Погружение во мрак

Дин осознавал, что даже если он решится на попытку побега, у него нет ни малейшего шанса на успешный побег, видь Дин видит себя никем без Вина, а еще воспоминание о его угрозах пронзало сознание: «Виннер:—Ты не уйдешь от меня! Ты останешься со мной Резко звучали слова Виннера. Дин:—Что мне помешает сбежать, пока ты шляешься по барам? Спросил Дин. Виннер:—Куда бы ты ни убежал, я тебя найду и сразу убью без раздумий. Так что даже не пытайся. А еще, у тебя никого нет. Отозвался Виннер, его голос звучал непреклонным и угрожающим» Слова Виннера проносились в уме Дина, напоминая о его безвыходном положении. Виннер:—Дин, чего ты как маленький ребенок. До сих пор дуешься? Прозвучал голос Виннера, прерывая поток мыслей. Со вздохом Дин признал, что выбора у него почти нет, и решил пока остаться на месте, чтобы переварить все происходящее и разобраться в своих чувствах. Виннер подошел к Дину, сидящему за кроватью, и пристально посмотрел ему в глаза. Виннер:—Что с тобой? Спросил он, заметив странное поведение Дина. Взглянув на его руку, Виннер обнаружил красные отпечатки на белой толстовке и мгновенно притянул к себе окровавленную руку Дина, чтобы лучше рассмотреть повреждения. Раздернув рукава толстовки, он не мог скрыть удивление, увидев порезы на коже Дина. У него расширились глаза от порезов, из которых продолжала течь кровь. Без слов Виннер взял вторую руку Дина в свои ладони, немного дрожащие от волнения. Дин, словно испытывая беспомощность, не мог встретиться взглядом с Виннером. Дин:—Там… я не смог… у меня только одна рука… Прошептал Дин, его голос звучал слабо и тревожно. Виннеру стало ясно, что делал гонщик пока его не было, и его сердце сжалось от горя и беспокойства за Дина. Виннер:—Поехали в больницу. Слова Виннера об отвозе в скорую вызвали у Дина легкое возражение, но в его голосе звучала слабость и безразличие. Дин:—Не переживай Промямлил он, пытаясь подняться с пола. Виннер, однако, настоял на своем, чувствуя ответственность за здоровье Дина. Он помог Дину встать, поддерживая его, и вместе они направились к выходу. В машине Дин промолчал, сидя в испуганной тишине, в то время как Виннер старался убедить его в необходимости медицинской помощи. В больнице Дину была оказана первая помощь, а Виннер оставался рядом, не отходя от него ни на шаг. Наконец, когда процедура завершилась, Виннер сделал все возможное, чтобы убедить Дина остаться в больнице для наблюдения, но Дин настоял на том, чтобы вернуться домой. Несмотря на сопротивление Виннера, они в конечном итоге вернулись в дом. Виннер вошел в дом, он съездил в аптеку за мазью для Дина. Однако, когда он вошел, его взгляд упал на Дина, который выходил из ванной, хотя должен был лежать на кровати. Дин произнес без эмоции, словно это были всего лишь обыденные факты: Дин:—Нож я помыл, полы вытер, и твою толстовку постирал. Прости, не думал что будет так много крови. Виннер, ошеломленный и обеспокоенный, схватил здоровую руку Дина. Виннер:—Зачем ты это сделал? Зачем резался? Ты совсем? Спросил он, испытывая мучительную тревогу. Дин ответил, его голос звучал как приговор: Дин:—Виннер. Я тебе никто, почему ты так переживаешь за свою игрушку? Тебе же плевать на меня, как и мне на тебя. Мне так плохо с тобой, а тебе сложно отпустить меня! Дин продолжил, его слова звучали как горький призыв к пониманию: Дин:—Виннер, ты не понимаешь, как мне тяжело с тобой. Каждый день я чувствую себя все более и более потерянным. Я становлюсь всего лишь марионеткой в твоих руках, твоей игрушкой, которую можешь выбросить в любой момент. Я резался, потому что я больше не мог это терпеть. Мне так плохо с тобой, Виннер, и я не знаю, как больше справляться с этим. Виннер молча слушал Дина, его глаза выражали смешанные чувства вины, стыда и понимания. Он осознал, насколько он ужасный человек. И как плохо он поступил с любимым. Виннер никогда не говорил о своей любви Дину на прямую… У Виннера уже стеклянные глаза, полные ужаса и тревоги. Он пытался собраться с мыслями, внезапно осознав, как плохо его мальчику с ним.