***
Ночь в Небесной Столице была тихой и спокойной. Луна своим мягким светом освещала улицы, где располагались дворцы небожителей. Небеса были погружены в сон. Только одна тёмная фигура кралась меж сооружений богов. Первым пунктом, перед которым остановился Повелитель Земли, был Дворец Повелителя Ветра. Зайдя в спальню, Хэ Сюань встал рядом со спящим Ши Цинсюанем. — Почему же именно ты брат этого ублюдка?! - гневно прошептал демон Чёрных Вод, проведя по голове небожителя рукой. — Поймёшь ли ты меня когда-нибудь? — Мин-сюн… - пробормотал Повелитель Ветра. Боясь, что Цинсюань проснётся, Хэ Сюань выскользнул из дворца Повелителя Ветра. Дом Ши Уду находился совсем рядом. Хоть он и был защищен различными заклинаниями, демон очень легко проскользнул внутрь. К неожиданности Повелителя Земли, в кабинете горел свет. — Прекрасно. Ты не спишь, ублюдок! - вышел из темноты Черновод. — Кто ты?! Как пробрался сюда? - вскочил Ши Уду со своего места. — Ты так долго искал человека, что поменяется с твоим братом местами. Неужели так быстро забыл меня? - злобно осклабился демон — Пришла пора платить за свои деяния! Повелитель Вод хотел крикнуть, но понял, что не может двигаться. Это было похоже на заклинание, что применил Хуа Чэн на Се Ляня в логове Лазурного Фонаря. — Тебе предстоит увлекательная экскурсия в мои владения. - злобно усмехнулся Хэ Сюань. Даже одна палочка благовоний не успела сгореть, как кабинет во дворце Повелителя Вод опустел.***
Утром небожители собрались во дворце Линвэнь. В зал пришли и Пэй Мин с Лан Цяньцю, что отсутствовали вчера. — Почему же Повелитель Вод и Повелитель Земли сегодня отсутствуют? - задумчиво произнёс Лан Цяньцю. — Я заходил к брату утром, но его не бы во дворце. Ши Уду и Мин-сюн не откликаются по духовной сети. - обеспокоено произнёс Повелитель Ветра. — Неужели, что-то произошло в наше отсутствие? - поинтересовался Пэй Мин — Водный шисюн не из тех, кто пропадает не сказав ни слова. — Всё было как обычно. - произнесла Линвэнь — Давайте не будем поддаваться панике. Если в течение следующих суток у нас не получится связаться с Ши Уду и Мин И, то отправим поисковые отряды. — Согласен. Повелитель Вод - один из сильнейших небожителей. Хоть он и не Бог Войны, но даже со свирепым демоном справиться сможет. - ответил Повелитель Огня. — Раз все согласны с этим решением, то продолжим чтение. Пусть отсутствие Водного шисюна и Повелителя Земли вызывает некоторое беспокойство, но я думаю, что всё будет в порядке. - констатировал Пэй Мин. — Тогда приступим. - открыл книгу Фэн Синь.—«»—
Принц смутно догадывался, каков будет ответ на его вопрос. Однако предположения совершенно не оправдались. Помолчав, Хуа Чэн ответил: — Прошу прощения. Се Лянь озадаченно спросил: — Что? Он-то полагал, что если «храм Тысячи фонарей» — не какой-то розыгрыш, то наиболее подходящим кандидатом, связанным с этим храмом, является Хуа Чэн. И всё же, независимо от того, верны ли предположения принца, у Хуа Чэна не было причин просить у него прощения. Вместо ответа на свой вопрос Се Лянь получил пригласительный жест пройти куда-то, поэтому направился следом. Они прошли ещё немного, пока не повернули за угол, и тут взору Се Ляня открылся сияющий таинственным светом храм, в спокойном величии представший перед ними. Принц невольно задержал дыхание.—«»—
