Подделки

      Пафосное название «Крионик Старс» ничуть не соответствовало сущности заведения. Звезд тут определенно с неба не хватали, а что до крионики — Гаррус был уверен, что в этакой помойке даже пиво и то теплое.       Еще когда аэрокар заходил на посадку, Гаррус отметил скопление машин, яркие росчерки ограждающей ленты, толпу офицеров и еще большую толпу зевак. Легко было догадаться, к чему это. Турианец чертыхнулся. День — дрянь, все как по нотам. — Где труп? — не здороваясь, спросил он, когда подошел к первой же группе сослуживцев. Трое парней помедлили несколько секунд, глядя на него — не узнали, что ли? И откуда только понабрали таких, салаги, учебку хоть закончили, любопытно узнать? Впрочем, Гаррус прекрасно знал причину того, что офицерский корпус резко помолодел. Во время войны полицейских и детективов и в отряды обороны рекрутировали, и переквалифицировали в оперативных управляющих потоками беженцев, полагаясь на то, что они имеют опыт организационной работы, а также способны создать хоть какую-то систему надзора, чтобы лагеря переселенцев не превращались в рассадник преступности. Разумеется, смертность на такой работе, мягко говоря, повысилась, а когда все закончилось, встал вопрос нехватки кадров.       Гаррус все понимал, но раздражение от этого ничуть не уменьшалось. Он активировал на омнитуле свое удостоверение и ткнул им в лицо ближайшему коллеге, повторив вопрос. Удостоверение, подкрепленное рыком, возымело эффект, и ему указали на подворотню за клубом.       Ну разумеется. Подворотня. Где еще быть трупу, как не там. На кой черт было спрашивать.              Восемь широких шагов в нужную сторону, и с двух сторон от Гарруса поднялись серые громады зданий.       Стоят близко друг к другу — значит, в сумерках и ночью создают глубокую тень. Взгляд пробежал по обшарпанным стенам, с которых еще не успели смыть оставленные боями подпалины. А может и не собирались. Грязный бетон и только — ни окон, ни проводов, ни, разумеется, камер. Да и зачем бы им тут быть? Подворотня тянулась вдоль зданий на несколько десятков метров и заканчивалась тупиком. Когда-то там был проход, но во время боев одно из зданий обрушилось, наглухо завалив дорогу огромными бетонными блоками и каменным крошевом. Подобные руины можно было найти всюду, на то, чтобы избавиться от них, требовалось слишком много сил и денег, так что те, которые перегораживали не важные магистрали, а вот такие подворотни, имели все шансы пролежать тут еще пару десятков лет, если не больше.       В здании слева — как раз там, где находился бар, — виднелась проржавевшая дверь, а рядом с нею ряд мусорных контейнеров. Гаррус видел, что внешней камеры нет, и был готов поспорить на всю свою зарплату против пустого стакана, разбитого утром, что камеры нет вовсе.       Итак, после беглого осмотра подворотня была признана весьма подходящим местом для наркоманов, шлюх и маньяков. Проходя к большой группе коллег, Гаррус продолжал осматриваться и видел на грязном асфальте следы пребывания и первых, и вторых…а за большим мусорным баком обнаружился и явный след присутствия третьего.       Покойница поломанной куклой привалилась к облезлой стене и уставилась пустыми глазами в небо. Поза была какой-то нелепой, гротескной. Вытянутые ноги, обутые в лакированные черные туфли на высоченном каблуке скособочились, упираясь друг в друга носками, руки безвольно упали вдоль тела ладонями вверх… она должна была быть одета не в черное кожаное платье того же фасона, который носила Шепард во время операции под прикрытием, а в цирковое платье с пышной юбкой и рукавами-фонариками. И башмачки с бубенцами вместо хищных туфель. Шепард когда-то показывала ему выступления земных циркачей, он помнил, как девушка в таком наряде и со смешно закрученными в букли мятными волосами шла по канату.       