Две правды и одна ложь

Ши Цинсюань не мог и подумать, что однажды его желание исполнится, и за место бутыли вина или гордого одиночества в его постели окажется его любимый Мин… Хэ Сюань. И сразу же кровать стала такой уютной и мягкой, такой родной и тёплой, что вылезать из неё не хотелось до последнего. Цинсюань внимательно посмотрел на бледное лицо, которое было настолько спокойным и мирным, что не хотелось беспокоить, а следом положил голову на бездыханную грудь. Ни сердцебиения, ни дыхания. Ожидаемо. В следующую секунду на растрёпанные волосы положили руку и мягко погладили. — Хэ-сюн, ты не спишь? — шёпотом спросил, чтобы в случае чего не потревожить мирный сон. — Не сплю, — так же тихо ответил, пусть это и потеряло смысл. Тогда Ши Цинсюань зашевелился, поднялся на руках и поцеловал Черновода. — Доброе утро, Хэ-сюн, — лучезарно улыбнулся и внимательно да невинно, посмотрел аквамаринами в дно чёрных вод. — Мг… Утра, — ответил нехотя, а как только увидел остатки на коже бурной ночи, то и отвернулся вовсе. — Собираться надо, — после своих слов сразу поднялся, оставляя любовника в непонятках. — Ты куда так торопишься? Не хочешь со мной полежать? Вот как, поматросил и бросил, — сел, скрестил руки на груди и отвернулся. Черноводу стоит помнить, что Бог Ветра всё ещё остаётся самим собой, а подобные сложившиеся отношения развязали ему руки ещё сильнее, поэтому он обосновано может высказывать свои прихоти и капризничать. Любовь жестока. Хэ Сюань вздохнул и наклонился к Цинсюаню, коснулся подбородка, тем самым развернул к себе и поцеловал, да с такой страстью и настойчивостью, что щёки Ши сделались пунцовыми. Отпрянул, как ни в чём не бывало, и подобрал свою одежду с пола. Цинсюань, разинув свои небесные глазки, ошеломлённо на того посмотрел и закрыл рот рукой. «Мне показалось, или у него язык длинный…» — Я тебя долго ждать не намерен, собирайся живее, — накинул на себя нижние одежды и начал завязывать верхние. Повелитель Ветра вскочил и тут же заметался в сборах. Не забыл обмазать своё прекрасное лицо в различных кремах, скрыть наличие засосов и укусов, надеть подаренную заколку — к удивлению, она подходила и к его ежедневному одеянию — покрутился перед зеркалом, рассматривая, всё ли выглядит идеально, и в конечном итоге он был готов идти и соперничать с солнцем, кто ярче светит. Подошёл к своему Хэ Сюаню и обнял того за шею, влюблённо смотря в глубинные глаза. — Вот ты снова Мин И, а мне больше нравится, когда ты Хэ Сюань. Черновод притянул того за талию к себе поближе и усмехнулся. Приятно слышать такого рода комплимент, он так давно скрывал свою личность и играл чужую роль, а сейчас может хотя бы перед любимым быть тем, кем он является. Плюс ко всему, Ши Цинсюань довольно смышлёный, и сделал выводы, что раз Хэ столько времени прилежно выполнял все задания, да и сам так хорошо отыгрывал роль божества, что получал много фонарей на осенний праздник, то угрозой не является. А может, он ещё не думал об этом. — Очень рад это слышать, — впервые ответил подобным образом на комплимент и мягко поцеловал любовника. В этот момент дверь открылась и раздался знакомый голос: — Цин- — осёкся, увидев перед собой столь возмутительную картину, как два парня обжимаются, так ещё один из которых его брат. Уду застыл на месте, не зная, с чего начать возмущаться. Ши Цинсюань в панике отпрянул от Черновода и не знал, что сказать в своё оправдание. Ложь сейчас не покатит, только хуже сделает, и поэтому он просто закрыл своего возлюбленного, чтобы защитить его. — Повелитель Ветра Цинсюань, можешь даже не пытаться мне снова врать, — сжал руки в кулаки и наступательно шагнул вперёд с явно агрессивным подтекстом. — Брат! Подожди, не злись, давай спокойно всё уладим, — мирно машет ладонями на уровне груди. Ши Цинсюань правда не боится своего брата, но у каждого есть своё «НО», такое огромное и значимое. Если Ши Уду прибывает в гневе, то его уже ничего не остановит, но именно в том гневе, когда он действительно достигает пика, и готов одному руки вырвать, а второго запереть на тридцать три замка. — Я надеялся, что спустя столько нареканий по поводу моего отношения к этому, или хотя бы вчерашняя ситуация тебя облагоразумит, но сейчас я вижу это, — каждое слово цедит сквозь зубы. Хэ Сюань внимательно, словно глазами вгрызаясь в божью плоть, смотрит на Уду на грани того, чтобы начать источать демоническую ци, но его останавливает рациональная часть, ибо таким образом всё станет лишь хуже. — Цин-эр, лучше отойди, — говорит тихо и кладёт тому руку на плечо. Старший Ши видит эту картину, от чего злится ещё