***
Предполагая, что, заметив подвох, друзья могут не обрадоваться и заупрямиться, Се Лянь разработал план. По его мнению, прекрасный. Главное — сделать всё уверенно, если много говорить и быстро уйти, то ни у кого не останется и шанса спорить. Разве не так? А объяснить всё можно и потом. На том наследный принц и остановился. — Рад вас видеть, — стремительным шагом Се Лянь приблизился к небожителям, недовольно косившимся друг на друга. «Время идёт, а они всё те же, или привыкли казаться такими». Скорость в выполнении намеченного плана оказалась под угрозой. Жое ещё не увидели, она предусмотрительно пряталась за спиной. Но сердце непривычно рвалось на части, как будто он предаёт близкого человека или бросает его. «Это ведь не больше, чем на день. Даже если они упустят её из виду, дальше Небесной столицы она уйти не сможет, а здесь не встретит никого, кто решил бы ей навредить. Почему же так неспокойно?» — Ваше высочество, где Жое? И странности, конечно, всегда там же, где и вы, но зачем за духовным оружием нужен присмотр? — аккуратно поинтересовался Му Цин. Не успел Се Лянь ответить, как Жое белым вихрем выскочила из-за спины. Она смотрела с нескрываемой обидой на Се Ляня, игнорируя остальных. Сжатые кулачки мелко подрагивали. Наследный принц опешил, казалось, Жое согласилась и смирилась с временным расставанием. Но сейчас она походила на тучу, грозящую стать предвестницей бури. — Мне и не нужен ваш присмотр, — Жое притопнула ногой. — Почему? Се Лянь уже давно признал, что его воспитание всегда выходило детям боком. Был ли он сам таким капризным? Уже и не вспомнить. Стоило ли ещё раз поговорить с ней или лучше будет уйти, Се Лянь не понимал. Не понимал и причин таких чувств Жое, как будто её в самом деле предают. «Дети иначе видят мир вокруг, для них он слишком велик, всё кажется большим, чем есть». — Почему? Говорил, что не считаешь меня неправильной и бесполезной, но бросаешь? Когда Сань Лан был ребёнком, ты не оставлял его кому-то, а от меня хочешь избавиться, — Жое не могла понять и от того расстраивалась ещё больше. — Всё не так. — С горечью Се Лянь подумал, что Хунхунэра он как раз таки однажды оставил. Нет, уходить точно нельзя было. Се Лянь присел возле Жое и продолжил: — И с тобой, и с Сань Ланом я принял одно решение — защитить. Сань Лан тогда был слабее и выглядел как ребёнок, но не был им. Ты же неотличима сейчас от человека. С моим везением тебе будет лучше побыть с Фэн Синем и Му Цином. Разве у тебя есть причины бояться их? — Я ничего не боюсь, кроме узлов, — последние слова Жое еле слышно прошептала, так, что услышал только Се Лянь. Подозрение и недоумение на лицах друзей подсказали Се Ляню, что пора возвращаться к плану и ускоряться, несмотря на заминку. Малышку белым, всё ещё недовольным облачком вручили Му Цину, попутно Се Лянь шепнул ей на ухо: «Присмотри за ними, порой они как маленькие». Ответом послужил полный серьёзности кивок. — Но, Ваше вы… — Совсем позабыл, столько дел и так мало времени, — торопливо перебил наследный принц Фэн Синя, — это Жое, она сейчас немного человек, так уж вышло. За ребёнком следить, покормить и не терять. Фэн Синь, не ругаться при Жое, Му Цин… Не доводить Фэн Синя. Жое, по возможности не капризничать. Всем удачного дня, — добавил принц, удаляясь с такой скоростью, что это можно было уже считать позорным бегством. «Всё будет хорошо».***
Се Лянь замер посреди улицы. Небожители, недовольные тем, что какой-то недотёпа встал перед ними и не даёт пройти, начали возмущаться, но, поняв, кто перед ними, быстро смолкли и сочли возможным самим обойти Се Ляня. Внешне многое изменилось, но не так просто искоренить привычное отношение к нему как к мусорному богу и позорному пятну в истории вознесений. Се Лянь и не пытался этого делать. Какой толк от чужого мнения? В последнее время Се Лянь нередко будто терял направление и застывал. За годы скитаний он привык ставить бессмысленные цели и идти к ним, зная, что достигнуть их не сможет, но будет иметь… направление. Будь то «идти прямо, пока ноги не подкосятся» — он никогда настолько не уставал; «продолжать готовить, пока кому-то не придётся по вкусу его стряпня» — этого не происходило, почти… Пожалуй, Сань Лан сменил эту цель на «просто готовить одному демону». «Собирать рухлядь, пока она не закончится» — ещё одно невозможное направление. Так он находил силы для существования. Сейчас же не нужно было идти вперёд — ведь есть дом, не нужно выживать — ведь нет угроз, не нужно забывать — ведь каждый миг наполнен радостью, не нужно желать смерти — ведь есть ради кого жить. Всё есть, неужели можно просто жить и чувствовать себя счастливым? Се Лянь бы никому не сказал, но он отчасти рад тому, что случилось с Жое. Это то, что нужно решить, то, что задаёт направление. Но также было жгуче стыдно. Однако сейчас причиной остановки послужил конец плана. Жое он пристроил, пообещал во всём разобраться. А что дальше? Сань Лана не было в резиденции, по духовной сети он перестал отвечать, что было крайне не похоже на него. Но если уж его муж хотел быть ненайденным, вряд ли кто-то справится с этой задачей. За долгую жизнь Се Лянь не смог припомнить ни одной похожей истории, духовное оружие способно потерять силу, обезуметь, но не стать человеком. Расспросы других небожителей приведут только к ненужным слухам, а толку не будет