Вернись и скажи мне, почему,
У меня такое чувство, что я скучал по тебе все это время.
И встретимся там сегодня вечером,
Дай мне знать, что это не все в моем воображении.
• Все изменилось, Тейлор Свифт
(Красный)
—
— Хенджин! Твоя улыбка слишком широкая! Мне нужно больше чувственности! Хенджин зажал рот и попытался сдержать улыбку, которая грозила расплыться по всему его лицу. Он успокоил себя и попытался думать о чем угодно, кроме своего свидания с Сынмином, о чем угодно, кроме улыбки Кима, когда тот слегка кивнул в ответ на его предложение, о чем угодно, кроме… — Хенджин! Ты снова ухмыляешься, что с тобой не так? — закричал Чан, и все вокруг немедленно замолчали, услышав его голос. Он встал со своего места у монитора, подошел к Хенджину, развалившемуся на диване с хрустальным флаконом духов, и разозлился на него. — Что происходит? В прошлый раз ты не мог перестать хмуриться, в этот раз ты не можешь перестать ухмыляться! — Хен, хен, расслабься, это просто… не волнуйся, на этот раз я сделаю это идеально, — Хенджин попытался успокоить гнев Чана, хотя ему снова хотелось ухмыльнуться. Чан щелкнул пальцем у него перед носом. — Тебе придется. Если ты еще раз улыбнешься, я заставлю Шуа-хена занять твое место. Прямо сейчас он выглядит более стойким и сексуальным, чем ты, — он вернулся на свое место, и Хенджин скосил глаза на Джошуа, стоявшего возле экранов. Его менеджер бросил на него резкий взгляд, и он успокоился, чтобы хоть раз закончить работу, и чтобы он мог ухмыляться сколько душе угодно. После того, как съемки наконец закончились, Шуа-хен подошел к нему, нахмурив брови и слегка наклонив голову в замешательстве. Именно так Хенджин и ожидал. — Тебе снова нужно сходить к психотерапевту? Хенджин выпрямился и размял свои больные конечности. — О чем ты вообще говоришь, хен? — Упоминание о его сварливом старом психотерапевте испортило бы ему настроение в любой другой день, но сегодня он чувствовал себя богом, парящим над мелочными чувствами отчаяния и раздражения. — Я беспокоюсь о тебе, Хенджин. Меня пугают твои резкие смены настроения. Есть что-то, что я должен знать? — Шуа-хен дал ему «намек», который он всегда использовал, когда Хенджину требовался дополнительный толчок, чтобы выложить информацию, которую он скрывал. Но сегодня Хван только широко улыбнулся. — Тебе не нужно ни о чем беспокоиться, хен. Я просто счастлив, потому что, ну, погода сегодня очень хорошая, идеальная для свидания, — Хенджин почувствовал, как взгляд его менеджера заострился при этих словах, — я имею в виду, для пар, которые пойдут на свидание. Имею в виду, я не знаю, потому что мне не с кем пойти на свидание, кроме Шуа-хена! Он внезапно схватил Джошуа за плечи, и его менеджер вздрогнул от внезапного физического контакта. — Что, что, почему ты меня хватаешь? — Шуа-хен, почему бы тебе не пойти сегодня на свидание? Джошуа усмехнулся и убрал руки со своих плеч. — Не будь смешным. — Это не смешно, особенно с тех пор, как я видел, как ассистент Юн разглядывал тебя, когда ты проходил мимо него ранее, — Хенджин многозначительно ухмыльнулся, но Джошуа только раздраженно закатил глаза. Очевидно, не все были выше этих мелочных чувств. — Прекрати это безобразие… — Джо-шу-а! Менеджер поморщился, почувствовав руку на своих плечах, и посмотрел на дьявола, которого призвал Хенджин. Юн Джонхан, ассистент техника в команде Бан Чана, вцепился в его руку, как коала, и посмотрел на Джошуа трепещущими глазами. Шуа поморщился и оттолкнул мужчину от своего тела, прежде чем отойти на несколько шагов и поправить куртку. — Ой, это