сильнее и хватает брата за руку, отдёргивая в сторону, чтобы не мешался и не влезал в конфликт. Черновод только сильнее вспыхнул синим пламенем. Он не желает видеть такое обращение с Цинсюанем, тем более так поступил человек, которого он презирает всей своей душой. Сразу же после того, как Бог Ветра улетел в сторону и, слава богу, не упал, а просто ровно встал, Хэ Сюань со всей силы ударил кулаком в челюсть Водного Самодура. Fight. Теперь никто из них двоих не сдерживал себя, и каждый старался приложить все возможные силы и хитрость в новый удар. Со стороны, да и будучи участником потасовки, это выглядело ужасно. — Успокойтесь, пожалуйста! Что за поведение такое? Вы мне сейчас всю комнату разнесёте! — в панике кричал на них младший Ши, а влезать в рукопашную не имел смелости, в любом случае его отпихнут куда-то подальше, а если кто-то заденет и ударит, то от другого не поздоровится. Цинсюань в панике приложил два пальца к виску и связался по небесному скайпу с Пэй Мином. Без всяких объяснений сразу же крикнул: «Генерал Пэй, мой брат дерётся с Повелителем Земли! В нашем дворце». Ошарашенный отклик от абонента скайпа послышался почти сразу, но что именно сказали Бог Войны он не услышал, отвлёкся на то, что Уду кинул в Хэ Сюаня тумбочкой, другой в свою очередь её поймал и положил на место, но в этот миг промедления старший Ши ударил под дых. — Господи, что же делать… Ждать Пэй Мина слишком долго, тут счёт на секунды! — тараторил себе под нос, но вид крови тут же отрезвил его сознание и вернул из паники на быстрое решение проблемы. Повелитель Ветра взмахнул веером и создал две волны потока, которые закрутились вихрем и не давали двум другим Повелителям приблизиться друг к другу. Вот только ветер набрал ещё большую силу, отправил в полёт крышу дворца, проломил в стене две дыры и мощным потоком полетел в столицу. — Цинсюань! — громко крикнули оба мужчины, словно уносили не их, а самого Цинсюаня. Линвэнь, которая спокойно шла в свой дворец, дабы вернуться к небольшому количеству свитков, увидела следующую картину: дворец братьев без крыши; два вихря с божествами внутри, которые, что есть мочи вырывались из уз ветра и ругались друг на друга, сметали каждый объект на своём пути. К счастью, другие дворцы разрушения не потерпели… В этот самый момент крыша дома упала на дворец Генерала Наньяна… Да, а вот сейчас в дребезги разнеслись стены, которые создавали антураж на главной площади. — Почему я не могу уволиться… — замучено задала риторический вопрос и поспешила в эпицентр событий. Как только вихри добрались до площади, то тут же стихли, и оба божества упали. — Повелитель Земли И, я Вас убью, — вытирает кровь с губ и идёт в атаку. — Взаимно, Водный Самодур, — шипит сквозь зубы и принимает оборонительную стойку, чтобы, приняв удар, сразу же атаковать в ответ. В этот самый момент обоих Повелителей схватили Боги Войны и скрутили им руки за спиной. Хэ Сюаня удерживал раздосадованный Фэнь Синь, а Ши Уду — Пэй Мин и Му Цин. — Пэй, лучше бы помог прикончить Мин И, — тихо произносит и не сводит глаз со своего врага. Повелитель Земли сразу же остыл, как только заметил, что остановили не его одного, и тем самым показал, что он в абсолютном адеквате, а вот Ши Уду — нет. — Уду, что ты такое говоришь? Что у вас вообще случилось? — Генерал Мингуан действительно был поражён такой ситуацией. Возможно, это первый раз, когда он видит настолько разозлённого друга. По небесному скайпу раздался голос Линвэнь: — Генералы, проводите пожалуйста Повелителя Воды и Повелителя Земли в дворец Шэньу. Сюаньчжэнь и Наньян заковали Уду и И в божественные оковы, а после повели их к Владыке на достаточном расстоянии друг от друга. К тому моменту во дворец сбежались все боги. Одни выясняли у других, что же произошло между двумя Повелителями стихий, а другие яро обсуждали и предполагали различные варианты причины. Что ж, от истины они были далеко, и хорошо. Между делом у кого-то пролетела фраза «не хватает пава и чипсов». Многие сразу же обратились к Повелителю Ветра, но даже от него не получили ответ, он просто бросил короткое «сейчас узнаем» и серьёзно стоял, махая в руках кисточкой из конского волоса. Кажется, что не он недавно стоял в разгромленной комнате и нервно смеялся. Разбирательства прошли довольно спокойно, а всё потому, что оба божества, обвиняемые в частичном разгроме улиц и двух дворцов, высказались, что просто не сошлись во мнениях и повздорили. Если честно, то им не то что Цзюнь У не поверил, им никто не поверил, а понимая, что ничего хорошего из этого не выйдет, просто отправили их в карцер на две недели.

