Серебряный лис

Прошли две недели с начала дружбы Саши и Антона. Хотя воробей начал считать получеловека-полулиса своим другом спустя полторы недели после знакомства, Сашка, в свою очередь, чуть ли не каждый день стремился упомянуть птицу в контексте лучшего друга на всю жизнь. У Тоши не то, чтобы был выбор, но и против он тоже не был: Хранитель оказался собеседником куда более интересным и весёлым, чем сородичи-воробьи, чьи мысли всегда касались только еды и страха за свою жизнь. Крыло зажило соответственно прогнозам получеловека: спустя прошедшие две недели фиксирующий бинт был снят и о статусе калеки уже не было и речи. Однако, появилась другая проблема, которая оказалась куда серьёзнее перелома: Антон начал бояться полёта. Звучит весьма странно, но одно понимание того, что в крыле когда-то была трещина и что боль может возникнуть в любой момент, очень сильно напрягало сознание Тоши. Пусть Саша и не гнал его никуда, воробью было стыдно из-за того, что над его лечением провели много работы, которая, судя по всему, оказалась бесполезна. Сегодня Хранитель пообещал провести первое занятие по восстановлению возможностей крыла, но птица надеялся, что этот момент не настанет. Ему страшно, что будет больно, что крыло сломается снова от неверного движения и придётся опять терпеть мучительные часы. Пусть Саша пообещал, что сделает всё аккуратнейшим образом, но где-то на подкорке мозга Антона рождались сомнения, которые он упорно старался развеять. В первое время получалось плохо, но чем ближе был злополучный час, тем больше тревожился воробей. «Тренировка» должна была начаться после полудня до заката, когда Хранитель вернётся с каких-то важных дел. Тоша начал изводиться сразу после ухода получеловека. Тот помахал рукой на прощание и бросил пожелание удачи, после чего скрылся за дверью. Показной настрой птицы тут же улетучился, коготки начали тихо стучать по деревянному полу. Сколько кругов по дому сделал Антон неизвестно, но когда в коридоре раздался протяжный скрип дверных петель и человеческие шаги, лапки птицы противно ныли от усталости. — Ты меня уже ждёшь? — Саша протянул руки к воробью, подняв его с пола, — Я скоро приду. Пара минут прям… Тошу посадили на стол. Теперь короткие шажки отмеряют расстояние досок столешницы. Хотелось растянуть секунды на часы или даже дни. Лишь бы не возвращаться к боли… — Итак! — задорно начал получеловек, подходя к напряжённому Антону, — Полёта уже сегодня не будет, пока что просто разомнём тебе крыло, — у воробья аж от сердца отлегло после этих слов, — Готов? — Ага, — кивнул Тоша, пряча свой страх. — Попробуй крыло вытянуть, — на секунду на лице человека промелькнуло беспокойство, быстро сменившееся ухмылкой, — Эх, неплохая вышла бы сосиска… — Чего?! — встрепенулся воробей, резко одёрнув крыло. — Отлично, двигаешься резво, — просмеялся Саша после своей шутки. — Ты не шути так при том, что ты хищник! Придурок… — Если бы ты не был моим любимым Тошенькой, я бы тебя уже сожрал за такие слова, — получеловек хищно занёс руки над другом, изображая когтистые лапы зверя. — Я тебя сейчас клюну, — процедил воробей, примеряясь для решительной атаки. — А-а-а-а-а! — Саша отскочил на другую сторону комнаты, прячась в ткани своей ветровки, — Гречка, убери от меня этого жестокого убийцу! — кошка в ответ на это только насмешливо повела хвостом, — Так и знал! Нет у меня товарищей в этом лесу! Вот уйду от вас в город, что делать будете? — И где ты спать будешь, беглец? — Антон встал на краю стола, — Документов-то у тебя нет. — Да хоть на трубах. Лишь бы подальше от вас предателей, — продолжал гнуть свою линию получеловек, взмахивая руками и корча гримасы. Взгляни на него сейчас — и не поймёшь, что перед тобой Хранитель леса. — Я теперь предатель? Ну всё… — Тоша развернулся спиной к другу, — Я не думал, что стану для тебя таким… Эх, не жить мне больше! Воробей хитро взглянул на Сашу перед прыжком назад. Человек быстро поймал Антона и тот тут же пожалел о своей выходке. — Совсем ошалелый?! — Хранитель выглядел не на шутку напугано, — Я тебя реально съем за такое, Тош, — голос смягчился. — Прости, — тихо произнёс птица, оказавшись на столе. — Ладно, как бы я ни хотел продолжить наш цирк с двумя клоунами, нам надо делать дела, — Саша поднял руку с вытянутым пальцем, строя из себя великого мыслителя, — Давай крыло. Сегодня Антона, на его счастье, не особо мучали упражнениями. Получеловек сначала помог Тоше размяться, опуская и поднимая крыло, поджимая и раскрывая его. Было ясно, что вряд ли получится восстановиться до прежних умений, но хоть немного птица летать сможет и даже вполне себе сносно. Только вот не знал Саша, что птица не горит желанием возвращать себе способность летать…

