Половина его души

- Так, значит, это правда… Сабито задумчиво покусывает травинку, комфортно привалившись спиной к камню. Вернувшись на поляну, они долго молчали. У Гию, который до сих пор видел перед глазами лицо сенсея, вылетели из головы все вопросы, которые он хотел задать другу. Потрясение, испытанное им во время подслушанного разговора, было слишком сильным. Начать с того, что сенсей, которого он привык считать пожилым человеком, внезапно оказался не старше 35 лет. А он-то ещё удивлялся его сложению и силе! Впрочем, Урокодаки наверняка и в более зрелом возрасте останется таким же крепким. А Отбор? Томиока всегда считал, что всё прозрачно и честно. У них есть год на подготовку, затем прохождение площадки для окончательного утверждения тех, кто достоин уйти на Гору Глициний. Он, конечно, не испытывал иллюзий по поводу будущей службы в Организации - даже победа над теми четырьмя тварями на горе едва не убила его, а их мерзкие лица до сих пор преследовали во снах. Впереди его ждала бесконечная череда кровавых охот, каждая из которых могла стать последней. Но разговор сенсея и Главы посеял сомнения - неужели их считали просто… расходным материалом? “...я не готов своими руками толкнуть их в ад!” Темные, липкие сомнения обволакивают душу Гию, и он, отчаянно прогоняя их прочь, думает: “Даже если так… даже если так! Я сделаю всё что смогу!” И эта мысль приносит краткое успокоение. Он старается не думать о последних мгновениях разговора, о той тайне, в которую они оказались посвящены случайно. Но слова Сабито будят любопытство, и он спрашивает: - О чём ты? Друг коротко взглядывает на него, но сразу же отводит глаза. - Никогда не думал о том, почему сенсей ушел с должности Столпа? - говорит он, немного помедлив. Гию пожимает плечами: - Из-за возраста? И тут же осекается - Урокодаки в превосходной форме. Тогда он несмело предполагает: - Может, сенсей уступил место другому, более сильному мечнику? - Неа, - качает головой Сабито. - Место Столпа Воды, по слухам, так и осталось свободным. - Тогда не знаю, - сдаётся Томиока и вопросительно смотрит на друга. - Я слышал от старших ребят, - невыразительно отвечает тот, - что Урокодаки ушел почти сразу же после бракосочетания Главы. И что сам Глава даже не пробовал поговорить с ним, чтобы он остался, хотя Столпов тогда было совсем мало. Гию мгновенно вспоминает полный тоски взгляд Оякаты-сама, отчаянное “Мой свет…”, и его отчего-то бросает в жар. Он отворачивается, пытаясь скрыть заалевшие скулы, резко бросает в ответ: - Глупые сплетни! - Эй, ты чего? Он видит краем глаза, что Сабито тянет руку, чтобы коснуться его плеча, и вскакивает: - Не трогай! - Ладно…, - ошарашенно говорит друг. Гию чувствует - если останется здесь хоть ещё на минуту, произойдет что-то … страшное. Клубок эмоций внутри угрожающе разросся, и он не уверен, что сможет их удержать. Он стремительно разворачивается и почти бежит - неважно куда, лишь бы подальше отсюда. Сабито не виноват в том, что творится в его голове. Томиока чувствует, что ещё немного, и он попросту сойдёт с ума от противоречивых эмоций и мыслей. Он забирается так глубоко в растущий на склонах лес, как может, садится под огромное дерево и отчаянно зажмуривается. Их ночная пьянка, поцелуй, пальцы в ладони, отчаянные глаза Оякаты-сама, падающая маска Урокодаки - всё смешалось в дикий калейдоскоп, перекрывая дыхание. Гию пытается дышать так, как учил сенсей, но терпит поражение - глухая боль в груди сжимает горло, и с губ слетают лишь короткие рваные выдохи. “Разве можно… привязываться к кому-то, если впереди нас ждёт ад?” Он так и не разобрался до конца, что же чувствует к Сабито, почему решился на вчерашнюю выходку, какого чёрта одно касание пальцев мгновенно выбивает его из колеи. Но… “Это пора прекратить”. Мысль вызывает глухой спазм в груди, но Томиока упрямо продолжает думать. “Имею ли я право на…дружбу, если впереди только смерть? Если даже Ояката-сама выбрал долг, а не…” Даже в мыслях ему сложно произнести это слово. “Любовь.” Гию упрямо сжимает губы. Они с Сабито ведь всё равно