***

Дворец двух братьев сразу показался полностью пустым. Пусть время от времени заходили служащие средних небес и обращались к Повелителю Ветра, но это всё равно было не то. Вся живая атмосфера пропала, былая теплота с уютом канула в лету и растворилась с холодным ветром. Цинсюань никогда не замечал, что без брата тут действительно становилось так пусто, быть может, в те разы тот уходил на задания, а сам младший Ши уделял ещё больше времени Повелителю Земли и всем остальным своим знакомым, вот и не ощущал, что кто-то отсутствует. А сейчас резко все исчезли, и к кому липнуть? К Богине Литературы лучше не подходить, она неожиданно может припахать к незначительным частям своей работы, которую невозможно испортить, но которая всё ещё работой остаётся. Пэй Мин сразу идёт лесом. Лан Цяньцю… Светлый и приятный юноша, очень добр и мил, вот только его сейчас нет в столице. Ичжень… Кхм, лучше не будем о нём. Бог Грома большую часть времени не в настроении, а к Цзюнь У… Ши Цинсюань не смертник. Поэтому Повелитель Ветра спустился в мир людей, затесался среди них и сидел в какой-то очень весёлой компании, распивая вино. Все мысли сразу же вернулись к Повелителю Земли, хотя лучше его назвать Непревзойдённым Князем Демонов. Как вообще так вышло, что демоны пробрались на небесный пантеон, ладно бы обычными служащими притворяться, но богом… Да и к тому же Богом Земли, которому молятся довольно часто. Но никто никогда не замечал что-то неладное, выходит, на этом не стоит акцентировать внимание? Если что, то спросит у Хэ Сюаня напрямую. «Я же могу его называть возлюбленным? В каких мы отношениях… Мы встречаемся? Или дружим… В мире людей же говорят, что дружбе секс не помеха, но я желаю более глубоких отношений» — вновь отпивает вино из чаши, но на вкус ощущает, что это что-то крепче, чем алый напиток. Ши Цинсюань немного мутным взором оглядел всех присутствующих в малом зале. Все пили и веселились, девушки смеялись от глупых анекдотов мужчин, просили музыкантов сыграть какую-то песню, и ничего подозрительного не наблюдалось. — Молодой господин, чего это Вы в стороне, да грустите? Неожиданно Повелитель Ветра заметил, что к нему сел юноша, лет так двадцати. Красные, не вычурные, но дорогие одеяния, которые говорили о том, что он по статусу немного выше, чем другие присутствующие. Голос с задоринкой, но спокойный, располагающий к себе. — Просто навалилось всякого разного, — вновь отпивает и хмурится на странный вкус. Никто же не подходил и ничего не подливал… — Поделитесь? Ходит молва, что если разделить свои горести с ближним, то станет легче, — легко вздохнул и со слабой улыбкой посмотрел на ночное небо. Ши Цинсюань недолго думал рассказывать или нет, больше волновало то, как подать информацию. Он тяжело выдохнул и поставил чашу с напитком на стол, а потом посмотрел на незнакомца. — У меня трагедия из серии… — замялся в словах и понял, что никакие более приближённые примеры к людскому понимаю он не найдёт. — Представь, что ты Божество, которому поклоняются люди. На протяжении двух лет дружишь с другим Богом, и вдруг выясняется, что он является Непревзойдённым Князем Демонов, а одновременно с этим ты понимаешь, что полюбил его. Ши Цинсюань сейчас не очень в состоянии заменить все местоимения к демону на женский род. Пусть будет так, как он сказал. Юноша на долю секунд изменился в лице, словно его что-то укололо. Ведь он, по сути, в такой же ситуации, только с другой стороны… И как ему тогда рассуждать о такой странной любви? — В этом разве есть что-то плохое? Ваши сущности разные, но главное же чувства, — ответно посмотрел на мутные аквамарины и усмехнулся. — А как мне понять, любит ли он меня? — грустно спросил и так же печально отпил странный напиток. Ему сейчас что угодно зайдёт. Юноша задумался. И в правду, по Хэ Сюаню сложно сказать даже в каком