***

Когда тренировка закончилась, Саша предложил Антону наконец сходить к реке. Дела на день были сделаны, так что можно было заняться собой и своим отдыхом. Тоша привычно сидел на голове у лиса, пока хищник петлял между деревьев. Теперь они не были скованны временем, так что могли спокойно гулять, делясь впечатлениями о видах. Верхушки деревьев начали потихоньку желтеть, предвещая скорое наступление осени. Было приятно рассматривать перелив цвета на дрожащих от ветра кронах. — Вот знаешь, Саш… — тоскливо заговорил Антон, опустив взгляд, — Мне ведь уже полтора года, считай. Некоторые из наших… Ну, воробьи… Мы ведь живём не долго и есть шанс, что это будет моя последняя осень. — Тоша… — Саша опешил от такой тяжёлой темы. Нужно подбирать правильные слова, — Тош, не волнуйся ты так. Ты знал, что воробьи в домашних условиях могут и все пять лет прожить? А ты со мной дома, и… — Я просто не хочу умирать, проведя с тобой так мало времени. Раньше я не мог поговорить ни с кем толком: сородичи скучные, а люди меня не понимают. — Я буду с тобой, несмотря ни на что до твоего последнего вздоха, — слова звучали одновременно ласково и встревоженно, — По крайней мере до тех пор, пока ты будешь этого хотеть. — Правда? — Антон был растроган таким обещанием. — Конечно правда, Тош… Стал бы я тебе врать? На этом тяжёлый разговор был закончен. В головах обоих было ещё множество фраз и вопросов, но каждый предпочёл сохранить молчание и не продолжать и без того сложную тему. Со временем у Саши появились силы говорить и тема смерти осталась уже далеко в чаще леса. — А ты знал, что в речке Водяной живёт? — таинственно начал Саша, когда в воздухе повис запах воды, а под лапами начал появляться песок. — Кто? — Ну человек такой с хвостом рыбы. У него ещё кожа синяя и он поёт о том, как ему грустно и одиноко, — абсолютно серьёзно продолжал лис. — Что за бред? — хихикал Тоша, подыгрывая игривому настроению. — Я Водяной, я Водяно-о-о-ой! — протянул Сашка, — Поговорил бы кто со мно-о-ой… Под странные песни и смех они дошли до реки. Другой берег с трудом можно было разглядеть далеко на горизонте. Вода отражала в себе солнце, порой слепя яркими вспышками. Если заглянуть вглубь, то непременно увидишь подводных жителей и того самого Водяного, что грустит от одинокой жизни, но Тошу больше интересовало мелководье, в воде которого можно было разглядеть плеск маленьких рыбок. — Смотри, там малёк! — крикнул воробей, указывая клювом в непонятном направлении. — Хочешь поближе посмотреть? — ответа не потребовалось. Саша посадил друга на песок, после чего быстро поднял его и понёс уже на человеческих руках к воде. Скинув с себя обувь с носками и закатав штанины джинсов, получеловек шагнул в реку. За день её успело прогреть солнце, так что было не так уж холодно. Зайдя в воду по колено, Саша остановился и поднял воробья высоко на столько, на сколько позволял рост. Глаза маленькой птички восхищённо блестели. Саше в голову пришла идея. — Тоша, расправь крылья. — Зачем? — Просто