— Этот храм действительно поражает воображение! - выдохнул Лан Цяньцю — Когда Наставник показывал Призрачный Город, он очень засмущался, стоило мне выразить восхищение этим местом. - улыбнулся небожитель. — Правда в сам храм, Собиратель Цветов не разрешил зайти. - хмыкнул Пэй Мин.—«»—
Кругом царили переплетения иссиня-чёрного и киноварно-красного, как преобладающих цветов в архитектурном ансамбле Призрачных чертогов, однако в таком окружении великолепный храм, сияющий тысячами огней, ещё сильнее походил на островок царства бессмертных божеств. Будто построенный из одного лишь света и ярких лучей, храм уместился в Призрачном городе, прямо посреди всевозможного демонического сброда, и подобный яркий контраст оставлял ещё более сильное потрясение, первый же взгляд на строение отпечатывался глубоко в памяти нестираемым воспоминанием. Лишь спустя долгое время Се Лянь смог произнести: — Это… Они стояли напротив храма, взирая на него снизу вверх. Хуа Чэн, тоже слегка приподняв голову, произнёс: — Несколько дней назад праздновали Середину осени, и я подумал, что гэгэ, наверное, примет участие в той нелепой игре, которую они устраивают каждый год, вот и выдумал такой способ. Просто хотел, чтобы гэгэ немного повеселился на пиру, разогнал тоску.—«»—
— Только Хуа Чэн, чтобы развеять тоску Наследного Принца, мог устроить такое. - ухмыльнулся Повелитель Огня — Ради возлюбленного бога не пожалел ни сил ни времени. — В присутствии Сяньлэ, Собиратель Цветов становится спокойнее. - хмыкнул Пэй Мин. — Нам, кстати, очень интересно, чем же вы, Генерал Мингуан, занимались, пока Тайхуа общался с Се Лянем? - спросил Повелитель Огня. — О, исполнилась одна из моих мечт! - ухмыльнулся Пэй Мин. — Неужели соблазнили очередную демоницу? - закатил глаза Му Цин. — Намного лучше! Тренировочный спарринг с Хуа Чэном! - улыбаясь, произнёс Мингуан. — Как же вы живы и целы остались? - поразилась Повелительница Луны. — Секрет. - таинственно улыбаясь произнёс Пэй Мин — Могу сказать только, что Повелитель Огня тоже остался бы целым, а теперь всё-таки продолжим читать.—«»—
Принц не знал, что на это сказать. Такой способ «разогнать тоску» неизбежно заставлял любого вытаращить глаза от удивления. Чтобы Се Лянь «немного повеселился», демон выстроил целый храм, да ещё запустил в небо три тысячи фонарей негасимого света! Хуа Чэн чуть опустил голову, оправил рукава и прибавил: — Вообще-то я не хотел, чтобы ты узнал о нём, поскольку я построил храм для гэгэ самовольно, да ещё в столь беспорядочном месте…Надеюсь, гэгэ не останется на меня в обиде. Се Лянь в спешке замотал головой. Оказывается, Хуа Чэн посчитал, что таким образом добавит ему хлопот, и потому не хотел, чтобы принц узнал о храме. Се Лянь прямо-таки не находил слов. Но в подобных обстоятельствах благодарности прозвучали бы совершенно бессмысленно, поэтому принц немного привёл мысли в порядок, сделал глубокий вдох и занялся старательным созерцанием «храма Тысячи фонарей». Насладившись зрелищем, он повернулся к Хуа Чэну и произнёс: — Храм поражает необыкновенной красотой и размахом, это истинный шедевр высокого мастерства, который не создашь за несколько дней. Сань Лан, ты ведь не мог возвести его недавно?—«»—