Шепард.       Гаррус смотрел на тело у стены, и одна часть его жаждала найти ублюдка, который превратил живую идиотку в мертвую, но другая… другая с облегчением отмечала, что женщина не похожа на нее. Представить Шепард такой нелепо-поломанной и безвольной Гаррус не мог, даже мертвой. А за последнее время садистские сны показали ему сотни, если не тысячи вариаций ее смерти. — Что скажете, офицер? — Стопроцентно мертвая, — мрачно проворчал он, потом бросил короткий взгляд на невозмутимую Хелен и нахмурился, снова переводя взгляд на покойницу. Ее вид раздражал. От него было тошно и гадко, хотя Гаррус не понимал, почему. Труп как труп. Даже не похожа. — Могу предположить, что причиной смерти окажется свернутая шея, — начал он, ощущая на себе спокойный, выжидающий взгляд коллеги, которую его ворчание ничуть не трогало.       Профессионал до мозга костей. Какие разные они бывают. Шепард бы тоже могла молча ждать, но у нее был бы тако-о-ой взгляд…       Гаррус помимо своей воли снова посмотрел на труп. Остекленевшие глаза были точно того же цвета, что у нее , хотя сейчас поволока смерти его немного размыла… надо же, выходит, не линзы. Линзы бы не помутнели, блестели бы так же ярко и фальшиво, как глаза у чучел в лавке крогана-таксидермиста, куда они с Шепард временами ходили, как в музей, посмотреть, что еще породила неуемная фантазия мастера… — Следов не видно, — Хелена прищурилась. — С чего им быть? — безразлично дернул плечом Гаррус. — Ставлю сотню — в момент смерти она была пьяна настолько, что могла помереть от алкогольной интоксикации к утру… — турианец тоже прищурился, рассматривая руки жертвы, но не приближаясь. Ему показалось, что кончики пальцев немного изменили цвет. — Или от наркоты. — Она не наркоманка, — Хелена покачала головой после небольшой паузы. — Сколько ей, по-твоему, было? — Черт его знает, — Гаррус хмыкнул, — по вам хрен поймешь. Лет… двадцать пять-тридцать? — Лет сорок, — усмехнулась Хелена, но глаз эта усмешка не коснулась. — Но дело не в том, что ты плохо различаешь возраст по людям. Она очень ухожена, держала себя в форме, умела правильно наложить макияж. Кроме того — это платье не из тех, которые продаются по цене одноразового маскарадного барахла. Не удивлюсь, если оно оригинальное, от того же производителя, который было у Шепард. То же и с туфлями.       Шепард ненавидела каблуки. Почему эти сучки даже не интересовались… сделали вывод из одного нетипичного эпизода, и вот…       Гаррус рыкнул на самого себя и снова сфокусировался на словах Хелены. — Так что для заядлой местной наркоманки она слишком гладенькая. Так могла бы выглядеть светская львица, «балующаяся» допингом, чтоб скоротать время на раутах. — Почему бы и нет, — Гаррус без особого интереса продолжил цепочку ее размышлений своими. Азарта не было. — Скучающая светская львица заскучала окончательно, решила пощекотать себе нервы, спустившись из своей сияющей башни на землю. На земле ей предложили какой-нибудь местной забористой дури, может, убийца и предложил, а когда она дошла до подходящего состояния — отвел сюда. — Гаррус небрежно махнул рукой, показывая на проулок. — Думаю, у завсегдатаев сюда дорожка не зарастает. Достаточно тихо и темно, чтоб ширяться, трахаться, встречаться с информаторами или дилерами и так далее, и так далее. Камер нет, а если хорошо поискать, уверен — в той груде хлама найдется замаскированный лаз на ту сторону. Ищите. Или я могу тряхнуть хозяина заведения, если не хочется тратить время. — Давай прежде поговорим с ним по-хорошему, возможно, он будет сотрудничать, — учтиво улыбнулась Хелен, но Гаррус чувствовал в этом беззлобную поддевку. Шепард научила его распознавать все эти маленькие интонации в их голосах, поначалу казавшихся такими блеклыми и лишенными чувств. — Ты — хороший полицейский, — рассеянно кивнул Гаррус, все еще вспоминая, как они с Шепард сидели на палубе отдыха, и она нарочно говорила с разными интонациями, чтобы научить его.       