тот настроении, единственное понятное, что он любит есть и спать… А как он мог бы выражать свои чувства перед тем, кто ему небезразличен… Потихоньку пожирать будет? — А как он себя ведёт с Вами? — Оберегает… Сегодня он подрался с моим братом, и их заточили в разных помещениях, а всё из-за того, что тот застал нас в довольно… Нетипичном положении, скажем так, — прислонил руку ко лбу, закрывая своё лицо. И что он сейчас несёт? Сам не понимает, вот так перед незнакомцем выкладывать все карты. «Вот это Хэ Сюань даёт…» — юноша в удивлении приоткрыл рот, а следом вернул себе непоколебимое выражение лица. — «Я действительно не думал, что он так быстро начнёт действовать. По сути, слово он сдержал и от мести не отвернулся… Вот только она из убийства перешла к тому, чтобы лишить всего дорогого. Так, я что-то сразу не осознал, он подрался с Водным Самодуром на небесном пантеоне?» Непревзойдённый Князь Демонов, именуемый Собирателем Цветов под Кровавым Дождём, немного растерялся из-за сказанного Повелителем Ветра. Обычно Черновод ниже травы, тише воды, а тут с бухты барахты нате. — Я более чем уверен, что этот человек немногословен и по нему сложно что-то сказать, но тут все признаки, что Вы ему небезразличны. От этих слов Ши Цинсюань в моменте расцвёл и засиял, вернулась былая уверенность, но не трезвый рассудок. Как мало ему нужно было, чтобы вернуть себе боевой дух. — Спасибо Вам большое, — радостно воскликнул Повелитель Ветра. — А как мне… К Вам обращаться? — он посмотрел по сторонам в поисках юноши, но никого не нашёл. — Чудеса. Погодя ещё немного и он покинул таверну. И вот идёт Ши Цинсюань, иногда извиняясь перед деревьями, ибо ему казалось, что это люди, которых он время от времени задевал, а иногда ругается, ибо считает, что в этот раз он не виноват в столкновении. — Повелитель Ветра? Что Вы тут делаете? Он тут же застыл, ибо сразу понял, кому принадлежал этот грубый голос. Мужчина подошёл к нему тяжёлой поступью и коснулся плеча, проверяя, всё ли с тем в порядке. Младший Ши тут же попытался увернуться, но запутался в ногах и, чтобы не упасть, облокотился о дерево. — Вы пьяны? Ваш брат находится в карцере по вине вашего же друга, а Вы просто напились? Ши Цинсюань сжал ткань у сердца и тихо, чтобы его не слышали, произнёс: — Так я не от печали, а чтобы подумать… Кто же знал, что вино странное какое-то. — Повелитель Ветра, говорите громче. — Генерал Пэй, Вам какая разница? Идите куда шли, — произносит в разы громче и полноценно поднимается, оборачиваясь на Бога Войны. Пэй Мин раздражённо цыкает и скрещивает руки на груди. Ему ой как хочется оставить младшего брата своего друга здесь и продолжить свой путь, но он понимает, что Ши Цинсюань сейчас не в самом лучшем состоянии, и с ним может произойти что угодно. — Включите свою рациональность, я Вас отведу до вашего дворца в небесной столице. Подумайте о брате, если с Вами что-то случится, он ослушается наказания и отправится на ваши поиски, а после будет наказан ещё сильнее. Вы хотите его свержения? Повелитель Ветра кусает свою губу в раздражении, словно родитель отчитывает непослушного подростка. Повезло, что он решил не допивать алкогольный напиток до последней капли, сейчас бы Пэй Мин был бы покрыт всеми возможными ругательствами. — Хорошо, ваша взяла, Генерал Пэй. Скрепя зубами они шли бок о бок. Ши Цинсюань даже резко протрезвел, чтобы не споткнуться обо что-то и не принудить Бога Войны брать его за ручку. Повелитель Ветра к нему испытывает только раздражение, пренебрежение и ощущение угрозы своей безопасности, а всё потому, что сам видит разгульный образ жизни этого господина, да и брат достаточно омрачил репутацию в глазах Цинсюаня. Хорошо, что он выбрал сегодня не женский образ, так бы ни под какие уговоры не пошёл с ним, а просто бы вернулся в таверну и стал бы ждать там свой