разойдутся после Отбора. Их раскидают по отрядам, а значит, всё кончится. Всё в любом случае кончится. Так же, как кончилось у тех двоих. Он с силой трёт лицо ладонями, но это едва ли помогает. - Вот ты где! Возглас заставляет его вздрогнуть и поднять голову. Сабито стоит, прислонившись к дереву, и внимательно смотрит на него. Затем делает шаг вперёд. Гию непроизвольно дёргается, вжимаясь спиной в древесный ствол, и лицо Сабито словно каменеет - он не доходит до друга пары шагов, медленно опускается на мягкий мох и застывает. - Тебе лучше уйти, - тихо говорит Гию, ненавидя себя за это. “Не уходи. Посиди рядом, пожалуйста!” Сабито, словно откликаясь на его мысли, отвечает: - Я не уйду. И ласково добавляет: - Ну же, Гиги, скажи мне, что случилось? Этот мягкий голос окончательно ломает шаткие барьеры. Гию вскакивает и почти кричит ему в лицо: - Ты! Ты случился! Почему именно здесь и сейчас, почему, а? Почему всё так?! Что мне делать, когда всё кончится? Так ведь…, - он захлёбывается словами, выдыхая, и тихо заканчивает - так ведь не бывает. Не должно быть. Это неправильно… - Знаешь, Томиока, - задумчиво говорит Сабито, глядя прямо ему в глаза, - никогда не думал, что ты трус. Хлёсткие слова действуют не хуже пощёчины. Гию судорожно втягивает воздух, а друг продолжает: - Всё кончится? Это верно. Всё кончается рано или поздно. Только как может кончиться то, что ещё даже не началось? Он встает, и Томиока тоже машинально поднимается на ноги. Гию чувствует, что прямо сейчас должен что-то сказать, возразить - но вместо этого только смотрит на лицо напротив, не отрываясь. Сабито делает ещё один шаг, поднимает руку, и Томиока ощущает касание пальцев на собственной щеке. Они мягко скользят по скуле, а затем аметистовые глаза оказываются совсем рядом, и на губах Гию оседает теплым выдохом: - Я никогда тебя не оставлю. Томиока прерывисто вздыхает, подаётся вперёд, ловя чужие губы. Сабито прижимает его к себе так, что становится больно. Отвечая на поцелуй, судорожно шепчет: - Мы не они, слышишь? Так… не будет. - Обещаешь? - хрипло выдыхает Гию, с трудом прерывая поцелуй. - Обещаю, - коротко улыбается Сабито. *** Сенсей нещадно увеличил тренировки так, что теперь у будущих охотников за демонами хватает сил лишь на то, чтобы доползти до собственных футонов. Даже Сабито чувствует, что находится почти на пределе возможностей. Мышцы снова болят так, будто он вовсе не тренировался до этого. Но учитель всё равно недоволен. - Я хочу, чтобы вы поняли, - говорит он, оглядывая замерших перед ним учеников, - ваши катаны - только дополнение. Оружием должно быть тело. Мурата! - Я? - хлопает глазами юноша. - Ты. Выйди. Тот послушно делает шаг вперёд, и сразу же невольно оглядывается на остальных. - Гию. Томиока также шагает вперёд, становится рядом с товарищем. Мурата чуть слышно вздыхает с облегчением - вдвоем спокойнее. Но он зря радуется, потому что в следующий момент Урокодаки спокойно говорит: - Сражаетесь без оружия. Они переглядываются и Гию тут же отпрыгивает назад, инстинктивно давая себе пространство для маневра. Мурата настороженно застывает напротив, отслеживая его движения, но первым нападать явно не торопится. Гию делает обманное движение налево, но неожиданно для соперника бьёт с правой руки в корпус. Он не прикладывает всю силу, но Мурата почти складывается пополам и неловко отпрыгивает. Пару минут они кружат, отслеживая движения друг друга. Затем Мурата прыгает вперед, ловко уклоняется от кулака Томиоки и с силой выбрасывает руку. Гию почти успевает уйти от удара, но кулак противника ощутимо задевает скулу, и она мгновенно немеет. Гию начинает чувствовать азарт и немного злится - Мурата осторожный и увертливый, даром что не слишком сильный. Сенсей внимательно смотрит, остальные ученики также увлечены разворачивающимся перед ними действом. Между тем Томиока совершенно по-дурацки пропускает удар по корпусу, но зато в ответ удается сделать подсечку и практически повалить противника на землю. Мурата по-змеиному выворачивается у самой земли и ловко отпрыгивает. “Думай, думай! Как