Сейчас самый прекрасный момент,
Для чего-то хорошего, правильного и настоящего.
Я не ожидала, что ты появишься.
И уже никогда не буду прежней.
• Состояние благодати, Тейлор Свифт
(Красный)
—
Компрометирующий пост был удален пиар-командой компании в течение 30 минут после его появления, и мир напрочь забыл о предполагаемом парне Хенджина, но Хван оставался раздраженным целых 2 недели. Он начал постоянно хмуриться, что нравилось фотографам, которые предпочитали более деревенский и резкий стиль на своих снимках, но фотографов вроде Ли Бан Чана, которые предпочитали более мечтательный и мягкий вид, это все больше раздражало. После того, как он прокричал «переснять» в восьмой раз, а съемочная группа устало опустила плечи, Бан Чан понял, что ему нужно поговорить с Хенджином. Он объявил 5-минутный перерыв и направился в гримерную. Чан отпустил визажиста, который наносил какую-то пудру на лицо модели, и пододвинул стул, чтобы сесть рядом со своим другом. — Что с тобой не так? Хенджин закрыл глаза, пытаясь придумать ответ, который не заставил бы его показаться сумасшедшим. Я не видел Сынмина 14 с половиной дней! Мой генеральный директор пригрозил посадить меня на поводок! Мне не нравится видеть, как Шуа-хен до смерти волнуется из-за каждого моего маленького шага! Я больше не могу этого выносить! Ни один из этих ответов не показался ему достаточно убедительным, поэтому он ограничился обычной извечной ложью. — Со мной ничего не происходит, хен, — он попытался взять случайный журнал, чтобы изобразить безразличие, но его хмурость усилилась, когда он увидел обложку журнала. Это был снимок Хенджина крупным планом, одетого в розово-фиолетовую рубашку и бросающего на читателя призывные взгляды. За ухом у него был желтый цветок, цвет мягкий, но завораживающий. Хенджин бросил журнал обратно на стол. — Если с тобой все в порядке, тогда что это? — Чан ткнул пальцем в середину своего лба, где его брови сошлись вместе, и Хенджин раздраженно вздохнул. Чан-хен был всего на два года старше его, но он всегда вел себя как старший брат, когда был рядом с Хенджином. Они вместе пришли в индустрию развлечений, известную как «дуэт Хенчаны», где Чан был талантливым фотографом, а Хенджин — подающей надежды моделью. Это было 6 лет назад, и хотя их работа каким-то образом сближала их, Хван знал, что они не так близки, как раньше. — Чан-и-хен, я действительно в порядке, — сказал Хван, пытаясь звучать убедительно, и на мгновение Чан ничего не сказал. — Хенджин-а. — Что? — Посмотри на меня. Хенджин выпрямил голову и повернулся к Чану, намеренно встретившись с ним взглядом. — Я посмотрел. Что теперь? — Хенджин, ах, что с тобой происходит? Ты был не в своей тарелке в течение нескольких дней, и хотя некоторым людям может понравиться твое новое ‘наплевательское’ отношение, это заставляет меня беспокоиться. Хенджин поджал губы и попытался подавить волны вины, захлестывающие его. Почему он так себя вел? Он знал, что если скажет, что почти скандал двухнедельной давности его задел, ему никто не поверит. В конце концов, он был «магнитом для скандалов», он смеялся над более серьезными и угрожающими карьере проблемами во время своей профессии. Он даже шутил и создавал мемы вместе с Чаном о некоторых из них в тех редких случаях, когда они выпивали. Короткая лекция мистера Чхве, раздраженный вздох Шуа-хена и Хенджин всегда возвращались к нормальному состоянию. Хван не знал, что с ним не так, поэтому он ограничился еще одной банальной ложью. — Я просто неважно себя чувствую в эти дни. — В этом была небольшая доля правды, потому что Хенджин определенно чувствовал себя не хорошо, в общем