трезвый рассудок. Так и дошли они в ауре неприязни. Он кратко поблагодарил Пэй Мина и ушёл в свои покои. — Я больше никогда не буду пить без Хэ Сюаня и Ши Уду, никогда, — повалился спиной на кровать и посмотрел в потолок. — На самом деле, я скучаю… Интересно, как он там? Голодный, наверно. Днём зайду, проведаю. И вот снова странные мысли вернулись в разум. Тот незнакомец разогнал немного сомнений, но хотелось бы, чтобы они пропали благодаря словам Черновода. Раз он Князь Демонов и сблизился с Повелителем Ветра… Может, конечно, тут случайность, ибо именно Цинсюань к нему постоянно лип, но, если упустим эту часть… Убить яро не желал, значит брат, к которому тот изначально испытывал неприязнь, является его целью. Если загвоздка именно в этой части. Ладно, это уже совершенные бредни опьянённого сознания. Он потряс головой, разгоняя ненужные размышления. В карцере висела тишина. Каждый в своей комнате предавался медитациям или сну. Черновод чередовал эти действия, только первое заменял на обычный полёт в мыслях, а точнее бег них. Если в начале думы были обычные, к примеру, как Хуа Чен отреагирует на эту ситуацию? Он посмеётся? Осудит? Хотя, как он смеет осуждать, когда ждёт не дождётся своего свергнутого небожителя, значит… Поймёт? Точно, поиздевается над тем, что Хозяин Чёрных Вод преисполнился любви к тому, кого желал убить. Он же буквально из-за чувства мести стал Непревзойдённым Князем Демонов, чтобы воздать за забранную судьбу, а в итоге сейчас сидит в четырёх стенах без магических сил из-за того, что решил наглядно отстоять Повелителя Ветра. Мысли о еде не заставили долго себя ждать, живот надрывался с мольбами что-то съесть, хоть живую крысу… Хэ Сюаню не привыкать прибывать в таких местах, правда оно походило на комнату дворца не самого пользовавшегося успехом божества, но всё-таки дворец. В собственных владениях куда комфортнее, хотя бы таракана мёртвого смог бы найти, если бы мучился от голода. В голову то и дело, что приходили вкусные образы риса и мяса, такого горячего и ароматного, что, чуть задумавшись, можно съесть не только тарелку, но и сами палочки. Эта нежная кожа, которая с лёгкостью поддавалась зубам и эластично оттягивалась, краснела от укусов, а некоторые участки наливались кровью. От пота она становилась солёной, но одновременно с этим сладкой до ужаса, как засахаренный мёд или солёная карамель. Кровь, Черновод более чем уверен, тоже имела именно такой вкус. Да весь Ши Цинсюань выглядит так, словно просится в чужую пасть. Милый ягнёнок. Хэ Сюань отвернулся от этих мыслей и моментально ударил себя по лицу, а стены отразили этот звук и разнесли эхом, словно пищание маленьких и назойливых летучих мышей. Он запрещает сам себе думать о поедании Ши Цинсюаня не в шуточной форме. Есть феномен, что от сильного переизбытка любви к кому-то его кусают, но вот если Черновод начнёт, то остановится с трудом. Следом пошли мысли уже о самом Повелителе Ветра. Если все остальные плавно к нему перетекали, то сейчас целенаправленно. В помещении стоит звенящая тишина, которая должна быть ему привычна и приятна, но выходит наоборот. Он тут сидит уже несколько суток, и она не прекращается… С момента знакомства с Цинсюанем такое являлось благодатью, но сейчас сущим наказанием. Он просто ждёт не дождётся услышать в голове неприятный и назойливый голос по небесному скайпу, услышать задорный смех и подначки, аля «Хэ-сюн, ну пошли! Давай, ну пожалуйста, я слишком давно не покупал себе наряды» или сладостным тоном «Хэ-сюн, пойдём выпьем? Ну-ну, обещаю, там людей почти не будет». Черновод может признать, что младший Ши, в отличии от старшего, пил, не зная меры, всегда казалось, что это была последняя чаша на всём белом и не белом свете. И всё заканчивалось тем, что он лип к «Повелителю Земли», обнимал, что-то неразборчиво шептал и до последнего