так грубо, — сказал Джонхан, надув губы, глядя на Джошуа, прежде чем повернуться к Хенджину и помахать ему рукой. — Привет, Хенджин! Хорошая погода для свидания, не правда ли? — Да, это то, что я говорил Шуа-хену. Джошуа быстро оглядел грязный подвал, где проходили съемки, и задался вопросом, как они комментируют погоду, когда на улице, насколько им известно, может идти дождь. Его сбивчивые мысли были внезапно прерваны следующими словами Хенджина. — Ассистент Юн, почему бы тебе не пригласить Шуа-хена на кофе? Шуа-хен любит кофе, и ему почти пора домой! Джонхан хлопнул в ладоши и ухмыльнулся Джошуа, который комично остановился, стряхивая что-то со своих лацканов. Глаза менеджера расширились почти вдвое, и его последующие слова были прерваны визгом, когда Юн снова прыгнул ему на руку. — Эй, отвали! — Джошуа попытался оттолкнуть его, шея медленно покраснела, когда он посмотрел вниз на счастливое лицо Джонхана. — Шуа-хен, это всего лишь кофе, ты все равно его выпьешь, — Хенджин незаметно подмигнул Джонхану, который подмигнул в ответ и даже показал небольшой большой палец. — Да, но не с ним! — Джошуа все еще сопротивлялся, но Юн, казалось, обладал неестественной силой по контрасту с его тонкими чертами лица. Джошуа никогда не нравился Джонхан с тех пор, как он впервые увидел его 3 года назад, и это было не потому, что ассистент Юн пытался скормить Джошуа большой кусок торта, который в итоге испачкал его недавно купленные куртку и рубашку. Джонхан был необузданным, его неуместно длинные волосы всегда летели всем в лицо, а глупая улыбка, которую он всем бросал, всегда портила настроение Джошуа. — Пошли, Джош-и! — Джонхан обнял его за плечи и развернул к лестнице наверх. Он ненавидел это прозвище. — Эй, я сначала должен отвезти Хенджина домой! Отпусти меня! — Хенджин не ребенок, он может хоть раз пойти домой сам. Не так ли, Хенджин? — Конечно! — Хван слегка толкнул Джошуа и помахал ему на прощание, даже когда хен провел руками по его шее в резком жесте, который обещал часы пыток. Хенджин наблюдал, как они вдвоем поднимаются по лестнице, и легкая вина, которую он испытывал из-за того, что так поступил со своим менеджером, исчезла, когда он увидел, что Джошуа перестал вырываться из рук Джонхана. Я так и знал. Хенджин подвез Чан-хена домой на попутке и извинился за свое непрофессиональное отношение во время фотосессии, все время счастливо улыбаясь. Он отказался от приглашения Чан-хена выпить, потому что не хотел быть пьяным на своем первом свидании с Сынмином, и после обещания встретиться после следующих съемок, он вприпрыжку направился к лифту. Было всего 6 вечера, и он пообещал Сынмину, что заберет его из магазина в 19:00. Это означает, что у него было меньше получаса на сборы, и он начал перебирать все запасные наряды, чтобы он мог надеть, если тот, который он уже приготовил, умудрится упасть в ванну или испачкаться в течение дня. Хван знал, что этого не будет, так как он очень осторожно поместил его в хорошо защищенную часть своего шкафа, но что ж, несчастные случаи случаются. Хенджин достал свой телефон и пролистал Instagram, пытаясь снова найти Сынмина. Я должен спросить у него сегодня его соцсети, а также личный номер, подумал он, напевая небольшую песенку, которую слышал по радио Чан-хена, набрал код доступа и открыл дверь. Хван не обратил на это никакого внимания, когда шел по освещенному коридору и рассеянно снимал обувь у входа. До того момента, как девушка подошла к нему и прошептала: — Хенджин-оппа. Хван не видел девушку, пока она не оказалась в нескольких дюймах от его