Но чувствуешь ли ты это волшебство в воздухе?
Наверное, это из-за того, как ты меня поцеловал.
Я влюбился, когда увидел, что ты стоишь там.
Наверное, это было так.
Сегодняшний день был сказкой.
Должно быть, так и было,
Сегодня была сказка.
• Сегодня была сказка, Тейлор Свифт
—
Неделю спустя
— Сынмин-a! Печенье! — Иду! Минутку! — крикнул Сынмин, а затем улыбнулся, расставляя четыре чашки кофе и одну чашку травяного чая на керамической тарелке, прежде чем положить в центр свежеиспеченное шоколадное печенье. Эта недавняя партия была одной из его лучших, и он убрал оставшуюся часть подноса для Феликса и Хенджина, которые скоро прибудут. Ким быстро взглянул на часы, и его сердце подпрыгнуло от головокружения, когда он увидел, что до прибытия Хенджина осталось меньше получаса. Ровно 22 минуты. Сынмин вытер руки о фартук, прежде чем взять поднос и выйти из кухни. Как только он вышел, увидел Хана, облокотившегося на стойку, скрестившего руки и качающего головой. — Не могу поверить, что ты все еще на побегушках у этих женщин. Они даже ни за что не платят. Проходя мимо прилавка, Сынмин пожал плечами. — Как я уже сказал, им ни за что не нужно платить. Они привлекают клиентов. — Тебе нужно больше клиентов? Что тебе нужно, так это побольше пустых столов, которые будут заполнены людьми, которые платят. Хан обреченно фыркнул, когда Сынмин лишь натянул на лицо улыбку и вошел в кафе. Некоторое время он наблюдал, как друг пробирается между тремя деревянными столами и двумя самодельными, все заполнены людьми, которые едят печенье и потягивают кофе, прежде чем покупатель за стойкой отвлек его внимание от шумной толпы, и Хан принялся заворачивать белые нарциссы в розоватую бумагу. После конференции Хенджина неделю назад в магазин Сынмина внезапно хлынул поток людей из других городов, их любопытные взгляды проникали сквозь профессиональную улыбку Сынмина и причудливое очарование его скромного магазина. Когда люди впервые начали прибывать в тот день, когда Ким решил вновь открыть магазин, он был ошеломлен, и его улыбка угрожала погаснуть каждый раз, когда звенел дверной колокольчик. Город внезапно оказался в центре внимания после конференции, и хотя горожане были выносливыми людьми, которые ко всему относились спокойно, чувство вины все еще окутывало Сынмина каждый раз, когда он видел миссис Рейвен Ли или мистера Пака, отталкивающих людей с их лужайки или машин. Сынмин вошел в кафе и, лучезарно улыбаясь пожилым женщинам, поставил перед ними тарелку. — Надеюсь, вы не заставили себя долго ждать, — он поставил кофейные чашки перед женщинами, прежде чем пододвинуть травяной чай к миссис Бан и слегка подмигнуть ей. У женщин положительно потекли слюнки, когда тарелка с печеньем наконец приземлилась на их стол, и Сынмин ухмыльнулся, выпрямляясь с пустым подносом в руках. — Что еще я могу сделать для моих дам? Миссис Ли улыбнулась и ласково похлопала его по руке. — Ты сделал достаточно, Сынмин-а, — она наклонилась вперед и понизила голос до такого тихого шепота, что Сынмину пришлось наклониться, чтобы расслышать ее. — Но когда приедет Хенджин-и? — Он будет здесь через полчаса, миссис Ли. Она снова погладила его и выпрямилась на своем месте. — Хорошо, хорошо. Не могу поверить, что этот парень оставляет тебя одного каждое утро. Сынмин улыбнулся. — Ну, ему нужно работать, миссис Ли. — Что ему нужно, так это отдохнуть после всего этого неприятного дела. Он достаточно поработал, — миссис Ли фыркнула и скрестила руки на груди. — Я сообщу ему ваше мнение, миссис Ли. Я уверен, что он примет ваш совет к сведению, — сказал Сынмин, подавляя смешок. Возможно, это смягчило бы жалобы миссис