расправь. Как только перья крыльев создали над водой небольшую тень, оповещая человека о том, что птица выполнил просьбу, Саша опустил руку. Сделав несколько шагов назад, Хранитель начал бежать, держа руку с птицей прямо над водой. Поза для бега не особо удобная, да и Сашка в облике человека не был особо выносливым, но он старался как мог. Поток воздуха трепал воробьиные перья, блеск воды с большой скоростью проносился под пушистым брюшком. Если и захочется летать, то только так — с поддержкой такого друга, как Саша. От сердца тёплыми волнами разливался бесконечный восторг. Никаких страхов нет — есть только воздух, вода и Сашка. — Всё, я не могу больше, — прошептал получеловек, остановившись. Бедный Саша согнулся в три погибели в попытках отдышаться. Он хватал ртом воздух и бормотал что-то нечленораздельное, но продолжал держать Тошу над водой. Кое-как дойдя до берега, Хранитель рухнул на песок спиной, аккуратно положив руку с воробьём себе на живот. — Ну как? — спросил Саша, привстав на локте, — Захотел летать снова? — Что? — Антон сначала не понял, послышалась ли ему формулировка. Когда понял, что друг имел в виду то, что сказал, Тоша удивился, — Как ты понял? — Многие боятся… Да и по тебе видно было, — получеловек начал объяснять, — Я же не слепой. Я в силах разглядеть страх… — Саша кое-как сел и поднял птицу на уровень лица, смотря ему в глаза, — Пойми, Тош, скорее всего тебе рано или поздно тебе придётся взлететь. Я постараюсь проводить с тобой максимум времени, как твой друг, — на секунду получеловек замялся, подбирая слова, — Но я ничего не контролирую полностью. Как говорится, никогда не знаешь, когда на голову упадёт кирпич. Птица без крыльев очень уязвима. — Я понял, — перебил Сашу воробей, опуская голову, — Я просто боюсь боли. — Всё будет хорошо, Тошенька, — успокаивал Хранитель, — Больно не будет. Я постараюсь сделать так, чтобы не было. — А если будет? — Тогда я разрешаю заклевать меня до смерти. Оба захихикали. Солнце накренилось над горизонтом, сообщая тем самым о скором наступлении заката.

***

До самой темноты Саша и Тоша просидели на берегу, обсуждая всё на свете и совершенно ничего одновременно. Они скакали от темы к теме, много глупо шутили, общались с проходящими мимо животными и пролетающими птицами. Получеловек даже построил для воробья замок из песка! С этих пор Тоша носит почётный титул Принцессы, а к статусу Хранителя Саши добавилось ещё звание Верного Рыцаря при Замке Тоши. В общем веселья на сегодня хватило. Антону было страшновато идти по темноте домой. Даже несмотря на то, что он не шёл сам, а ехал верхом на чужой голове. Подколы Саши не особо помогали. — А прикинь сейчас сова прилетит и нас сцапает, — смеялся лис, разрезая гнетущую тишину своим голосом. — Я тебя сейчас сцапаю, если не перестанешь! — угрожал Антон, впиваясь когтями в чужую шерсть. — Верю-верю… Ай, ну не так сильно, Тош! — шутливо возмущался Саша, напоказ заваливаясь вбок. Всё-таки вдвоём идти куда спокойнее. И веселее.