лица, и когда он, наконец, увидел, от пронзительного крика, вырвавшегося из его горла, у него запылали голосовые связки и телефон чуть не вылетел из рук. Девушка просто рассмеялась и сделала фото, но Хенджин был уверен, что упадет в обморок от внезапной паники, вспыхнувшей в его груди при виде неизвестного человека. Все связи в его мозгу, казалось, отключились от резкого поворота событий, и он попытался унять смятение в голове, прежде чем дрожащими руками набрать номер Чан-хена. После того, как паника утихла, неконтролируемый гнев занял свое место, и Хван последовал за девушкой, топая ногами, пока она бродила по его квартире. Она взяла с полки маленькую фигурку Масао, которую он купил неделю назад, и осмотрела ее, прежде чем вернуть обратно. — Кто ты? — отребовал Хенджин, прижимая телефон к уху, молча умоляя Чан-хена взять трубку. Девушка развернулась на каблуках. — Я твоя самая преданная фанатка! Разве ты меня не помнишь? Я приходила на твой фансайн на прошлой неделе, и на твоей фан-собрание за неделю до этого! Вот, посмотри… — девушка начала рыться в своей сумке и вытащила маленький белый носовой платок с красной каймой. — Это тот платок, который ты подписал в тот день? Разве ты не помнишь? Девушка посмотрела на него умоляющими глазами и попыталась скорчить грустную гримасу, но вместо того, чтобы почувствовать к ней хоть каплю сочувствия, Хенджин почувствовал только нарастающий гнев и панику. Много паники. Он подозрительно оглядел свою квартиру. — Как ты вообще сюда попала? Девушка просияла, глядя на него с торжествующим выражением на лице, как будто наконец-то он задал ей правильный вопрос. — Я ежедневно следила за твоим менеджером всю прошлую неделю! Несмотря на то, что он ведет себя высокомерно, тот понятия не имел, что я следила за ним все это время, — девушка плюхнулась на диван и раскинула руки на спинке. Хенджин остался стоять, крепче прижимая телефон к уху, когда раздался звонок. — Убирайся. Отсюда, — сказал он, вложив в голос весь свой гнев. Он был выше и сильнее девушки, и выгнать ее было бы несложно, но она была девушкой, и Хван хотел дать ей уйти, прежде чем прибегать к неприятным средствам. — Что ты имеешь в виду? Оппа, я пришла, потому что волновалась! Я знаю, что скандал о тебе был ложью, и хотя есть люди, которые говорят иначе, я знаю лучше! Я знаю, тебе нужно с кем-то поговорить! И я пришла, потому что кто… — Заткнись и убирайся. Не заставляй меня вышвыривать тебя. Или, что еще хуже, вызывать полицию, — Хенджин услышал достаточно, и ему захотелось разбить свой телефон, потому что Чан-хен снова не брал трубку. Он знал, что должен был сначала позвонить Шуа-хену, но у какой-то части разума не хватило духу оторвать своего менеджера от того, что могло стать началом чего-то нового, неважно, как сильно он это отрицал. И Хван знал, что Шуа-хен не сможет добраться сюда достаточно быстро. — Оппа, как ты можешь так говорить? Я проделала весь этот путь, чтобы утешить тебя, я даже пропустила занятия в академии, чтобы быть здесь с тобой! Ты даже не благодарен за все, что я для тебя сделала? — девушка встала с надутым лицом и начала подходить к нему твердыми шагами, и хотя Хенджин был сильнее, паника, которую он силой подавил, снова начала пробиваться на поверхность. — Я… — он сделал несколько шагов назад, готовый протянуть руку, если понадобится, когда в его руке зазвонил телефон, и они оба остановились, чтобы посмотреть на него. Девушка секунду смотрела на телефон, прежде чем броситься к нему, как раз в тот момент, когда Хенджин провел пальцем по экрану, чтобы