Ikebukuro Story: Ryomen & Juliet

– Дорогие гости новогоднего благотворительного бала! – обращается к присутствующим Наоя. – Рад вас всех приветствовать здесь. Так прекрасно, что нам всем небезразлична забота о нуждающихся…! Джульетта уже не слушает, что ещё скажет её недо-жених. Она отыскала своего партнера, и они держатся ближе к сцене в ожидании оглашения результатов турнира. Все, что скажет Зенин, она уже знает – при ней речь писалась. Будет что-то врать про важность благотворительности и помощи другим. Он уверен, что имеет к этому какое-то отношение, потому что его семья приютила бедную сиротку. Он же ради её благополучия не сделал ничего, но относит это к числу своих достижений. Надеется, что ему воздастся за то, чего он не делал. Просто рядом оказался. – …но не буду вас больше томить. Знаю, вы всех хотите услышать имена победителей сегодняшнего турнира, – толпа оживилась – это и правда интереснее пространных речей о важности пожертвований. – Они здесь, в этом конверте, – он показал белую бумагу, чуть помахав ей, и сразу же принялся ее разрывать, – у самого нет сил терпеть. Итак, выигрывают конкурс и денежный приз… – он бегло пробежался по строчкам и замолчал на пару секунд. – Фудзита Татара и Хияма Тинацу! Джульетте плохо. У неё потемнело в глазах, потяжелела голова, ноги ослабли. Идзити придержал её, не давая упасть, но долго он так не продержится. Ему самому непонятно, как мог выиграть кто-то, кроме них, кто-то, кроме Джульетты – ему было больно представить, что сейчас чувствует партнерша. Победители выходят, застигнутые врасплох, но приятно удивленные. Парень жмёт руку Зенину, Наоя целует руку девушке. Они говорят пару благотворительных слов судям, оценившим их труд, своему тренеру, работающему с ними не покладая рук. Все это Джульетта пропускает мимо ушей. Рёмэн тоже раздосадован. Нахмурился, смотрит на Наою недовольно. Он, конечно, против явных подтасовок результатов, но здесь очевидно, кому должна была достаться победа. Сукуна сжимает кулаки до побелевших костяшек, когда видит, как Зенин, незаметно для обычных зрителей, но слишком явно для представителя Монтэки, рвёт белый конверт на мелкие кусочки. К нему подходят Сатору и Сугуру, которые уже наигрались на этом балу.  – Ну что, ваше величество, – спрашивает Годзё, слегка иронизируя, но Король ему это спускает. Все равно уважает, просто выражает это странным образом. – Будем уходить? – Нет, – ухмыляется Сукуна, – самое время показаться Капурэти.  – Это не опасно сейчас? – осторожничает Гэто, но тот его не слушает. Видит цель – Наоя спускается с помоста – не видит препятствий.  Зенина окружают различные люди, чтобы высказать ему своё почтение. Сукуна в окружении своих подопечных тоже встаёт в этот кружок. Когда они добираются до Наои, тот уже немного устал от общения с различными людьми. Конечно, это тяжело, когда приходится играть роль хорошего парня, коим ты не являешься. – Зенин Наоя, – по-шутовски кланяется ему Сукуна Рёмэн, ухмыляясь во все тридцать два зуба, – моё почтение. Тот еле заметно напрягается. – Вот как, – отвечает Наоя, – и что же отбросы Монтэки забыли на моём балу? Сатору и Сугуру начинают возбухать, но Сукуна останавливает их легким движением руки. Они слушаются. Наоя сканирует взглядом пространство. Тодзи где-то далеко. Лучше не нарываться так демонстративно. – Это вроде бы благотворительный бал, – пожимает плечами Сукуна с усмешкой, – что мне мешает сделать пожертвование? Ой, кстати, я уже его сделал. Надеюсь, не доставил тебе проблем. – Если ты свалишь отсюда подобру-поздорову… – начинает Зенин. – Может, обсудим сотрудничество? – внезапно перебивает его Король. – Я не буду сотрудничать с тобой. – Холодно говорит Наоя, а потом видит в толпе Джульетту.  