— Мин-сюн говорил, что этому храму несколько сотен лет. - произнёс Повелитель Ветра. — Насколько же сильна вера и любовь Хуа Чэна, что он устроил такое? - удивилась Повелительница Луны. — Очень сильна. - хмыкнул Пэй Мин — Вы бы видели выражение лица, когда Тайхуа попросил Се Ляня устроить ему экскурсию. Я думал, что вернусь на Небеса без Цяньцю.—«»—
Хуа Чэн улыбнулся: — Конечно, нет. Гэгэ, ты верно заметил. Это место построено довольно давно, только никак не выпадало случая, чтобы оно пригодилось. Поэтому я всё время прятал его от лишних взоров и никому не позволял заходить внутрь. Должен поблагодарить гэгэ за то, что храму наконец нашлось применение и он увидел свет.—«»—
— Врёт. - хмыкнул Повелитель Огня — Наверняка для того, чтобы Сяньлэ не переживал на эту тему.—«»—
Его слова заставили Се Ляня вздохнуть с облегчением. Ведь если храм построен уже давно, просто ему не находилось применения, значит, первоначально у него существовало иное назначение, а теперь он лишь удачно подвернулся для свершения замысла. Иначе, если бы Хуа Чэн действительно построил целый храм специально для принца, тот пришёл бы в ещё большее беспокойство.—«»—
— Хуа Чэн знает Се Ляня, как облупленного. - хмыкнул Пэй Мин — Одежда на Принце, кстати намного лучше чем та, что описывается в книге. — Боюсь предположить, сколько сил Собиратель Цветов потратил на то, чтобы одеть Сяньлэ в хорошую одежду. - произнёс Повелитель Огня.—«»—
Хуа Чэн предложил: — Хочешь войти посмотреть? Се Лянь охотно согласился: — Конечно. И они плечом к плечу неторопливо вошли в храм, ступая по вымощенному нефритом полу. Оглядев убранство просторного светлого зала, принц, впрочем, не увидел ни статуи божества, ни подушек, на которых последователи могли бы преклонить колени.—«»—
— Это храм Се Ляня. Там подушек не должно быть в принципе. - закатил глаза Му Цин. — Уверен, что Хуа Чэн знает об этом. - произнесла Повелительница Луны.—«»—
Хуа Чэн произнёс: — Последние штрихи делались в спешке, многие недочёты ещё предстоит исправить, прошу гэгэ отнестись снисходительно. Се Лянь расплылся в улыбке: — Ничего подобного. Мне кажется, всё очень хорошо, даже замечательно. И прекрасно, что нет ни статуи, ни подушек для преклонения. Лучше всего, если их и впредь не будет. Но только… почему же нет даже таблички с названием? Принц ни в коем случае не желал, чтобы его вопрос прозвучал как упрёк. Всё дело в том, что в храме даже на нескольких напольных нефритовых плитах, украшенных узорами трав и цветов, угадывались искусно выгравированные иероглифы «храм Тысячи фонарей», тогда как над главным входом место таблички с названием храма пустовало. Разумеется, спешка не могла послужить тому причиной, поэтому принцу и стало любопытно. Хуа Чэн с улыбкой ответил: — Ничего не поделаешь. У меня здесь нет никого, кто мог бы изобразить табличку. Ты же видел эту толпу, найти среди них хоть одного, умеющего читать, уже большая удача. Может, у гэгэ есть излюбленный мастер каллиграфии? Я приглашу его, чтобы написал для тебя табличку. Или же, как по мне, наилучший способ — если гэгэ сам её изобразит, чтобы повесить над входом. Было бы просто замечательно.—«»—
— Нам прекрасно известно, что Хуа Чэн умеет писать. Почему же он сам не изобразил табличку? - удивилась Повелительница Луны — Да и Посланник Убывающей Луны ещё есть. — Думаю, мы скоро узнаем причину. - произнёс Лан Цяньцю.—«»—