смысле этого слова. Несмотря на то, что его врач объявил его здоровым, когда Шуа-хен притащил его к нему на прошлой неделе, несмотря на его протесты, его повторяющаяся головная боль свидетельствовала об обратном. Чан был рад получить что-то, с чем мог бы поработать. Он придвинул свой стул поближе к другу. — Почему ты не сказал этого раньше? Ты ходил к врачу? — Да, он говорит, что это ерунда. У меня болит голова, вот и все. — Почему бы тебе не взять выходной? — предложил Чан, и Хенджин удивленно повернулся к нему. Ли Бан Чан дал перерыв своим моделям, что было неслыханно. Ли Бан Чан, устроивший своим моделям выходной, был более пикантным рекламным материалом, чем скрытый бойфренд Хенджина. — Ты даешь мне что ли? — Хенджин слышал о фаворитизме в индустрии, но он думал, что Чан-хен неспособен к таким понятиям. Очевидно, он ошибался. Бан просто пожал плечами и откинулся назад. — Это не выходной как таковой. Уже полдень, так что я просто возвращаю тебе твой вечер. — Вау, я, должно быть, действительно плохо выгляжу, раз ты так поступаешь. — Ну, давай просто скажем, что ты выглядишь бледнее и злее, чем романтический концепт ледяного принца, к которому я стремлюсь. — Это заставило Хенджина слегка хихикнуть, и Чан улыбнулся в ответ. Он надеялся, что Хван доверится ему, но пока Хенджин нигде не болел, Чана устраивало, что его держат в неведении. — Мне позвонить твоему менеджеру? — Хенджин пренебрежительно махнул рукой. — Оставь его в покое, он на очередном собрании своей команды. Шуа-хен собирал команду людей, единственной целью которых было отслеживать онлайн-фан-сайты и порталы Хенджина и сообщать о каждом скандальном материале в течение минуты после его публикации. Хенджин задавался вопросом, сколько сотрудников компании начнут ненавидеть его после этого, если они уже не ненавидят. Извинившись перед всей съемочной группой в студии и поблагодарив Чан-хена лично за выходной вечер, Хенджин сел в частное такси и отправился к себе домой. По дороге он отправил короткое сообщение своему менеджеру, а затем сунул телефон обратно в карман. Когда он вытаскивал руку, Хван почувствовал, как его пальцы скользнули по изогнутым краям открытки. Он вытащил ее и посмотрел на нее, улыбка мгновенно заиграла на его лице, когда увидел имя на карточке. — Ким Сынмин, как я тебя снова вижу? — сказал он вслух несчастным голосом и тут же закашлялся, чтобы скрыть свое смущение. Он вел себя как оказавшийся в затруднительном положении Ромео и бросил взгляд на своего водителя, чтобы узнать, услышал ли тот что-нибудь за звуком работающего динамика в машине. Очевидно, нет. Он вернулся к тому, чтобы крутить карточку между пальцами, пытаясь придумать надежный способ мельком увидеть Сынмина. Может быть, он мог просто сказать водителю резко свернуть из города и проехать мимо магазина? Шуа-хен убил бы его. Может быть, Хван мог бы просто дождаться ночи, а потом сам прокатиться по той же улице, где находился магазин Сынмина? Мистер Чхве и Шуа-хен убили бы его. Шуа-хен предупредил его, чтобы он ни в коем случае не связывался с Сынмином, если не ради него, то ради невинного парня, которого будут преследовать фанаты Хенджина, если они хотя бы пронюхают о его одержимости. Хван пообещал прислушаться к предупреждению Джошуа, и в результате даже не повернулся в сторону магазина Сынмина, чтобы не продолжать путь. Но теперь, когда он смотрел на маленькую карточку в своих руках, он задавался вопросом, есть ли выход. Ему не разрешали ходить к Сынмину, но у Кима не было таких ограничений, особенно по отношению к клиенту. Он ухмыльнулся впервые за несколько недель, но остановил себя, когда увидел свое отражение в зеркале заднего вида. — Что-то не так, сэр? — очевидно, водитель тоже заметил его хитрое выражение лица. — Нет. Все в порядке.***