Она направляется прямо к нему. Двигается быстро, смотрит зло и только на Зенина. Не замечает рядом со звездой вечера знакомую фигуру. Подлетает, как фурия, сдерживается, чтобы не наброситься и не расцарапать глаза Наое. – Покажи имена победителей, – шипит она. – Покажи. Гребаный. Лист. – Умей проигрывать, Жужу, – улыбается тот. Ему такая энергия, исходящая от неё, только в радость. Энергетический вампир. – Я умею проигрывать, в отличие от тебя, – она вспоминает об этом факте, старается успокоиться, выравнивая дыхание, – а ещё слышала разговор судей и слишком хорошо знаю тебя, – сверкает глазами, – ты должен мне… нам с Идзити два миллиона йен. – Ещё что я должен? – хмыкает мужчина. – Может быть, мне напомнить тебе, как наша семья заботилась о тебе на протяжении пятнадцати лет? Хочешь, я сам выставлю тебе счет? Там явно будет больше двух миллионов йен… – Как ты можешь! – восклицает Джульетта. – Я думала, ты любишь меня… Она знает, что он никогда её не любил. Наверное. По крайней мере, это точно не здоровая и светлая любовь. – Ну что ты, милая, – наклоняется к ней Наоя и поигрывается с выбившимися прядям волос девушки, – я тебя очень сильно люблю, иначе бы не заботился о тебе так сильно. А сейчас – будь добра, не позорь меня перед важными гостями. Мы поговорим дома, – его голос становится из елейно-мягкого металлическим. Сукуна с интересом наблюдает за этой сценой. Девушка ему знакома – Жужу её зовут, получается? – он знал, что они встретятся, но не предполагал, что так скоро. – Милая, – пародирует Сукуна голос Наои, притягивая Джульетту к себе за плечо, – иди наслаждайся праздником. Чек на два миллиона йен я тебе выпишу сам, хорошо?  Девушка переводит взгляд на стоящего рядом с Зенином гостя и обалдевает. Какой-то неизвестный, который явно не нравится Наое, назвал её “милой” и предлагает чек на два миллиона. Шестеренки в мозгу работают быстро. Жизнь научила брать, когда дают. Она прижимается к Призраку Оперы ближе, кладет аккуратную ладошку на широкую грудь, смотрит влюбленно – уже легко даётся этот взгляд, благодаря практике. – Спасибо, дорогой, – улыбается она. Целует пальцы, прикладывает их к щеке незнакомца. – С тобой я с удовольствием поговорю ещё. И упархивает выполнять второе наставление – наслаждаться праздником.  Наоя не знает, что его гневит больше. Он готов взорваться от этого комбо: Монтэки здесь, пожертвовали кучу денег, Джульетта бунтует и заигрывает с Сукуной, а тот ещё и делает ей такие щедрые подарки. Неужели, они уже знакомы…? Неужели, они уже любовники? – Ну и как она? – выплевывает он. Рёмэн недоуменно смотрит на него. До этого его взгляд был прикован к удаляющейся девушке. – И давно вы кувыркаетесь? – уточняет Наоя. Сукуна ухмыляется. – Необязательно с женщиной спать, чтобы захотеть её порадовать и доставить ей удовольствие. Тебе полезно об этом знать. На этом он считает их разговор оконченным. Довести до белого каления своего главного противника он смог – спасибо девчонке по имени Жужу, это получилось во сто крат лучше, чем надо было. Кивает Зенину, делает легкий жест Сатору и Сугуру, и те готовы следовать за ним. В этот момент к Наое подходит Тодзи – наконец-то, блять, – думает Зенин. Где его носило все это время? – Ты где шлялся? – хмуро спрашивает он, после чего качает головой. – А, неважно. Смотри, у нас в гостях отродье Монтэки. Тодзи смерил взглядом удаляющиеся спины троих участников враждебного клана. – Ну все логично, педерасты воспользовались случаем выставить себя напоказ. Молодых людей очень легко задеть намеками на то, чем они занимаются в темной комнате – особенно если намеки эти предполагают нетрадиционные любовные взаимоотношения, и не важно, состояли ли в них Сугуру и Сатору или нет, – это в любом случае было оскорбительно. Гэто еще мог пропустить такое мимо ушей, Годзё – нет. – Ах ты, гадёныш, – разворачивается к Зенину беловолосый и неожиданно для всех даёт тому по лицу. Случайные зрители ахают и привлекают к произошедшему внимание. – Сатору, – властно называет его по имени Сукуна, и его лицо искажается в гневе на своего подчиненного. Договорились же обойтись без насилия во что бы то ни стало, чего опять начинается? Сугуру тянет своего коллегу за плечо, придерживает, потому что тот едва от гнева не трясется, чтобы надавать Тодзи ещё. Джульетта не успела далеко уйти, поэтому стала свидетельницей произошедшего. Старается пробраться незаметно, чтобы оказаться рядом с другом её благодетеля.  