Ли, если бы она знала, что Хенджин всегда просыпался утром на час раньше, чтобы обняться и потрахаться с Сынмином, и что Хван ныл каждый раз, когда уходил от парня, усугубляя нетерпение своего менеджера. Но это были его моменты, которыми он дорожил, пока снова не видел Хенджина днем за обедом. — Не беспокойся. Отправь его прямо ко мне, как только он придет. Сынмин вежливо кивнул и вышел из кафе, сопротивляясь желанию пропустить, поскольку увидел, что осталось всего 14 минут. Он бочком подошел к стойке рядом с Ханом, который разливал кофе по чашкам навынос для ожидающих покупателей. — Как дела? Нужна помощь? — Не-а, — Хан с поклоном вручил чашку покупателю и взял наличные, прежде чем ухмыльнуться Сынмину. — Я все предусмотрел. Ким вздохнул и облокотился на стойку. — Иногда я хочу, чтобы все вернулось на круги своя, — Хан приподнял бровь, глядя на него, и Сынмин покачал головой. — Не всё. Я очень, очень счастлив, что встретил мистера Хвана в тот день, это просто… странное чувство, понимаешь? Все это внимание и люди. Ничего из этого не кажется моим. Хан пренебрежительно махнул рукой. — Это все пройдет через неделю или около того. До тех пор считай все это компенсацией за все твои слезы и неприятности. За что ты чувствуешь себя такой виноватым? — Я не знаю, я просто… Звякнул колокольчик на двери, и они оба подняли головы, чтобы увидеть новоприбывшего. Их плечи сразу расслабились, а улыбки растянулись в ухмылки, когда они увидели, как вошел Феликс, намеренно избегая взгляда матери, когда он приближался к стойке. Феликс выглядел счастливым. Его губы были поджаты, как будто он едва сдерживал широкую ухмылку, и Ли подпрыгнул на ногах, когда наконец предстал перед ними. — Угадайте что? — Что? — Сынмин оглядел его с головы до ног, пытаясь найти то, о чем Феликс пытался заставить его догадаться. Это были его волосы? Нет, они все еще были синими. Он сделал новый пирсинг? Глаза Сынмина подозрительно сузились. Он выиграл в лотерею? — Вот. Я облегчу тебе задачу, — Феликс порылся в карманах и со звоном вытащил единственный ключ, привязанный к желтому брелку с курицей, и бросил его перед ними. Хан ахнул. — Ты купил машину?! — Я кажусь тебе таким богатым? Подумай еще раз. Они оба промычали, переводя взгляд с ухмылки Феликса на единственный ключ на стойке. Для чего нужен ключ? Велосипед, машина или… Теперь настала очередь Сынмина ахнуть, и он прикрыл рот рукой, прежде чем медленно опустить ее. — Ты купил дом?! — Нет, - Феликс расправил плечи. — Я снял дом. На самом деле, однокомнатную квартиру. — Когда? — спросил Сынмин, бросив быстрый взгляд на группу женщин за столиком кафе. — Твоя мама знает? Феликс пожал плечами. — Конечно, она знает. Она дала мне за это четвертую часть денег, — он решил не упоминать всю драму, которую вызвало его решение в доме, начиная с того, что его мать накричала на него, и заканчивая тем, что его отец, наконец, покачал головой им двоим и ушел гулять. Это может подождать до их следующего совместного коктейля. — Но зачем? — спросил Хан, хотя его глаза сияли от перспективы переночевать у Феликса в городе. — Я накопил достаточно. И мне нужно было сменить место жительства. Теперь я взрослый человек и не хочу жить в общежитии. Это была ложь, и его сердце все еще болело, когда он это говорил. Ему понравилось его общежитие с того момента, как он переступил порог почти год назад. Его общежитие было идеальным, с самым удобным жилым пространством, о котором только можно было мечтать. С двумя отдельными спальнями и ванными комнатами и большим общим пространством между ними, это было все, чего он хотел. Все, чего Феликс все еще хотел. Его однокомнатная