Впервые за несколько месяцев забытый стационарный телефон, зажатый между гигантской вазой и фигуркой Шинчан, зазвонил, его пронзительный звук эхом разнесся по всему магазину и привлек внимание посетителей. Хан выглянул из кафе, где в третий раз подавал кофе миссис Рейвен Ли и ее группа, и Сынмин удивленно подняли глаза от пола, где он пересаживал несколько саженцев в новые горшки. Ким вытер руки о фартук и поднял трубку телефона, прежде чем тот перестал звонить. Его руки похолодели от предвкушения, и он вопреки всем надеждам надеялся, что это будет что-то иное, чем розыгрыш. — Здравствуйте…? — он рискнул ответить, и некоторое время было слышно только тихое дыхание с другой стороны. Это была еще одна форма розыгрыша? — Привет, Сынм… Эм… Это кафе: «Тюльпаны и маргаритки»? — голос на другом конце спросил неуверенно, и Сынмин почти вздохнул с облегчением, когда понял, что это не розыгрыш. — Конечно! Я имею в виду, да. Это цветочное кафе «Тюльпаны и маргаритки». Чем я могу вам помочь? — Эм… Я хочу оформить заказ. Сколько времени это займет? Сынмин постарался, чтобы в его голосе не прозвучало легкомыслия, когда он ответил: — На самом деле это зависит от заказа, сэр. Если это оптовый заказ, то обычно это занимает около 2-5 рабочих дней. При небольших заказах мы можем сделать это в течение 1-2 часов. — Хван услышал тихий вздох с другой стороны, прежде чем говоривший прочистил горло и ответил. — Это личный заказ. — Хорошо, пожалуйста, расскажите мне детали заказа, — Сынмин раскрыл блокнот на своем прилавке и приготовил ручку. — Эмм. можешь предложить? — глаза Сынмина слегка расширились, и он собирался ответить, когда звонивший продолжил. — Я имею в виду, я не очень хорошо разбираюсь в цветах, но я слышал, что они полезны для психического здоровья? — Хм… Я думаю, если у вас проблемы со сном, то лучше всего сочетать жасмин с лавандой, которые также могут помочь уменьшить стресс. Известно, что хризантемы также обладают расслабляющим эффектом. — Хорошо, тогда можно мне букет жасмина и лаванды? — Да, сэр. Могу я узнать имя и адрес? — Сынмин записал адрес, а затем, слегка смутившись, написал имя «Сэм» над блокнотом. Он повесил трубку, заверив звонившего, что заказ поступит к нему в течение 2 часов. — Кто это был? — спросил Хан, и Сынмин поднял блокнот, чтобы показать ему. — Сэм? Ты уверен, что это не был розыгрыш? — Хан схватил блокнот и присвистнул, когда увидел адрес. — Это в городе, и к тому же в шикарной части города. Ты пойдешь? — Конечно, заказ есть заказ, — сказал Сынмин, прежде чем начать собирать запрошенные цветы. Звонивший не указал размер, поэтому Ким решил сделать для него большой букет в знак доброй воли. — Я вижу, ты стараешься изо всех сил? — сказал Хан, заглядывая через его плечо, когда тот вручал ему еще цветы. — Это новый клиент, — Сынмин связал стебли цветов вместе. — Может, мне также взять кусочек шоколадного торта? В конце концов, это моя традиция для новых клиентов. — Хан покачал головой. — Это уже перебор, друг мой. Сынмин улыбнулся и вернулся к упаковке, но когда он ушел за доставкой, то прихватил с собой маленькую коробку торта.***
