Megalife: The Autobiography of Nick Menza — неофициальный перевод

Ars longa, vita brevis. (Жизнь коротка, искусство вечно.)

      Это не та книга, которую я хотел написать.       Я приехал к Нику Мензе, чтобы помочь ему написать невероятно захватывающую историю его жизни. Как на сцене, так и за ее пределами, как одного из лучших, самых оглушительных барабанщиков в истории рок-н-ролла — и одной из по-настоящему искренних душ, каких только можно встретить. Это книга, к которой мы пришли спустя несколько лет. И прогресс был достигнут прежде всего благодаря тому, что я принял его необычное приглашение переехать в его домашнюю студию Studio City для ускоренного курса, чтобы мы могли глубже и быстрее узнать друг друга, а затем — бесчисленное количество телефонных звонков, электронных писем, текстовых сообщений и поездок туда и обратно по стране. Наша последняя сессия должна была быть во время недельной поездки в Карпинтерию в Калифорнии, где я собирался познакомить его со студией звукозаписи, в которой я работал над фильмами и которая отчаянно нуждалась в новом сессионном барабанщике. Это должен был быть наш последний раз вместе. Мы, конечно же, не планировали это таким. У Ника был билет на рейс ко мне домой в Кейп-Код на 23 мая 2016 года для наших последних интервью и писательских сессий, а также для мозгового штурма для некоторых из бесконечных идей фильмов, TV- шоу и других книг, которые у нас были в планах, в том числе мультсериала и группы, которую он называл «The Atomic Disintegrator».       Чуть более чем за двадцать четыре часа до рейса Ник… ушел раньше. Конечно, к сожалению, за годы до того, как кто-либо мог вообразить. Он играл в одном из своих любимых клубов с двумя своими друзьями музыкантами, Крисом Поландом и Робертино «Пэг» Пальяри в их группе Ohm.       Этот клуб легендарный, его уже почти полвека посещают такие разные фанаты и исполнители, как Клинт Иствуд, Ларри Карлтон, Чад Смит из Red Hot Chili Peppers и многие другие. Всего в трех милях от дома Ника я присоединился к невыразимому количеству фанатов, которые не смогли доесть свои порции печеного картофеля в одноименном клубе, которые, как по мне, больше, чем большинство людей способны осилить. (Ник, кстати, всегда доедал свою.)       В тот день, 21 мая, где-то перед полуночью, Ник тем не менее блестяще исполнил первые три песни вступительного сета, почти бросая вызов Крису и Пэгу, чтобы они соответствовали его интенсивной игре. Крис улыбнулся и кивнул Нику, словно молил о пощаде. Пэг оглянулся и подмигнул, Ник подмигнул ему в ответ и улыбнулся. Крис и Пэг обернулись прежде чем начать четвертую песню. Ник неуклюже прислонился к басовому усилителю. Затем он упал назад. Крис закричал звонить 911, и через несколько секунд на сцене были дежурные парамедики. Реанимация приехала через несколько минут и начала сердечно-легочную реанимацию, и в течение сорока с чем-то мучительных минут врачи пытались сделать все, чтобы вернуть Ника. Но он был навсегда вырван из этого мира. Он пошёл дальше, в возрасте пятидесяти одного года, на свой следующий большой концерт.       Мать Ника, Роуз, также живет недалеко от клуба и успела туда, чтобы взять за руку своего единственного сына, прежде чем его забрали в машину скорой помощи. Ник, она со слезами на глазах рассказала мне на его закрытой поминальной церемонии менее месяца спустя, был холодный. Его не стало, и Роуз узнала об этом раньше всех.       Сестра Ника, Дония, тоже примчалась в клуб, и она была там, пока парамедики все еще усердно работали, пытаясь реанимировать его. Его отец, был на гастролях в Германии и не смог вернуться раньше, чем поздно вечером на следующий день.       Что касается истории, которую мы с Ником расскажем, вы, я, его семья и друзья — это конец, которого никто из нас не хотел. Ни я, ни кто-либо другой, ничего не можем с этим поделать. Мне потребовалось долгое и мучительное время, чтобы переписать и исправить то, что было мимолетным взглядом в прошлое, но, что более важно, то, что так взволнованно мечтал сделать Ник.       Я не смог бы закончить это без поддержки и поощрения мамы и папы Ника (Роуз и Дона), Донии, сыновей Ника, Николаса и Донте, и их мамы Терри. Или, более того, без доброты и помощи его многочисленных друзей по всему миру.       Единственное, чего я не мог заставить себя сделать, — это изменить позитивный, чудесный настрой человека, которого я хорошо знал. Для соответствия с оптимистичным, почти мальчишеским волнением Ника по поводу будущих обещаний данных всем нам, я сохранил книгу в основном в настоящем времени. Мне кажется, что говорить о Нике в прошлом неуместно. Лучше остаться с жизнерадостным, поразительным и добрым человеком, которым является Ник. Что подводит меня к шутке, одна из первых вещей, которые он сказал мне. Антрополог в диких джунглях изучает племя аборигенов. Однажды ночью вдалеке начинают греметь барабаны. Обеспокоенный ученый спрашивает одного из вождей племени: «Что это значит?» Вождь отвечает: «Барабаны — это хорошо… но если барабаны остановятся — очень плохо… беги». Барабаны звучат какое-то время. Антрополог, все еще чувствуя себя неловко, снова спрашивает, нет ли какой угрозы. Туземец повторяет: «Барабаны — хорошо… но если барабаны остановятся — очень плохо… беги». Еще через час барабаны замолкают. Туземец смотрит вверх и говорит: «Барабаны остановились! Очень плохо! Беги!» Испуганный антрополог спрашивает: «Что будет дальше?» Туземец отвечает: «Басовое соло!»       