победить? Он использует гибкость и атакует в неожиданные моменты. Но ведь должно быть слабое место?” Он следит за соперником, попутно пытаясь вызвать то самое состояние, которое однажды удалось поймать в поединке с Сабито. “Нужно успокоиться. Правильно дышать. Отбросить эмоции.” Гию с усилием выравнивает сбитое дыхание, концентрируется на фигуре противника. Сейчас важно понять, есть ли какая-то определенная последовательность ударов. Сердце начинает стучать медленно и размеренно. Каждый спокойный выдох очищает сознание, и в какой-то момент Томиока ощущает - вот оно. Он словно становится одновременно всеми четырьмя стихиями. Земля - упереться ногами, врасти, ощутить её твердость. Вода. Переместиться текучим движением влево - Мурата никогда не атакует слева, это явно слабое место. Воздух. Вдохнуть и выдохнуть, готовясь к броску. Огонь. Вспыхнуть пламенем, бросаясь вперёд. Его кулак бьёт слева точно под подбородок Мураты, и тот валится как срубленное дерево. Гию стоит, чувствуя, как обретенная только что сила снова рассеивается, становится частью этого мира. Но теперь он четко понял, как вызвать её снова. К поверженному товарищу подходит сенсей, неуловимым движением прижимает пальцы к его шее и Мурата открывает глаза. - Чёрт, - он, не вставая, трёт подбородок и морщится. - Нельзя было полегче? - Ты как? - Гию тянет руку, и он цепляется, встаёт. - Нор..мально, - кривится Мурата, - жить буду. Голос сенсея заставляет обоих повернуться: - Неплохо. Но всем вам стоит подтянуть навыки боя без оружия. К сожалению, - Урокодаки на мгновение делает паузу, - я не мастер рукопашного боя. Ребята замирают. До сих пор ни в одном подобном тренировочном бою никому из них не удалось и близко подобраться к сенсею. Он мгновенно считывал направление ударов, и дело обычно кончалось тем, что вечером все они натирались мазью от синяков и ссадин. “Если он не мастер”, - думает Сабито, - “то кто?” Впрочем, он тут же получает ответ на свой невысказанный вопрос. - На неделю отправляетесь к бывшему Столпу Ветра, улучшать навык. И Урокодаки уходит, оставляя учеников оживленно обсуждать тренировочный бой и грядущее путешествие. *** Ворон вывел небольшой отряд учеников в подобие маленькой деревушки, надёжно упрятанной в горном ущелье. После трёхдневного перехода покрытые пылью, уставшие ребята мечтали только о том, чтобы нормально поесть и, наконец, вымыться. Горные ручьи, попадавшиеся им до этого по дороге, годились только на то, чтобы пополнить запасы воды и охладить усталые ступни. Черная тень мелькнула над ними в последний раз. Ворон пронзительно каркнул и лёг на крыло, возвращаясь обратно к Урокодаки. Юноши стояли на единственной улице этого странного поселения, состоящего всего из четырех домов, причем один из них явно служил залом для додзё. Выходить к ним никто не торопился, так что один из старших учеников, Накамура, громко прокашлялся и произнес: - Ученики Урокодаки-сама прибыли! Но всё вокруг будто вымерло, и они начали недоумевающе переглядываться. Спустя пару минут Сабито внезапно ощутил чужой взгляд на собственной спине и резко обернулся практически одновременно с Томиокой - тот, видимо, тоже его почувствовал. В густой тени к дереву прислонился юноша едва ли старше их обоих. Белая рубаха небрежно распахнута на груди, широкие штаны подвязаны поясом, босые ноги утопают в траве. Он проводит рукой, ероша и без того торчащие светлые, почти белые волосы, и презрительно усмехается: - Наконец-то заметили. Сабито слегка щурится, но ничего не отвечает. С первыми словами незнакомца оборачиваются и остальные: - Я уж думал, тут никого. - Эй, парень, ты кто? - Где найти бывшего Столпа Ветра? От галдежа вокруг Томиока морщится, и замечает такую же гримасу на лице беловолосого парня. Теперь его взгляд смещается с Сабито на Гию, оценивающе проходится по фигуре и замирает, когда встречается с синими глазами. Несколько секунд он смотрит, не отрываясь, затем сухо говорит: - Ладно. Шагайте за мной. Вскоре стройная шеренга стояла перед высоким, крепко сложенным мужчиной, одетым в простое белое