держал за руку, чтобы тот не ушёл. И лишь однажды, всего один раз, когда Хэ Сюань отвёл Его Превосходительство в покои, тот лёг на бок и бесшумно заплакал. Это Хэ Сюань смог понять лишь по неожиданной тишине, отсутствию смеха и дрожащим плечам. Кажется, именно в этот момент Черновод ощутил в полной мере, что пол под ним исчез, а внутренности обдало холодом, когда-то стучащее сердце свалилось в пятки, а солнечное сплетение сковали лозы с шипами. Когда он тихо позвал Повелителя Ветра и спросил, всё ли нормально, ответа не последовало, лишь безысходный всхлип, и Цинсюань накрыл голову подушкой. В ту ночь Хэ Сюань так и не узнал, что случилось у всегда весёлого, не знающего горя и боли Повелителя Ветра. Он просто сидел на краю кровати и нежно поглаживал Ши по плечу, стараясь показать, что тот не один и рядом с ним кто-то есть. Возможно, это и был переломный момент, после которого Хэ Сюань начал внимательнее относиться к «другу». Сейчас же он размышлял о том, не наворотил ли дел его любимый человек, как тот любит делать. Всё ли у него хорошо, не грустит ли, не переживает ли… Скучает ли? В этот момент раздался шум от сдвинутого окошка на двери, где показалось очень знакомое лицо с такими горящими аквамаринами, словно они отражали лучи солнца. Черновод сразу же вскочил от неожиданности, и на долю секунду на лице появилась улыбка. — Цветик, ты как? — тихо спросил Цинсюань, не желая нарушать тишину. Хэ Сюань отдёрнул свои руки, которыми хотел дотронуться хотя бы до щеки. Поэтому скрестил их на груди и приблизился к двери. — Нормально, тут очень даже хорошо, никто не мешает, — произносит с привычным для себя холодом, хотя хотел сказать всё наоборот. Он действительно соскучился. Почему-то эти слова сильно укололи сердце, подобно длинной тонкой игле, что без препятствий пронизывает до самой середины. Стало больно и печально. Выходит, его предположения оказались верны? Черновод всегда так говорил, и, если обычно он не обращал внимания или вредничал в своей шутливой манере, то сейчас всё перевернулось вверх дном. Правду говорят, что глаза выдают только истину. Черновод заметил, как на несколько секунд аквамарины затухли и метнулись в сторону. Он не хотел причинить боль своими словами… — Я тебе покушать принёс… подумал, что тебе здесь будет скучно, оттого голод и разбушуется, — в начале предложение было сказано в очень неуверенном тоне, да таком, что показались озвучены мысли «Мне не следовало сюда приходить…». Однако, оно закончилось снова в задорном тоне, с нотками лжи и неприязни к самому себе. Любое слово против, которое подтвердит его домыслы, станет причиной терзания души. Хэ Сюань застыл. Он не думал, что сказанное так сильно сможет ранить возлюбленного. Но он это сделал. И чем же он отличается от Ши Уду, что так бессовестно имеет право хватать младшего за руки и оставлять на них красные следы? Верно. Ничем. Он вернулся в реальность, когда через окошко протянули деревянную коробку с едой внутри. Черновод взял её и хотел было что-то сказать, как вдруг опять раздался голос того, кто постоянно появляется в ненужный момент: — Цинсюань! И тот действительно растерянно подбежал к двери, за которой сидел его брат. Отодвинул створку и сразу же увидел грозный взгляд. — Почему ты не желаешь слушать то, что я тебе говорю? Он же принесёт тебе боль, уйдёт, как только наиграется вдоволь. Он тебя недостоин, — Уду говорит на удивление спокойно, таким тоном, словно учитель разъясняет тему своему нерадивому ученику. Он уже смирился, что выбор младшего пал на мужчину, и пришёл к малой крупице принятия, но то, что это Мин И — не за что. Старший видит в глазах диди надлом. Он больше не в силах повышать на него голос, надо проявить учтивость и однажды оказаться в нужный момент рядом, чтобы укрыть объятиями и успокоить. Цинсюаня уже ранили несколько минут назад, а