Останавливается за спиной, пытается придумать, что делать дальше. В пекло понеслась, а бездумно.  – Сугуру, – тихо произносит она, обращаясь к Сатору, надеясь, что парня зовут так. Гэто недоуменно смотрит, но виду не подаёт. Девушка продолжает громче и увереннее, – я могу сама разобраться со своими обидчиками! Ну, сказал неприятную вещь, с кем не бывает! Беловолосый сломался. Застыл и не двигается. Наоя и Тодзи смотрят во все глаза на спрятавшуюся за ним Джульетту. Гэто разделяет эмоции друга, но не так явно. Один только Сукуна понял, что произошло только что. И поддерживает девушку в попытке спасти всех. – Дорогие гости! Ничего такого не произошло, что заслуживало бы вашего внимания! Продолжайте танцы. Удивительно, но его призыв срабатывает, и начавшая собираться вокруг них толпа и правда довольно быстро расходится – поняли, что хлеба и зрелищ не будет. Сугуру и Сатору наконец-то уходят, вслед за ними двигается Сукуна. Бросает последний взор на Джульетту и кивает ей в знак благодарности – отношения они будут выяснять позже. Толпа расступается, чтобы дать пройти Монтэки. У Капурэти меж тем тоже не все гладко. Девушка собралась было снова скрыться в толпе, но её придержал за плечо Тодзи. Вот гадина. – Куда-то собралась? – спрашивает вальяжно Наоя и берет её за подбородок. – Ты едешь домой. Для тебя веселье окончено. Тодзи, – он кивает своему брату, и здоровяк тащит девчонку за собой.  – Но мои вещи… Они остались в раздевалке, – пытается она сопротивляться своему охраннику. Она привыкла, что Зенин постоянно её таскает, но в этот раз он делает это по-особенному грубо. – Они тебе больше не понадобятся, –  отвечает Наоя. – Неужели ты думаешь, что после всего произошедшего я позволю тебе продолжить заниматься танцами? – Что? – словно обухом по голове прилетает Джульетте. – Нет, ты не поступишь так со мной…  – Ну, да, конечно, – усмехается Зенин. – Надейся. – Нет-нет, – начинает хныкать девушка, – ты не можешь… Тодзи в ответ на это ничего не говорит, просто потянул её к черному мерседесу и протолкнул на заднее сидение. Она по крайней мере сопротивляться перестала, теперь просто плачет. Мужчине все равно, хотя слезы скорее раздражают, ну да и пускай. Слезами горю не поможешь – Джульетта знает об этом не понаслышке, но ей нужно как-то снять это напряжение, а других способов у неё нет. Девушка тихо всхлипывает, размазывая слезы по лицу, используя их вместо мицеллярной воды – помогает не очень. Она притягивает колени к груди и старается не думать ни о чем – никаких хороших мыслей в её голове сейчас не появится, а что-то делать нужно. Поэтому для начала она выбирает дать себе немного времени. Выкрутится. Прибыв в поместье, она не даёт Тодзи к себе притронуться. – Сама дойду, – рычит она, глядя на него исподлобья, – домашний арест, знаю уже. Вечером поговорим – в курсе.  Хлопает дверью громче, чем обычно. Прыгает на кровать. Две минуты даёт себе на то, чтобы прийти в себя, и идет смывать остатки праздника со слезами на глазах.  Контрастный душ и правда помог привести себя и мысли в порядок. Уже спокойнее и увереннее, она возвращается в комнату. Наоя ещё не вернулся – она не слышала шуршания шин об асфальт, значит, у неё есть время на себя.  Ещё раз громко прыгает на кровать, чтобы снять подозрения, а затем тихо-тихо с неё сползает и направляется к тайнику в шкафу. Джульетта держалась изо всех сил, чтобы не бежать раньше времени, но кто мог знать, что этот момент настанет так неожиданно.  