квартира была маленькой, и в ней едва хватало места, чтобы разместить матрас, если только он не хотел, чтобы его ноги касались двери ванной. Но он не собирался признаваться в этом своим друзьям. Он скорее выроет яму и заползет в нее, чем признается, что съехал из общежития из-за соседа по общежитию. Чанбин. Его челюсть рефлекторно сжалась, когда он снова подумал о нем. В десятый раз за утро. Он не мог поверить, что Со не помнит, как отверг его той ночью на вечеринке, и то, как Чанбин умолял его дать ему еще один шанс, все еще терзало Феликса. Он знал, что ведет себя мелочно, но Феликсу надоело, что его сосед по общежитию дурачит его, и Ли знал, что его ценность — это нечто большее, чем изматывающая игра в «толкни и притяни». — Когда ты это сделал? — спросил Хан, все еще не в силах осознать, что у одного из них теперь есть собственное место. — Всего два дня назад. Я обустраивал это место. — Я все еще не могу… Громкий звон колокольчика, за которым последовал хлопок двери, прервал слова Сынмина, и все трое с разной степенью удивления уставились на своего нового клиента. Возможно, называть его клиентом было бы неуместно, поскольку человек пыхтел и потел, и Сынмин сразу понял, что Чанбин пришел не за кофе, когда его темные глаза остановились на Феликсе. Енбок застыл на месте в тот момент, когда Чанбин захлопнул дверь магазина Сынмина, и его тело отказывалось оттаивать, даже когда старший подошел к нему и схватил за руки с яростью и облегчением, вспыхнувшими на его лице. — Где ты был? Феликс моргнул, ошеломленный внезапным появлением Чанбина, и энергично покачал головой, прежде чем оттолкнуть чужие руки. — Что ты здесь делаешь? Чанбин провел рукой по своим и без того растрепанным волосам. — Я искал тебя! Ты не возвращался в общежитие несколько дней, а потом я обнаружил, что твоего имени больше нет в регистрационной книге общежития! Что это значит? Феликс усмехнулся. — Это значит, что я больше не живу с тобой. Я думал, ты, по крайней мере, достаточно умен, чтобы понять это. Или ты снова пьян? — Ты не можешь этого сделать. — Почему бы и нет? — Потому что я люблю тебя. Феликс даже не услышал, как Сынмин и Хан ахнули в унисон, поскольку его разум был погружен в слова. Чанбин произнес эти слова так легко, пожав при этом плечами, что пальцы Феликса только сжались в кулак. Не помогло и то, что глаза Чанбина смотрели глубоко в саму его душу, и Ли посуровел лицом, чтобы не выдать эмоционального беспорядка, в котором находился. — Перестань нести чушь. Чанбин снова пожал плечами. — Я не несу чушь. Я люблю тебя. И… — он сделал шаг вперед, заставив Феликса отшатнуться. — Я думаю, ты тоже. — Слишком самоуверенно? — Феликс усмехнулся и отвел глаза от пристального взгляда Чанбина. — Думаю, теперь ты можешь уходить. — Ты мне не веришь, — Со выпрямился и склонил голову набок. — Хорошо. Поскольку именно я потерял твое доверие, я заставлю тебя поверить в меня снова. Феликс снова перевел взгляд на своего соседа по общежитию и поджал губы. — Ты о чем говор… — слова замерли у него на губах, когда Чанбин провел руками по щекам Феликса и прижался губами к уже открытому рту. — О боже. Слова Хана были последним, что мозг Феликса смог зафиксировать, когда все вокруг исчезло, кроме ощущения губ Чанбина на своих и рук, скользящих по его волосам. Он знал, что должен оттолкнуть старшего как можно скорее, пока его мать не пришла в ярость. Феликс знал, что поклялся никогда больше не позволять Чанбину играть с его разумом, но то, как Со притянул его ближе, то, как горячий язык проник в его рот, и то, как тот почти благоговейно гладил его волосы, не было похоже на уловку. Ли был