старший, самый родной человек во всех трёх мирах, не смог защитить. — Брат, ты его плохо знаешь, — старается звучать уверенно, но аквамарины смотрели в сторону. Младший Ши сжал ткань ханьфу. Он не мог слышать такие грубые слова про любимого, но и не мог вынуть из головы слова Хэ-сюна с посылом, что Повелитель Ветра и в правду ничего для него не значит. — Диди, я просто переживаю за тебя и желаю всего самого лучшего. Он это прекрасно знает. Уду никогда бы ничего не сделал негативного по отношению к Ши Цинсюаню. Да, поорёт, что тот ходит в женском обличии, пригрозит, что какой-то Пэй Мин возьмёт силой, ну и пусть, что считает того всё ещё маленьким, но он единственный, кто сможет так хорошо разделить печаль и радость. Младший развернулся, ибо почувствовал, как слёзы навернулись на глаза, и молча пошёл к выходу. — Цин-эр! — громко обратился Хэ Сюань, да с такой надеждой как-то исправить ситуацию, что ноги подкашивались. Он остановился как вкопанный, будто-то вновь услышал слова божка-пустослова. — Приди, пожалуйста, и завтра… Тут слишком пусто, — последнее произнёс шёпотом, но из-за общей тишины всё было слышно. Ши Цинсюань убежал, так ничего не ответив. Черновод прикусил свою губу в раскаянии. Он сел на кровать, поставив на пол коробку с едой. Весь аппетит пропал. — Ну и зачем Вы это делаете? — раздался порицающий голос из другого помещения. — Я не специально. — Если действительно его любите, то оставьте в покое, — сел на пол в позу для медитаций. — Нет, — уверенно заявляет и смотрит в стену, словно видит Уду. — Я не оставлю его. — Глупец. Вы принесёте ему только боль. — Вы сами не замечаете, как сильно хватаете его за руку, что остаётся след? В данной ситуации Вы раните намного сильнее. Без разбора обвиняете и не желаете и слова против слышать, не обращаете внимания, что ему больше не пять, так и наровите его запереть во дворце. Ши Уду сжимает руки в кулаки, а на лбу вздувается вена от злости. — Повелитель Земли, не вылезайте в наши взаимоотношения! Вы ничего не понимаете. Он слишком часто нарывается на проблемы, пусть и в силах решить сам, но я всегда боюсь, что он столкнётся с тем, с кем не справится. Черноводу почему-то показалось, что тот имеет в виду божка-пустослова, от которого оба брата, можно сказать, скрываются. Но он же, по сути, является им, значит, одна угроза для Цинсюаня почти устранена. — Я тоже, — мнётся в словах, ибо никогда не откровенничал. Тем более душу открывать перед Водным Самодуром, ну уж кошмар. — Я тоже стараюсь ему помогать и не желаю видеть, как ему больно. Повелитель Воды громко фыркает и замолкает. Если Ши Цинсюань действительно до конца будет верить Мин И и любить того, то не может же старший и дальше отвергать его выбор… Просто в конце потеряет брата. Он этого не хочет и в принципе не переживёт. И так тишина повисла на десять минут. Хэ Сюань чувствовал, как медленно тонул в чёрных водах, ему тут нужно провести ещё много времени, и он просто не имеет возможности прибежать к возлюбленному, крепко со спины обнять и загладить свою вину. Совесть так и гложет, словно кошки своими когтями царапают доску. Ши Уду старался успокоить бурю внутри себя и прийти хоть к малой доли принятия. Мин И не самый плохой человек, но от него чувствовалось что-то эдакое. — Повелитель Земли И, — серьёзно обратился по титулу. — Запомните, если хоть один волос упадёт с Цинсюаневских яиц, хоть один волос! Я Вас заживо утоплю на дне морском! — произносит достаточно громко и раздражённо. «Это кто кого ещё потопит» — закатывает глаза, а следом вслух произносит: — Повелитель Воды Уду, Вас это тоже касается. И вот две курицы наседки воюют за одно яйцо. Цинсюань даже представить не может, что будет происходить дальше… За его сногсшибательное личико, небесные глаза и упругую попу будет сражаться брат и возлюбленный. — Договорились.