Воспоминание настолько заслонило собой реальность, что Гаррус не заметил, как прошел за Хелен в помещение.       Заведение полностью соответствовало первому впечатлению: дешевая и уже довольно потрепанная мебель, состояние, которое не беспокоило ни посетителей, ни хозяина. Раздражающе тусклый свет, не имеющий ничего общего с расслабляющим, интимным полумраком. Мерзкий душок, в котором смешались запахи дешевой выпивки, не менее дешевых сигарет и готовящейся пищи. Словом: днем это место казалось депрессивной, загибающейся дырой, ориентированной на самые убогие и неплатежеспособные слои населения — представить, что могло привести сюда респектабельную скучающую даму из пентхауса, было решительно невозможно. Впрочем, Гаррус и не пытался. Когда Хелен заговорила с хозяином «Крионик Старс», тот стал отпираться и попытался с первых же слов завернуть диалог. Его голос, в котором — точь-в-точь как в запахах его заведения — смешивались плохо сочетаемые эмоции, вырвал Гарруса из воспоминаний, и уже одно это, по мнению турианца, тянуло на хук с левой. А он еще и дерзил.       Гаррус сфокусировался на хозяине, и тот нервно передернул плечами, сразу же правильно истолковав этот взгляд. Значит вполне умеет понимать без слов и только корчит из себя туповатого недотепу, которому ни до чего дела нет. Гаррус медленно склонил голову набок, разглядывая его, пока Хелен задавала свои вопросы.       Хозяин за барной стойкой был немолодым и тучным. Щеки обрюзгли, кожа под глазами немного провисала и изменила цвет, пухлые и будто сальные губы, казалось, скрываются за жирными складками щек, а взгляд светлых глаз, поблескивающих из глубины черепных впадин, то и дело метался по помещению будто в поисках выхода…или ответа, который заставит легавых свалить.       Сейчас этот человек не вызывал ничего, кроме брезгливого отвращения, но Гаррус был уверен, что, когда их собеседник чувствует себя в безопасности, его бегающие глаза многое замечают. Гаррус повидал таких на Омеге. Ушлые, слишком трусливые, чтобы идти на конфликт с кем-то большим и зубастым, но всегда готовые накинуться и отхватить кусок мяса пожирнее, как только добыча ослабнет или зазевается. Под завязку набитые страхом, злобой и дерьмом падальщики, которым всегда есть что пожрать в местах вроде этого: жалких, полных горечи, отчаяния и растоптанных надежд. А кроме всего прочего у падальщиков в любом загибающемся закоулке любой космической станции или мегаполиса была одна общая черта — осторожность и звериное чутье. У этого тоже. Не зря, совсем не зря он, отвечая Хелен, то и дело косится ей за плечо и щурится, чтобы лучше рассмотреть в полумраке своей вонючей норы настоящую опасность…       Ну что ж. Зачем обманывать ожидания? — Ты тратишь наше время, — рыкнул Гаррус, обходя коллегу и молниеносно выбрасывая вперед руку. Цепкие пальцы впились в мясистую шею хозяина сзади, он подавился вдохом и начал было открывать рот, видимо, чтобы возмутиться полицейским произволом, но не успел набрать воздуха в грудь. Турианец с размаху впечатал его лицом в барную стойку. Звук, раздавшийся при этом, показался каким-то глухим и влажным, а черты пухлого лица гротескно расплющились, хотя Гаррус был уверен, что ничего ему не сломал. Даже нос. Пока что. — Прекращай ездить нам по ушам и начинай говорить, пока тебе есть чем. Уяснил? — Да-да, отпустите! — голос мужчины сорвался на фальцет, и Гаррус скривился.              