — он подошел совсем близко и попытался заглянуть ей в лицо. — Н-нет, всё в порядке, — бодро отозвалась девушка и отстранилась от стола. — Пойдём наверх? Я… Устала и хотела бы лечь спать… — она отвернулась и часто заморгала, но, как это постоянно случается в неподходящие моменты, слёз в глазах скопилось слишком много, и из-за моргания они поползли по щекам. — Ох, конечно! Пойдем-пойдем.       Из-за туч, сгустившихся в небе, в комнате поселилась густая темнота, а ночная тишина приятно ласкала слух и успокаивала. Не видя ничего дальше своего носа, Камила представила себя дома. Они с Джуди сходили на прогулку, во время которой задавали друг другу вопросы по теме предстоящего экзамена, выпили по стаканчику чая и вернулись в квартиру. Камила выключила торшер, Джуди пошуршала одеялом с диванчика у противоположной стены и пожелала подруге спокойной ночи. День был продуктивным и интересным — какими ей никогда не казались её дни, пока она не провела больше суток в комнате с пустыми стенами, почти ничего не делая. День кончился, а завтра нужно встать пораньше, помыть голову, сделать пару сэндвичей и не опоздать на занятия…       Камила шумно вздохнула и легла на спину. Очень скоро она задышала спокойно и равномерно. Горячий облепиховый чай и тёплое медвежье одеяло старой хижины сделали своё дело. Если бы на стене висели часы, они бы показали два часа. Сегодня Камила не смогла выдержать напряжения ночи сразу после целого дня стресса и выключилась как разрядившийся телефон. Ей снилась Джуди, которая запустила свой плейлист, где каждый трек отобран с особой тщательностью, и красилась перед тем, как выйти из дома. У них с Камилой был похожий музыкальный вкус, поэтому они часто подворовывали друг у друга песни или же делились ими.       Вечером после занятий Джуди смотрела документальные фильмы и видео о криминалистике, и если Камила не смотрела их с ней, соседка обязательно рассказывала ей сюжеты во всех деталях. Больше всего Камиле почему-то запомнился маньяк, который снимал кожу с еще живых людей, и те умирали от болевого шока или потери крови. Он отрезал им носы, уши, иногда даже веки… Орудуя простым ножом, таким острым, что кожа срезалась так же легко, как со спелого персика… О, Джуди, ты уже позвонила в полицию? Нет? Почему, Джуди? Джуди, чем ты там занимаешься?..       Снова медвежья тяжесть, снова труп с рыжими волосами, снова большие белые руки. Чужие губы, горячие и шершавые, напавшие на её рот. Противный запах немытых волос и пота. Камила резко раскрыла глаза и почти закричала от животного страха. Койот нависал над ней и целовал её, но это уже не было сном! Захлёбываясь в темноте и наводнившей лёгкие панике, девушка оттолкнула его и попыталась встать, но он сидел на её ногах, и он был тяжёлым.