ответить на звонок. — Чан-хен! Помоги мне… — он неуклюже толкнул девушку, стараясь не причинить физического вреда. — Девушка! В моей квартире девушка! — фанатка, с другой стороны, казалось, была готова разорвать лицо Хенджина своими длинными ногтями, чтобы завладеть телефоном. Он почувствовал острую боль в лице, и девушка впилась ногтями в его руки, пытаясь вскочить. Хенджин схватился за ремешок ее школьной сумки и попытался удержать ее на расстоянии, одновременно откидываясь назад, чтобы не поцарапаться еще больше. — Хенджин! Ты в порядке? Я скоро буду, я уже в пути! — настойчивый голос Чана донесся с другого конца динамика, и Хенджин внутренне вздохнул с облегчением. — Полиция? Да, хорошо, я держу ее здесь, — ответил Хенджин, сделав ударение на двух словах, которые, как он знал, напугают девушку, и крепче схватил ее за ремень, чтобы она не сбежала. Как он и ожидал, глаза девушки расширились, когда она услышала «полиция», фанатка грубо оттолкнула его руки и побежала к двери его квартиры. Хенджин побежал за ней, и как только она толкнула дверь, он увидел Чана, стоящего с другой стороны, готового ворваться в квартиру. Хенджин с облегчением рухнул на колени в коридоре своей квартиры, когда Чан грубо схватил сумку девушки и бесцеремонно бросил ее перед двумя полицейскими, которые последовали за ним. Мольбы и извинения девушки оборвались, когда Чан, поблагодарив полицию, закрыл дверь квартиры. Он подбежал к Хвану и опустился на колени рядом с ним. — Ты в порядке? Хенджин, у тебя кровь! Хенджин дрожал, и когда Чан обнял его за плечи, он уронил на них голову. Модель сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь унять бешено колотящееся сердце, и когда он был уверен, что пол больше не качается у него под ногами, он тихо прошептал: — Она ушла? — Да, Хенджин. Она ушла, — Чан схватил его за плечи и притянул в объятия, пытаясь собрать воедино кусочки дрожащего тела в своих руках. После нескольких долгих минут, прерываемых неистовым появлением Джошуа и Джонхана, Хенджин сидел с чашкой теплого кофе в руках, в то время как два офицера сели перед ним, записывая все в свои крошечные блокноты. Уму Хенджина, казалось, было трудно осознать, что произошло. Его взгляд часто скользил к дивану, на который плюхнулась девушка, на кожаной поверхности все еще виднелась небольшая вмятина. Носовой платок, которым девушка размахивала перед его лицом, как каким-то документом, дающим ей право предъявить на него права, также лежал рядом с диваном, мятая и безобидная вещица, которая заставила его вздрогнуть, когда он посмотрел на нее. Хенджин отвел глаза. — Так эта девушка была здесь до того, как вы вошли? — спросил офицер справа, и Хван закатил бы глаза, если бы не чувствовал себя таким опустошенным. Они уже дважды задавали один и тот же вопрос, и на этот раз даже не пытались скрыть подозрение в своих голосах. — Сколько раз он должен отвечать на один и тот же вопрос? — Джошуа потребовал ответа со своей стороны и достал телефон, чтобы позвонить их адвокату. И снова уважаемый юрист их компании не взял трубку, и менеджер чуть было не разбил свой телефон об пол. Джонхан медленно вытащил телефон из его рук и выпустил проклятую штуку. Он собирался придушить адвоката и добиться его увольнения при следующей встрече. — Офицер, почему бы нам не прояснить факты? На Хенджина напала девушка, и даже если она старшеклассница, это не освобождает ее от ответственности за преступления. Посмотрите сюда, — Чан указал на повязку на лице и правой руке Хенджина, — она физически напала на него, доказательства прямо здесь! — Мы