1, 2, 3, 1, 2, 3, 1, 2… Хенджин вдыхал и выдыхал с каждым отсчетом, расхаживая перед дверью своей квартиры. Вместо того, чтобы успокоиться, его сердцебиение начало учащаться все больше и больше по мере приближения времени доставки. Он взглянул на часы на стене, на таймер на кухне, а затем на часы у себя на руке. До прихода Сынмина осталось 15 минут или меньше. Надеюсь, я не упаду в обморок до этого. Пожалуйста, Боже, если ты там, не заставляй меня упасть в обморок перед Сынмином. Я не хочу, чтобы он видел меня таким. Возможно, упасть в обморок перед Сынмином не так уж и плохо. Хван представил, как Ким бросается к нему на помощь, кладет его голову себе на колени, пытаясь разбудить сладкими криками «Мистер Хван, мистер Хван…» Хенджин тряхнул головой, чтобы выкинуть из головы безумный образ. Он ускорил шаг, а затем снова замедлил. Хван сел в гостиной, попытался почитать журнал, прежде чем отбросить его и возобновить патрулирование. Хенджин собирался вернуться в гостиную для очередного беспечного и бесполезного осмотра своей квартиры, когда раздался звонок в дверь, и он замер на месте. Пожалуйста, Боже, нет. Он подошел к двери нетвердыми шагами, а затем с глубоким вздохом открыл дверь, прервав Сынмина на середине стука. — Мистер Сэ… Мистер Хван? — спросил Ким, но звук прошел мимо ушей Хенджина, не попав в них. Он посмотрел на Сынмина, стоящего за дверью с огромным букетом белых и фиолетовых цветов, и почувствовал столько всего сразу, что действительно потерял бы сознание, если бы не держался за дверь. Его сердце переполнилось, когда растерянное выражение на лице Сынмина медленно сменилось улыбкой, которую он до смерти хотел увидеть, и Хенджин крепче сжал ручку, чтобы не совершить какую-нибудь глупость, например, не обнять Сынмина и не притянуть его ближе. — Мистер Хван? — позвал Ким, и Хенджин встряхнулся, выходя из своего состояния, похожего на транс. — О, привет. Сынмин. Как дела в этот прекрасный день? — Хенджин почувствовал, как по нему пробегают волны смущения, но он не позволил своему модельному выражению лица соскользнуть. Сынмин усмехнулся над выражением лица Хенджина. Было очевидно, что модель очень старалась не съеживаться, и Ким подыграл. — У меня все очень хорошо получается, мистер Хван. Особенно после того, как вы сделали заказ. Хенджин ухмыльнулся и открыл дверь, чтобы пригласить Сынмина внутрь, но мальчик просто протянул букет вперед, жестом предлагая ему взять его. — Ты не зайдешь на минутку? — спросил модель и почувствовал, как его плечи поникли, когда Сынмин покачал головой. — Я не думаю, что это было бы уместно, мистер Хван, — Сынмин улыбнулся, когда сказал это, но почувствовал необъяснимую вину, когда посмотрел в щенячьи глаза, которыми наградил его Хенджин. — Я все еще думаю, что тебе нужно хотя бы выпить немного воды перед уходом. Это была долгая поездка, не так ли? Сынмин улыбнулся и попытался изложить суть по-другому. — Это была долгая поездка, но мне скоро нужно вернуться в магазин. Извините, но спасибо за приглашение. Для меня большая честь. Хенджин печально кивнул на решимость в голосе Сынмина и взял букет из его рук. Цветы были красиво расставлены, и Хенджин почувствовал, как его разум расслабляется, когда он разглядывал белые и фиолетовые оттенки. — Надеюсь, это тебе понравится. — Хван посмотрел на Сынмина и тихо ответил: — Это самая красивая вещь, которую я когда-либо видел. Сынмин удивленно моргнул, не зная, как реагировать на Хенджина, когда тот смотрел на него таким пристальным взглядом. Ким кашлянул и отвел взгляд, когда почувствовал, что по его щекам разливается предательский румянец, и принял оплату с легким поклоном, не в силах поднять глаза на Хенджина, потому что знал, что модель пялится за них обоих. — Хорошего дня, мистер Хван, — сказал он, сумев изобразить профессиональную улыбку, прежде чем снова поклонился и поспешил по коридору. Ким не был уверен, почему его разум фокусировался на каждом слове и жесте Хенджина, и хотел, чтобы