Мерзкий голос резанул по барабанным перепонкам, и захотелось ухватить его шею сильнее, чтобы заткнулся. Но им нужно было иное, поэтому, когда Хелен рядом едва заметно двинулась, Гаррус разжал пальцы, но отодвигаться не стал. — Ты ведь видел убитую вчера вечером? — Ну видел… — без большой охоты кивнул он, опасливо косясь на Гарруса и инстинктивно вжимая голову в рыхлые плечи. — Расскажи о ней. — Богатенькая чика, с головы до ног обмазанная баблом, которое тут никто и за полжизни не заколачивает, — выплюнул хозяин, кривя влажные губы в явной неприязни. — Дьявол знает, за каким чертом она сюда притащилась. Хотя платила хорошо. Может, просто решила посмотреть, как на самом деле живет всякий сброд вроде нас, почем мне знать. — Он передернул плечами, и это должно было показаться равнодушным, но Гаррус заметил, как  лицо дернулось, будто он постарался подавить улыбку, вот-вот готовую растянуть губы. Ему не было жаль покойницу. Возможно, даже напротив. Возможно, он злорадствовал, полагая, что она получила по заслугам, раз уж посмела быть богаче и успешней него.       Гаррусу тоже не было жаль ее, но от того неприязнь к этому разожравшемуся клещу не становилась меньше. Он перехватил себя за запястье, но позволил хозяину кабака увидеть в своих глазах все, что тот так боялся там заметить. Мандибулы сами собой поползли в стороны, и в тусклом свете бара блеснули клыки…       Тишина загустела, отодвигая подальше все звуки, кроме тревожного шума крови в ушах и ускорившегося сердцебиения. Гаррус не двигался и не моргал, глядя на бармена, и этот тяжелый, подавляющий взгляд заставлял человека за стойкой вспоминать, какой нескончаемо длинной и непроницаемо темной на самом деле была дорога от бара до его халупы и сколько на этом пути крошечных переулков и подворотен, в которые никогда не проникает свет и из которых изредка доносится разве что шебуршание крыс. У крыс будет настоящий пир, если в один из вечеров, возможно, даже в этот самый, темнота выскользнет из одной такой подворотни, сплетаясь в высокий силуэт турианца, и уволочет его во мрак. Навсегда.       Сегодня, возможно.       Или завтра.       Или в любой последующий день, когда он совсем не будет этого ожидать. — Эй, я правда не знаю, что она тут делала, — поспешно добавил хозяин, делая шаг назад от стойки. Глупо, там и для человека нормальной комплекции было не много места, но вряд ли сейчас он думал о таких мелочах. Сальные губы начали жалко подрагивать. — Она была одна? — Нет, с каким-то мужиком. Черт знает, может он ее и пришил. — Что за мужик? Знаешь его? — Его тут каждая собака знает, — скривился хозяин, и на пару мгновений презрение заслонило собой его страх. — И я знаю. Хью Норрис. Пацаном жил в нашем районе, перебивался, чем придется. Потом вырос, научился успешно торговать смазливой мордой и… — он запнулся, покосившись на Хелен, потом на Гарруса, и, видимо, решил, что скабрезность может быть сочтена непозволительной дерзостью в присутствии дамы — …всем, что к ней прилагается. Свалил отсюда и теперь появляется лишь время от времени, поинтересоваться, что как, как мы тут живем, ну и похвастаться тем, какая он теперь охрененно востребованная и успешная шлюшка. — Хозяин едва не сплюнул на пол. Потом перевел взгляд на Хелен. Возможно, теперь смотреть на нее и говорить с нею ему нравилось куда больше, чем пару минут назад. Хелен была профессиональной и учтивой, за ее коповской вежливой