знаем это, мы не пытаемся обвинять мистера Хвана здесь в чем—либо, но… — офицер почесал ручкой за ухом, продолжая, — девочке всего 15, а мистер Хван уже взрослый, это трудно представить… — Что тут такого сложного представить? Она вломилась в его дом! — Вы так говорите, но нет никаких доказательств того, что она взломала систему! Откуда девочка вообще узнала пароль? — Она сказала, что неделю следовала за Шуа-хеном, чтобы получить код доступа, — Хенджин тихо прошептал, его голос прорвался сквозь нарастающий шум вокруг него. На мгновение воцарилось молчание, прежде чем один из офицеров усмехнулся. — Вы хотите, чтобы мы поверили, что 15-летняя девочка неделю следовала за вашим менеджером, а он и не заметил? Объясните это, мистер Хван! — Хенджин вздрогнул от резкого тона, и его разум начал играть с ним свои обычные шутки. Он каким-то образом поощрял своих фанатов делать это? Был ли Хван частично ответственен за это неподобающее поведение? — Пожалуйста, убирайтесь. Вы заставляете его нервничать, и я не позволю вам этого делать, — Джошуа встал, закончив бессмысленный допрос, и Чан последовал его примеру. — Послушайте, такова процедура. Вы не можете просто позвонить нам, а потом сказать, чтобы мы уходили, когда захотите. — Я могу и делаю это. А теперь, пожалуйста, уходите, — Джошуа указал на дверь, и офицеры злобно посмотрели на него, прежде чем встать со своих мест. — Нам все еще нужно завершить это расследование. Если вам это так не понравилось, то вообще не следовало жаловаться, — сказал один из полицейских, и Джошуа застегнул куртку, пытаясь куда-нибудь пристроить руки, чтобы случайно не ударить представителя закона. Менеджер сунул им карточку юриста их компании. — Позвоните ему, прежде чем навестить снова, он знает, что делать, — как бы Джошуа ни ненавидел то, как Чхве Вернон пренебрегал всеми протоколами в нерабочее время, он признал, что этот человек талантлив и единственный, кто мог заставить этих офицеров заткнуться 6 словами или меньше. После того, как они ушли, и Чан неохотно откланялся после многочисленных заверений Джошуа и молчаливого кивка Хенджина, что он позвонит, когда почувствует себя лучше, оставшиеся трое человек заняли свои места на барных стульях на кухонном островке. Джонхан сидел рядом с Хенджином, пытаясь уговорить его съесть что-нибудь, но модель тошнило каждый раз, когда он думал о еде. Его разум замыкался в себе, и он видел, что его менеджер смотрит на него с обеспокоенным выражением лица, но Хван чувствовал себя неспособным что-либо сделать, чтобы унять это чувство. Он и представить не мог, что проснулся счастливым этим утром, и чувствовал, как в самых глубоких уголках его сознания мрачный голос шепчет: Это то, что ты получаешь за чувство счастья. Ты все испортил. — Который час? Джошуа немного вздрогнул от тихого шепота и нежно обнял Хвана за плечи. — Хенджин, уже 9:30. Ты чувствуешь себя лучше? Ты голоден? Он покачал головой и почувствовал, как на нижних веках его глаз собираются слезы. Хван изо всех сил старался не дать им упасть, потому что если Шуа-хен увидит его плачущим, то начнется настоящий ад. — Я просто хочу побыть немного один. Всего несколько минут. Джошуа кивнул по просьбе Хенджина, хотя и не хотел оставлять его одного в таком состоянии. Он кашлянул и жестом показал Джонхану подняться со своего насеста. — Тогда я просто отвезу Джонхана и сразу вернусь, ничего? Хенджин кивнул, и Джошуа слегка вздохнул. — Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится, хорошо? Я сброшу его по дороге, если понадобится. — Эй! — Джонхан издал