это прекратилось. Хван посмотрел на Сынмина, когда тот быстрыми шагами направлялся к лифтам в конце коридора. Я поставил его в неловкое положение? подумал он и понадеялся, что Сынмин обернется, хотя бы раз, и посмотрит на него с этой улыбкой. Пожалуйста, оглянись назад. Пожалуйста. Только один раз. Я бы все отдал. Хенджин собирался закрыть дверь, когда увидел, что Сынмин действительно поворачивается и бежит к нему, его улыбка становилась все шире по мере того, как он достигал двери. — Мистер Хван, — Ким подошел к нему, его грудь вздымалась от короткого забега, который он совершил, и успокоился, прежде чем продолжить. — Я забыл отдать вам это. Он протянул маленькую коробочку Хенджину. — Что это? — Эм, это кусочек шоколадного торта. Мы раздаем бесплатный шоколадный торт каждому новому клиенту, — сказал Сынмин, нервно теребя пальцы. Хенджин ухмыльнулся, услышав это. — Но… я не твой новый клиент, не так ли? И я думаю, что в прошлый раз уже съел обычный кусок торта, не так ли? — Ну, я не знал, что мистером Сэмом будете вы, я думал… — Итак, теперь, когда ты знаешь, ты заберешь это? — спросил Хенджин, и он понял, что находит это невероятно очаровательным, когда Сынмин ерзал и ерзал, а румянец покрывал все его лицо. — Нет, конечно, нет. Я принес это для вас, было бы пустой тратой времени забирать обратно. — То есть, ты хочешь сказать, что если я снова закажу доставку, я не получу торт? — Я… эм… ну… — Это грустно. Тогда я наслажусь этим тортом в полной мере, — сказал Хенджин и попытался не рассмеяться, когда Сынмин пожевал губами и попытался придумать достойный ответ. — Полагаю, я мог бы сделать исключение? Вы все равно знаменитость, — Сынмин знал, что то, что он говорил, было совершенно непрофессионально, но его разум, казалось, был одержим исполнением желаний Хенджина каждый раз, когда он был рядом с ним. Хван излучал уверенность, его глаза требовали внимания, и Ким почувствовал, что его тянет к ним, несмотря на предупреждающий шум, поднимающийся в его голове. — Это так мило с твоей стороны, Сынмин, — Хенджин улыбнулся, и Ким почувствовал, что его сердце снова неровно забилось. Хван был красивее любой модели, которую он видел, но когда тот улыбался, Сынмин не мог долго смотреть ему прямо в глаза. Была ли это аура знаменитости? — Я рад быть полезным, мистер Хван, — сказал Ким, а затем вспомнил кое-что, что не давало ему покоя последние две недели. — Эм, мистер Хван. Я знаю, что не мое дело спрашивать, но в тот день все было хорошо? Хенджин на мгновение смутился. — Что ты… О… Да. Это было просто небольшое… неудобство. — Сынмин не стал комментировать дальше, хотя по внезапному напряжению лица Хенджина он почувствовал, что это было нечто большее. — Берегите себя, мистер Хван. Хорошего дня. Хенджин помахал Сынмину рукой, а затем тихо закрыл дверь после того, как тот вошел в лифт. Он посмотрел на букет и торт в своих руках, а затем вприпрыжку побежал на кухню с необычным головокружением, охватившим его, готовый снова съесть неподобающее количество сахара.***
Сынмин переступил порог квартиры Хенджина только после пятой доставки модели, да и то не по своей воле. Как только он позвонил в звонок, дверь открылась, и его втащили внутрь, прежде чем он успел возразить. — Мне жаль, но ты должен мне помочь, — сказал Хенджин, его грудь вздымалась вверх-вниз, как будто он только что пробежал марафон. — Помочь с… Подождите. — У нас нет времени. Протесты Сынмина снова были прерваны, когда Хенджин втащил его в дверь, за которой обнаружилась массивная кровать с балдахином и замысловато вырезанными деревянными столбиками. Комната, или открытая площадка, была скудно