дураком до мозга костей, когда поцеловал Чанбина в ответ, медленно и нервно, боясь, что Со рассмеется, как только все закончится, и снова разобьет ему сердце. Чанбин отстранился, только когда услышал нарастающий шум из кафе, его глаза едва заметили разгневанную женщину, идущую к ним двоим. Он улыбнулся, увидев, как распахнулись глаза Феликса, и наклонился, чтобы снова запечатлеть нежный поцелуй на этих губах. — Что, по-твоему, ты делаешь, Чанбин-а? Феликс, объясни! — миссис Ли оттащила Чанбина от своего сына, и Феликс немного споткнулся без поддержки тела старшего. Ли открыл и закрыл рот и коснулся пальцем своих покалывающих губ. Все это было реально. Это было реально, даже несмотря на то, что казалось сном. — Я… — начал Феликс, но ничего не вышло. В голове у него было пусто, и объяснение того, что происходило между ним и Чанбином, было самым далеким от его мыслей прямо сейчас. Он не знал, что между ними происходит. Ли поднял глаза и увидел, что Чанбин подмигивает ему, и от этого все цепи в его мозгу разлетелись в разные стороны. Он не мог поверить, что растаял от такого дурацкого поцелуя, и попытался снова расправить плечи, прежде чем повернуться лицом к матери. — Мама, я… Колокольчик зазвенел снова, и Хан быстро подозвал Минхо, прежде чем миссис Ли смогла обратить на него свой гнев. Тот бочком подошел к стойке рядом с ним, его глаза переводились с Хана на Феликса, затем на Чанбина, а затем расширились, когда он увидел группу миссис Ли, выходящую из кафе, чтобы поддержать своего друга. — Что происходит? — Минхо прошептал Хану. — Чанбин только что поцеловал Феликса. На глазах у миссис Ли! — Хан прошептал в ответ. — О боже, — сказал Минхо, прежде чем протянуть руку вокруг тела Хана к подносу на стойке. — Это печенье? — Да, но они черничные. Шоколадные внутри. — Со мной все в порядке, — Минхо переложил печенье из одной руки в другую, чтобы обнять Хана за талию. Он ухмыльнулся, когда Джисон вздрогнул и подпрыгнул от его прикосновения, прежде чем снова успокоиться. — Что ты делаешь? — прошептал Хан, извиваясь под пальцами Минхо на своей рубашке. — Ничего. — Куда тянется твоя рука? — Никуда. Хан вздохнул, вытащил руку Минхо из-под рубашки и положил ее на стойку. — Честно, ты такой извращенец. Минхо казался почти оскорбленным обвинением, и Хан поверил бы, что это действительно так, если бы не блеск в его глазах. — Я не извращенец. Если бы я был таким, ты бы сейчас здесь не стоял. Хан усмехнулся и отвел взгляд. — Говорит тот, у кого проблемы с кроватью. Минхо притянул его ближе и прошептал на ухо Хану, отчего по его телу пробежали мурашки. — Не моя вина, что я хочу трахнуть твою изящную задницу на хорошей кровати. Иначе ты можешь сломаться. Сынмин хлопнул руками по стойке и покачал головой. — Я больше не могу слышать. Вы, ребята, отвратительны. — Прости, но я не тот, кого трахают каждую ночь, — Хан ухмыльнулся, когда Сынмин зажал уши и обошел их, выбираясь из узкого пространства, в которое они все втиснулись. Он пробрался сквозь толпу женщин, собравшихся в узком пространстве, и поморщился, когда увидел миссис Ли, которая тянула Феликса за ухо и говорила что-то о «чести» и «молодом парне», что не имело никакого смысла. Ким собирался вытащить Феликса из переделки, когда увидел, что тот слегка улыбается, но на этот раз улыбка была адресована не Сынмину, а Чанбину, которого миссис Ли тоже дергала за ухо. С ними все будет в порядке, — подумал он, выходя из магазина. Воздух был холодным, и он глубоко выдохнул, наблюдая, как его дыхание кружит у рта. Весь город выглядел прямо как из сказки прямо сейчас, снег покрывал каждый дюйм улицы и падал медленными хлопьями