кимоно для додзё. Несмотря на то, что бывшему Столпу Ветра явно было за пятьдесят, было ясно - он оставался в превосходной форме. - Итак, - помолчав, сказал он, - меня зовут Соидзи Асо. За эту неделю научить вас чему-то новому я не смогу, но улучшить и закрепить навыки рукопашного боя - вполне. Он обвел глазами ребят. - Сегодня занятия вечером. Пока что отдохните, поешьте и приведите одежду в порядок. После взгляда Асо-сана многие начали стыдливо стряхивать с рукавов и штанов дорожную пыль, пытаясь сделать это как можно незаметнее. Он слегка улыбнулся и продолжил: - Мой ученик всё покажет. Санеми! Светловолосый парень, всё это время стоящий неподалёку, слегка поклонился; - Сенсей. - Отведи их в гостевой дом и покажи источник. - Мгм, - хмыкнул тот в ответ, затем совершенно непочтительно развернулся спиной к Асо-сану, скользнул глазами по шеренге и почему-то снова остановил взгляд на Томиоке. - Идём. И хоть он явно обращался ко всем, выглядело так, будто позвал Санеми исключительно его одного. Наконец-то их одежда была чистой, а желудки - полными. До тренировки остается ещё несколько часов, так что Гию блаженно плюхается рядом с Сабито в траву и вздыхает: - Соба здесь на удивление вкусная. - Угу, - задумчиво отвечает друг. - Как думаешь, - интересуется Томиока, закинув руки за голову и любуясь причудливыми облаками, - сложная будет тренировка? Я пробовал уточнить у этого Санеми, чего ждать, но он просто фыркнул и ушел. Сабито холодно говорит: - Мне он не нравится. Странный тип. - Странный, - задумчиво тянет Гию, - да, пожалуй. И у него всё лицо в шрамах, видел? Друг фыркает: - Не разглядывал. А вот ты, похоже, всё рассмотрел. Конечно, он заметил шрамы. А ещё заметил взгляд, которым наградили Томиоку, и этот взгляд ему совсем не понравился. - Интересно, у Асо-сана что, всего один ученик? Сабито пожимает плечами: - Думаю, вечером узнаем. - Ага. От жары даже двигаться неохота, но Гию собирается взбодриться незадолго перед тренировкой. - Пойдем попозже на источник? - предлагает он другу. - Сходи сам, - отмахивается тот. - Ладно .. - слегка огорчённо соглашается Томиока. Сабито словно немного злится, но почему? В конце концов Гию решает, что ему просто показалось. Они какое-то время ещё отдыхают, затем Томиока встаёт: - Тогда… увидимся на тренировке? - спрашивает он друга и тот кивает. Гию спускается к источнику, который ему показали днём. Закатное солнце косыми бликами ложится на бурлящий ключ и он невольно засматривается - вода отливает золотым и красным, а по краям небольшого водоёма переходит в чистый голубой цвет. Он снимает рубаху, штаны и шагает в воду. От ледяной воды горло мгновенно перехватывает судорогой, а по спине бегут мурашки. Но уже через пару минут он привыкает к холоду. “Наш пруд холоднее” - думает Томиока, привалившись затылком к каменной кладке, ограждающей стены источника, и закрывает глаза. Тело будто заново наполняется энергией, вялость проходит. Он отпускает все мысли, растворяясь в мгновении, ощущая себя частью этого кусочка мира. Громкий всплеск заставляет Томиоку вздрогнуть и открыть глаза. Напротив него выпрямляется Санеми. Гию отмечает про себя, что торс нового знакомого и его руки пересекают несколько шрамов. - Чего пялишься? - буркает Санеми, глядя исподлобья, и поворачивается спиной. Томиока пожимает плечами. Грубость его не задевает, и он не собирается навязываться на разговор. Гию вылезает из источника, наскоро обтирает себя и одевается, спиной ощущая взгляд Санеми. - Что, неженка, замёрз? - язвительный вопрос застаёт его в момент, когда он встряхивает рубаху. Так и держа её в руках, Томиока поворачивается, несколько секунд смотрит в глаза со странным фиолетовым оттенком. - Да, - вдруг коротко улыбается он, решая не вступать в конфликт с незнакомым парнем в первый же день их пребывания тут. Санеми ошарашенно хлопает глазами - неожиданная реакция на очевидную грубость выбивает его из колеи, и язвительная улыбочка исчезает. Томиока ждёт ещё пару секунд, но запал парня явно иссяк; Гию натягивает рубаху, поворачивается и шагает прочь.