негромкий возмущенный возглас, который Джошуа проигнорировал, сосредоточившись исключительно на лице Хенджина. — Я здесь, если понадоблюсь тебе, Хенджин, ты ведь это знаешь? — Джошуа схватил и сжал руку Хвана, и он почувствовал легкое покалывание облегчения, когда почувствовал слабое пожатие в ответ. Хенджин сглотнул и кивнул, а Джошуа схватил Джонхана и подтолкнул его к двери. — Береги себя, Хенджин. Увидимся! — крикнул Юн, выходя, и Хенджин послал ему легкую улыбку, когда они вдвоем выходили за дверь. Дверь за ними захлопнулась, и улыбка Хенджина погасла, и он, наконец, позволил слезам упасть на металлическую поверхность высокого стола.***
Сынмин прищурился, когда почувствовал свет фар, направленный в его сторону, отряхнул джинсы и немного поправил волосы, но его улыбка погасла, когда машина проехала мимо. Снова. Он закатал рукава своей рубашки на пуговицах, чтобы посмотреть на время, и вздохнул, кажется, в сотый раз с тех пор, как спустился из своей квартиры. Было 7:37 вечера, и не было никаких признаков присутствия Хенджина. Уличный фонарь рядом с ним издал небольшой электрический треск, прежде чем зажечься, компенсируя быстро темнеющее небо. Сынмин сглотнул и прикусил нижнюю губу, снова посмотрев вниз по улице, его глаза были прикованы к городу. Он возился со своей рубашкой, приглаживал волосы и пытался не думать слишком много, но тревожные мысли медленно начали кружить на периферии его сознания. Он занят? Ким оглянулся на свой магазин, где молчал стационарный телефон, и после еще нескольких минут ожидания открыл дверь ключом и вошел внутрь. Он быстро нашел номер Хенджина в списке звонков и набрал, его сердце билось в такт звонку. Ответа нет. Он набрал еще раз и ждал, теребя шнур. Ответа нет. Он набрал второй номер, нажав кнопку на телефоне, и сразу запаниковал, когда звонок начал пищать, а затем оборвался. Я сломал телефон? подумал он, взял телефон с места, осмотрел его и положил на место. Сынмин снова набрал номер, его липкие руки скользнули по трубке. Ким вздохнул, когда звонок зазвонил снова, и звонил до конца, так и не получив ответа. Может, он и не… Он не позволил себе закончить мысль и сел возле стойки, подперев лицо руками и устремив взгляд на стеклянную дверь. 20:30 вечера. Ким почувствовал, как слезы покалывают в уголках его глаз, но он вытер их, решив не позволять своим мыслям затуманивать его рассудок. 21:05 вечера. Он пытался занять себя и начал раскладывать разные вещи на своем прилавке, его взгляд метался туда-сюда от двери. Сынмин стиснул зубы и грубо вытер и без того блестящий прилавок, пытаясь выплеснуть весь свой зарождающийся гнев на плохую поверхность. Это была действительно шутка, как я и хотел. Он поджал губы и решил позвонить в последний раз. Трясущимися руками он набрал номер и, затаив дыхание, стал ждать, когда кто-нибудь возьмет трубку. Кто угодно. Ответа нет. Сынмин швырнул трубку и выдернул шнур из розетки. Он глубоко вдохнул и, проглотив комок, образовавшийся в горле, протопал обратно в свою квартиру. Ким бросил свою сумку на диван, как только вошел, и прижал тыльную сторону ладоней к глазам, пытаясь сдержать слезы. Через несколько минут он разразился громкими рыданиями, его плечи затряслись от тяжести всего этого, и он упал на колени в гостиной. Сынмин продолжал рыдать, пока признание Хенджина звучало в его ушах, и улыбка модели постоянно мелькала в голове. Я не могу поверить, что купился на это, я действительно дурак. Как я мог даже подумать, что такая знаменитость, как он, заинтересуется мной. Может быть, это был какой-то глупый рекламный