обставлена, большую часть пространства занимала кровать, а большие окна от пола до потолка были открыты, заливая комнату слабеющим светом приближающихся сумерек. Сынмин огляделся, позволив себя увлечь, и восхитился высотой потолков и единственной люстрой, висящей над кроватью. — Посмотри на это! — голос Хенджина вывел его из задумчивости, и он повернулся туда, куда показывал модель. Это был цветок жасмина, который Сынмин доставил несколько дней назад, и он был аккуратно поставлен на широкий стол перед окнами. Но, несмотря на свет, который, должно быть, получал цветок, лепестки растения начали увядать и сворачиваться сами по себе, и Сынмин немедленно высвободил свою руку из хватки Хенджина и пошел вперед, чтобы осмотреть бедное растение. — Я не знаю, что я сделал! До вчерашнего дня все было хорошо, а когда я проснулся этим утром, все было вот так! — беспомощный плач Хенджина вызвал легкую улыбку на лице Кима, когда он осматривал цветок, пытаясь найти причину потемнения растения. Через минуту Сынмин понял, что произошло. — Я думаю, вы залили его. Сколько раз вы его поливали? — Эм… один раз утром, когда я проснулся, один раз, когда покончил с завтраком, один раз, когда уходил на работу, я также сказал домработнице дважды полить его водой, когда она здесь, и когда я вернулся из… — Хенджин медленно замолчал, услышав, как Сынмин глубоко вздохнул. — Он умрет? — Хван прошептал тихим голосом и был удивлен, увидев теплую улыбку Кима. — Нет, мы не позволим ему умереть. Можете принести мне ножницы и немного меда и уксуса, если они у вас есть? — спросил Сынмин, ставя свою сумку на ближайший стул и устраиваясь поудобнее, как ему показалось, надолго. В течение следующих полутора часов Хенджин сидел на полу рядом с Сынмином и внимательно слушал, как последний объяснял подходящие методы ухода за растением, особенно за таким нежным, как жасмин. Руки Хенджина дрожали, когда Ким показывал ему, как правильно обрезать растение жасмина, и он знал, что это не потому, что он боялся срезать все растение целиком. Жасмин выглядел лучше, когда Сынмин, наконец, поставил его на стол, и Хенджин испустил глубокий вздох облегчения. — Сейчас он намного меньше, но жить будет. Цветок растет очень быстро, поэтому обязательно перенесите его в горшок побольше, — сказал Сынмин, выпрямляясь и начиная собирать свою сумку. — Мне жаль, — Хенджин не знал, извиняется ли он перед цветком или перед Сынмином. — Не волнуйтесь, мистер Хван. Вы просто вложили в это много любви. Некоторые вещи с этим не справляются, — ответил Сынмин, его голос приобрел слегка меланхоличный оттенок, который исчез прежде, чем Хенджин успел задать вопрос. — В любом случае, вот ваш торт, и я надеюсь, что у вас будет хороший день или вечер, мистер Хван. Сынмин вручил ему торт, о котором он почти забыл, и повернулся, чтобы уйти с той же улыбкой на губах, которая крутилась в голове Хенджина весь день и ночь напролет. — Я… Сынмин… будешь есть? — Хенджин указал на торт в своей руке, когда Ким обернулся, и понадеялся, что на этот раз парень согласится на его постоянные просьбы. — Я… — Сынмин снова начал извиняться, но остановился, на минуту задумавшись. Он отклонял каждую просьбу Хенджина остаться на некоторое время, и хотя каждый раз похлопывал себя по спине за то, что был рациональным человеком, Ким не мог отрицать, что отказывать с каждым разом становилось все труднее и труднее. И это было особенно тяжело, когда Хенджин смотрел на него своими щенячьими глазами. Сынмин вздохнул и впервые сдался. — Хорошо, конечно. Хенджин несколько раз моргнул, прежде чем воскликнуть: — Правда?! — Да, мистер Хван, — Сынмин