С такими словами он указал на стол для подношений в главном зале, сделанный из нефрита, широкий и длинный. На нём в положенном порядке разместились подношения и курильница для благовоний, а также предусматривалось место для письменных принадлежностей, что придавало обстановке учёности и сдержанности. Они подошли к столу, и Се Лянь предложил: — Может быть, всё же лучше Сань Лан поможет мне изобразить табличку? Хуа Чэн в ответ слегка округлил глаза, будто никак не ожидал услышать от принца подобного предложения: — Я? — Ага. Хуа Чэн указал на себя: — Ты правда хочешь, чтобы я написал? Се Лянь, что-то заподозрив, спросил: — Сань Лан, неужели для тебя это затруднительно? Хуа Чэн приподнял бровь. — Вовсе не затруднительно, только… — Видя, что Се Лянь ждёт его ответа, он завёл руки за спину и, будто смиряясь с неизбежным, произнёс: — Ладно. Но хочу предупредить, что из меня плохой каллиграф.—«»—
— Странная отговорка для того, кто смог нарисовать картину «Бог Войны в короне из цветов». - хмыкнул Повелитель Огня.—«»—
А вот это уже удивительно. Се Лянь поистине не мог представить, что Хуа Чэн хоть в чём-то плох, потому с улыбкой переспросил: — О? В самом деле? Напишешь что-нибудь, чтобы я мог оценить? Хуа Чэн повторил вопрос: — Ты правда хочешь, чтобы я написал? Се Лянь взял несколько листов белой бумаги, разложил на нефритовой столешнице и заботливо разгладил ладонью. Затем выбрал подходящую на его взгляд кисть из заячьей шерсти и вложил в руку Хуа Чэна: — Прошу. Увидев, что принц уже всё приготовил, Хуа Чэн произнёс: — Ладно, так и быть. Но… только не смейся. — Ну разумеется, — кивнул Се Лянь. И вот Хуа Чэн взял кисть и со всей серьёзностью принялся за работу. Се Лянь наблюдал со стороны, но чем дольше смотрел, тем более непредсказуемые перемены происходили на его лице. Он на самом деле всей душой хотел сдержаться, но так и не смог. Хуа Чэн, вырисовывая на бумаге мазню, напоминающую бессмысленные росчерки слепого сумасшедшего, как бы предостерегая, и при этом шутя, произнёс: — Гэгэ.—«»—
— Ха-ха. Кто бы знал, что Собиратель Цветов отвратительно пишет. - рассмеялся Повелитель Огня. — Мы не знаем, кем Хуа Чэн был при жизни. Так что нет ничего странного, что он не умеет красиво писать. - произнёс Му Цин. Хоть он и не хотел защищать демона, но сам небожитель научился каллиграфии только тогда, когда Се Лянь взял его под своё покровительство.—«»—
Се Лянь немедля принял серьёзный вид. — Виноват. Он и сам не хотел бы смеяться, но что поделать, ведь иероглифы, написанные Хуа Чэном, поистине вызывали неконтролируемый смех!!! Самая безумная «дикая скоропись», которую приходилось когда-либо наблюдать Се Ляню, не шла ни в какое сравнение в дикости со стилем Хуа Чэна, который, кроме прочего, содержал в себе нотки дурного поветрия, бьющего прямо в лицо при одном взгляде на сей шедевр. Окажись на месте Се Ляня истинные мастера каллиграфии, их бы так обдуло этим поветрием, что несчастные потеряли бы сознание и упали замертво, закатив глаза. Се Ляню пришлось очень долго всматриваться в написанное, чтобы наконец с огромным трудом разгадать его смысл. По нескольким каракулям, смутно напоминающим слова «море», «воды», «гора Ушань» и «облако», принц предположил, что Хуа Чэн написал стихотворные строки:«Кто раз познал безбрежность моря, того иные воды уж не удивят. И никакие облака не назову я облаками, лишь те, что над горой Ушань парят».