с голубовато-серого неба, и Ким посмотрел в сторону дороги, которая вела в город. Почти пришло время. Он оглянулся один раз, улыбнулся, увидев своих друзей в их собственных кругах счастья или счастья, которое скоро наступит, и наклонился, чтобы рассмотреть маргаритки на уличной полке. Маргаритки все еще проигрывали популярным розам и маленьким хризантемам, но он, наконец, нашел того, кто купит его маргаритки. — Сколько за маргаритки? — голос позади него заставил Сынмина улыбнуться, и он медленно выпрямился, прежде чем обернуться, чтобы посмотреть на ухмыляющееся лицо Хенджина. — 15 центов. Хенджин печально вздохнул и показал ему свой пустой бумажник. — У меня сейчас нет денег, — он ухмыльнулся и обнял Сынмина за талию. — Могу я заплатить поцелуем? Это была одна из самых пошлых реплик, которые когда-либо произносил Хенджин, но она все равно заставила Сынмина покраснеть и отвести глаза. Рука на его талии напряглась, и Хван притянул парня в объятия, положив голову на плечо Сынмина. Землистый запах все еще пробивался сквозь кучу свитеров и пальто, которые были на Сынмине, и Хенджин глубоко вдохнул, наконец-то почувствовав себя дома. — Как у тебя дела? — спросил он, прижимаясь губами к прикрытому плечу Кима. — Теперь, когда ты здесь, у меня все очень хорошо. Хенджин глубже уткнулся лицом в Сынмина. — Сколько человек пришло сегодня? — Пять, — сказал Сынмин и улыбнулся, почувствовав, как хватка Хенджина усилилась от беспокойства. Он погладил Хвана по голове. — Не волнуйтесь, мистер Хван. Они задавали вопросы, и я сказала им, что мой парень попросил меня не отвечать ни на один. На самом деле они были очень вежливы. Один из них также купил букет для своей девушки. Хенджин вздохнул, его дыхание затрепетало над ухом Сынмина. — Я бы хотел, чтобы ты позволил мне нанять для тебя телохранителя. Сынмин слегка усмехнулся. — У меня есть миссис Ли. В хороший день ее количество равно как минимум 10 людям. Хенджин усмехнулся и выпрямился, прежде чем опустил руки к заднице Сынмина и слегка сжал ее. Ким ахнул и тут же отдернул руку, заставив старшего надуться. — Я просто проверял, все ли у тебя в порядке после вчерашнего. Сынмин покраснел, воспоминания о прошлой ночи вспыхнули в его голове. — Миссис Ли выследит тебя, если ты сделаешь это на публике. Хенджин бросил взгляд за спину Сынмина, его брови сморщились в замешательстве, когда он увидел бурную сцену за закрытыми стеклянными дверями. — Но что происходит внутри? Еще репортеры? — Не-а. Чанбин — сосед Феликса по общежитию поцеловал его. Миссис Ли вся взорвалась, — прошептал Сынмин в ответ на вопрос Хенджина, прежде чем посмотреть за лицо парня, где Джошуа и Джонхан выходили из машины, у обоих были красные лица. — Что все-таки там произошло? Хенджин проследил за взглядом Сынмина и немедленно обернулся, качая головой. — Ханни-хен играл с актерами, и Шуа-хен начал ругать его по дороге сюда, поэтому Ханни-хен поцеловал его, чтобы он заткнулся, — дрожь пробежала по его телу, и Хван снова обнял Кима. — Сынмин, ах, какие ужасы я видел! Сынмин хихикнул. — Я думал, ты хотел, чтобы они были вместе. — Ну, я хочу, чтобы они были вместе. Только не передо мной. Я все еще ребенок! Сынмин покачал головой и вздохнул. — Ты самый большой лицемер, которого я когда-либо видел, мистер Хван. Хенджин повернул лицо Сынмина к себе и ухмыльнулся, прежде чем наклониться и прижаться губами к родным губам. Ощущение мягкого, теплого рта Сынмина на своем, изливающего любовь изнутри, было всем, в чем нуждался Хенджин, и, судя по тому, как младший обвил руками шею парня, чтобы притянуть его ближе, любовь Хенджина была всем, в чем нуждался и Сынмин.