Возможно, вы уже слышали эту шутку миллион раз (или нет, я не слышал). Но это одна из любимых Ника. И это о чем-то говорит, потому что Ник с таким же успехом мог бы быть стендап-комиком, а не барабанщиком Megadeth, OHM и полдюжины других групп. Сейчас я верю даже больше, чем когда я только встретил Ника: такого сдержанного, умного, и остроумного человека я вряд ли когда-либо еще встречу. Кто еще станет звонить в местный драм-шоп и сухо спрашивать у неопытных сотрудников, есть ли у них в наличии барабанные стулья для левшей? Люди спрашивали меня, действительно ли Ник сидел за компьютером и писал, или он вышел в свой дзен-сад с ручкой и бумагой, и вскрыл эту метафорическую вену, позволив своей душе излиться на страницы. Ну, нет, именно поэтому он и позвонил мне. Лучший и наиболее точный способ описать эту книгу — сказать, что это алхимия слов Ника и моего письма, сформированная годами нашей дружбы, моими наблюдениями и проведённого времени с ним и его многочисленными друзьями. Это никогда не была работа полный рабочий день, поэтому исследование длилось несколько лет, а затем, после его шокирующей смерти, был еще год работы, основанной на сотнях часов интервью в его студии, драм-руме, кухне, по телефону, через Skype и и-мейл. Я несколько раз пытался уговорить Ника сесть и составить подробный отчет по всем песням, которые он записал с Megadeth, и вести дневник всех концертов в турах, но его было трудно заставить.       Ник всегда жил моментом, и редко заглядывал слишком далеко в прошлое и не хотел ставить под угрозу развлечение, заглядывая слишком далеко в будущее. Эти вещи могли лишить его удовольствия, которое он получал от жизни и смеха, а он любил смеяться. Он любил выдавать людям возмутительные заявления и вопросы, хотя бы для того, чтобы вызвать реакцию и рассмешить людей. Его любовь ко всем этим инопланетянам и заговорам… Я никогда не мог точно сказать, во что он на самом деле верил и что он говорил только для того, чтобы вывести меня из себя. Ник играл на нервах, как будто это был еще один инструмент.       Однажды я позвонил ему в притворном разочаровании, и я уверен, что ему это понравилось. «Ник! Что ты пытаешься со мной сделать?!»       Он давал интервью на радио-шоу об этой книге и сказал ведущему, бывшему участнику Megadeth Джеффу Янгу: «Я скажу следующее: внутри книги, когда открываете первую титульную страницу, есть зашифрованное сообщение в тексте на протяжении всей книги, если вы сможете прочитать её от начала до конца. Тот, кто первым обнаружит, что это за сообщение, сможет перейти на следующий уровень чтения. Но вам придется выяснить, какой там код для расшифровки, и где он появляется в книге. Внутри есть несколько маленьких подсказок, которые привлекут ваше внимание, и вы скажете: «Эй, это странно, интересно, почему это здесь, на этой странице…» Это не что-то совершенно безумное, но то, в чем людям придется разобраться, чтобы в самом деле найти ответ на то, что происходит, и узнать глубоко шокирующее послание, которое я действительно хочу донести всем. Книга раскрывается по-разному, в зависимости от того, как вы с ней взаимодействуете».       Ник ничего не говорил мне об этом перед выходом в эфир. И после этого я почти видел как он ухмыляется по телефону: «Круто, а? Мы ведь можем это сделать, да, Джефф?»       Это Ник. Ничего нельзя доделать или хотя бы попытаться. Есть ли в книге зашифрованное сообщение, ведущее к «шокирующему глубокому посланию» Ника?       Вы мне скажите.       Конечно, чрезвычайно круто послушать про то, что он называет «бить предметы палками», но в истории Ника есть нечто большее, чем просто его игра в какой-то группе. Он очень забавный и мудрый, как вы вскоре обнаружите. Сын знаменитого джазового саксофониста Дона Мензы, Ник, кажется, был наделен при рождении энциклопедическими познаниями в музыке. Он скромный, чрезвычайно добрый и щедрый. Он также отличный повар (держу пари, что это от его замечательной матери. И от отца тоже, как можно предположить из рецепта Дона его колбасок с перцем). Среди богатства личностных качеств и поистине замечательных особенностей Ника Мензы — великого приверженца теорий заговоров, любителя инопланетян, опытного столяра, неординарного художника, любителя комиксов, мультфильмов и всего смешного, анимированного или нет, и одного из самых яростных перкуссионистов всех времен, этот список сам по себе может быть длинным.       Но я бы предпочел позволить самому Нику и тем, кто знал и любил его, заполнить пробелы. Пока барабаны Ника все еще звучат вдалеке, пусть начнется его последнее шоу. Cape Cod, July 1, 2018