—«»—
— Удивительно, что Се Лянь смог понять хоть пару слов. - хмыкнул Пэй Мин — Если сравнить это описание, то видимо таблички над входом в Игорный Дом были написаны Хуа Чэном. Я лично ни слова не понял.—«»—
Он обеими руками взял работу кисти Хуа Чэна, которую тот завершил одним взмахом. Затем с усилием нацепил маску совершенного спокойствия и заключил: — Хм. Весьма индивидуально. Самобытно. Присутствует «стиль». Хуа Чэн положил кисть на подставку, сохраняя при этом подобающий вид, искоса взглянул на принца и с улыбкой спросил: — Ты хотел сказать «безумие»? Се Лянь притворился, что не расслышал, продолжая со всей серьёзностью оценивать произведение: — На самом деле, написать красиво несложно, гораздо труднее натренировать собственный «стиль». Произведение, написанное красиво, но при этом однообразно — обыкновенная посредственность. Сань Лан избрал отличное направление, схожее со стилем школ великих мастеров, размах его велик… — фраза могла бы завершиться так: «настолько, что рухнут горы и войска обернутся в бегство». Но что поделать, выдумывать хвалебные речи — занятие тоже не из лёгких.—«»—
— Се Лянь не хочет обидеть чувства Собирателя Цветов. Как это мило. - улыбнулась Повелительница Луны.—«»—
Хуа Чэн слушал принца, при этом всё выше поднимая бровь, затем с сомнением спросил: — Серьёзно? — Я когда-нибудь обманывал Сань Лана? Хуа Чэн неторопливо возжёг несколько палочек благовоний в маленьком золочёном треножнике. По воздуху побежали струйки лёгкого дымка с ненавязчивым ароматом. Притворяясь безразличным, Хуа Чэн сказал: — Я бы очень хотел научиться писать красиво. Но у меня нет подходящего наставника. Существуют ли какие-то секреты постижения искусства каллиграфии? С этим вопросом он обратился по адресу. Се Лянь задумчиво произнёс: — В общем-то, никаких секретов нет, всё дело лишь… — поразмыслив, принц всё-таки решил, что одними словами ничего не объяснить, поэтому приблизился к столу, сам взялся за кисть и рядом со стихотворением, написанным на бумаге Хуа Чэном, единым порывом изобразил две конечные строки. Затем всмотрелся в них на мгновение и, улыбаясь, вздохнул: — К своему стыду, должен признать, что у меня многие годы не было возможности практиковаться в каллиграфии, и теперь мой навык совсем не тот, что прежде.—«»—
— Это неправда! Если у Наставника сейчас плохие навыки в письме, то я тогда пишу на уровне ребёнка! - воскликнул Лан Цяньцю. — Хотелось бы мне увидеть образец каллиграфии Сяньлэ. - вздохнула Повелительница Луны. — Ещё выдастся такая возможность. - ответила Линвэнь.—«»—
Хуа Чэн внимательно вгляделся в четыре строки стихотворения, две половины которого разительно отличались стилем написания. Особенно надолго его взгляд задержался на строках, добавленных Се Лянем:«Пройду сквозь заросли других цветов, не обернувшись, не интересна мне их красота. Подмогой в том мне твёрдость духа лишь наполовину, а остальное — ты, любовь моя».