трюк, подумал он и попытался рассмеяться над тщательно продуманной шуткой, которую разыграли над ним. Это то, что делали люди в тех реалити-шоу, верно? Они засмеялись и добродушно закатили глаза, когда скрытая камера наконец была направлена на них, и они поняли, что все это было большой шуткой? Для всех ли моя жизнь — большая шутка? Через несколько минут он медленно встал и оглядел свою темную квартиру. У него возникло сильное желание закатить глаза, когда он почувствовал, как урчит в животе. Даже когда его жизнь рушилась, его телу требовалась еда. Но Ким не мог представить, как можно готовить что-либо в таком состоянии, поэтому медленно направился в свою комнату, надеясь, что рычание скоро утихнет. Так всегда и было. Плюхнувшись на кровать, он закрыл горящие глаза. Ему казалось, что он все еще слышит искренность в голосе Хвана, несмотря на все это, и попытался понять, что могло произойти. Возможно, Хенджин был действительно занят и не смог позвонить. В конце концов, он был знаменитостью, и, возможно, у него просто не было времени сегодня. Может быть, он позвонит завтра и, возможно, извинится. И, возможно, они придумали бы новый план, и, возможно, Сынмин согласился бы снова пойти куда-нибудь. — На этот раз я заеду за тобой… — пробормотал он и погрузился в сон, надеясь, что когда наступит завтра, он получит ответы на свои животрепещущие вопросы. Некоторое время спустя, когда небо снаружи уже приобрело чернильный цвет бездны, а сверчки вылетели из своих укрытий, чтобы начать свое обычное общение, Сынмин проснулся от звука громкого стука, как будто дерево рядом с его магазином превратилось в гремучую иву и врезалось прямо в стену низкого строения. Он потер глаза, его разум все еще был затуманен, и, спотыкаясь, вышел из своей комнаты в затемненную гостиную. Ему каким-то образом удалось дотянуться рукой до выключателя на стене и зажмуриться от яркого внезапного света, чтобы выяснить, что вызвало этот громкий шум. Он вскрикнул, когда увидел лицо, прижатое к стеклянным дверям его балкона. На балконе стоял человек, его лицо было закрыто черными очками и маской, и Сынмин собирался снова закричать от паники, когда фигура сделала ему успокаивающий жест и стянула с него маску. Сынмин ахнул, когда увидел, кто это был. — Мистер Хван?! Он бросился вперед и распахнул балконную дверь. Хенджин, спотыкаясь, вошел в гостиную, сопровождаемый шквалом снега, и Сынмин немедленно включил термостат, когда увидел, как Хенджин дрожит под своим тяжелым пальто. Хван вздохнул с облегчением, когда почувствовал, как тепло окутывает его. — О боже, слава богу, Сынмин, я думал… — он схватил теплые руки Сынмина в свои, — я думал, что буквально умру сегодня вечером на твоем балконе. — Мистер Хван, что… Он ахнул, когда его взгляд упал на маленькую повязку на правой щеке Хенджина, прямо под родинкой. Сынмин придвинулся немного ближе, и его пальцы медленно переместились к лицу Хвана, зависнув над нашивкой. — Ты в порядке? — прошептал он, и Хенджин вздохнул, его лицо исказила гримаса. — Все хорошо, Сынмин. Я так сожалею о сегодняшнем дне, я… — Не волнуйся, я… я подумал, что ты чем-то занят, ничего страшного, я… — У тебя красные глаза, — Хенджин придвинулся к нему ближе, и Ким немного вздрогнул, когда почувствовал, как большой палец модели провел под его глазами. — Ты… плакал? Сынмин слегка неуверенно кивнул и быстро попытался унять гнев, который, как он чувствовал, накатывал на Хенджина крошечными волнами. — Мистер Хван, я серьезно в порядке, возможно, я немного погорячился, серьезно, ничего страшного– — Сынмин. — Да… мистер