поклонился, а Хенджин завопил от счастья. Он схватил Кима за руку и повел его в свою гостиную, снова внутренне вскрикнув, когда Сынмин не отдернул руку. Они расположились в гостиной, и флорист открыл коробку с тортом. — Надо было взять кусочек побольше. — Принеси в следующий раз, — Хенджин выпалил, не подумав. — Я имею в виду… Мне нравятся твои пирожные, в следующий раз принеси кусок побольше. — Конечно, мистер Хван. Они продолжили есть в тишине, так же, как пили кофе много недель назад, при этом Хенджин не мог отвести глаз от Сынмина, а младший бросал короткие взгляды на модель, не в силах сдержать румянец, заливающий его щеки. — У меня что-то на лице? — спросил Сынмин, и на этот раз вместо того, чтобы отыгрываться, Хенджин придвинулся ближе к нему. — Вообще-то, есть, — Хван рассеянно взял салфетку со стола и потянулся, чтобы стереть небольшое количество крема с верхней губы Сынмина. Хван почувствовал, как парень застыл на месте, когда салфетка коснулась его губ, и ощутил на своих пальцах тепло от покрасневшего лица Сынмина. Он сглотнул и, закончив, откинулся на спинку дивана. Ему хотелось вести себя перед Кимом как можно спокойнее и кокетливее, но каждый раз, когда его тело приближалось к Сынмину, ему казалось, что он сгорит на месте. Хенджин успокоил дыхание и посмотрел на парня. Модель почувствовал некоторое облегчение и радость от того, что не только он пострадал от такого воздействия, если судить по стойкому красному цвету на ушах Сынмина. — Спасибо за ужин, мистер Хван. Уже поздно, и вам тоже нужно отдохнуть, — Ким встал с дивана, полностью уверенный, что если он посидит рядом с Хенджином еще немного, его сердце вырвется из груди наружу, раскрывая его едва скрываемые чувства. — Позволь мне отвезти тебя, — Хенджин тоже выпрямился и огляделся в поисках ключей от своей машины. — Нет, мистер Хван. Со мной все будет в порядке, есть… — Не говори глупостей, уже почти стемнело, автобусы в город в это время не ходят. Позволь мне просто… — Мистер Хван. — Нет, это конец. Я… — Мистер Хван! Хенджин посмотрел на Сынмина, когда услышал настойчивость в его голосе, и был удивлен, увидев, что парень стоит со сжатыми кулаками и дрожащими губами, как будто он может заплакать в любую секунду. Хван бросился к нему, не понимая, что вызвало такую реакцию. Я был слишком настойчив? Я заставил его чувствовать себя неловко? — Сынмин, что случилось? — спросил он, и Ким посмотрел на него глазами, в которых не было ни гнева, ни раздражения. Просто чистая беспомощность. — Мистер Хван, зачем вы это делаете? — спросил Сынмин, хотя знал ответ. Как он мог не знать? Он увидел отражение своего прошлого «я» в том, как глаза Хенджина отказывались отводить взгляд от его лица, в том, как модель находил оправдания, чтобы заставить его остаться, и в том, как Хван пытался внедриться в жизнь Сынмина. Ким делал все это и даже больше, когда в прошлом был влюблен в Минхо, поэтому казалось недостижимой мечтой, что кто-то сделает это для него. Сынмин не был наивным. Он знал все о скандалах с Хенджином на свиданиях, все благодаря миссис Ли, и хотя Ким сомневался, что это правда, ему хотелось, чтобы это был большой розыгрыш. Он наполовину надеялся, что Хенджин рассмеется ему в лицо, укажет на скрытые камеры и положит конец этому фарсу. Но независимо от того, насколько Сынмин берег свое сердце и следил за своими шагами, он падал. Боже, Ким падал и боялся, что мягкое приземление не получится. Хенджин все еще пытался ответить Сынмину: — Я… я пытаюсь отвезти тебя домой. — Почему? — Потому что становится темно, и… — Почему тебя это волнует? — Потому что, Сынмин, что случилось… — Почему