Она тянется за коробкой, берет её в руки. Настораживается. Она легче, чем когда она её доставала в прошлый раз. Сердце замирает, пока рука медленно открывает крышку. Коробка пуста.  Пятьсот тысяч, которые она с большим трудом откладывала в течение года – как ни бывало. – ГДЕ ОНИ? – вылетает из своей комнаты девушка, всем телом содрогаясь от гнева. – Где кто? – с легкой усмешкой спрашивает Зенин. По его лицу нельзя сказать, понимает ли он, о чем идет речь или нет. Но Джульетта уверена, что он как раз прекрасно все понимает. – Ты знаешь, о чем я говорю, – почти шепотом молвит девушка. Она чувствует себя обреченной, поэтому силы покидают её. Столько усилий было приложено, чтобы скопить эту сумму денег, и все пошло прахом только потому что кто-то из приспешников Наои копался в её белье…  Джульетта обессиленно опускается на пол прямо перед здоровым Тодзи. У него в душе что-то шевелится при виде такой несчастной девушки, но снаружи слышен звук подъезжающих шин, а затем громкий автомобильный сигнал. Глава Капурэти прибыл.  Девушка лежит на ковре без сознания. Брат Зенин берет её на руки с целью отнести в комнату. Наое он потом объяснит, что с ней случился истерический припадок – что это может быть еще? – а пока что нужно вызвать врача.  Тодзи закрыл за собой дверь девичьей комнаты, за которой его ждал Наоя. – Что? – скрестив руки на груди, указывает лёгким движением подбородка.  – Истерика, – пожал плечами Тодзи. – Ну, с кем не бывает, – махнул рукой Зенин, – покладистее будет. Джульетта за дверью все слышит. Джульетта за дверью не знает, чего она хочет больше – поубивать их всех или умереть самой. Она подтягивает ноги к груди и сворачивается в позе младенца. Так она чувствует себя защищеннее. Ей еще предстоит общение с Наоей, и она это знает. Он наверняка приготовит ей какой-нибудь жуткий разбор полетов… Слезы наворачиваются на глаза, и следующий час Джульетта проводит, обильно поливая подушку слезами. Ей жалко себя, жалко Идзити, ведь из-за неё он тоже проиграл, жалко свою жизнь, тошно от того, где она находится. Примерно через час раздаётся стук в дверь. Девушка молчит в надежде, что известный ей нарушитель спокойствия сгинет. Настойчивый стук повторяется, но Джульетта игнорирует. Тогда дверь агрессивно отворяется, и на пороге появляется здоровяк Тодзи. Она узнаёт его по шагам.  Мужчина закрывает за собой дверь и ставит на стол поднос: на нём стакан воды и таблетки, по резкому запаху можно определить, что это успокоительные. Тодзи не спрашивает, просто садится рядом на постель и пытается повернуть девушку под одеялом к себе, чтобы заставить выпить лекарство. – Пей, – говорит он поначалу мягко. Девушка выбралась из-под одеяла и нехотя глядит на него, на стакан с водой и качает головой. – Пей, – повторяет он настойчивее, – или я силой волью это в тебя. Она смотрит волком, задумалась. Решает, что лучше быть спокойной во время аудиенции с Наоей, поэтому садится рядом с незваным гостем, закидывает таблетку в рот, запивает стаканом воды. – Успокоилась? – сразу спрашивает Тодзи. – Это не так работает, – горько усмехается Джульетта. – До таблеток, – уточняет он. – Да как тут успокоишься. Работала – а для чего? – А что тебя не устраивает в твоей жизни сейчас? – искренне не понимает Зенин.  Живёт в шикарном доме, под крылом могущественной семьи, невеста её главы, так ещё и занимается, ну, теперь, конечно, занималась своим хобби, почти что беспрепятственно.  – Ты сейчас серьёзно? – кивок. – Ничего, Тодзи. Ничего меня не устраивает. Но, боюсь, тебе этого не понять. Гора мышц поднимается с матраса, девушка даже немного подпрыгивает. – С Наоей аккуратнее. Он зол. Дверь за Зенином негромко закрывается. Джульетта тяжело вздыхает и откидывает одеяло. Нужно привести себя в порядок, наложить патчи, чтобы скрыть зареванные глаза. Глядит на себя в зеркало – картина маслом. С тяжелым вздохом достаёт маску для лица. Сейчас бы, конечно, благодарить Зенина Тодзи за заботу, – если это вообще она, – но все лучше, чем ничего. Ей нужна хоть какая-то, хотя бы чья-то поддержка в этом доме.              Джульетта проходит в покои Наои. Выглядит она спокойно, хотя темное одеяние ей не пристало. Видимо, демонстрирует, что вся в расстроенных чувствах, – хмыкает мысленно молодой человек. Да и пофигу.       – Моя хорошая Жужу, – поднимается он с дивана ей навстречу, – как ты?       “Он действительно смеет задавать мне этот вопрос после случившегося?”       – Понимаю, дорогая, что ты в расстроенных чувствах после проигрыша, – елейным голоском поёт Наоя, – но всем случается проиграть. Ты танцевала великолепно, я должен это признать. Я бы сказал, лучше всех. Но твой костюм… Твой партнер… Они были не очень, признай это, Жужу.       Она молчит. Она знает, что если откроет рот и скажет ему в ответ противоречащее, то он выйдет из себя. Лучше пускай говорит за них двоих. И все же, не удерживается и подхватывает.  – Милый, ну ты же не хочешь со мной танцевать, – она старается произнести это максимально нежно, но яд все равно чувствуется на языке. И от себя противно. Он качает головой, улыбаясь. Неужели не считал издевку? – Ну я же нормальный мужчина. Какие ещё танцы? Джульетта невольно вспоминает своего зрителя. Он тоже показался нормальным мужчиной. Который ещё и танцует. Но чуйка подсказывать, что лучше о Призраке Оперы при Наое не вспоминать – кажется, они друг друга недолюбливают. Ладно, это не самый важный вопрос. Самый важный – где деньги и как о них узнали? Как их вернуть? Получать чек от незнакомца на сумму, в четыре раза превышающую её собственные накопления, она не собирается. – Жужу, проигрыш в турнире – единственное, что тебя расстроило сегодня? Нет. Нельзя говорить о деньгах. – Да. – Тебя утешить? – он похлопывает по своим коленям, приглашая сесть. – Нет, – хмурится Джульетта, – уже утешилась. – Какая самостоятельная. Иди ко мне. – Он садится на диван и хлопает ладонью по сиденью рядом с собой. Девушка смотрит на него с опаской, но выбора у неё так-такового нет. – Иди сюда, – повторяет он уже более грозно. Совсем как Тодзи до этого. Сразу понятно – братья. Джульетта нехотя садится на диван рядом с Наоей, стараясь держаться от него как можно дальше, но он придвигается к ней близко-близко и берет её за руку.       – Послушай, милая моя Жужу, – говорит он, приближая её ладонь к своим губам. Девушка с трудом сдерживает позыв скривиться. – Я подумал, что тебе после всех этих расстройств нужно отдохнуть, не так ли? Я купил нам с тобой путевки в Малайзию. Что скажешь, дорогая?  – Я не в настроении туда ехать, – пытается отнять его руку Джульетта. – Но ты можешь отправиться туда в одиночестве, если хочешь. “И я смогу сбежать, пока тебя не будет” – думает радостно она. – Хмм, ну вот, – тянет несколько расстроенно. Наигранно растерянно, конечно же. –  Я надеялся, что мы поедем туда с тобой в свадебное путешествие. Джульетта подскочила со своего места, как ошпаренная. – Что ты сказал? – Здорово звучит, правда? – расплывается в улыбке глава семейства, – сва-деб-но-е путешествие, – тянет он.  Девушка тяжело дышит. Ей нехорошо. Происходит то, чему она не знает, как противостоять. – Что-то мне все же нехорошо, – с трудом находится она, – я пойду. – Набирайся сил! Они тебе понадобятся. Она ураганом влетает в свою комнату, подпирает спиной дверь, соскальзывает в таком положении на пол. Который раз за день её размазывают? Тонкий, еле заметный лучик света надежды в её царстве поглотила непроглядная тьма отчаяния. Принужденная невеста оказалась в комнате без окон и дверей – откуда нет выхода. Голодовка звучит как отличный план.