маской невозможно было разглядеть истинных мыслей. И это было хорошо. — Понятия не имею, где сейчас его хата, он тут никому свой новый адрес не раздавал, сами понимаете. Но и имя не менял, и, кажись, он зависает в этих извращенских клубах, где богатенькие переодеваются и все такое. — Он был в кого-то переодет? — Гаррус сощурился, догадка кольнула нутро и отозвалась неприятной вибрацией, которую тут же захотелось залить алкоголем, чем крепче и гаже — тем лучше. Ну или кого-нибудь стукнуть. Впрочем, не до такой степени, чтобы делать это при Хелен. Пока что. — В Аленко. Они уже заявились то ли бухими, то ли под чем-то, а скорей всего, и то, и другое разом. Не отлипали друг от друга весь вечер, думал — устроят шоу прям на столе, но тут заявилась Келси — она с Хью когда-то мутила и до сих пор на него обижена, что не пристроил и ее, когда сам пристроился. Ну, Хью как ее заметил, так и поволок эту чику на улицу. — Хозяин пожал плечами. — Оно и понятно, Келси — баба склочная, увидела б его с этой холеной цыпочкой, которая притащилась посмотреть на нас, как в зверинец, — точно бы полезла драться, а оно мне надо? — Келси не может знать его новый адрес?       Хозяин уставился на Хелену.  — Ты что, ненормальная? — в его вопросе было столько искреннего недоумения, что он даже не прозвучал оскорбительно. — Да если б Келси знала, где его выловить — он бы, даже если все еще был жив, точно не был бы таким красавчиком.       Хелен кивнула и выдала собеседнику одну из профессиональных пустых улыбок: — Благодарю за сотрудничество, если у нас возникнут еще вопросы, мы с вами свяжемся. — Давайте лучше не надо, — кисло проворчал хозяин «Крионик Старс», но по тому, как вздрогнули, расслабляясь его плечи, была понятна степень его облегчения.       Гаррус пошел следом за Хелен к выходу и удержался от того, чтобы на пороге обернуться и посмотреть на бармена еще разок.       Когда они вырвались из затхлого полумрака, свежий воздух показался благословенным даром небес. — Ну что ж, у нас есть неплохая зацепка, — бодро заметила Хелен. — Надо поговорить с друзьями убитой и выяснить, какие тематические клубы она посещала. — Это без меня, — Гаррус покачал головой. — Имел я перспективу остаток дня слушать от ее «глубоко шокированных и потрясенных» подружек о том, какая она была приличная, хорошая и ангел во плоти.       Хелен понимающе кивнула, кажется, ничуть не удивившись и не обеспокоившись. —  Думаю, я вполне справлюсь с этим сама. — Заставь своих секретарш покопаться в экстранете и поискать там, — предложил Гаррус, одновременно высказывая идею и утверждая, что не собирается заниматься этим. — Сеть все еще оставляет желать лучшего… — Хорошо, — огрызнулся турианец, — «заставь своих невероятно занятых секретарш покопаться в той кастрированной версии экстранета, которая есть в этом чертовом городе, и попытаться снять мужика», может они найдут это занятие повеселей перекладывания бумажек с одного края стола на другой.       Хелен вздохнула и похлопала Гарруса по руке чуть выше локтя. Дьявол ее знает, что это должно было значить. Гаррусу не было дела. — А ты что будешь делать? — Узнаю, где он взял шмотки. Если ты все верно оценила, и она так убивалась по достоверности образа, вряд ли ее удовлетворила бы дешевая маскарадная подделка в качестве костюма. Это должно быть что-то получше. Попробую поспрашивать кое-кого, не подрабатывают ли умельцы на таких копиях шмоток и брони. Может позвоню Аленко и спрошу, не сдает ли он свое железо в аренду чокнутым извращенцам. Хелен коротко рассмеялась, качнув головой. — Ты умеешь потрясти, Вакариан, уверена, такой звонок, если б состоялся, не стал бы исключением.