Хван? — Можно я тебя обниму? Сынмин открывал и закрывал рот, пытаясь сформулировать нормальный ответ, но не мог произнести ни слова. Ким почувствовал, как его щеки запылали, когда почувствовал, что Хенджин смотрит на него тем же пристальным взглядом, глазами, которые соблазняли его даже во снах, и он медленно кивнул. Хван улыбнулся, прежде чем, наконец, обхватить Сынмина одной рукой за талию, а другую закинуть ему за спину и притянуть ближе. Тепло Кима разливалось по каждому дюйму его тела, и Хенджин глубже зарылся лицом в изгиб шеи Сынмина. Он ухмыльнулся, почувствовав, как участилось сердцебиение парня, и притянул его ближе. В голове Сынмина началось короткое замыкание, как только Хенджин сделал шаг вперед и обхватил его своими длинными руками, прижимая вплотную к своему телу. Он сглотнул, и почувствовал, как гладкие волосы Хенджина щекочут уши, когда модель уткнулась головой в его плечо, делая глубокий вдох. Когда Ким убедился, что не упадет в обморок, Сынмин позволил своим свисающим рукам медленно обхватить широкую спину Хенджина. Хван притянул его еще ближе, руки сжались вокруг него. — Я так сожалею о сегодняшнем дне, — прошептал Хенджин, от его низкого голоса по всему телу Сынмина пробежала дрожь. Ким кивнул в объятия Хвана. — Все в порядке. — Нет, это не так. Ты можешь злиться, если хочешь. На самом деле, ты можешь проклинать меня. Прошло несколько молчаливых мгновений, и Хенджин задался вопросом, действительно ли Сынмин разозлился. Но прежде чем он смог высвободиться из объятий, чтобы посмотреть в лицо Кима, он услышал, как тот пробормотал едва слышным голосом. — Я просто рад, что ты пришел. Даже если это было на 5 часов позже. — О, Сынмин, я всегда приду за тобой, — он запустил руку в волосы Кима, поглаживая мягкие, волнистые пряди. Он был рад, что Сынмин не сердился на него, но в то же время знал, что Ким чувствовал намного больше, чем выражал. Я надеюсь, когда-нибудь ты откроешься мне. — Сынмин-а? — Хм? Другой рукой Хенджин скользнул вверх по спине Сынмина и постучал указательным пальцем по красному уху. — Можно я поцелую тебя сюда? Он чувствовал нарастающий жар от уха Сынмина на своем пальце, и несколько секунд Ким ничего не говорил. Он сглотнул, его горло внезапно пересохло, и издал тихий писк. — Хорошо. Хенджин ухмыльнулся и позволил своим губам приблизиться к уху Сынмина. Он слегка подул на красное ухо, чтобы остудить его, и почувствовал, как Ким слегка вздрогнул в его объятиях. Хван улыбнулся и легонько чмокнул в кончик уха, почувствовав жар на губах, и отстранился как раз вовремя, чтобы заметить великолепный румянец, разливающийся по щеке Сынмина и даже по коже, видимой вокруг воротника рубашки. Он держал обе руки на тонкой талии Сынмина, наслаждаясь тем, как парень отводил глаза в сторону, казалось, очень заинтересованный узорами на ковре. Интересно, как сильно бы он покраснел, если бы знал, о чем я сейчас думаю, подумал Хенджин, наконец отпуская Сынмина, который тут же вырвался из его объятий и направился к соседней кухне. — Я думаю, вы, наверное, проголодались, мистер Хван. Я просто… я приготовлю что–нибудь для вас. Просто подождите, устраивайтесь поудобнее, — Сынмин, спотыкаясь, вошел в кухню и ахнул, когда убедился, что находится на соответствующем расстоянии. Он слышал, как в ушах стучит его сердце, и умылся в раковине, чтобы остудить их. Когда вода стекала по лицу, он почувствовал, как призрак поцелуя Хенджина снова коснулся его уха, и, покачав головой, снова плеснул водой себе в лицо. Что со мной не так? Это был всего лишь поцелуй!