никакого. — Линвэнь, — воскликнул наследный принц, не обращая внимания на вновь вернувшиеся косые взгляды. Резко развернувшись на пятках, он направился в ту сторону, откуда пришёл. Новый дворец Линвэнь был всё так же прост — высокие кирпичные стены и вогнутая крыша, покрытая жёлтой черепицей. Богиня литературы пренебрегала излишеством в украшении своего дворца. Единственное, что неизменно его выделяло, — горы свитков, которые начинали уже выглядывать на улицу. «Стоит задуматься о расширении, скоро документы выселят служащих», — мелькнуло в голове, но эта мысль была отложена до лучших времён. Внутри на стеллажи ложился голубоватый магический свет, все окна давно были перекрыты шкафами и горами свитков. Бледные служащие дворца, как муравьи, изучали записи, делали пометки и переносили норовящие развалиться башни из бумаг из одного конца в другой. Даже неосторожный кивок головой мог нарушить равновесие и привести к падению башен, потому они делали вид, что никто не пришёл в их дворец, или в самом деле не видели. Линвэнь не заметила гостя, погружённая в работу, и только после покашливания наследного принца подняла голову. — Ваше высочество, что вы хотели? — Богиня стремилась перейти к делу без лишних слов, если это было возможно. — Не хотел отвлекать, но, боюсь, больше никто не в силах помочь разрешить некоторую проблему. Слышали ли вы о том, чтобы духовное оружие становилось человеком? Линвэнь глубоко задумалась, Се Лянь же с волнением ждал ответа, если богиня литературы скажет, что подобного не случалось, ниточка оборвётся. Кто мог бы знать больше неё и желал бы поделиться знанием? — Мир так велик, что нет такого, чего бы не было. Думаю, это уже случилось, неудивительно, что с вами, ваше высочество. Скорее, вас интересует есть ли возможность исправить случившееся. Непростая задача, я могу вспомнить только одну историю, но искомого ответа она вам не принесёт. — Это лучше, чем ничего. — Даже не история, скорее, легенда… Сказка. Нельзя наверняка сказать, что из этого правда, а что нанесло временем и людскими выдумками. Некогда война докатилась до одной маленькой деревни. Она не была важна ни одной из сторон, отряд захватил её ради развлечения. Не встретив сопротивления, командир решил посмеяться над людьми и пообещал, что, если не позднее как через четыре дня зацветёт мёртвое дерево на холме, он пощадит жителей и уйдёт. Никто не питал пустых надежд, жители ждали своей участи, лишь одна девушка каждый день носила к холму воду и поливала дерево, она молилась всем богам, которых знала, и продолжала поливать мёртвое дерево, чем смешила воинов. На четвёртый день почти без сил она в последний раз поднялась на холм и упала без чувств, с её ладоней сочилась кровь. Почва приняла лишь часть, остальное обернулось алыми камнями. На закате дерево распустило единственный цветок, тут же опавший наземь. Но командир не сдержал слова. Дальше концовки разнятся, но в общности, девушка обладала потенциалом для вознесения, но обратила его в пользу защиты людей. Алые камни стали стрелами и поразили воинов. Колоссальный выброс сил, но вместе со смертью он принёс и жизнь: маленького ребёнка с красными глазами. Линвэнь замолчала и устало потёрла веки, размышляя над чем-то. Се Лянь не спешил её перебивать. — С некоторыми условностями камни можно считать духовным оружием, создание которого тесно связано с ней. Большой выброс энергии, и как результат, один из них обратился ребёнком. Вероятно, правда только то, что была война, но больше ничем помочь не могу. Достоверных случаев не было, можно ли это исправить, я не знаю. — Благодарю, — Се Лянь склонился и направился к выходу. Крохи информации радовали, но не помогали. Эта легенда странно отозвалась в Се Ляне, навевая давно позабытое. Из воспоминаний его вырвал один из служащих дворца владыки Линвэнь. Несмело поприветствовав, он сбивчиво заговорил: — Я слышал ваш разговор, случайно. Скорее всего, это не поможет, но детям на моей родине рассказывали похожую сказку. Она заканчивалась тем, что богиня отгородила деревню, скрыв её от людей, чтобы жить там в мире со своим ребёнком и теми, кто выжил. Конечно, это всё выдумки, но в горах был полуразрушенный храм, в него приходили, когда не было надежды на иную помощь, и молились богине цветения. Юноша поклонился, напоследок искренне пожелав, чтобы это помогло наследному принцу в его поисках. Одна оборвавшаяся нить сменилась другой. Хоть она и не была толще паутинки. Можно было наведаться в те земли, если ответы там и не найдёт, то, может, узнает больше деталей легенды. Се Лянь, решив с помощью игральных костей перенестись к сохранявшему молчание Сань Лану, обнаружил их пропажу. «Не мог я их потерять, не мог!» Наследный принц прокручивал в голове день, вспоминая подробности. Утром, сидя в саду, он перекатывал их по столешнице, но потом они были при нём, пока… «Ваше высочество, Жое… Она…» На удивление растерянный голос Фэн Синя перебил раздражённый шёпот: «Да сбежала она, какой хозяин, такое и оружие». Даже общаясь с ним по духовной сети, друзья умудрялись переругиваться, Се Лянь, почти сложив все детали, устало прикрыл глаза, вопрошая, за что ему это всё. «М-м, гэгэ, думаю, тебе следует вернуться домой». Ссора друзей смешалась с голосом Сань Лана, но сквозь весь этот бардак пробился звонкий голос: «Не-ет, ты же обещал. Он будет сердиться». — Маленькая негодница!