Он всё смотрел и смотрел на получившееся стихотворение, перечитывая его вновь и вновь, будто бы не в силах оторваться.—«»—
— Я уверен, что он повесит это в рамку! - улыбнулся Повелитель Огня.—«»—
Затем наконец перевёл взгляд на принца: — Изволишь обучить меня? — Не осмелюсь взять на себя роль наставника. Так принц разъяснил Хуа Чэну основы базовых каллиграфических техник, а затем без утайки поведал о своих измышлениях во время обучения искусству каллиграфии в юности.—«»—
— Я помню эти уроки Наставника. - тепло улыбнулся Лан Цяньцю.—«»—
Спустя некоторое время Се Лянь спросил: — Попробуешь ещё раз? Хуа Чэн согласно кивнул и взял кисть, затем старательно, по крайней мере, так казалось, написал несколько иероглифов. Се Лянь стоял рядом и наблюдал за процессом. Скрестив руки на груди и чуть склонив голову, он ответил: — Уже немного интереснее. Только… Только манера письма Хуа Чэна всё время казалась ему немного странной, но принц никак не мог понять, в чём дело. Он пару мгновений хмурился, затем вдруг заметил, что же именно не так. Хуа Чэн совершенно неправильно держал кисть.—«»—
— Видимо, Собиратель Цветов научился писать только после смерти. - грустно произнесла Повелительница Луны. — Зато теперь у него появился Учитель. - произнёс Пэй Мин.—«»—
Се Лянь, желая не то улыбнуться, не то расстроиться, подошёл ближе, без лишних раздумий протянул руку и исправил положение ладони Хуа Чэна: — Ты неправильно держишь кисть, вот как надо… Но уже в процессе исправления принц почувствовал, что совершает что-то не слишком подобающее. Они ведь не были взрослым наставником и юным учеником, и подобный жест, когда один направлял ладонь другого своей, неизбежно казался излишне интимным. Но раз уж принц уже приступил к делу, то явно не мог внезапно убрать ладонь, ведь подобная реакция стала бы, напротив, слишком нарочитой. Поэтому, мгновение поколебавшись, Се Лянь всё-таки не отступил. Ведь если вспомнить, в тот раз в Призрачном игорном доме Хуа Чэн точно так же обучал принца бросать кости, положив ладони поверх его рук. И хотя Се Ляню казалось, что тогда он так ничему и не научился, а впоследствии его даже посетило смутное ощущение, что его просто обвели вокруг пальца, сейчас принц совершенно искренне пытался обучить Хуа Чэна. Поэтому мягко прикоснулся тёплой ладонью к ледяной руке, чуть сжал пальцы и принялся танцевать по бумаге, управляя движениями кисти. — Вот так… — тихо произнёс он.—«»—
— А меня, Наставник так не направлял. - грустно высказался Лан Цяньцю. — Он всегда придерживался дистанции.—«»—
Се Лянь почувствовал, что кисть в руках Хуа Чэна вновь начинает бесноваться, поэтому приложил небольшое усилие, чтобы исправить положение. Однако не прошло и пары мгновений, когда дикий нрав вновь вырвался наружу, не подчиняясь контролю, и тогда принцу пришлось сжать ладонь ещё сильнее. Получившиеся в результате их совместного творчества иероглифы вышли кривыми и косыми, больно взглянуть. И чем дальше, тем сильнее Се Лянь чувствовал подвох. Не выдержав, принц пробормотал: — Что… Хуа Чэн издал тихий смешок, будто ознаменовав, что шалость удалась.—«»—
— Просто кому-то хотелось, чтобы его подольше подержали за руку. - ухмыльнулся Пэй Мин.—«»—
Се Лянь беспомощно произнёс: — Сань Лан… не надо так. Учись как следует и пиши старательно. Чэн коротко хмыкнул в ответ. С первого взгляда угадывалось его ложное старание. Се Лянь покачал головой, поистине не зная, что сказать. Рука Хуа Чэна была холодной, но Се Ляню почему-то казалось, что он прикасается к раскалённому железу. Принц больше не осмелился прикладывать силу. В следующий миг взгляд Се Ляня нечаянно скользнул по краю стола, отчего тут же застыл. В самом углу на нефритовой поверхности принц увидел одинокий маленький цветок.—«»—
— Цветок? Какой цветок? - тут же всполошились Боги. — Наверное тот, что растёт в саду у Собирателя Цветов. - произнёс Лан Цяньцю — Такие белые и красивые. — Уже не в первый раз в этой истории всплывает цветок. - задумалась Линвэнь. — Хотелось бы узнать, как связаны ребёнок, солдат и Хуа Чэн. — Надеюсь, мы узнаем. - произнесла Повелительница Луны. — Тогда продолжим читать без перерыва. - высказался Фэн, поднимая взгляд от книги.