тебя это волнует?! Пожалуйста, пусть я ошибаюсь. Пожалуйста, пусть это будет розыгрыш. — Потому что ты мне нравишься, черт возьми! — Хенджин схватил Сынмина за плечи, стараясь не сжимать слишком сильно. — Потому что каждый раз, когда я вижу твою чертову улыбку, это делает весь мой день стоящим того, чтобы жить. Потому что каждый раз, когда ты говоришь, я чувствую, что мог бы потратить всю свою жизнь, слушая тебя. Потому что каждый чертов раз, когда ты отворачиваешься от меня, я хочу держаться за тебя вечно. Я… Хенджин медленно провел дрожащими руками по покрасневшим щекам Сынмина, чувствуя, как тепло просачивается сквозь его пальцы, и медленно приблизил их лбы друг к другу. Он видел, как Ким вцепился в ремень своей сумки, и когда глаза Сынмина закрылись, он понизил голос до шепота, его губы приблизились к губам парня. — Потому что я… я думаю, что влюблен в тебя, Сынмин. Ким сделал несколько глубоких вдохов, что совсем не помогло его сердцу, и открыл глаза, когда услышал признание Хенджина. Его сердце бешено колотилось в груди, и любой ответ, который у него мог быть, застрял в горле, когда он увидел, как близко были губы модели. Сынмин стоял неподвижно, замерев на месте, потому что знал, что если сдвинется хотя бы на дюйм, их губы соприкоснутся. И его сердце перестанет биться по-настоящему. — Мистер Хван, я… — Зови меня Хенджин. Сынмин сглотнул, и глаза Хвана проследили за движением. Он был уверен, что если Ким продолжит так пялиться на его губы, его натянутая нить контроля лопнет, и модель определенно сделает что-нибудь безумно глупое. — Я не думаю, что это было бы уместно, — Сынмин выдохнул, его голос срывался на короткие вздохи, когда он чувствовал, как большие пальцы Хенджина мягко поглаживают мочки его ушей, и Ким не смог удержаться, чтобы немного не наклониться навстречу прикосновению. — Пожалуйста? Прошу, — прошептал Хенджин, и знал, как жалко это, должно быть, прозвучало, но он бы снова стал умолять, если бы Сынмин захотел. Ким снова сглотнул и попробовал: — Хен…джин? — он бросил короткий вопросительный взгляд на Хвана и сразу же отвел глаза, когда увидел, что по шее и ушам Хенджина расползается краска. Это был первый раз, когда Ким увидел, как модель краснеет, и по какой-то причине ему показалось, что он увидел что-то личное. — Я думаю, тебе лучше пока называть меня мистером Хваном, — прохрипел Хенджин, в его горле внезапно пересохло, и он неохотно отпустил Сынмина. Он смущенно потер затылок, в то время как Ким стоял на том же месте, нервно перебирая пальцами. — Я… — Сынм… Они оба начинали вместе, но Хенджин жестом попросил Сынмина продолжать. — Мистер Хван, я… я польщен и благодарен, что у вас ко мне такие сильные чувства. Но… — сказал Ким, и Хенджин понял, что его собираются отвергнуть. Это было совсем как в фильмах. — Но мне потребовалось бы некоторое время, чтобы ответить на ваши чувства взаимностью… соответствующим образом, и я не знаю, сколько времени это займет. Хенджин почувствовал, что сейчас упадет в обморок от облегчения, и позволил своим пальцам погладить щеки парня. — Сынмин, мне все равно, сколько времени это займет. — Это было бы пустой тратой вашего времени. Хенджин улыбнулся. — Я бы потратил всю свою жизнь ради тебя. Глаза Сынмина расширились от удивления при этих пылких словах, и он отвел взгляд, не в силах справиться с блеском в глазах Хенджина. — Ты пойдешь со мной на свидание? — Сынмин посмотрел на Хенджина, который ждал с выжидательной улыбкой, и медленно кивнул. Губы Хвана растянулись в широкой счастливой улыбке, и Ким тоже слегка улыбнулся ему. Возможно, на этот раз у него будет мягкая посадка.